Но отступать было уже поздно.
─ Иван Васильевич! ─ тоненьким голоском проблеяла Алёна, ─ мы к вам вот с какой просьбой… Мы хотим сделать нашей маме подарок на рождество. Она очень любит Фаберже. Но, сами понимаете, настоящее яйцо мы никогда не сможем купить, и вот мы с сестрой решили подарить ей большую фотографию яйца Фаберже с портретом нашего Государя Императора Николая II. Только не знаем, где её заказать…
Иван Васильевич благосклонно улыбнулся:
─ А вы спросите Григория, нашего посыльного. Он и приносил мне эти фотографии от какого-то ювелира. Только я не знаю его адреса, Григорий сам к нему ходил.
─ А где нам найти этого Григория?
─ Да он сейчас как раз к Эмме Марковне пошёл, она его за учебниками собиралась послать.
Прозвенел звонок, и девочки, бормоча слова благодарности, выскочили в коридор.
─ Давай скорее на урок, а то Эмма за опоздание семь шкур сдерёт! А Григория этого позже найдём и всё у него разузнаем не торопясь. Мне как раз сюда, ─ и Алёна, постучавшись, открыла ближайшую дверь.
Там уже шёл урок танцев. Его вела дама по фамилии Метёлкина, которую, естественно, все звали просто Метла.
─ Бурмина! Я вам записываю опоздание на две минуты и не допускаю к уроку! ─ гневно сказала она. ─ Потрудитесь немедленно явиться в кабинет директора для объяснений!
Алёна попятилась обратно в коридор.
Саша, не успевшая далеко уйти, подошла к сестре.
─ Кажется, я влипла, ─ сказала Алёна, ─ надо к Эмме идти…
─ МЫ влипли, ─ поправила Саша, ─ я ж тебя не брошу. Пойдём вместе.
У директорского кабинета они остановились. Оттуда доносился громкий голос Эммы Марковны, которая явно кого-то распекала. Правда, слов нельзя было разобрать, так как дверь была плотно закрыта.
─ Может, это она как раз на Григория ругается? Вроде Иван Грозный говорил, что он к ней пошёл. Надо его подождать и поговорить, ─ решили девочки.
В этот момент дверь кабинета с шумом распахнулась и оттуда выскочил высокий, неопрятно одетый человек, в тулупе и без головного убора.
Он пробежал мимо, не взглянув на девочек, что-то злобно бормоча себе под нос.
Алёна было направилась за ним, но Саша резко дёрнула её за руку:
─ Стой!
Алёна с удивлением взглянула на сестру:
─ Мы же хотели расспросить…
─ Ты что? Не узнала его? ─ тихо сказала Саша, ─ это же он ─ Желтоглазый.
Тайна директрисы
Итак, Григорий и Желтоглазый ─ одно и то же лицо.
Теперь многое становилось понятным.
Похоже, Желтоглазый, работая в гимназии посыльным, узнал, что старичок ювелир коллекционирует яйца Фаберже, и решил этим воспользоваться. При этом не пожалел и самого хозяина.
Ему повезло, что сразу вслед за ним к Платону Савельичу пришёл племянник, которого во всём и обвинили.
Поэтому Желтоглазый жил спокойно, будучи уверен, что его искать уже не будут.
─ Пошли в полицию, ─ сказала Алёна.
─ Погоди, у нас ведь нет доказательств…
─ Какие тебе ещё доказательства нужны? В тот вечер мы его встретили у подъезда ─ это раз. Иван Грозный сказал, что Григорий ходил к старику и значит, знал, что у того есть коллекция яиц Фаберже ─ два. Потом мы с тобой видели, как он приходил в квартиру ювелира и искал там что-то ─ это три. Что ещё надо? По-моему, ты просто боишься!
─ Да пойми, он может сказать, что мы встретили его у подъезда, когда он просто забирал у ювелира фотографии для уроков рисования в гимназии. А всё остальное нам просто почудилось! И его отпустят, потому что у нас нет ни одного серьёзного доказательства!
