Двойная метка. Право на невинность

Глава 9. Сладкое обещание, которому не скоро суждено сбыться

Мы остались в кабинете втроем. Тишина меня напрягала, но нарушить ее первой и попроситься выйти к отцу я боялась. Ведь теперь моя судьба и жизнь полностью в руках господина Самира. А он не из тех, кто обладает такими качествами, как сочувствие, благородство и доброта. А уж от дяди подобного тем более ожидать не приходится.

– Что ж, всё к лучшему, – заговорил наконец бета и вперил в меня свой огненный взгляд, который выражал мягкое нетерпение.

Он и хочет меня прямо сейчас нагнуть над столом и вломиться в желанное тело, но при этом желает растянуть удовольствие первого секса у полукровки. У самочки, которая вызвала в нем такие желания. Но он бы не был бетой нашей стаи, если бы не умел держать свои желания в узде, так что всё, что сейчас делал – это обещал мне взглядом все прелести соития наших тел. Внизу живота снова запульсировало, приближая течку. Влага продолжала выделяться, и я уже просто опасалась опускать взгляд, надеясь, что ткань платья не намокла, выдавая состояние моего тела. Впрочем, волкам и без того оно известно, ведь у них острый нюх. Слишком острый.

– Подпишем документы, и тебе на счет сразу же упадет золото, – холодно улыбнулся, отвернувшись от меня, господин Волкодав, обращаясь к дяде.

Тот блаженно растянул губы, но покачал головой, заставляя даже меня нахмуриться. Что опять не так? Не то чтобы я желала принадлежать и раздвигать ноги под Самиром, но непоследовательность действий бестолкового и хитрого дяди пугала меня больше.

– Сначала решите мои проблемы с синдикатом, – наклонил Майрен голову набок.

– Ты не доверяешь мне? – спросил вроде бы спокойно бета, но при этом подспудная угроза в его голосе заставила меня сделать шаг назад.

Волоски на теле, казалось, встопорщились, особенно когда заметив это движение, он повернул голову в мою сторону и блеснул вытянувшимися звериными зрачками.

– Н-нет, к-конечно же нет, но… – начал вдруг блеять дядя, но затем замолчал и выдохнул, решил настоять на своем. – Таково мое условие.

Голос на этот раз прозвучал упрямо. А затем воцарилась тишина. Глаза Самира неотрывно следили за мной и моей реакцией, и она ему категорически не нравилась. Он долго о чем-то размышлял, а затем принял решение. Когда он наконец перестал меня сверлить своим взором, я испытала облегчение, но всё равно чувствовала себя, как на пороховой бочке.

– Благодари свою племянницу, что я не оторвал твою тупую голову, Майрен, – процедил сквозь зубы Волкодав, а дядя от этого задрожал сильнее и отступил, желая оказаться от мужчины как можно дальше.

Вот только желаемое было произнесено с двух сторон и отмене уже не подлежало. Даже родственник не мог пойти на попятную, каким бы жалким трусом ни был. Таков закон природы. Выполняй обещания и договоренности. Всегда. Эта истина вбивалась самцам с самых пеленок, так что выбора не было даже у самых безнадежных волков.

– А пока мы решаем вопрос с синдикатом, пусть твоя жена и дочь подготовят мою самочку к нашей первой брачной ночи. Иди. Оставь нас наедине, я спущусь позже, – отдал приказ бета Майрену, и тот не посмел ослушаться, лишь кинул на меня прощальный предупреждающий взгляд.

А я сглотнула и опустила голову. Зажмурила глаза, не представляя, чего Волкодав от меня хочет. Неужели посмеет тронуть сейчас, до подписания договора купли-продажи?

Надежды ни на чью защиту у меня больше нет. Отец в коме, а дядя… Дядя на всё закроет глаза, пока ему в ладонь сыплется золото.

Господин Самир медленно приблизился, так тихо, словно охотник к своей добыче. Встал слишком плотно, что между нами остался лишь сантиметр свободного пространства. Эта близость, несмотря на моральное неприятие мужчины, пробудила во мне звериное желание, которое поднималось волнами, периодически затапливая мою выдержку с головой. Вырвался стон, да такой громкий, что пришлось резко прикусить губу. По подбородку стекал ручеек крови, который был подхвачен большим пальцем беты.

