Смена амплуа

Иллюстратор Мария Вишнёва

© Анна Морозова, 2024

© Мария Вишнёва, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-4922-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. 2010 год

– Дядя Серёжа! Дядя Данила! – повисла на мужчинах двенадцатилетняя рыжеволосая девчушка, едва открыв им дверь.

– А ты почему не спрашиваешь, кто пришёл? – шутливо щёлкнул её по носу Черепов. – Вдруг мы бандиты!

– Папа! – Заверещала рыжая, дёрнув своего старшего друга за хвостик. – А он дерётся! – Засмеялась она.

– Лиза! – В коридоре появился её отец, Николай Иванович Шорин. – Ты же девочка! Веди себя прилично! Здорово, Серый! Привет, Дэн! – пожал он руки ребятам. – Проходите в комнату.

– Слезай, приехали! – поставил девочку на пол Сергей.

– В Омск её отправить, что ли? – вздохнул Шорин, глядя, как дочь крутится рядом. – Юлька из неё хоть человека сделает.

– Не хочу в Омск! Хочу в тир! – Лиза сложила руки, вытянув указательные пальцы, и начала «палить» в разные стороны. – Пиу, пиу! – довольно верещала она, изображая выстрелы.

– Лизок, – погладил её по голове Быков. – Стрельба – это не женское дело.

– Дядь Данила, Вы всегда такой зануда? – проныла рыжая и поскакала «стрелять» в другие комнаты.

– Ты это Брошевой скажи, – хохотнул Черепов, шутливо толкая приятеля в плечо.

– Лиза! – позвал дочь Шорин, когда мужчины сели за стол. – Ну к кому гости пришли?!

Девочка появилась в «рваных» джинсах, футболке с Микки Маусом и кроссовках на босу ногу. Рыжие волосы были собраны в два хвостика.

– Полюбуйтесь, – всплеснул руками Шорин. – Чудо в перьях, а не девочка.

– Лизок, – тепло улыбнулся Быков. – А на танцы ты не хочешь записаться?

Он подошёл к девочке и шутливо закружился с ней в вальсе.

– Нет, – фыркнула Шорина-младшая. – Скучно.

– А чем же ты хочешь заниматься? – поинтересовался Черепов.

– Хочу ловить преступников, как вы! – она снова встала «на изготовку».

– Знаешь, поедем к нам ФПС, – вздохнул Шорин. – Я тебя познакомлю с одной нашей оперативницей. Она и стреляет хорошо, и дерётся. Но при этом и одевается красиво.

– Прямо сейчас?! – довольно завопила Лиза и повисла на шее у отца. – Хочу в ФПС, хочу в тир. Хочу в морг! – выпалила она и захлопала ресницами.

– Вот уж там тебе совершенно нечего делать! – сердито произнёс Николай Иванович. – Лучше уж в тир, – попался он на уловку дочери.

В машине Лиза без умолку рассказывала об одноклассниках, о сорванных ею уроках. О том, как они чуть не сожгли кабинет химии.

– Да, Лиза, – весело смеялся Быков, – в лабораторию мы тебя не пустим, пожалуй. Она нам ещё пригодится.

Из лифта девочка вышла последней. Она задержалась, ревниво наблюдая, как высокая красивая женщина обнимается с её друзьями и папой.

– Лиза, – позвал её Шорин. – Познакомься, это Маргарита Степановна, – подвёл он дочь к женщине. – Посмотри, какая она красавица!

– А ты и есть тот самый маленький вулканчик? – рассмеялась Брошева, оглядывая девочку.

– Я уже взрослая, – фыркнула Лизавета. Расправив плечи и задрав нос, она направилась к кабинету, имитируя походку модели.

– Хороша! – покачала головой Маргарита. – Николай Иванович, отдай мне её в ученицы? Я тебе такую леди сделаю!

– Свою тебе дочку надо иметь, – приобнял её Быков.

– Папа! – послышался чересчур капризный голос. – Я хочу в тир!

– Не кричи! – шикнул на неё отец. – Сейчас идём.