─ Так что же нам делать? Если его арестуют, а потом отпустят, то нам точно конец!
─ Вот я тебе об этом и толкую! Значит, будем за ним следить сами, может, что-нибудь важное и узнаем…
В этот момент они услышали, как хлопнула дверь директорского кабинета и повернулся в замке ключ.
Девочки еле успели спрятаться за колонной, как мимо проплыла, шелестя пышными юбками, Эмма Марковна.
─ Куда это она? ─ удивилась Алёна, ─ ещё ведь даже первый урок не закончился.
Директриса вела себя очень странно: она постоянно оглядывалась, и вообще выглядела, как человек, который не хочет, чтоб его кто-то видел.
Девочки, не сговариваясь, осторожно пошли за ней.
Эмма Марковна направлялась к двери, ведущей в подвал, куда гимназисткам было строго-настрого запрещено ходить. Поэтому дверь была всегда заперта.
Оглянувшись, и, видимо, убедившись, что за ней никто не следит, она достала откуда-то из складок своей необъятной юбки ключ и открыла замок.
Девочки осторожно выглянули из-за угла. Директриса спустилась вниз по лестнице, и через некоторое время они услышали, как хлопнула дверь подвала.
Теперь начиналось самое интересное.
Что ей нужно в этом странном месте? Почему она ведёт себя так, как будто чего-то опасается? И главное, как всё это выяснить, не обнаружив при этом своего присутствия?
И тут на помощь пришёл счастливый случай. В подвале гимназии было несколько помещений. Прямо рядом с лестницей была маленькая каморка, где и спрятались девочки. И здесь в стене Алёна неожиданно обнаружила довольно широкую щель, через которую прекрасно были слышны два голоса, доносившиеся из соседней комнаты, служившей складом. Голоса принадлежали директрисе и Григорию.
Девочки приникли к стене и замерли, прислушиваясь к разговору.
─ Бездарность! ─ кричала Эмма Марковна. ─ Что мы теперь скажем Хозяину? Где яйцо, которое ты должен бы добыть?
─ Но я же принёс тебе целых три яйца! Вот они, все тут, в этом ящике! Чего тебе ещё надо? ─ Григорий явно боялся сестры.
─ Да ты же не принёс главного! Где зелёная шкатулка с Кремлём? Хозяину нужна именно она! Неужели трудно было немного напрячься и поискать? Да ещё и свидетелей умудрился заполучить!
─ Да что ты так нервничаешь? ─ пытался успокоить её Григорий, ─ эти девчонки просто случайно проходили мимо. Они уже и думать забыли об этой встрече.
─ Да? Думать забыли? А известно ли тебе, что я выяснила, кто живёт в этом подъезде? Сёстры Бурмины! Обе учатся в нашей гимназии и могли тысячу раз тебя здесь видеть. Я надеюсь, ты с ними не говорил?
─ Ну…
─ Так, всё понятно! Небось, ещё и пригрозил им, как ты любишь? Это значит, что они видели твоё лицо! А ты знаешь, что Хозяин не любит, когда остаются свидетели? Короче, слушай! Напортачил ─ исправляй. Обеих надо убрать, иначе нам конец.
─ То есть, я тебя правильно понял, сестра?
В этот момент Григорий, видимо, сделал то самое движение ребром ладони по горлу.
Девочки в ужасе переглянулись. Они поняли, о чём только что шла речь там за стенкой.
А ещё они поняли, что им теперь известна страшная тайна: директриса и Григорий ─ брат и сестра и при этом оба преступники.
Кроме того, в этой истории появилось новое действующее лицо ─ какой-то Хозяин…
Дело запутывалось всё больше и больше.
И тут дверь их каморки отворилась, и на пороге появились две фигуры.
