Даша, задумавшись, сидела в кресле у туалетного столика, где была рассыпана смертельная доза таблеток. Вдруг ее отвлек шум на соседнем дворе, который обычно был пуст и молчалив. Она вышла на балкон. В нежилой огромный дом заселялись новые жильцы. Дарья взяла бинокль, который лежал тут же. Сама девочка боялась выходить из дома, чтобы лишний раз не наткнуться на своих «воспитателей». Поэтому она частенько развлекалась тем, что рассматривала в бинокль окрестности. Любила смотреть на парк с отдыхающими в открытой летней кафешке, на людей с книжками, на спортсменов, бегающих по дорожкам, на велосипедистов и скейтбордистов, на влюбленных в лодочках, покачивающихся на водной глади пруда. В этот раз бинокль был направлен на новых соседей.

– Обалдеть! Да это же та самая семейка, которая ехала со мной в поезде! Где они так долго их держали? «Женщину в наркодиспансер. Детей на медосмотр», – вспомнились Даше слова на Пункте досмотра.

Но вдруг кто-то сильно толкнул её в живот. Девочка выронила бинокль, пролетела с балкона в свою спальню и упала у кровати. Перед ней стояла Диана. Веснушчатый блондин закрыл дверь на балкон. Кучерявый перебирал таблетки на столике. Синеглазый красавчик стоял в дверях из комнаты.

– Я очень опечалена, – сказала блондинка, надув свои красивые губки, – и ты знаешь чем. Я думала, что воспитала понятливую, исполнительную и трудолюбивую девочку. Ан нет. Ты нажаловалась на нас своей бабуле. Я очень, – Диана подавила в себе приступ бешенства вздохом, – разочарована, птенчик мой. Ты была последнее время такой послушной и понятливой. Мое прекрасное творение оказалось бракованным. А ты знаешь, что делают с бракованным изделием? Его уничтожают.

– Ну, она к этому готова, – сказал кучерявый мальчишка, кивая на таблетки.

– Самоубийство? – блондинка отрицательно покачала головой. – Это преступление перед Богом. Только он решает, когда тебе умереть. Человек не может распоряжаться этим даром. Поэтому, игра! – Диана хлопнула радостно в ладошки. – Сумеешь убежать от нас, останешься целой. Нет… – она потрогала рукой биты, которые лежали у ног синеглазого красавчика, – придется поздороваться с Господом, – с этими словами ребята разобрали биты и открыли двери из спальни.

– Беги!

Преследуемая каким-то первобытным животным инстинктом, Дарья ломанулась в лес. Но местные знали его, как свои пять пальцев. Дарья бежала, как ей казалось, очень быстро. Ноги ее то и дело подгибались, натыкаясь на препятствия. Она задыхалась. Преследователи то настигали ее, то вновь отпускали, как бы забавляясь, получая удовольствие от самого процесса погони, смакуя ее финал, когда они настигнут свою жертву. Дарья спряталась за стволом огромного дерева, чтобы отдышаться. Сердце её бешено стучало где-то в голове, она захлебывалась воздухом.

Кругом было тихо. Дарья закрыла глаза. Но вдруг шагах в десяти хрустнула ветка. Девочка прислушалась. Дыхание её затаилось. Все чувства обострились. Она слышала, как ноги её преследователей ступали по мягкой траве, чувствовала запах их приближающихся тел. Вдруг пальцы Хопровой наткнулись на что-то холодное, обжигающее. Дарья опустила глаза: к стволу дерева было приставлено ружье, забытое каким-то нерадивым охотником. Она вскинула его на плечо, привычно взвела курок. Резко вышла из своего укрытия и сделала четыре выстрела по кустам в сторону своих обидчиков.

Когда магазин был пуст, она прислушалась, облокотившись на огромный камень, что стоял за ее спиной. Но было тихо. Очень тихо. Дарья вышла из зарослей на открытую полянку, и увидела невероятную картину: все четверо ее преследователей лежали, сраженные точным выстрелом в голову.

В этот момент девочка не чувствовала ни ужаса, ни страха. В душе у Хопровой торжествовало полное удовлетворение. Она наклонилась над синеглазым красавчиком.

– Вот так-то. Будешь в следующий раз знать, на кого рыпаться.