В тире девочка крутилась рядом с мужчинами. Наконец, и ей дали возможность пострелять.

– Ну что, – подмигнул ей Быков. – Кто много мажет, тот…

– Бежит за мороженым, – хихикнула Лизавета.

Отстрелявшись, она с любопытством и нетерпением следила за отцом, осматривавшим мишени.

– Товарищ капитан! – повернулся он к Даниилу. – Признавайся честно, поддавался?

Ответить мужчина не успел, на нём тут же повисла рыжая «мартышка».

– Я люблю эскимо, – прошептала она, затем спрыгнула и умчалась из тира.

– Да, Иваныч, – покачал головой Сергей, глядя ей вслед. – Как ты справляешься?

– Беда, а не ребёнок, – вздохнул Шорин. – Без женской руки совсем тяжело. Но она не принимает ни одну мою знакомую! Даже Галку в дом не пускает.

– А Ваша сестра? – поинтересовался Быков.

– Из Омска в Москву особо не налетаешься, а переезжать совсем Юля не хочет, – снова вздохнул Николай Иванович. – Я пытался объяснить Лизе, что мама далеко, я показывал фотографии.

– Стой! – послышался женский крик. – Ах ты, маленькая дрянь!

Мужчины выскочили из тира. Девочки уже не было видно, зато по коридору бежала Брошева с туфлёй в руках.

– Рита, Рита, – пытался остановить её Шорин. – Что случилось?

– Эта паршивица залила мне сумку клеем! – возмущалась женщина.

– А нечего обниматься с моими друзьями, – высунув голову из лаборатории, показала язык Шорина-младшая.

– Ах ты! – замахнулась Брошева, и Лиза тут же юркнула за дверь.

– Рита, успокойся, – забрал у неё обувь Николай Иванович. – Покажи мне сумку, я сегодня куплю тебе такую же. А Лизавета обязательно извинится.

– И не подумаю, – снова появилась наглая мордашка.

– Лиза, – Быков подошёл к девочке ближе. – Я куплю тебе два мороженых. Только извинись перед Ритой и папой.

– А танцевать научите? – хитро посмотрела на него снизу вверх девочка.

– Обязательно, – улыбнулся Быков. Лиза, сделав виноватое лицо, вышла из лаборатории и медленно направилась к отцу.

Часть 2. Джульетта

Быков сдержал своё слово. Приходя в гости к Шориным, он проводил с Лизой уроки танцев, благо собрание музыки у Николая Ивановича было огромное. Вот только заканчивалось большинство этих занятий одинаково – пара со смехом падала на диван и предпочитала битву на подушках.

Постепенно Быков стал замечать, что девочка намеренно сбивает его с ног и прижимается всем телом. А несколько раз он замечал в её огромных каре-зелёных глазах нечто такое, от чего его кидало в жар. Тогда Даниил на несколько дней пропадал из жизни Шориных, ссылаясь на работу. Но всё равно Лиза оставалась для него маленькой девочкой, рыжей «мартышкой», и никаких особых чувств к ней мужчина не испытывал.

С Брошевой Шорина-младшая помирилась, а вскоре и подружилась, периодически выпрашивая советов по тому или иному поводу. Маргарита подсказывала девочке, как правильно одеваться, сочетать цвета и стили. Как ухаживать за роскошными рыжими волосами, чтобы выглядеть, когда надо – строгой, а когда надо – женственной.

– Лизонька, а ты свою маму помнишь? – осторожно начала разговор Маргарита в один из «домашних» вечеров у Шориных.

– Не помню, – девочка забралась с ногами на диван. – Но папа мне всегда рассказывал, что мама уехала далеко.

– Это она? – Брошева взяла с полки чёрно-белую фотографию высокой молодой женщины, Лиза кивнула. – Ты на неё очень похожа, – присела женщина рядом с девочкой.

– Машка тоже постоянно нам трендит, что её папаша уехал, папаша далеко, – продолжила Шорина-младшая. – А я его недавно в соседнем дворе видела с какой-то тёткой! Значит, и наша мама нас бросила! – сделала она вывод.