─ Вот и отлично, ─ с усмешкой сказала директриса, ─ вы существенно облегчили нашу задачу. Здесь вас никто никогда не найдёт ─ ключ есть только у меня и у Гриши.
─ Я же вас предупреждал… ─ злобно прошипел Желтоглазый.
Дверь со скрипом закрылась, снаружи лязгнул ключ, и девочки остались одни в кромешной темноте.
В западне
Сначала навалился страх. Он липкой лентой окутал их с ног до головы, не давая возможности ни сосредоточиться, ни даже подумать о чём-либо.
Потом наступило ощущение полной безысходности.
И наконец в голове начали копошиться крошечные червячки мыслей.
Получалось следующее.
Плюсом было то, что они теперь точно знали, кто преступник, вернее, преступники. Кроме того, они случайно нашли то самое яйцо-шкатулку Кремль, за которым, по всей вероятности, и шла основная охота..
Но дальше шли одни минусы:
они сидели взаперти в тёмном чулане, выбраться из которого не представлялось никакой возможности,
надеяться на то, что эта парочка когда-нибудь выпустит их отсюда, не приходилось,
так же, как и рассчитывать на то, что кто-нибудь другой придёт сюда, в эту никому не нужную комнату.
─ Мне это кажется? Или здесь действительно здесь становится душновато? ─ вдруг сказала Алёна.
Саша сделала несколько глубоких вдохов ─ воздуха действительно не хватало.
─ Похоже, что так…
Наступило молчание.
─ Единственное, что приходит в голову ─ это звать на помощь, может, кто и услышит, ─ тихо сказала Алёна.
─ Но ты ж понимаешь, что наши крики потребуют дополнительного расхода кислорода?
─ Другого выхода я не вижу.
И они, собравшись с силами, начали громко кричать.
Через несколько минут, совершенно выбившись из сил, они замолчали. Пот градом стекал с них, как будто они пробежали пять километров по тридцатиградусной жаре. В комнате совершенно нечем было дышать. Вероятно, воздух всё же каким-то образом поступал сюда, но явно в недостаточном количестве.
Очень угнетающе действовала темнота. Дверь была настолько плотно закрыта, что свет абсолютно не проникал внутрь. А вначале девочки надеялись, что глаза немного привыкнут и можно будет хоть что-нибудь разглядеть вокруг.
─ Знаешь, что меня почему-то больше всего расстраивает? ─ сказала Саша, ─ как ни странно, вовсе не то, что мы здесь вот так и умрём, задохнувшись в темноте. А то, что эти двое будут радоваться, жить в своё удовольствие и продолжать творить свои грязные делишки. А бедный Олег пойдёт за них на каторгу.
Они помолчали немного, а затем, не сговариваясь, снова завопили:
─ На помощь!!! Помогите!!! Мы здесь, в подвале!
Но всё было бесполезно.
Они сели на холодный пол и заплакали.
Так прошло ещё полчаса.
Вдруг Алёна вскочила на ноги и замерла, к чему-то напряжённо прислушиваясь.
─ Слышишь? ─ спросила она Сашу.
Теперь и Саша услышала отдалённый шум, голоса и топот ног, которые становились всё громче.
Внезапно дверь распахнулась, и в каморку хлынул свет одновременно с потоком воздуха. И в этот момент девочки потеряли сознание.
Они очнулись почти одновременно, лёжа на соседних кушетках в коридоре гимназии. Возле них хлопотала медсестра, за которой маячили фигуры полицейских. Но самое странное, что в толпе полицейских мелькали рыжие волосы и острый нос Сороки.
─ Эта-то что тут делает? ─ удивилась Алёна.
Саша пожала плечами:
─ А кто её знает! Небось, вынюхивает что-то, как обычно… Чтоб потом по всей гимназии на хвосте разнести. Одно слово ─ Сорока…
─ Зачем же вы так нехорошо про неё говорите? ─ укоризненно сказала медсестра, ─ если бы не она, лежали бы вы сейчас в этом чулане и уже не дышали.