– Не стоит быть такой пугливой, волчонок, – хриплый голос, который не скрывает собственного животного вожделения, проходится током по моим рецепторам и нервным клеткам.

По позвоночнику прошла дрожь, отозвавшаяся мурашками в затылке и шее. А затем мужчина поднес палец к своему рту и вдруг слизал мою кровь языком. До этого я не позволяла себе поднять голову выше его подбородка, но от шока растеряла весь свой страх. Глянула в его вытянувшиеся звериные зрачки, и он моментально воспользовался моментом, захватив мои глаза в плен. Я падала и падала, казалось, летя в невесомости, не ощущая собственного тела.

– Вкуснее, чем я ожидал, – привел меня в чувство голодный шепот волка.

Вздрогнула, ощутив на ягодицах большие ладони, продолжающие то сжимать, то разжимать мои половинки. Опустила взгляд на свои ладошки, которыми только сейчас уперлась в грудь этого мерзавца, а вот между ног ощутила его внушительный бугор. Я оказалось вдруг сидящей на его коленях, обхватив ногами его бедра, а он сам расположился на диване, откинувшись на его спинку.

– Ссс, – вырвалось у меня сипение и полустон, когда я хотела вскрикнуть и отстраниться, но от слабости лишь пошатнулась и прилегла на мужчину сильнее.

Его член, стянутый плотными брюками, шевельнулся, отчего мое лоно словно запульсировало, чувствуя то, что может заполнить ее ноющую пустоту. Мужчина в этот момент ощерился, наблюдая за жилкой на моей шее, а сам всё продолжал мацать мою задницу, посылая импульсы по всему моему телу и даря тепло низу моего напряженного живота.

– Слаще, чем нектар, – прошептал Самир и наклонился ко мне, уткнувшись носом в выемку между шеей и ключицей.

Я было дернулась, но одной рукой он зафиксировал мне шею, не давая двинуться с места, и всё продолжал жадно вдыхать мой запах. Он стал такой густой и терпкий, что даже я сама стала ощущать скорое приближение течки. Разум стал всё чаще отказывать, отдаваясь на волю животным инстинктам, так что когда бета лизнул мою кожу, я лишь застонала и прижалась еще плотнее, чувствуя, как еще сильнее раздувается мужской член.

– Закончу с делами и вернусь, волчонок, – зарычал Волкодав, еще раз дыхнул мне в шею и вдруг кинул меня резко на диван, а сам встал, поправил пиджак и пошел к выходу, так ни разу и не обернувшись.

Передо мной снова предстал холодный и равнодушный бета стаи нашего города Войцегорск. Он ушел, а я осталась лежать на диване с раздвинутыми ногами и в раздраенных чувствах. Только спустя несколько минут пришла в себя. И подорвалась, желая как можно скорее попасть к отцу. Всё не может быть настолько плохо, шанс ведь есть, правда? Может, его врач еще не ушел?

Глава 10. Долгожданный побег

Вот только когда я вышла из кабинета, меня уже ждала сестра Найда, которая со злой улыбкой стояла в коридоре напротив меня.

– Довольна, гадина? – прошипела она, стискивая кулаки и впиваясь ногтями в ладони.

– Чем? – флегматично ответила вопросом на вопрос.

Я так устала, что сил выслушивать причитания девушки и ее возмущения не было. Прикрыла глаза, собираясь с мыслями, но прошла просто молча мимо. Вот только она увязалась за мной, шепча слова, полные яда и злости.

– Змея ядовитая, – прошипела она мне в спину.

– В чем твоя проблема? – развернулась и спросила, посмотрев ей глаза в глаза.

Наши взгляды встретились, она от неожиданности замолчала, открыла рот, словно ей не хватало воздуха.

– Моя проблема – это ты, – наконец ответила она на мой вопрос, вздернула подбородок высоко вверх и попыталась посмотреть на меня свысока.