– Следующего раза не будет. Он мертв. Ты его убила. Ты убила их всех, – под елями стояла черноглазая Пантера.

– И тебя убью, хочешь? – спросила Даша, тыча дулом ей в плечо.

– Нет. Не хочу. Я тебе ничего плохого не сделала, – сказала та побледневшими губами.

– Ладно, – она ткнула ногой бесчувственный кроссовок Дианы, – живи, – закинув за плечо ружье, пошла к деревне.

Ее наполняло чувство свободы, радости победы, какой-то невероятной эйфории. Она их наказала. Она воздала им по заслугам. Нельзя вот так держать человека в постоянном страхе. Будут в следующий раз знать, с кем связываться. «Никто теперь меня не тронет. И они тоже будут меня бояться. Не подойдут теперь ко мне», – Даша смотрела на оживленный пляж. Дети с визгом и брызгами прыгали в воду, старшие сидели под зонтиками кафешки, наслаждаясь прохладительными напитками и мороженым. «Следующего раза не будет, – кто-то четко сказал в голове Хопровой. – Ты убила их всех». Дарья остановилась посреди мостика. «Зачем я несу это ружье? Их больше нет, и оно мне не пригодится», – она сняла ружье и кинула его в воду. Десятки человеческих глаз посмотрели на Дашу. Она помахала им рукой:

– Здрасьте!

Потом, отойдя вглубь парка, крикнула:

– Свобода! Свобода! – закружилась между деревьями. Остановилась. – Страха больше нет!

Глава 2 Беспорядки в деревне

Через десять минут к дому Муравьевой подлетели два черных джипа с решетками на окнах и золотыми буквами ЧОП. Чопики, как называли их местные, были тут вместо полиции. В безукоризненно белых рубашках с коротким рукавом и идеально отглаженных брюках с непроницаемыми лицами в темных очках двое из них позвонили в дверь. Дарья открыла.

– Госпожа Хопрова Дарья Васильевна вы арестованы за убийство двух и более лиц. Прошу вас пройти с нами в машину.

– Подождите, – засуетилась Даша. – Дайте я телефон возьму.

Но один из чопиков остановил Дарью за руку.

– Пройдемте к машине.

– Быстро, – произнес второй, оборачиваясь на шум голосов у торгового центра.

Дарью тут же схватили и вынесли из двора, впихнули в один из джипов.

– Ходу-ходу-ходу, – сказал рыжебородый охранник, буквально запрыгивая в машину на ходу.

Из-за угла торгового центра вынырнула голова большой толпы людей. Две огромные морды машин плавно двигались в этой человеческой массе. Люди, в основном молодежь, подростки, студенты били кулаками в бронированные бока машин и кричали: «Сжечь эту ведьму!», «Расстрелять убийцу наших детей!», «Никакой пощады!»

– Что делаем? – спросила рация.

– Не останавливаемся. Ни в коем случае не вступаем в контакт, – приказал рыжебородый.

– Вот черт, – сказал второй чопик, снимая очки, – и откуда они так быстро набежали? Ты посмотри, их тут около тысячи.

– Ну да, как будто ждали где-то за углом, – согласился рыжебородый.

– Мы тебя от смерти спасли, – толкнул плечом Дарью зеленоглазый русоволосый чопик. – Они бы тебя тут сейчас просто порвали.

– Костик, – хмуро перебил болтовню напарника рыжебородый.

Тот осекся и кивнул:

– Да, капитан.

У здания ЧОП их ждала такая же огромная толпа.

– Двигай в Тайник, – приказал рыжебородый. – Тут нам не выйти.

Машина обогнула здание и выехала на дорогу, которая вела в лес . Вскоре подъехали к мощным воротам прямо в горе. Тяжелые бронированные створки стали медленно открываться. Машина заехала в полный мрак. Лишь по тусклым фонарям на стенах можно было догадаться, что они едут по широкому туннелю, проложенному прямо в горе.

Джипы остановились. Дарью провели по бесконечным лестницам и коридорам в небольшое помещение.

– Посиди пока тут, – сказал зеленоглазый и закрыл тяжелую дверь.

Дарья огляделась. Кровать в углу, раковина, унитаз, стол и стул. Окно, до которого не достать даже если встать на стол. Девочка села на кровать. В голове было настолько все сумбурно, что она не могла поймать ни единой мысли. Хопрова встала, открыла кран, умылась, вымыла руки, вытерлась подолом футболки и снова села на кровать.