Девочки уставились на неё:
─ Как это?
─ Да так! Это ведь она вас и спасла. Вот, спросите у неё сами.
Сорока уже давно стояла рядом. Было видно, что ей не терпится вступить в разговор.
─ Ладно, Сорока, давай уже рассказывай, ─ милостиво разрешила Саша.
Сорока
Сорока была худой нескладной девочкой с маленькими чёрными глазками. Прозвище Сорока, полученное из-за фамилии, как нельзя лучше подходило к ней ─ она действительно была похожа на сороку. Особенно, когда начинала говорить, тараторя и размахивая руками.
В гимназии её не любили за то, что она обо всём докладывала директрисе. Она переживала и втайне мечтала прославиться чем-нибудь, что вызвало бы восхищение одноклассниц.
Сашу она почему-то терпеть не могла и не оставляла надежду узнать про неё что-нибудь такое, что навсегда опозорило бы её в глазах подруг.
В это утро она случайно заметила сестёр Бурминых, выходящих из кабинета рисования.
─ Странно, ─ подумала Сорока, ─ что это они там забыли? И, спрятавшись за колонной, стала за ними следить. Так она стала свидетельницей всех последующих событий.
Когда девочки отправились в подвал вслед за директрисой, Сорока немного растерялась. Идти за ними было опасно ─ могли заметить. Но любопытство взяло верх, и она, стараясь ступать неслышно, стала спускаться вниз.
Здесь, стоя за дверью, она прекрасно слышала весь разговор Эммы Марковны и Григория. А затем, когда они выходили, успела юркнуть в тёмный угол и таким образом остаться незамеченной.
Первым чувством, когда Сорока поняла, что девочек заперли в чулане, было злорадство.
─ Так вам и надо! ─ подумала она, ─ вот посидите там и подумайте! Может, перестанете, наконец, нос задирать!
Но уже в следующую секунду с ужасом осознала, что на самом деле речь идёт, возможно, о жизни и смерти.
И Сорока приняла решение.
Недалеко от гимназии находился полицейский участок, куда она и направилась. Там она во всех подробностях передала услышанный разговор. Ей немедленно поверили, так как она рассказала такие вещи, о которых никак не могла знать. Тут же в гимназию отправился наряд полиции. Не ожидавших такого поворота событий директрису с братом арестовали и прямо в наручниках отправили в тюрьму.
А Сорока с нетерпением стала ждать, когда очнутся Саша с Алёной, чтобы предстать перед ними в героическом образе спасительницы и получить свою минуту славы.
И надо сказать, что ей это удалось. Настрадавшиеся в подвале девочки испытывали к Сороке горячее чувство благодарности. К тому же после пережитого потрясения им совершенно не хотелось снова всё пересказывать толпе любопытных гимназисток, которые уже собрались вокруг в ожидании.
Поэтому они охотно позволили Сороке взять на себя эту миссию ─ рассказать всем о случившемся, иногда допуская даже некоторое преувеличение своей роли в этой истории.
Так наконец сбылась мечта Сороки.
Конец истории
С этого дня жизнь пошла своим чередом.
Директриса с братом во всё сознались. В ожидании суда они пока что сидели в тюрьме.
Олега выпустили, извинившись за ошибку. Он был преисполнен благодарности к девочкам и в первый же вечер после освобождения пришёл в гости с большой коробкой конфет. Конечно, он не рассказывал, что пережил, пока сидел в тюрьме в ожидании суда и каторги. Но по его осунувшемуся лицу и кругам под глазами всё было и так понятно.
Платон Савельич пока лежал в больнице, но ему уже было значительно лучше и скоро его обещали выписать.
Яйцо Фаберже пока что так и лежало в тумбочке у Алёны.
Олегу, который теперь занимался расследованием этого дела, девочки боялись рассказать о своей находке.