Но ее макушка едва доставала мне до носа, так что выглядело это не так, как ей того хотелось бы. Ее каштановые прямые волосы красиво ниспадали на грудь, голубые глаза лани блестели, но смоляные изогнутые луком брови, хмурый лоб и поджатые губы портили всё впечатление от ее красоты.

– Женой Самира должна была стать я, – добавила спустя минуту моего молчания. Она сузила глаза и посмотрела на меня прищуренным взглядом. – Чем ты могла его привлечь? Я ведь столько усилий приложила, чтобы попасться в центре города ему на глаза, много раз проходила мимо городской администрации, ходила в те заведения, которые он посещал чаще всего. И он клюнул, пришел просить моей руки у отца, а ты… Ты…

Ее голос стал скатываться на всхлипы, которые она пыталась тщательно замаскировать. Злые слезы непроизвольно текли по щекам, а нос распух. Ее лицо стало расплываться у меня перед глазами, так что я смотрела на нее расфокусированным взглядом. Еле как оперлась плечом о стену, пытаясь глубже дышать, чтобы не потерять сознание. В ушах звон, перед глазами мутное пятно, а внизу живота взамен желания боль наподобие острой рези.

– Ты всегда всё портила, гадина! Я была так рада, когда отец продал меня впервые, ведь мой первый муж Аарон предпочел меня, меня! А не нашу святошу Алайну, – продолжала изгаляться сестра Найда, пока я дрожала и хваталась рукой за живот.

Было так плохо, что я не могла произнести ни звука. Только судорожно глотать ртом воздух. А Найде не было никакого дела до моих хрипов и проблем, она продолжала изливать на меня свою боль и ненависть. Аарон… Помню, как не призналась сестре, что он подловил меня в саду нашего дома и сказал, что собирался купить меня. Вот только мой отец ему отказал, а дядя Майрен… Согласился…

– Алайна, с тобой всё хорошо? – встревоженный голос тети Даяны звучит глухо и неожиданно.

Я сползаю по стенке, скручиваясь и чувствуя жар, который стал быстро распространяться по телу.

– С ней всё в порядке! Она просто мерзавка! – закричала Найда, и ее мерзкий голос отдался неприятным пульсом в ушах.

– Так же нельзя, дочка, отойди, ей плохо, – мягкий голос ее матери-человека.

– А ты вообще молчи, жалкая человечка, – змеиный сип сестры, которая в этот момент напоминала мне ту пресловутую гадюку, которая жалит своим ядом всех подряд.

Мне стало так жалко Даяну, ведь собственная дочь, плоть от плоти ее, не считается с ней и оскорбляет, как и все волки думает, что люди – младшая, низшая раса. Одноипостасная. Недостойная уважения старшей расы.

Что происходило дальше, не помню, я стала проваливаться в тяжелое дремучее забытье, чувствуя лишь, как мне то жарко, то холодно. Тело покрылось липким потом и холодом, кто-то поднял меня и отнес на кровать, периодически мне меняли компрессы на лбу, но внутренний жар всё не утихал. И вдруг…

“Уходи”, – прошептал мне в пустоте папа, но я была во тьме и не увидела его лица.

А когда проснулась, в комнате оказалась одна. Только приоткрытое окно и колыхающиеся от легкого ветерка шторы. Меня всё еще продолжало лихорадить, но очнулась я не из-за этого. Зов. Вот что разбудило.

Зов самца, который теплом отозвался между ног и прострелил мне позвоночник, выгибая меня дугой и заставляя стонать от предвкушения. Была бы я полноценным волком, могла бы сказать, что на загривке шерсть встала дыбом. Я опустила босые пятки на ковер, зарываясь пальцами ног в мягкий белый ворс. И словно сомнамбула двинулась к окну, к которому меня так сильно тянуло. Высунула голову и обомлела.

– Спрыгивай, цветочек, – сверкнул глазами Раниль, вытягивая руки, готовый меня поймать.

И ни слова больше. Только разговор взглядами. Радость настолько сильно охватила меня, что я не могла сдвинуться с места в первое время. А затем в голове всплыли слова отца, которые я слышала в бреду. И я прыгнула, более ни секунды не раздумывая.

