Профессия: Королева

Глава 6, в которой героиня учится быть королевской невестой

Четыре месяца до свадьбы прошли для меня достаточно приятно. Учиться всегда лучше, чем работать, а дни в этом замке я наполнила учебой до краев. Не стала тратить время и силы на то, чтобы сблизиться со своими фрейлинами, но успела неплохо их узнать.

Гредин эс Таргон, та первая фрейлина, которую я посадила охранять мою репутацию, худенькая, бледная блондинка с голубыми глазами, казалось, взялась разрушить миф о блондинках. Она была умна, суха, педантична, отличалась честностью и сдержанностью.

Дорилин эс Сиднари, хорошенькая шатенка с абсолютно гуттаперчевым лицом, наша бессменная чтица, была артистична, талантлива и лжива до мозга костей. Самое опасное в ней было то, что лжи своей она всегда свято верила, поэтому уличить ее было сложно. Из нее бы вышла отличная актриса, но в придворной жизни ее стоило опасаться.

Камари эс Диол, маленькая кудрявая чернушка, была просто сгустком позитива и при этом поражала принципиальностью, а Ласанель эс Фирран, похожая на фарфоровую куклу, наоборот, отличалась мягкостью, граничащей с бесхребетностью.

Самая красивая из фрейлин Ризалин эс Месер, внешне напоминавшая незабвенную Мортицию из «Семейки Адамс», была откровенной дурой: весь ее умственный багаж состоял из каких-то бантиков, конфеток и любовных бредней, при этом она вполне серьезно считала себя моей соперницей в любви короля. Если ему такие нравятся, флаг, как говорится, в руки и барабан на шею!

Больше всех мне была симпатична Сенар эс Рибай, шатенка с чудесными карими глазами, живая умница из тех редких созданий, для которых вопросы морали связаны с вопросами красоты. Она никогда не поступила бы дурно просто потому, что зло казалось ей непривлекательным, отвратительным, неприемлемым, а не потому что она боялась возмездия. Такой подход кажется мне гарантией порядочности: идти на риск кому-то может показаться круто, но никому не хочется нырять в дерьмо.

Ангер упорно шифровался, но я очень быстро его раскусила: Сенар и была его таинственной возлюбленной. Правда, в отличие от остальных обитателей замка, он не спешил уложить девушку в свою постель. Это вызывало уважение как к нему, так и к ней.

Старшая фрейлина госпожа Ребоза оказалась добродушной теткой с непростой судьбой, дочерью какого-то знатного вельможи прошлого и вдовой храброго маршала. Для нее назначение в штат королевы было возможностью изменить свою жизнь. Оказавшись здесь по сути без присмотра, она со всем пылом отдалась радостям любви с начальником стражи и совершенно не уделяла внимания своим обязанностям.

Ну, мне это на руку. Судя по всему, маг думал точно так же, потому что не препятствовал даме в ее похождениях, несмотря на то, что она могла подавать дурной пример королевской невесте и всем фрейлинам. Надо отдать тете должное, фрейлины о ее похождениях ничего не знали, а то, о чем мы не знаем, нам и не вредит.

Но все это были мелочи по сравнению с тем объемом информации, который мне пришлось ежедневно закачивать в мозг. К вечеру я чуть не падала от усталости, но продолжала штудировать огромные фолианты, содержащие в себе сведения по всем сторонам жизни этого мира. Главное, приходилось запоминать массу фактов, которые местные знали просто потому что они местные.

То, что помнило мое тело, никак не помогало, если дело шло об отвлеченной информации, вроде названий животных, птиц, растений и прочей подобной мелочи, которая, как оказывается, вовсе не мелочь. Когда моя фрейлина восхищенно сказала: «Послушайте, как прелестно поет росянка», я вздрогнула, потому что для меня росянка – хищное болотное растение. А здесь это птичка, чье пение считается эталонным, как у нас пение соловья.