– Лизонька, – приобняла её Маргарита за плечо. – Я уверена, что твои родители любили друг друга. Просто, когда ты была маленькой, папа не говорил тебе всей правды. Твоя мама не бросала вас, она заболела…

Женщина осеклась. И опять не вся правда. Слишком рано девочке знать, что мама умерла из-за ошибки врачей, едва Лиза появилась на свет.

– Рита, я уже большая, – серьёзно посмотрела на неё Лизавета. – Мамы больше нет, да?

– Мама будет с тобой всегда, пока ты её помнишь, – тихо произнесла женщина. – Ты можешь рассказывать ей о своих неудачах или победах. Она тебя обязательно услышит, потому что будет в твоём сердце.

Лиза притихла, потом забрала из рук Маргариты фотографию и, резко поднявшись, скрылась в своей комнате. Брошева подошла к окну и долго смотрела вдаль. Она всегда задумывалась, почему именно к ней так тянется Лиза. Не к Васнецовой или Поповой. Или к тем же девочкам, Милане с Машей. А именно к ней?

А сейчас, увидев фото Шориной-старшей, Маргарита поняла, что девочка невольно видит в ней маму, потому что они очень похожи. Даже по одному снимку заметно, что женщина была сильной и уверенной в себе.

После этого разговора Лиза стала меняться. Она уже не так агрессивно относилась к окружению отца, и в доме стали собираться более шумные компании. Иногда Лиза и Даниил устраивали показательные выступления. Вот только относился он к ней по-прежнему как к маленькой девочке, чертёнку.

Четырнадцатилетие Лиза Шорина праздновала два раза. Сначала с одноклассниками в кафе недалеко от дома, потом в компании старших друзей дома.

При помощи Анны Поповой девочка приготовила и накрыла роскошный стол в большой комнате и стала ждать гостей.

Первой появилась её лучшая подружка и наставница Маргарита с огромной сумкой.

– Это всё мне? – схватила именинница подарки, едва Брошева появилась в квартире.

– Осторожнее, там наряды, – предупредила женщина. – Пошли красоту наводить.

Через полчаса, когда все уже были в сборе, Маргарита вышла из комнаты.

– Ну что? – весело оглядела она собравшихся за столом. – Готовы? Лиза, выходи!

На девочке было платье-сарафан лимонного цвета чуть ниже колен с широким, расшитым стразами, поясом. На ногах были туфли-лодочки, рыжие волосы были заплетены в широкую косу.

– Ну, пока ещё не совсем леди, – довольно улыбнулась Брошева, обнимая Лизу за плечи, – но уже барышня. Николай Иванович, ты чего? – удивлённо посмотрела она на Шорина, смахивающего слёзы.

– Вырос мой ребёнок, – улыбнулся тот, оглядывая всех.

– Папка! – бросилась ему на шею девочка. – Ты у меня самый лучший!

Подарков было много. Но больше всего Лизе понравился набор косметики от Миланы и брошка-бабочка от Даниила. Вот только праздника не получилось. Лиза весь вечер косо посматривала на Брошеву, сидящую рядом с Быковым, а потом и вовсе убежала. Сначала в сторону кухни, а потом и в свою комнату.

– Лизок, – постучалась к ней Маргарита. – Что случилось?

– У меня завтра контроша! – крикнула девочка из-за закрытой двери. – Я готовлюсь! – Брошевой лишь осталось развести руками, повернувшись к остальным.

– Лиза, – постучался к ней через час отец. – Все ушли. Открой.

Когда он зашёл, девочка быстро спрятала что-то под подушку и закрылась с головой одеялом.

– Что с тобой, Лизок? – присел Шорин рядом с ней. – Тебя обидел кто-то?

Девочка резко села на кровати и уткнулась отцу в плечо, рубашка Шорина тут же намокла от слёз.