Во время недолгого полета у меня перехватило дыхание, ухнуло что-то внизу живота, но затем, когда руки мужчины поймали меня и обхватили, время будто замерло.

Наши взгляды встретились, между нами проскочила молния, заставляя мою грудь вздыматься чаще, а пульс бешено стучать. Облизнула нижнюю губу, и глаза Раниля машинально опустились к моим влажным губам. Ноздри его затрепетали, а затем он демонстративно глубоко вдохнул мой аромат, который сгустился, намекая, что времени осталось совсем мало.

– А ты боялась, – усмехнулся, оскалившись, а затем зарычал и наклонился ко мне.

Я обхватывала его торс ногами, а шею руками, так что не смогла даже дернуться, когда его язык нагло вторгся в мой рот. Было непривычно, словно происходит нечто глубоко интимное и не поддающееся разумному объяснению. Вот только я сама не заметила, как поплыла, чувствуя, как между ног всё стало пульсировать чаще и сильнее, обильно орошая бедра. Застонала, когда в легких закончился воздух, и его язык в последний раз прошелся по моему нёбу, а затем он выскользнул, дав мне глотнуть кислород.

– Я не ошибся, цветочек, ты очень сладкая девочка. Жду не дождусь, когда смогу покрыть тебя своим семенем и вырвать стоны наслаждения из твоего порочного ротика, – прорычал зверь, державший меня в руках.

Его хватка на моих ягодицах ослабла, и он позволил мне соскользнуть по телу вниз, давая прочувствовать мужские твердые мышцы груди, накачанного пресса и напряженного бугра, который уперся мне в живот.

– Идем, нам пора, – протянул мне ладонь.

Я оглянулась в последний раз на дом, где прошло всё самое счастливое время – детство, взрослость, любовь отца. Посмотрела затем на рыжеволосого с его лукавой усмешкой, почувствовала дуновение в спину ветерка и будто бы шепот отца: “Иди”.

Вложила руку в его крупную сухую ладонь, ощущая, как тепло его тела передается мне, успокаивая душу и нервы.

– Как сядем, обхвати меня за талию и не отпускай, – дал наказ Раниль, когда мы подошли к мотоциклу, стоявшему вдоль дороги с задней части дома.

Я задрожала, когда увидела эту конструкцию, ощущая, как страх щупальцами поднимается вверх, перекрывая диафрагму и заставляя ее дрожать и сокращаться.

– Алайна, – твердый голос рыжеволосого, и я тут же подняла на него голову, – ты мне доверяешь?

Это был вопрос с подвохом. Неправильный и неуместный, ведь мы знакомы меньше суток, вот только… Выбора у меня не было, а в нашем мире выживаемость самок обеспечивалась лишь самцами. И всё, что требовалась от женщин – доверие.

– Доверяю, – прошептала, глядя ему в глаза.

В этот момент отсекла прошлое, отдавая свою жизнь на волю незнакомца, который протянул мне руку помощи. Но внутри всё сжималось на разрыв от множества эмоций. Подсознание шептало: всё, что нужно ему – твое девственное тело; как только он наиграется тобой, продаст или выбросит на улицу.

– Тогда садись, – приказал и сел первым.

Я последовала его наказу и обхватила крепко за торс, щекой уперлась в спину. От того, что мои ноги оказались раздвижены, а подо мной чувствовался холодок кожи, клитор запульсировал, а в лоне пару раз сжались мышцы, образовывая там ноющую пустоту. Тело требует секса…

Задержала дыхание, когда мотоцикл заревел и тронулся с места. Судя по дороге, мы направлялись на трассу, которая вела в другой город. Напряжение стало отпускать с каждой пройденной минутой, и я решила поинтересоваться планами Раниля, который нарушил все мыслимые и немыслимые правила, чтобы заполучить меня себе.

– Ты хочешь детей? – спросила, когда мы удалились на достаточное расстояние от центра.

– Нет, – его жесткий короткий ответ.

И я застыла, чувствуя, как холод распространяется по телу.

– Но у меня ведь первая течка, – растерялась от этой правды. – По закону ты не мог купить меня, если не собирался завести щенка.

И это истина. Он применил право сюзерена, которым воспользовался.