Ведь то, что они проникли в чужую квартиру и взяли там чужую вещь, вполне могло считаться преступлением! Вдруг их за это накажут?
А вообще, в этой истории осталось ещё много вопросов:
кто такой, этот таинственный Хозяин?
почему Желтоглазый отдавал ему украденные яйца?
почему его интересовало именно это яйцо с Кремлём?
Ответов на эти вопросы пока не было.
Наступило рождество. В этот вечер вся семья собралась в зале. Пришло много гостей ─ взрослых и детей. Под ёлкой лежали подарки.
Дениска наконец получил обещанную книжку с картинками ─ энциклопедию, где были изображены практически все животные, обитающие на земле.
Саша и Алёна получили по маленькому, очень красивому блокноту, в котором можно было делать разные записи, а Антон ─ старинную древнеримскую монету для своей коллекции, о которой он давно мечтал.
Детям организовали разные игры и хоровод вокруг ёлки, молодёжь ждала танцев.
К Антону пришли несколько друзей из класса, а к девочкам их одноклассницы. Алёна пригласила шестерых подружек. Больше просто не разрешила мама, которая считала, что если позволить, Алёна притащила бы домой весь свой класс.
Саша позвала только одну Сороку. Сначала та сильно смущалась, но скоро вполне освоилась.
Саша была рассеяна и постоянно вздрагивала от каждого звонка.
Алёна подошла к ней и тихо прошептала на ухо:
─ Да не придёт он! Хватит ждать. И вообще, забудь уже о нём.
Саша молчала, мрачно глядя перед собой.
Начались танцы, после которых вся толпа отправилась в столовую, где уже был накрыт стол.
И когда был съеден последний кусок торта, в прихожей внезапно раздался звонок. Затем в дверях появился Володя с большой коробкой в руках.
─ Ой, как интересно! Что это у тебя такое? ─ обступили его со всех сторон.
─ Нет-нет, ─ засмеялся Володя, ─ это надо смотреть только на улице.
Когда, одевшись, все высыпали в небольшой переулок рядом с домом, Володя наконец раскрыл коробку. Там оказались какие-то палочки.
Володя взял одну и поднёс к ней спичку. Палочка вспыхнула, и в разные стороны полетели искры.
─ Бенгальские огни, ─ радостно сообщил Володя.
Теперь у каждого в руке была такая волшебная палочка, от которой в разные стороны разлетались чудесные огоньки под восторженные крики детей и взрослых.
Жизнь казалась прекрасной. Наступал 1914 год.
После рождественских каникул снова начались занятия. Антон опять исчезал на всю неделю и появлялся дома только на выходных. Их споры с отцом становились всё более горячими.
Отец постоянно обвинял царя в том, что тот совсем не думает о русском народе, который живёт в нищете. Всё чаще звучало слово революция.
─ Ну вот во Франции была революция! И что? ─ резко возражал ему Антон, ─ только тысячи людей погибли, а в итоге всё осталось по-прежнему. Потому что существуют законы, по которым устроен мир. И никакая революция их не нарушит! А царь и Россия неразделимы! (Как показали последующие события, очень даже разделимы!)
Не желая слушать эти скучные разговоры, девочки закрывались в своей комнате, а иногда шли на Патриаршие пруды на каток. По вечерам там играла музыка и горели разноцветные фонари.
Часто к ним присоединялись Антон с друзьями.
В гимназию назначили новую директрису, которая была как две капли воды похожа на Эмму Марковну.
─ Будем надеяться, что у неё не окажется такого чудесного брата, ─ хихикали гимназистки.
Незаметно пришла весна, а за ней и лето. В гимназии начались каникулы.
Семья Бурминых, как обычно, выехала на дачу. Это был дачный посёлок на берегу небольшой речушки, в которой можно было купаться в жаркие летние дни. Здесь они с мамой жили в большом двухэтажном доме, доставшемся в наследство от бабушки.