– Я убила людей, и меня посадили в тюрьму, – на Дашу обрушилось наконец-то понимание происходящей действительности, а с ней и волна паники. – Это не моя жизнь. Это кошмар. Обычный ночной кошмар. Это не реально. Это все происходит не со мной. Что же делать? Что делать? – она металась по своей камере, как вольный зверь, попавший в клетку. Дарья остановилась на мгновенье. Она поставила на стол стул и, взобравшись на него, достала до узкого проема с решеткой. Девочка выглянула: только небо со всех трех сторон, лишь внизу она увидела деревеньку.

– Я где-то вверху горы, – догадалась Хопрова. – Ну да, тут до меня из местных никто не доберется. Она легла на кровать, стараясь думать о чем-то отвлеченном. Но ничего в голову не приходило, и Дарья стала просто напевать песни из своего плей-листа. Потом мысли ее унеслись в Москву. Она вспомнила жаркий майский день, когда вместе со своими подружками ходила в парк.

Глава 3 Преступление и наказание

Она вспомнила жаркий майский московский день, когда вместе со своими подружками ходила в парк.

– Всем привет, меня зовут Дарья, и сегодня мы с вами побываем в тире. Посмотрим, смогу ли я выбить все мишени и получить долгожданный и столь желанный прииииз!!! – девочка шла по дорожке парка к тиру и говорила на камеру своего нового навороченного айфона.

– Давай, красотка, мы болеем за тебя! – сзади дефилировали подружки тоже с включенными камерами на своих крутых мобильных телефонах. Вся компашка зашла в тир, где Даша без проблем забрала главный приз. – Как вам это удалось, раскройте секрет нишам подписчикам! – защебетала одна из подружек.

– Мой папа – военный, так что я с детства понюхала пороху, – с умным видом ответила Дарья. – Подождите-ка, кто это тут у нас? – она заметила девочку, сидящую на скамейке рядом с фонтаном. – Да это же звезда инстаграма собственной персоной. Ты в прямом эфире? – обратилась к подружке, та кивнула. – Пойдем, возьмем интервью?

Подружки с важным видом подошли к сидящей на скамейке девочке.

– Приветики!! – они окружили девочку со всех сторон. – Поздоровайся с нашими подписчиками. Мы сейчас в прямом эфире.

Но девочка прятала лицо и прижимала книгу к груди. Даша бесцеремонно отобрала книгу:

– Что сейчас в тренде у #инстаотстой?! Грин «Алые паруса», – прочитала Даша на обложке книги и кинула её в фонтан под дружный хохот подружек – Грин такой же отстой, как и ты! Да-да такой же нищеброд был при жизни!

Девочка вскочила со скамейки и стала вылавливать книгу из фонтана, по щекам катились крупные слезы. Даша молча наблюдала за действиями несчастной.

– А что дома не читаешь? Мамаша не дает, работать заставляет? – подлила масло в огонь одна из подружек.

– Да нет, скорее всего, её малолетние братики не дают сосредоточиться на мечтах о принце с алыми парусами, – хихикнула вторая.

– О Боже!– воскликнула дурашливо третья, – книга из библиотеки, я вижу штамп!

– Надо помочь её достать! – в тон ей воскликнула Даша и толкнула бедняжку в фонтан. – Снимай! Снимай! – кричала она от восторга.

– Вы что творите, девочки, вам не стыдно? – вмешалась какая-то прохожая женщина.

– Слышь, иди, куда шла, – нагло ответила ей Даша. – Весь кайф обломала, овца!

Женщина помогла выбраться девочке из фонтана, стала спрашивать, где она живет. И они обе пошли прочь от стайки подружек, которые продолжали ломаться на камеру.

На следующий день после третьего урока весь восьмой класс с ревом вломился в столовую. Пока стояли в очереди, бурно обсуждали новый ролик в соцсетях, где Дарья толкает свою одноклассницу в фонтан. В это время "звезда вчерашнего заплыва" тихо стояла в стороне и молилась, чтобы её никто не заметил. Когда толпа разошлась, девочка взяла свою льготную тарелку супа, возможно единственную еду на три ближайщих дня ( ведь дома совершенно нечего есть, а до зарплаты мамы нужно дожить до понедельника). Она осторожно,как великую драгоценность, пронесла свою порцию между столами. не поднимая глаз, выбрала свободное укромное местечко. Села, выдохнула, взялась за ложку. Не понятно, каким образом она попала на глаза своим одноклассникам. Ведь несчастная так тщательно выбирала себе укрытие.