– Я тебя не покупал. Договора нет, а ты сама согласилась отдаться мне, – сокрушительные слова, которые бьют наотмашь.

Застонала, ощущая накатывающую истерику. Всхлипы стали вырываться чаще, но, скованная между смертью, если спрыгну с мотоцикла, и неизвестностью, на которую согласилась сама, я лишь вынужденно вцепилась в мужской торс, не в силах ничего предпринять. Неужели я ошиблась и вероломно зазря нарушила устои предков?

Глава 11. Неизведанные райские кущи

Гостиница, в которую мы вселились, была обшарпанная снаружи, но довольно приличная внутри. С того памятного разговора я больше не задавала вопросов, переваривая свой собственный статус, неверные действия, которые привели меня к мужчине, который теперь решал мою судьбу.

Раниль всё это время хмурился, раздумывая о своем. Я догадывалась, что больше всего его беспокоила возможная погоня. Прошло уже несколько часов, и я уверена, что моя пропажа уже обнаружена, а это значит, что бета Самир уже спустил своих ищеек с цепи. При мыслях о Волкодаве я стала дрожать, страх сковывал каждую клеточку моего тела, не давая здраво рассуждать. Бета – мужчина влиятельный и известен своей дурной славой, простирающейся далеко за пределы нашего городка.

– Твой запах сгустился, – присел передо мной на колени Раниль, отвлекая от нехороших раздумий. – Больше ждать времени нет.

Прикусила губу и сглотнула слюну, промачивая сухое горло, резанувшее болью. В тишине звук получился громким и оттого более драматичным. Я вся сжалась, боясь сделать лишнее движение. Больше не чувствовала себя в безопасности рядом с рыжеволосым. Не после его ужасных слов, которые оголили мою броню и сделали беззащитной перед реалиями мира.

– Расстроилась? – усмехнулся, подцепил пальцем мой подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

Чернота и пустота. Вот что отражалось там. И, конечно, мое хлипкое слабое отражение, не способное себя защитить. Жалкая полукровка. Разменная монета в мире сильнейших хищников, удел которых перемалывать кости слабачкам вроде меня в жерновах преисподней.

– Ты так хочешь детей? – вздохнул он тяжело, когда не получил от меня ответа.

Я вздрогнула и выдохнула, чувствуя, как сердце беспомощной птичкой бьется о грудную клетку. Его вопрос застал меня врасплох. Эта тема всегда была запретной. Право выбора – удел мужчин и сильных чистокровных волчиц, за которыми была влиятельная семья. А я всегда знала, что мое предназначение заключается в служении и принятии своей судьбы.

– Так положено. Закон… – растерянно ответила, приоткрывая губы, которые тут же были захвачены в плен его пальцем.

Он часто дышал, глаза заволокло поволокой, не стеснялся своего желания, выпячивал напоказ.

– Забудь о правилах, цветочек, – тихо рассмеялся и поцеловал, на этот раз более жадно и страстно, словно сбросил оковы цепей, которые сдерживали его волю.

Прикусил до крови, зализал ранку и вторгся внутрь языком снова, проводя по моим зубам. Всасывал кончик моего языка, играясь с ним и дразня, намекая, что будет таким же неутомимым в постели, возвышаясь надо мной и вколачиваясь с такой же мощью и силой.

– Тебе рано иметь детей, так что с этим делом мы повременим, – хрипло пояснил мне и опрокинул меня спиной на кровать. – Ничего не бойся. Я был резок, но вскоре ты поймешь, что договор нам лишь помешал бы.

Я в шоке застыла, лежала и смотрела, как он стал резкими рваными движениями скидывать с себя одежду, оголяясь и демонстрируя четкий рельеф мышц, идеальное тело, выкованное в жестких тренировках и боях. Широкие плечи, мощная развитая грудная клетка, ярко выраженные кубики пресса и поросль волос, уходящая под резинку трусов, которые оттопырены, не скрывая вожделения своего владельца.

Я жадно сглотнула и застонала, положила руку на собственную грудь и ощутила, как мне мешает ткань.