– Ничего, ничего, – погладил он дочь по голове, – взрослеть всегда тяжело. Но я готов тебя выслушать, помочь. Ведь я твой лучший друг.

Лиза внимательно посмотрела на отца, воровато сунула ему в руки то, что держала под подушкой, и снова закрылась с головой одеялом. Шорин улыбнулся, пожелал дочери спокойной ночи и вышел из комнаты.

Утром рядом со зданием ФПС он столкнулся с Череповым, Брошевой и Быковым, которые бурно что-то обсуждали.

– Николай Иванович, – подошёл к нему Даниил. – Я удостоверение у вас вчера не оставлял?

– Держи свою пропажу, – хмыкнул в усы Шорин, вручая ему книжечку с золотыми буквами. Быков открыл её и тут же захлопнул.

– Да, Данька, – весело рассмеялась Маргарита, – придётся тебе его менять.

Всё ФПСовское удостоверение было украшено отпечатками губной помады и разрисовано сердечками.

– А я тоже такое хочу, – загоготал Сергей и тут же получил сложенной книжечкой по лбу. – Да ладно-ладно. Молчу.

– Придётся Вам с дочерью серьёзно поговорить, – вздохнула Маргарита.

Но вечером Лиза сама пришла к отцу. Она села с ним рядом на диван и прижалась к его плечу.

– Пап, а что такое любовь? – тихо спросила девочка.

– Любовь? – задумался Николай Иванович. – Это особое отношение к человеку. Когда ты думаешь о нём. Хочешь, чтобы не только тебе было хорошо с ним, но и ему было комфортно. Причём не обязательно рядом с тобой.

– Пфф, – недовольно скривилась Лиза. – Почему я должна отдавать его другой? Фигушки!

– Это ревность, дочка, – погладил её по голове Шорин. – И собственничество. А любовь – всегда жертвенность.

– А если тот, кого ты любишь, старше тебя, – мечтательно произнесла Лиза. – Ну, или младше, – тут же быстро добавила она.

– Настоящая любовь, дочка, не принимает ни границ, ни расстояний, – улыбнулся Николай Иванович. – Ни возраста, ни сословий. Ради любви императоры отрекались от престола¹. А насчёт возраста? – задумался он. – Был такой путешественник, граф Николай Петрович Резанов. И во время одного из морских походов он влюбился в пятнадцатилетнюю Кончиту. И даже обвенчался с ней. А ведь ему было сорок два².

– Почти как нам, – тихо прошептала Лиза, но отец её не услышал.

– Но граф был родом из России, а Кончита – итальянка, – продолжал Шорин. – И он вынужден был уехать. Но девушка осталась ему верна и ждала его всю жизнь.

– Пап, а писать стихи тяжело? – чуть прикусила нижнюю губу Лиза.

– Сложно, – кивнул Николай Иванович, – надо много читать, обладать определённым мышлением.

– А у нас есть сборники стихов?

– Да, – мужчина показал на шкаф. – Пушкин, Лермонтов, Цветаева, Есенин.

– Спасибо, пап, – чмокнула его Лиза. – Ты настоящий друг.

Несколько вечеров девочка проводила за книгами. Она внимательно читала, что-то выписывала, учила наизусть…

Когда в доме Шориных в очередной раз собралась компания, Лиза снова была «мартышкой». Она дурачилась с Сергеем, катаясь на нём, прикалывалась вместе с Житовой над Дивовым. И совершенно не обращала внимания на Быкова.

Вернувшись домой, Быков пошарил по карманам, проверяя, на месте ли удостоверение. Книжечка нашлась, а вместе с ней и сложенный вчетверо тетрадный листок. На нём неуверенным детским почерком было выведено:

 
«Как тот актёр, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли»³.
 

Быков не стал дочитывать текст до конца, он отложил листок в сторону, прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Как вспышками молнии, пронеслись все моменты. Облитая клеем сумка Риты. Лиза заваливает его на диван, заглядывая прямо в глаза. Во время танцев она прижимается то бедром, то едва сформировавшейся грудью. Ревнивые взгляды на них с Брошевой. Короткая юбка. Удостоверение… Похоже, только он не замечал этой влюблённости!