По утрам отец отправлялся в Москву на работу, в выходные приезжал Антон, а девочки наслаждались каждым днём каникул. Летом обычно у них собиралась одна и та же дачная компания. Они ловили рыбу, ныряли с высокого берега, и время от времени ставили домашние спектакли.
В доме сохранилось много старых книг и альбомов с фотографиями. Поздно вечером, когда уже темнело и мама загоняла детей домой, они любили, забравшись с ногами на диван, рассматривать старые фотографии в альбомах. Здесь были какие-то дамы в огромных шляпах с перьями, бравые офицеры и неизвестные мальчики в матросских костюмчиках.
─ Кто все эти люди? ─ спрашивали они у мамы.
─ Да откуда я знаю? ─ сердилась она, ─ посмотрите на дату: 1860 год. Это только бабушка могла бы вспомнить. Вот возьмите лучше наш альбом ─ здесь, по крайней мере, всё понятно.
И она доставала с полки альбом, на обложке которого была надпись: БУРМИНЫ, 1913 год.
Здесь были фотографии всех членов семьи. Вот сидит Дениска с книгой на коленях, папа с мамой стоят возле рождественской ёлки, Антон в кадетской форме, Саша с Алёной у входа в гимназию. И ещё много других фотографий.
Обеим девочкам особенно нравилась фотография, сделанная прошлым летом, где они вдвоём сидят на крыльце дома с огромными букетами ромашек в руках.
Они считали, что на этой фотографии они получились лучше всего.
─ Смотри, ─ сказала как-то Саша, ─ вот мы сейчас смотрим те старые альбомы и не знаем, кто есть кто. А там ведь наверняка есть фотографии наших прабабушек и прадедушек. Давай в нашем альбоме подпишем все фотографии, чтоб потом наши правнуки могли узнать, кто здесь изображён.
Они схватили цветные карандаши и с энтузиазмом принялись за дело.
─ Девочки! Ужин на столе! ─ раздался мамин голос.
─ Ладно, пошли, что-то есть очень хочется. Потом доделаем, ─ сказала Алёна, и они помчались в столовую.
Так день за днём проходило их подмосковное дачное лето.
Однажды душным июльским вечером, когда все сидели на террасе и пили чай, в калитку вошёл Олег.
Все обрадовались: Олег был хорошим рассказчиком и душой любой компании.
─ Надо принести ещё один прибор! ─ спохватилась мама и пошла на кухню.
Но сегодня Олег был мрачен.
─ Я, собственно, приехал вас предупредить, ─ сказал он, ─ в Москве убили ещё одного ювелира.
─ Что же украли? ─ дрожащим голосом спросила Алёна.
На этот вопрос можно было и не отвечать. Почему-то они с Сашей точно знали ответ.
─ Три яйца Фаберже. Но среди них опять не было шкатулки «Кремль». Вообще, что-то мне всё меньше и меньше нравится это дело: в нём есть некая странность, которую я пока не могу понять ─ почему этого таинственного Хозяина интересует именно это яйцо? И мне кажется, что вы обе что-то мне не договариваете. Имейте в виду, это дело очень опасно, а вы имеете к нему непосредственное отношение. Возможно, я даже буду просить, чтобы к вам приставили охрану, ─ сказал Олег.
Но на следующий день произошло событие, которое заставило всех на время позабыть об этой истории.
Началась Первая мировая война.
Лето подходило к концу ─ последнее мирное лето 1914 года.
Часть 2. Хозяин
Война
В июле 1914 года Германия объявила России войну.
Русские шли на фронт, исполненные патриотизма.
По улицам ходили люди с транспарантами: «За веру, царя и отечество!»
Газеты пестрели плакатами, на которых русские и немцы кололи друг друга штыками:
Отец был мрачен. Их споры с Антоном, который теперь каждый день приходил после занятий домой, становились всё более ожесточёнными.
Антон рвался на фронт. Но ему было всего шестнадцать, и его пока никуда не брали.