Но было поздно: Дарья Хопрова уже шагала к ней через всю столовую, демонстративно двигая ногами стулья. Бедняжка инстинктивно закрыла свою тарелку ладошками.

– Что ты там прячешь? – проникновенно спросила Дарья и с силой раздвинула руки одноклассницы. – Хм! – она ядовито улыбнулась. Из-за её плеча выглядывала неотступная камера телефона. – И чем сегодня кормят быдло? – она наклонилась над тарелкой и… плюнула в неё. – Ну как, теперь будешь есть?

– Вот ты сука! – из-за спины Хопровой вдруг поднялась фигура старшеклассника.

– Ой, отвали! – огрызнулась на него Дарья. – Не видишь что ли, у нас тут научный эксперимент: тренируем нищеброд… – не успела Дарья договорить, как её лицо оказалось в той самой тарелке.

От неожиданности она забарахталась, стала вырываться, но её крепко держали. И над самым ухом она услышала:

– Вот и посмотрим, может ли тварина дышать задницей.

Но тут она вырвалась, или её отпустили.

– Ах ты! Ты!! Ты даже не представляешь, с кем связался!!! Ты что это снимала?!! – обратилась Хопрова к подружке с телефоном. Та ошарашенно кивнула. – Удали это немедленно!!

– Вообще-то прямой эфир!

– Выключи ты камеру! – Дарья вырвала телефон и кинула его о стену.

– Так ты же сама сказала… Ты куда?

– К директору!

Хопрова вся в рисовом супе влетела в кабинет директора школы.

– Нина Дмитриевна! – она мгновенно сменила свой пылкий гнев на униженную и оскорбленную.

– Что случилось?

– Мишин меня лицом в супе держал! – она театрально расплакалась.

– Не поняла, это как? – Нина Дмитриевна встала, подошла к девочке, усадила её на стул, предложила салфетку. – Вера Ивановна, – обратилась она к секретарше, – пригласите мне Мишина из 10 "Б".

Мишин вальяжно вошёл в кабинет директора.

– Ты когда закончишь пргулки в мой кабинет? – терпеливо начала Нина Дмитриевна.

– А вы у неё спросили, за что я её искупал?

– Мне это не интересно, твой поступок аморален…

– Вот поэтому, такие, как они, и правят миром, потому что таким, как вы, это "не интересно"! – мальчишка облокотился на стол и смотрел прямо в глаза директрисе.

– Слушай, Мишин! Твой радикализм уже вот где у меня, – она показала на горло. – Может, пора заканчивать с Робингудовскими замашками? Это ведь ни к чему хорошему тебя не приведет…

– Она в Инстаграмме создала аккаунт, знаете, как называется? – бесцеремонно перебил женщину подросток. – Накажи лощицу. И выкладывает туда ролики, которые снимает, издеваясь над своей одноклассницей. Они эту бедную несчастную девочку глушат всем классом. Хотя… кому я это рассказываю, вам же "не интересно".

– Это правда?! – директриса уставилась на Дарью.

– Нет, конечно! – и глазом не моргнув, солгала Хопрова.

– Далеко пойдёшь! – ухмыльнулся старшеклассник. – А сейчас она плюнула ей в тарелку с супом и заставляла его есть, при этом всё снимала на телефон, – мальчишка нашел нужный аккаунт и передал гаджет директрисе.

– Ну, Хопрова!! – Нина Дмитриевна посмотрела лишь начало некоторых роликов. – Боже правый! 22 тысячи подписчиков!!

– Экшен сегодня в цене, – усмехнулся Мишин.

– Спасибо, Марат, ты открыл мне глаза, – с этими словами Нина Дмитриевна вернула телефон десятикласснику. – Хопрова! За мной!