– Не смей раздеваться! – быстро рявкнул глубоким хриплым голосом, когда я в полубреду потянула подол платья вверх. А затем, видя мой испуг, пояснил: – Я сделаю это сам.

Минуту мы молча смотрели друг другу в глаза. Между ног у меня всё горело, а любопытство заставляло желать опустить взгляд ниже, на его выпирающий бугор. Облизала нижнюю губу и прикусила ее, и это стало последней каплей его терпения. Он потянул трусы вниз, а я застыла от предвкушения. Член мне доводилось видеть только в атласе по анатомии.

До того мне стало стыдно, что, когда сокровенное открылось взору, я сразу же прикрыла глаза. По комнате разлился грубый по-мужицки сексуальный смех.

– Какие мы стеснительные, – хриплый шепот Раниля раздался спереди, шуршание, словно последняя ткань, мешающая его оголению, упала на пол.

А затем слух уловил легкую поступь его шагов. Приближающихся медленно, но неотрывно. Сглотнула и напряглась в ожидании мужских прикосновений. А затем приоткрыла глаза, поднимаясь взглядом вверх: от его мускулистых бедер к… Члену.

– Эт-то в меня не влезет, – в панике отползла на пятой точке подальше, чувствуя, как запутываюсь в простынях.

– Не переживай, цветочек, я раскрою твой бутон, – прорычал Раниль, испуская сексуальные вибрации, которые проходятся мурашками по коже и током по нервным окончаниям.

– А м-может не надо? – попыталась вразумить мужчину, хотя сама еле как держала себя в руках.

Не могу никак отвести взгляд от его крупного длинного члена, увитого выпуклыми венами, с внушительной головкой на конце. Раниль сделал пару шагов вперед и уперся в край кровати. Не делал лишних движений, всё плавно, не дергано, словно он знает, что делать и как. Мужская рука медленно прошлась по всей длине члена, ладонь взвесила яички, словно демонстрируя мне их наполненность и готовность извергнуться в мои глубины.

– Ты вся течешь, девочка, я даже отсюда чувствую твой влекущий жаждущий аромат, – хрипло прорычал, тяжело дыша и проходясь взглядом по моему телу.

Он прав. Приятная волна истомы поднялась сверху, зарождаясь в кончиках пальцев ног, отдаваясь пульсацией внутри лона. Низ живота заныл, а к клитору прилила кровь, отчего он налился теплом. Руки мои задрожали от бессилия, и я упала спиной на постель, могла лишь наблюдать за тем, как, победно ухмыльнувшись, Раниль опустился на меня, опираясь руками о кровать.

– Что дальше? – спросила сквозь затуманенное сознание, практически теряя нить с реальностью.

– А дальше… – наклонился ниже и опалил горячим дыханием мое ухо.

Я не расслышала, что он прошептал, так как в этот момент его проворные пальцы подняли подол моего платья и невесомыми касаниями бабочки прошлись по икрам вверх до бедер. Ласкающие круговые движения сводили с ума. И чем выше поднималась ладонь, тем более жарче мне становилось. Воздух накалился до предела, дыхание мое стало прерывистым и резким, глубоким до изнеможения. Кислорода катастрофически не хватало, но мне было не важно. Всё, что сейчас имело значение – его крупные ладони, которыми он гладил мои бедра, то крепко стискивая, то шлепая.

– А от этого мы избавимся, – произнес, а затем подцепил большим пальцем край моих трусиков.

Я резко открыла глаза, натолкнувшись на его хищный голодный взгляд самца, которого уже ничто не способно остановить. Сглотнула, промачивая слюной нёбо, в легкой панике глядя ему в глаза. Он помедлил, а затем потянул трусики вниз. Ткань прошлась по коже бедра, у коленей, а затем Раниль сжал ее в кулак и поднес к носу, жадно вдыхая, отчего ноздри его затрепетали.

– Что ты делаешь? – выдохнула, пораженная такими звериными постыдными повадками. – Так нельзя.

Потянулась рукой, пытаясь отобрать свою вещь, вот только смогла лишь ухватиться за его кулачище, но разжать его не в силах. Он – сильный и крупный мужчина, воин, я – хрупкая и слабая полукровка. Бой был предрешен заранее. В бесполезных попытках сама не заметила, как он броском кобры придавил меня к постели, в то время как кисти обеих моих рук оказались зажаты над головой одной его ладонью.