Я бы загнулась от перенапряжения, но к счастью расписанием были предусмотрены развлечения. Во-первых, танцы два раза в неделю, во-вторых уроки верховой езды, во время которых мы носились по окрестным полям, что очень мне нравилось. Лет пять назад я ходила в школу верховой езды в Битцевском парке. Два года потратила на то, чтобы ездить шагом по кругу. Научилась держаться в седле, и только. Перестала туда ходить потому что было элементарно скучно. Кроме того, я не выношу запах лошадиного пота.

А здесь оказалось весело. За лошадями присматривали конюхи. Мы не нарезали круги по леваде, а выезжали на прогулки в разные стороны от замка. За четыре месяца объездили все окрестности и я полюбила возвращаться, потому что конечной точкой всегда оказывался наш прекрасный замок. Он был выстроен из серого камня и потрясающе вписан в пейзаж: с любой стороны смотрелся просто очаровательно и всегда по-разному. Подъезжая к нему, я каждый раз им любовалась. Иногда мы заменяли верховой ездой утренние прогулки, которые положено было совершать пешком по саду, но, после нашей первой стычки, Дезоксирибоза не протестовала.

По вечерам я продолжала вышивать портрет короля и дело близилось к концу. Похоже, к свадьбе можно будет преподнести ему этот подарок. Я приказала совмещать приятное с полезным: во время вышивания Дорилин читала нам романы. На один роман уходило пять-семь вечеров. Так, за время сидения в замке, удалось ознакомиться с сочинениями, популярными при дворе. Кое-что мне даже понравилось.

Наша чтица тоже была счастлива: она ненавидела вышивание и была рада заменить его более ей подходящим занятием.

Мои отношения с магом нельзя было назвать безоблачными. Ему казалось, что я слишком жесткая. Частенько он делал мне замечания, указывая, что настоящая Лиена так не поступила бы.

Она имела обыкновение орать на провинившихся слуг, но потом прощала им все грехи, а я спокойно выговаривала, объясняя ошибку, но при ее двукратном повторении требовала увольнения провинившегося и замены.

Действовала так, как привыкла у себя на работе. У меня было правило: человек может совершить одну и ту же ошибку максимум дважды. Если он повторяет ее в третий раз, значит, мне такой работник не нужен.

Здесь я выгнала горничную, трижды испортившую мне воротничок при глажке, и конюха, трижды плохо вычистившего мою лошадь. Нянюшка пыталась за них заступиться, но я осталась неумолима. Работники должны ответственно относиться к своим обязанностям.

Терина выслушала мою точку зрения, всплеснула руками и заявила: «Ты все же слишком похожа на отца!» Мой злодей-папаша руководствуется теми же принципами, что и я? Интересно. После няни меня терзал Ангер. Он как раз боялся, что этим поступком я себя выдала, но я пересказала ему свой разговор с Териной и он отстал.

Примерно за месяц до предполагаемой свадьбы приехали портные. Вернее, местный знаменитый кутюрье в сопровождении закройщиц, простых белошвеек и вышивальщиц. Мне должны были создать подвенечное платье, а вдобавок целый королевский гардероб. Теперь по утрам у нас вместо прогулок по плану были примерки. Лишиться свежего воздуха позволить себе я не могла, поэтому велела заменить все уроки танцев верховой ездой.

Первым делом мне предложили заняться подвенечным нарядом, именно ради него сюда прибыл знаменитый мэтр Анзиль. Маленький, щуплый мужчина с золотистым пухом вместо волос для начала повосхищался моей фигурой и сообщил, что создаст для меня нечто экстраординарное. Я его восторгов не разделила. Знаю этих великих кутюрье, сначала обещают сказку, а потом вырядят тебя как пугало огородное и будут уверять, что это последний писк моды. Ага, перед смертью.

Так что я не повелась на его посулы, а потребовала, чтобы он нарисовал несколько эскизов и представил мне для выбора. Мэтр обиделся, он привык к тому, что заказчицы ему полностью доверяют. Я тоже демонстративно задрала нос. Ну что ж, если он не хочет работать по-моему, обойдемся.