Не буду описывать весь процесс разбирательств. Не открою Америку, деньги и в этой ситуации многое решили. Дело замяла мамочка Даши, член совета директоров одной нефтегазовой компании и крупный спонсор школы. Родителям бедняжки, над которой издевался весь класс, тоже была выделена кругленькая сумма, взяв которую, они не стали подавать в суд за издевательства. Аккаунт, конечно же, был удален. В связи с этими событиями из военной части прибыл отец Дарьи, генерал Хопров.

– Вырастила монстра! – слышалось Дарье даже через наушники, как отец выговаривал матери.

– Я её не растила!

– Вот именно!! Сама выросла, как трава на обочине!! Тебе никогда это не нужно было!

– А тебе?!

– У меня работа!!!

– У меня тоже!! Ты думаешь, один тут такой, работяга!

Когда все стихло, Дарья вышла из своей комнаты. Родители сидели в гостиной и молча пялились в беззвучный экран телевизора.

– Ну чё, наорались? – спросила она, облокотившись о притолоку.

– Иди сюда! – отец подозвал девочку к себе поближе. Та нехотя подошла. Он, немного пристав с кресел, наотмашь ударил дочь по лицу. Она рухнула. Кровь из разбитой скулы тонкой струйкой полилась по щеке. Даша вытерла её и села.

– Это всё, надеюсь? – издевательски спросила она. – Или ты добавишь? – обратилась дочка к матери.

– Безусловно, – ледяным тоном ответила та. – Заканчиваешь учебный год и на каникулы едешь в деревню на все лето!!!

– Да ну нафиг!! – девчонка вскочила на ноги.

– Пакуй вещи!

– У тебя неделя!

Родители вышли друг за другом.

– Ненавижу вас!!! – в спину им заорала Дарья.

* * *

Проснулась девочка от сильного толчка. Хопрова открыла глаза и резко села на кровати, прижимая колени к подбородку. Страшная реальность вновь вернулась в ее жизнь. Было очень холодно. Девочка укуталась в серое байковое одеяло. Где-то внизу невыносимо кричала сирена. Дарья снова взобралась на стул и посмотрела в окошко. Деревня Партизаны пылала где-то в самом центре.

– Пожар! – прошептала Хопрова. – Что там происходит?

Светало. Сна не было ни в одном глазу. Дарья побегала по камере, поприседала, отжималась. Потом кто-то громко откинул окошко в ее дверях и поставил поднос с алюминиевой чашкой рисовой молочной каши, черным хлебом и жестяной кружкой кефира. Даша с аппетитом съела завтрак, вымыла посуду, поставила ее на стол. Снова села на кровать, укутавшись одеялом.

В голове вновь проснулись воспоминания: московский перрон, гудок поезда и дерзкий план побега к тетушке-крестной.

Глава 4 В поезде

В голове вновь проснулись воспоминания: московский перрон, гудок поезда и дерзкий план побега к тетушке-крестной, с которой обычно Дарья и проводила каждое лето на модных заграничных курортах. Все путевки, которые приобретались заранее, были сданы обратно. Переговоры тетушки, которая по просьбе племянницы вела с ее родителями о "помиловании", закончились фиаско, и крестная уехала в круиз одна.

Вот тогда-то Дарья и выработала план: она сядет в поезд, а на первой из станций сойдет и присоединиться к тетушке. Поэтому чемодан собирался соответствующий. И вот настал день икс. Даша села в свой вагон, переполненный студентами. Забралась на свою верхнюю полку и уткнулась в телефон, пока тот не разрядился. От нечего делать стала наблюдать за своими попутчиками.

Это была обычная столичная молодежь. Из их разговоров Дарья поняла, что они сдали сессию досрочно, чтобы покорить какой – то «Великий Северный путь».

– Делать вам ,что ли нечего? – не выдержав, спросила их Хопрова.

Все подняли глаза от карты, разложенной на столике.

– А чего ты там сидишь букой? – спросил один из студентов, чем-то напоминавший своим внешним видом Мишина.

– Сам ты бука, понял?! А мне и тут хорошо, – с этими словами Дарья включила ноутбук, вставляя наушники в уши. После просмотра очередной серии «Игры престолов», Дарья вышла в тамбур, чтобы в тишине переварить увиденное.

– Эй, – окликнул её тот самый студент с внешностью Мишина. – Ты вообще питаешься?!

– Да! Питаюсь! Дебильными студентами вроде тебя, понятно?!