– В сексе нет правил, цветочек, – оскалился, с поволокой и туманом в глазах процедил, словно еле сдерживался от того, чтобы не задрать мне платье и всадить член на полную длину, до упора.

От собственного предательского воображения у меня сладко сжалось лоно, посылая импульсы по бедрам, делая тело слабым, словно желе.

– Х-хорошо, – выдохнула, не совсем понимая, к чему адресован мой комментарий.

К его словам или действиям, ведь в это время его вторая проворная рука задрала мою правую ногу вбок и стала поглаживать внутреннюю часть бедра, стискивать икры, заставляя меня терять рассудок. Его член прижимался сквозь ткань моего платья аккурат ко входу в лоно, бедра совершали поступательные движения, намекая, что вскоре произойдет, когда между нашими телами не останется ни клочка ткани.

– Умница, – улыбнулся, показывая ямочки на щеках. – А теперь расслабься и доверься профессионалу.

Вот только вместо того, чтобы так и сделать, я наоборот напряглась. Его слова навели меня на неприятную мысль. Со сколькими женщинами он спал? Их наверное было много. Та же Найда когда-то наслаждалась его приятными ласками, стонала под ним, извивалась, прося еще и еще…

Душу затопила горечь, вот только быстро была вытеснена другими эмоциями и чувствами. Его горячая ладонь проворно задрала платье до груди и коснулась талии, пальцы обвели пупок, сам он опустился ниже, отпустив мои руки.

Губы коснулись чувствительной кожи, спустились ниже и подули на лобок, отчего горячий воздух прошелся по клитору и набухшим складочкам. Мужские руки двинулись выше, приподняли ткань и сжали мои полные груди, обвели ореолы затвердевших розовых сосков.

– Боже… – выдохнула и простонала, когда Раниль подтянулся выше и взял один из сосков в рот, слегка прикусил, затем подул, играясь с ним языком.

– Не боже, а Раниль, – прорычал рыжеволосый, продолжая творить непотребства.

Я бы улыбнулась из-за мужского проявленного самомнения, но в этот момент мне стало так сладко и горячо, что я лишь простонала что-то нечленораздельное и выгнулась, открываясь навстречу мужским ласкам.

– Вот так, моя девочка, хорошо, – глухой голос Раниля, мои вздохи и хрипы.

Не заметила, как мое платье он снял мне сам через голову, ни на секунду не отрываясь от моего тела. Губы поцелуями проходились по коже, прикусывая в особо чувствительных местах, руки сжимали то мои полные груди, то стискивали крутые бедра и ягодицы, то отвешивали мне шлепки. А уж когда он языком коснулся выпуклых изгибов ключиц и шеи, я и вовсе улетела в нирвану, совсем не соображая, что происходит. Всё для меня сконцентрировалось в приятных будоражащих ощущениях, сладкой истоме между раскинутых в разные стороны ног, в колыбели которых и устроился Раниль.

А затем он приподнялся выше, накинулся на мои губы, прикусывая и терзая, доводя до исступления и животных стонов. Его язык сплетался с моим, выводя узоры и пируэты. И он так мастерски отвлекал мое внимание, возбуждал игрой ощущений, касаний, проходился по каким-то ему одному известным чувствительным точкам моего тела, что я пропустила момент, когда его член уперся мне в лоно.

– Вот так, девочка моя, я выбью из тебя стоны удовольствия, и не раз за эту предстоящую долгую ночь, – привстал он, хрипло произнес и, глядя мне четко в глаза, схватился за основание своего члена и погладил вдоль всей длины.

Я сглотнула и, не в силах выдержать это ожидание, опустила взгляд вниз, между нашими телами. Он несколько раз провел членом по складочкам, размазывая влагу моего возбуждения, а затем надавил на вход. Лицо мое скривилось, рот приоткрылся, а из меня вырвался стон.

– Ты готова отправиться в экстаз? – прозвучал его вопрос, и я выдохнула воздух сквозь зубы, отчего вырвалось сплошное сипение.