В душе у мужчины нарастала паника. Зная упёртый характер своей маленькой подружки, он был уверен, что она добьётся своего. Значит, выход у него только один. Даниил нашёл чистый лист бумаги, ручку и стал быстро писать. Левой рукой он схватил телефон.

– Рита? Ты не занята? Можешь приехать?

Поставив подпись и дату, он снова закрыл глаза. Надо же быть таким слепым! И как только Шорин его ещё не съел? Или он тоже ничего не замечает? Или не хочет замечать?

Очнулся Быков от звонка в дверь. Схватив оба листка, он помчался в коридор. Едва открыв дверь, он подхватил Брошеву на руки.

– Данька, – весело рассмеялась Рита, – я понимаю, что ты за день соскучился, но не до такой же степени!

– Рит, я пропал! – мужчина усадил её на диван и опустился рядом. – Мне срочно нужно уехать из города!

– Так, друг мой ситный! – внимательно посмотрела на него женщина. – В какой криминал вляпался?

– Хуже, – он протянул ей листок с Шекспиром.

– Дурак ты, Быков, – рассмеялась Маргарита. – Такая девочка в тебя влюбилась.

– Рита! – Даниил отошёл к окну. – Ей четырнадцать! А мне тридцать три, – чуть слышно добавил он.

– Понятно, – подошла к нему Брошева. – Да уж, характер у неё что надо.

– Рита, прости, – мужчина взял её руки в свои. – Ты красивая, умная. Ты обязательно встретишь того, кто тебя достоин. А я должен уехать. Передай это завтра Галине Петровне, – он протянул ей заявление.

– Ладно, – кивнула женщина. – Куда хоть поедешь?

– Не знаю, – вздохнул Быков. – В Питер пока. А там будет видно.

– Не пропадай только, – обняла его Маргарита. – Поеду я. У меня сегодня поход в театр с моей подопечной. А если она узнает, что я у тебя была, то клей окажется не в сумке, а на моих волосах.

– Вот видишь, – грустно улыбнулся Быков.

⠀

Через полчаса он уже сидел в «Сапсане». И чем дальше он отъезжал от Москвы, тем больше был уверен в правоте своих действий. Вот только интуиция буквально кричала ему, что это только начало его приключений. И эта рыжая принесёт ему ещё немало неприятностей.

Часть 3. Питер

Питер встретил Быкова дождливой погодой. Найдя гостиницу недалеко от Московского вокзала и сняв номер, Даниил кинул сумку с вещами под кровать и прямо в одежде завалился спать. Но сон не шёл. Его то били подушками, то расстреливали из пистолетов. Мужчина открыл глаза и резко сел на кровати. За окном бушевала гроза: гремел гром, сверкали молнии, крупные капли дождя стучали в окно. Быков вздохнул, перешёл за стол. Затем включил лампу и достал тетрадный лист.

 
«Прочтёшь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?»
 

Даниил несколько раз перечитал финальные строки сонета, затем отодвинул от себя листок.

– Чушь всё это, – помотал он головой. – Ну какая любовь может быть в четырнадцать лет?

– Но ведь признайся, что тебе понравилось? – тихо проявил себя внутренний голос. – Ведь сколько было у тебя женщин, и ни одна не посвящала стихи, пусть и чужие.

– Ну, сколько их было, не твоя забота, – возразил Быков. – Да и этим женщинам не до стихов. Им другое нужно было.

– И ты боишься, – снова тихо произнёс внутренний голос, – что и Лиза такая же? Но ведь она ещё ребёнок, по сути. Она любит тебя по-настоящему!

– Да не знает она, что такое любовь! – вздохнул Даниил. – Вон на Серёге ездит, пусть на него и смотрит.

– Дурак ты, – тихо произнёс внутренний голос. – Сказал бы честно, что просто боишься искренних чувств.

Гроза за окном прекратилась, стало тихо. Даниил вздохнул и потёр ладонями лицо.