Отец не разделял всеобщего патриотизма.
─ Эта война не нужна русскому народу, ─ говорил он. ─ Вот есть такой человек ─ Владимир Ленин. Так он утверждает, что России вообще выгодно в этой войне проиграть. Чтобы поскорее случилась революция.
─ Да этот твой Ленин просто предатель! ─ кричал в ответ Антон. ─ Таких расстреливать надо! А революция твоя только самому Ленину и нужна!
─ Вот именно! ─ поддакивал ему Денис.
В этом году он тоже поступил в кадетский корпус, страшно заважничал и пытался принимать участие в этих спорах, причём неизменно на стороне Антона.
Девочки слушали, и, к своему удивлению, соглашались с обоими: конечно война ─ ужасная вещь. Но, с другой, стороны, как же можно желать России поражения?
В Москве стали появляться первые раненые.
И тут всех удивила мама. Она как-то неожиданно закончила курсы медсестёр и устроилась работать в госпиталь.
Теперь она приходила домой поздно, уставшая и вся пропахшая лекарствами.
Отец, был недоволен ─ ведь получалось, что мама таким образом помогает России выиграть войну! А это шло вразрез с его убеждениями. Но высказать он это, естественно, не мог, и только угрюмо шуршал по вечерам газетами.
Однажды девочки попросились к маме в госпиталь, но то, что они там увидели, так их потрясло, что больше они там не появлялись.
Между тем, та давняя история с нападениями на ювелиров и кражами яиц Фаберже, отнюдь не закончилась, а наоборот, стала развиваться с пугающей быстротой.
Рассказ старого ювелира
Однажды вечером в квартире раздался звонок. Отец ещё не пришёл с работы, мама была в госпитале, а прислугу в этот день отпустили пораньше.
Антон пошёл открывать. На пороге стоял Олег.
Теперь он жил у дяди. Платона Савельича выписали из больницы, но он был ещё слишком слаб, и Олегу приходилось ухаживать за стариком.
Олег выглядел очень озабоченным.
─ Хочу кое о чём спросить вас, ─ сказал он, пристально глядя на девочек, ─ Ведь вы далеко не всё рассказали тогда в полиции. Имейте в виду: если вы что-то скрываете от следствия, вас могут привлечь к ответственности.
На самом деле девочки постоянно думали, как бы им избавиться от яйца, но пока не могли решиться рассказать Олегу о своей находке. Поэтому до сих пор яйцо так и лежало у Алёны в тумбочке.
─ Это вам просто кажется, Олег, ─ спокойно сказала она, ─ мы всё уже рассказали.
─ Ну всё ─ так всё, ─ мрачно сказал Олег, ─ только вы должны знать, что вчера снова убили одного ювелира на Большой Дмитровке. И опять украли только яйцо Фаберже, хотя у него в квартире были куда более ценные вещи. Я вам так скажу: за этими яйцами явно идёт охота, так что будьте осторожны…
И Олег ушёл, громко хлопнув дверью.
В комнате воцарилось молчание.
─ Ну? Быстро рассказывайте! ─ наконец сказал Антон, ─ нас-то с Денисом вы не обманете! Что-то вы ведь действительно скрываете от Олега?
─ Да мы, в общем, и сами давно хотели вам рассказать… ─ промямлила Саша.
─ Ладно, пошли к нам, сейчас всё покажем, ─ вздохнула Алёна.
Антон с Денисом долго с восхищением рассматривали шкатулку с искусно вырезанным внутри Кремлём. История её находки явно произвела на них впечатление.
─ Вот это да! ─ воскликнул Дениска.
Антон после некоторого размышления высказался более определённо:
─ У меня есть идея. Пойдём к Платону Савельичу и расспросим его обо всём, что связано с этими яйцами.
На следующий день, сразу после занятий, все четверо отправились в гости, прихватив с собой большой пакет овсяного печенья, которое любил старик.