– Куда едешь? – добродушно спросил парень.

– Отвали! Неужели не понятно?! – Дарья опять взобралась на свою полку.

В купе вошла проводница.

– Так! Кто тут Дарья Хопрова? – женщина обвела глазами студентов и кивнула вопросительно на крайнего.

– Но я точно не Дарья! – развел руками студент-Мишин.

– Ты что ли? – толкнула бесцеремонно женщина москвичку. – Билет свой покажи.

Дарья достала из рюкзака билет, отдала проводнице.

– Так, до станции Зародное, – прочитала та.

– Ну и названьице, – усмехнулась Дарья, принимая обратно билет.

– У меня приказ начальника поезда: проследить за тобой до твоей конечной станции. Так что без обид, – она похлопала Хопрову по коленке.

– Какие уж тут обиды, – усмехнулась Дарья, в ответ фамильярно похлопав проводницу по плечу. – Папаша и тут свои ручки протянул.

– Так что на стоянках ты остаешься в поезде. Никуда тебя не выпускать – это приказ.

– И что мне с голоду помереть?

– Ну попроси соседей, – проводница вышла.

«Как это в духе моих родителей: кинуть в клетку, а там выживай, как знаешь. Ненавижу!»

К вечеру голод все-таки сделал свое дело, и Даше пришлось просить студентов купить ей еды на очередной стоянке поезда.

– Да ты иди к нам! – пригласили попутчики Дашу к столу.

– По закону я не имею права сидеть на ваших местах.

-Люди пишут законы , о которых понятия не имеют.

Дарья спустилась к студентам. Завязалась оживленная беседа. Ребята с интересом расспрашивали ее, кто она, откуда.

– Я сама москвичка, отец тоже из Москвы, а мама с Урала. С той самой деревни, куда меня запрятали на все лето. Она приехала в Москву учиться, встретила отца, поженились, потом я родилась. Сейчас учусь в 8 классе, вернее уже в девятый перешла. Обычно я езжу отдыхать за границу. В этом году меня сослали на Урал за нарушение дисциплины в школе.

– Что же ты такое сделала? – спросил один из студентов.

– Да… – Дарья обвела глазами своих попутчиков и почему- то постеснялась рассказать им о своих, как она считала, «творческих подвигах». – Так, ничего особенного.

– Ну потом расскажешь.

– А вы зачем едете в такую глушь?

– Чистый туризм!

– Не понимаю. Вас, наверное, тоже направили от универа, да?

– Нет, мы сами. Вот смотри, – парень развернул карту.

– Карта, а что мобильным приложением воспользоваться – не судьба?

– Зачастую, там, где мы будем идти, нет интернета.

– Да его там вообще нигде нет.

– Вы серьезно?! – ужаснулась Дарья, и у нее засосало под ложечкой.

– Абсолютно, – утвердительно кивнула студентка.

– То есть там, куда я еду на все лето, нет интернета?!

– Ты была к этому не готова? – удивились ребята.

– О-фи-геть!!! Офи-геть!!! Офигеть!! – Даше в этот момент хотелось кого-нибудь убить, а потом покончить жизнь самоубийством. – Ну может, интернет там все-таки будет?– с мольбой в голосе спросила она.

– Скорее всего – нет! – упал приговор.

– Да и позвонить ты не сможешь, потому что связи там тоже нет.

– Ну твари!! – сказала Хопрова, вспоминая лица своих родителей. – Я вам этого никогда не прощу!

– А мы-то тут причем?! – возмутился студент-Мишин.

– Да я не про вас. И все-таки, не понимаю. Вы сами, по собственной воле, лишаете себя интернета, студенческих тусовок где-нибудь на Казантипе. Едете в холодный край спать в палатках, есть какую-то хрень, пригоревшую на костре. Весь день тащить на себе десятки килограммов, карабкаясь на какой то перевал Дятлова? Один вопрос: вы нормальные?! Холатчахль, Отортен, Маньпупунёр,? Что за название? Звучит так, как будто Бледный Орк отдает приказание!

– Это наша страна.

– Да?! По-моему, какой-то Вейрес Дотрак, – перебила Дарья.