– Д-да, – еле как выдавила из себя, желая, чтобы он замолчал и занялся делом.

– Тогда расслабь бедра и ноги, – не просьба, приказ.

Сейчас со мной говорил не мужчина, а зверь. Самец, который взобрался на свою самку и теперь жаждет покрыть ее своим семенем.

Я сделала всё, как велел мужчина, который вскоре станет моим первым. Выдохнула и замерла, глядя ему в глаза. А затем он качнул бедрами, не отрывая при этом от меня своего взгляда, и его член туго надавил на вход, вызывая у меня странную истому. Створки отворились, и он, словно завоеватель, двинулся вперед до безумия медленно и сладко до спазмов внизу живота. Горячая волна поднялась вверх, а томление сосредоточилось внутри моего лона.

– Ммм, – застонала, чувствуя, как в агонии скривилось мое лицо.

Он продвигался неумолимо и беспощадно, раздвигая препятствия и растягивая меня изнутри, а затем уперся во что-то, отчего по моему телу прошла дрожь.

– Ты готова? – хрипло произнес, а затем, не успела я и слова вставить, обрушился на мой рот с поцелуем.

Его губы и язык сноровисто сводили меня с ума и доводили до умопомрачения, заставляя забыть, кто я и где. А затем низ живота прострелило болью.

– Мхм, – мой стон был заглушен его ртом, вбирая в себя крик боли.

Он прорвался вперед до упора, разорвав мою девственную плеву и посылая импульсы болезненных тянущих ощущений по нижней части тела. Благо, что остановился, замерев, продолжил ласкать руками вершинки моих грудей, обхватывать и трогать круговыми движениями шею, яремную впадинку, прикусывать ушко до мурашек на висках, мацать мои бедра в собственническом жесте. И я сама не заметила, как самочка снова взяла надо мной вверх, как только почувствовала, что боль отступает, уступая законное место началу удовольствия, которое только начинает познавать мое до этого момента девственное и неопытное тело.

Раниль играл на нем, словно опытный гитарист на струнах, зная, на какие точки нажать, где ослабить, где сжать. И я таяла, отдаваясь во власть захватывающих до экстаза ощущений.

– Вот так, сладкая, да, – стиснув зубы, прорычал задыхающийся Раниль мне на ухо, продолжая двигаться медленно, неспеша.

Каждый рывок был выверенным, каждое надавливание рассчитано с точностью до секунды, постепенно пробуждая во мне бутон всё больше разгорающегося желания, которое окончательно стало туманить мне разум, делая из меня, разумного человека, жадную до секса самку, которая лишь хочет животного совокупления.

– Ммм, еще, – простонала, когда снизу стала подниматься волна.

Его член работал внутри моего лона, словно поршень, задевая определенные точки, которые спазмом скручивались у самой матки. Головка ударялась глубоко и мощно, раскупоривая все мои складочки. Он вбивал меня своими движениями в кровать, да так сильно, что слышался натужный скрип бедной кровати.

– Шшш, – шипел он, приподнимаясь и упираясь ладонями о простыню.

Принял более удобную позу и просто стал работать отбойным молотком, доводя меня до исступления и восторгов женской сути. Раздавались хлопки мужских яиц о мою промежность, ведь он врывался, уже совершенно не жалея меня, напоминая скорее животное, чем человека. От переизбытка ощущений я еще шире развела ноги, практически делая шпагат, и Раниль, наблюдая за этим, оскалился точно дикий зверь, а затем на его груди стала пробиваться рыжая шерсть, выдавая начало потери контроля. Я схватилась ладонями за его предплечья, пытаясь удержаться и не съехать вверх, ведь снизу он с бешеной скоростью поддавал бедрами, унося меня то в райские кущи, то на волнообразные горки.

И когда я скривилась от натуги и выгнулась, запрокидывая голову, подставляя самцу беззащитную шею, внутри лона стало до безумия горячо, а затем всё выплеснулось наружу – и я захрипела, чувствуя, как мое влагалище сокращается, стискивая в объятиях его твердый, словно молоток, член.