– Пора спать, – поднялся он. – А то мысли лезут в голову идиотские.

Он аккуратно повесил на стул рубашку, брюки, улёгся, укрылся одеялом и заснул. Внутренний голос предпочёл замолчать.

Окончательно проснулся Быков, уже когда было светло. Телефон надрывался. Даниил посмотрел на экран, звонила Брошева.

Васнецова, которая была не в курсе подробностей всех шекспировских страстей, не стала подписывать заявление, а перевела задним числом Быкова в Питер в одно из Управлений внутренних дел. Хотя по тону Маргариты Даниил догадался, что она явно приложила к этому руку.

– Как ваш поход в театр? – поинтересовался он в конце разговора.

– Лиза была в полном восторге! – довольно ответила Маргарита. – А мне, честно говоря, не очень. Но я хотя бы отдохнула, – рассмеялась она. – Ладно, не опаздывай, – Брошева назвала адрес и отсоединилась.

Даниил посмотрел интерактивную карту города и уже через двадцать минут был на месте.

Его новый начальник, полковник Шанин, был ровесником Шорина, невысоким и чуть полноватым.

– Добрый день, – протянул он Быкову руку. – Полковник Васнецова прислала письмо касательно Вас. Я очень рад, что у нас будет работать представитель такой значимой структуры.

– Мне тоже очень приятно, – кивнул Даниил. – Борис Аркадьевич, а могу я узнать? Что именно написала Галина Петровна?

– Что направляет к нам для обмена опытом лучшего сотрудника, – просто ответил Шанин. – Жильё у Вас будет, зарплата тоже. Чуть поменьше, чем в Москве, но всё же.

Быков лишь вздохнул – похоже, женщины всё решили за него.

– Пойдёмте, – указал рукой полковник, – я познакомлю Вас с группой.

В соседнем кабинете, заставленном столами и шкафами, находились три человека – двое молодых людей и девушка.

– Знакомьтесь, друзья мои, – представил новичка полковник. – Капитан Быков из Москвы, из ФПС.

Мужчины посмотрели на гостя с настороженностью, даже с опаской, девушка же выглянула из-за монитора с любопытством.

– Ну, вы тут общайтесь пока, – похлопал Шанин Даниила по плечу. – Потом зайдёшь ко мне.

Когда Борис Аркадьевич вышел, один из оперативников поднялся, потянулся и подошёл к Быкову, который разбирал один из занятых книгами и бумагами столов.

– Майор Кузнецов, – пробасил он, протягивая руку и возвышаясь над Быковым. – Денис Витальевич.

– Даниил, – протянул в ответ ладонь гость. – Антонович.

– Учить нас приехали? – подошёл к нему второй оперативник, тоже высокий, но худой. – Капитан Щеглов, Александр.

– Да наша работа вроде ничем не отличается от вашей, – пожал плечами Даниил.

– Мальчики, ну что вы пристали к человеку? – оторвалась от своих записей молодая девушка. Она подошла к компании и протянула Быкову ладошку. – Капитан Солнышкина, – весело рассмеялась она. – Алёна.

– Подходящая фамилия, – сжал мужчина тонкие пальчики, оглядывая рыжие кудряшки.

На столе у Князева зазвонил телефон. Выслушав собеседника и бросив короткое «едем», он повернулся к компании:

– На вызов. Москвич, к Шанину сначала зайди!

В машине стояло тревожное молчание. Казалось, что первое же слово приведёт к взрыву. На Алёну Даниил старался не смотреть, она напоминала ему о другой рыжей девушке, девочке… Быков помотал головой и потёр лицо руками. Так, надо настроиться на рабочий лад.

В квартире на застеленной двуспальной кровати лежал труп молодой женщины. Вещи были разбросаны, на туалетном столике стояла куча разной косметики.

– Ну, давай, – ехидно улыбнулся Кузнецов. – Учи нас, как добывать улики!

– Денис! – дёрнула его за руку Алёна.