– Раньше тут не было русских. Здесь жили манси, потом пришел Ермак и присоединил эти земли к России. Поэтому и название такие, язык манси. Вот смотри, – студент-Мишин показал на карту ручкой. – Это северный Урал – один из самых глухих и труднодоступных районов Урала. Севернее Ивделя, Вижая и Ушмы почти нет населенных пунктов и соответственно дорог. К горам с Востока и Запада подступают непроходимые леса и болота. Климат здесь уже достаточно суровый. В горах много снежников, которые не успевают растаять за лето, которое наступает тут только в конце июня. Встречаются пятна вечной мерзлоты. Туристов Северный Урал манит к себе именно этой суровой красотой.

– Слушайте, вы точно психи. Я вас боюсь.

Ребята рассмеялись.

– А ты знаешь тайну перевала Дятлова?

– Да она мне нафиг не нужна.

– Ну, значит слушай.

– Ладно, все равно делать нечего. Рассказывай.

– 23 января 1959 года самостоятельная группа туристов в составе 10 человек вышла в лыжный поход по маршруту Ивдель – гора Отортен. От участников 2-Северный в лыжный поход пошло 9 человек. Первого февраля 1959 года группа начала восхождение к горе Отортен, вечером разбила палатку на высоте 1079. В ночь на 2 февраля при невыясненных обстоятельствах произошла гибель всех 9 человек.

– А почему в поход вышли 10 человек, а погибли 9?

– Потому что один из туристов 28 января сошел с дистанции. Остался в заброшенном геологическом поселке.

– Он там умер?

– Нет, он-то как раз остался жив.

– Повезло. Я бы тоже не пошла. Так я не поняла. Прошло уже более пятидесяти лет. Почему тайна-то? До сих пор не выяснили, отчего они погибли.

– В том-то и дело. Есть масса версий, но в каждой из этих версий присутствует какая-нибудь деталь, которая начисто разбивает все предположения.

– Интересно. Один вопрос: и вы вот все хотите пойти именно в то самое место, где погибли такие же студенты, как вы?

– Ага!

– Вы точно психи, – с этими словами Дарья полезла к себе наверх.

На третий день пути студенты сошли с поезда. В купе появились другие попутчики: женщина с пятью детьми. Женщина выглядела, как типичная московская бомжиха. Так же выглядели ее дети. Самой старшей девочке было лет тринадцать, самому младшему года два. Видимо, у них были еще места в соседнем купе. Женщина оставила старшую дочь с двумя младшими мальчишками. А сама завалилась спать в соседнем купе, распространяя зловоние.

– Сколько осталось до моей станции? – спросила Дарья у проводницы, когда та зашла проверить билеты.

– Два часа.

– Вот черт. Это окно открывается?

– Открывается, – проводница сдвинула верхнюю створку окна.

Через полчаса двухгодовалый мальчишка стал просить есть.

– Подожди, мой хороший, вот доедем до дома, там поешь, – отвечала ему сестра.

– Хоть кухарик дай, – ныл мальчик.

– Где же я тебе его возьму? Вот приедем домой, там поедим.

И разговор начинался сначала. И так на протяжении часа. В итоге, Дарья залезла в свой рюкзак, собрала остатки своей еды и отдала мальчишке.

– Спасибо, – тихо поблагодарила девочка.

– Нытье ваше задолбало, – грубо ответила ей Дарья. – Надо было хоть книжку какую-нибудь взять, – уже сама себе сказала Хопрова, захлопывая крышку от чехла телефона, – интернета, действительно, нет.

– Хочешь, мою возьми, – скромно предложила попутчица, протягивая ей книгу.

Дарья взглянула на обложку: Грин «Алые паруса».

– Да пошла ты к черту со своими книгами! Думаешь, я из твоих чесоточных рук что-то возьму?!

Скромное, благодарное лицо ее попутчицы вдруг изменилось. Она в мгновение ока схватила Дарью за хвост и скинула ее с полки, несколько раз ударила ногой в живот. От неожиданности Даша не успела даже сгруппироваться. Попутчица наклонилась к Хопровой.

– Следующий раз откроешь свой поганый рот, будешь мои чесоточные руки целовать. Поняла? Не слышу! – она стукнула Дарью головой об пол.

– Поняла, – ответила ей москвичка

Дети сидели на нижней полке и апатично жевали булку. Видимо, сцены подобного характера их давно не впечатляли.