Даниил спокойно окинул взглядом квартиру, потом подошёл к столику, оглядел ворох косметики, потом взглянул на убитую.

– Алёна, – повернулся он к Солнышкиной. – Подойдите, пожалуйста. Можете своим женским взглядом оценить, что тут не так?

– Ну, – покопалась девушка в содержимом, – если бы я была блондинкой, как наша несчастная, я бы использовала другую помаду и другие тени, – она взяла двумя пальцами открытый тюбик. – Это явно не её.

– Ну, москвич, – протянул ему руку Денис, – уважаю! Только сильно не задавайся.

– Значит, у неё была подруга, – осматривал комнату четвёртый участник опергруппы, Александр. – Не поделили кого? Что-то не видно мужских вещей.

– Саш, опросите с Алёной соседей, – дал указание майор. – А мы с Данилой тут поработаем.

Девушка фыркнула и вышла из квартиры.

– С характером, – покачал головой Быков.

– Не про твою честь, – огрызнулся Кузнецов. – Работай давай!

Когда осмотр комнаты подходил к концу, вернулись Щеглов с Солнышкиной.

– Всё верно, – стала докладывать Алёна. – Соседи видели выбегающую из квартиры девицу. Она ещё и кричала что-то.

– Ну, по помаде мы её долго будем искать, – вздохнул Денис.

– А камеры на подъезде есть? – поинтересовался Быков.

– В парадном? Должны быть, – кивнул Александр. – Сейчас посмотрим.

С помощью записи с камер и опрашивая соседей, личность девицы установили быстро. Пока группа ехала в машине, завязался разговор.

– Дань, а ты почему из ФПС ушёл? – поинтересовался Денис. – Крутая же организация!

– Я не ушёл, – спокойно ответил Быков. – Меня перевели сюда.

– Да ладно тебе, – махнул майор рукой. – Эти сказки для начальства. Не поделил чего с кем?

– Или кого? – загоготал Щеглов.

– Даньк, не слушай их, – дала подзатыльник Шурику Алёна. – Просто, извини, но если бы и прислали кого, то не к нам.

– Личные обстоятельства, – оглядел всех Быков.

– Понял, – выставил руки Князев. – Захочешь, сам расскажешь. Мы приехали, кстати.

Услышав про убийство, девушка расплакалась:

– Когда я уходила, Жанка была жива! Она ещё хохотала и кричала, что Вовчик всё равно будет её!

– А Вовчик у нас кто? – поинтересовался Быков. – Имя, адрес, марка машины?

– Может, вам ещё все размеры продиктовать? – фыркнула девица, но написала требуемое в протянутый блокнот. – Только не говорите ему обо мне, – попросила она. – Убьёт!

Когда Вовчика, или Владимира Боброва, привезли в отдел, он стал возмущаться, кричать, что всё разнесёт к такой-то матери. Спокойно дав задержанному выговориться, Быков открыл ноутбук с записью камер у подъезда.

– Вы сегодня приезжали к Жанне Петренко? – поинтересовался он.

– Ну да, – растерялся задержанный. – Был я у неё. Так не в первый раз же.

– Вот только время Вашего приезда удивительным образом совпадает со временем смерти Жанны, – продолжал Быков.

– Вы сами сказали, – занервничал Вовчик, – совпадение.

– Да и соседка слышала выстрел, – капитан позволил себе то, за что Васнецова их нещадно ругала: блеф.

– Да не могла она ничего слышать! – взорвался мужчина, которого спокойствие оперативника вывело из себя. – Потому что задушил я эту шалаву! Вот этими вот руками! – он вскочил, но на него навалились подоспевшие Денис с Александром.

За первым делом было второе, потом третье, четвёртое… Во всей этой суматохе Даниил никак не мог найти время, чтобы позвонить в Москву. Всё откладывал на завтра.

Прошла неделя после приезда Быкова в город на Неве. Вернувшись с очередного дежурства в свою небольшую квартирку, мужчина плюхнулся в кресло и вытянул уставшие ноги. Тут же раздался телефонный звонок.