Дарья выскочила из своего купе, немного постояла в тамбуре. Зашла к проводнице:

– Можно я у вас тут посижу, а то у меня дышать нечем.

– Садись, посиди, – кивнула женщина. – Ты к кому едешь?

– К бабушке. Скажите, а правда, что там, куда еду, нет ни света, ни интернета, а еду на печи готовят?

– Смотря куда ты едешь, – ответила проводница, складывая очередную простынь. – Если в Зародное, то электричество и газопровод там еще есть. А все что дальше – места дикие, непроходимые.

– Я в Партизаны еду.

– В Партизаны, – протянула женщина. – Деревня – миф.

– Почему – миф?

– Потому что многое я слышала о той деревне. Что там золото из воздуха делают, что люди там необычные живут. Со всей страны их туда созывают, предлагая хорошую жизнь, а попадают они в вечное рабство.

– А вы были в той деревне?

– Нет. Да мало кто был. На то и Партизаны: стоят где-то глубоко в лесах. Говорят, если нет провожатого, ни в жизнь тебе не найти того гиблого места.

– Так почему гиблого? Я многое услышала от тех туристов про Урал. В жизни столько сказок не слушала.

– Значит, должна понимать. Места тут глухие, малонаселенные, горы. Знаешь, сколько тут военных частей секретных натыкано, научных лабораторий, деревень спецпереселенцев. Концлагеря тут были, над людьми опыты ставили. Аборигены эти, будь они неладны!

– Манси что ли?

– Манси со своим язычеством. Я много поездила, много повидала. Но таких гиблых мест не встречала. Вот едешь на рассвете. Знаешь, солнце еще не встало, а уж разбрезжилось. И поезд сам по себе ход замедляет. Машинист говорит, на полной тяге идем, а поезд еле тащится, как будто его огромным магнитом к земле тянет.

– Ну, это, кстати, очень даже может быть.

– Вот тебе и «может быть». А из тумана деревня мимо брошенная проплывает, выжженная земля, ни травинки, ни деревца, а дома деревянные нетронуты. Крыша кое-где завалилась, да окна побиты. А за деревней, на пригорке, церквушка облезлая в колокол за утреннюю звонит. Вот где кровь стынет в жилах!

– Да, – проникновенно согласилась Дарья. – Стивен Кинг в сторонке нервно курит.

– Ну тебя, – добродушно усмехнулась проводница. – Вот и в твои Партизаны думаешь, умные люди едут. Нет, они туда специально приглашают таких вот, – она кивнула в сторону Дашиного купе, – типа твоих нынешних попутчиков, неблагополучные многодетные семьи. Они никому не нужны, никто их не хватится. Любая опека получит уведомление о смене жительства и перекрестится облегченно.

– Откуда вы знаете, что они туда едут.

– Я по этому маршруту не первый год хожу. Вижу их сразу. Рассказывают, что предлагают им жилье в безвозмездное пользование, коммуналку бесплатную. Какая там может быть коммуналка, я уж и не знаю. Работу высокооплачиваемую. Детям хорошее образование, медицинское обслуживание бесплатное качественное. Сказка… Какой адекватный поверит. А эти едут.

– Ну, им, видимо, терять-то нечего.

– Детей везут, вот что страшно. Детей туда очень много везут… Мне кажется, над ними там какие-нибудь опыты ставят.

Дарье стало немного жутковато. Хотя она не верила ни во что услышанное за эти два дня в поезде, считая всех вокруг психами. «Вот влипла, – думала она, глядя на задумавшуюся проводницу. – Среди этих сумасшедших мне жить».

– Они там какой-то контракт подписывают. Вот подпишешь ты эту бумажку, и они тут же все твои кредиты оплачивают.

– Ну это прям треш!

– Да! Так говорят. Ты сама на сайт зайди, да почитай.

– На какой сайт? Как покончить жизнь самоубийством?

– У них, кстати, и там объявления есть, – сказала проводница, выглядывая в окно. Поезд замедлил ход.

– Ну, значит, я по адресу еду, – усмехнулась Дарья и пошла в купе забрать свои вещи.

– Станция Зародное. Стоянка 10 минут, – вышла вслед за девочкой и проводница. – Вон они стоят, голубчики, – указала она глазами на встречающих парней с табличками: «Семья Одинцовых» и «Дарья Хопрова».