Несколько здоровенных баб с интересом разглядывали меня из-за его спины. Я встретилась с одной из них глазами: тетенька явно готова была меня морально поддержать. Отлично! Если мне ничего из предложенного не понравится, я договорюсь с нею напрямую. Закройщицы, сразу видно, грамотные, смогут выполнить все мои пожелания.

Мэтр Анзиль у меня лично пока не вызвал доверия. Я постаралась довести до его сознания эту простую мысль и знаменитый кутюрье как-то быстро сдулся и пообещал к завтрашнему утру положить мне на стол несколько вариантов.

После этого две его закройщицы взялись за меня: сняли мерки, после чего стали составлять список необходимых нарядов и выбирать для них ткани. Я хотела принять в этом посильное участие, но куда там! Все уже расписано, а выбор так, для проформы. Требования к моим нарядам давно известны всем, кроме меня.

Оказалось, мне положено иметь только двенадцать разновидностей нарядов в зависимости от случая: утренние, домашние, для прогулок, для верховой езды и для охоты (разные!), для приема гостей, послов, просителей, суда (я, оказывается, должна судить подданных), посещения благотворительных заведений и прочее, прочее, прочее. А внутри каждой разновидности еще не менее пяти штук.

Ужас! Получается, я на дню должна только переодеваться раз по десять. От одной мысли об этом мне стало дурно. А портнихи усердствовали. Меня заворачивали в сукно, шелк, бархат, парчу и другие ткани, названия которых я так и не узнала. Наконец, определившись с тем, какие цвета мне идут, а какие нет, они отстали, но весь день до обеда был потерян. Утешало только то, что без платьев все равно не обойдешься.

За ужином маг опять мне выговаривал: мэтр Анзиль устроил ему истерику, называя меня бездушной особой и монстром в юбке. Он уже пятнадцать лет обшивает высшую знать Ремирены, а я нанесла ему тяжкое оскорбление, усомнившись в его профессионализме.

На меня этот выговор не подействовал. Королева не может нанести оскорбление подданному. Этот самовлюбленный мэтр… Пусть докажет мне свою квалификацию, сваяв что-то стоящее, а потом я, так и быть, согласна его уважать. А вот тетки у него действительно мастерицы, они произвели на меня очень хорошее впечатление. Ангер хотел еще что-то сказать, а потом просто рукой махнул.

Мое убеждение, что правильная мотивация приводит к правильным результатам, в который раз подтвердилось. С утра кутюрье ждал меня в кабинете с эскизами. За его спиной возвышались две давешние закройщицы.

Я села за стол и милостиво оглядела предложенные мне фасоны. Да-ааа… Мужик явно прыгнул выше головы, об этом мне сообщили выражения лиц его помощниц. Три эскиза сразу стоило признать чисто фантастическими, такие на живого человека с нормальным телосложением просто не напялить, а остальные… Красиво получилось, очень красиво. Если бы в таком еще можно было безопасно передвигаться…

Но кое-что не так уж далеко от истины. Два платья мне даже понравились в том смысле, что рискнула бы на себя такое надеть. Я отложила выбранные эскизы и заключила:

Значит так. Вот это, – я ткнула в листки, – возьмем за основу. Здесь мне нравится верх, а здесь – юбка. Но тупо соединять их не вздумайте. Мне нужен оригинальный и практичный фасон. Платье должно прослужить весь день: церемония в храме, проезд по городу и бал, и все это время я не хочу мучиться и испытывать неудобства. Возможно, понадобится еще теплая накидка подходящего цвета и качества. Выясните у мэтра Ангера, какая в день свадьбы ожидается погода. Все ясно?

Мэтр Анзиль сгреб свои рисунки в охапку и стал отползать, низко кланяясь. За ним устремились закройщицы. Выражения их лиц были разные, но у обеих очень довольные. Похоже, я поставила на место здешнего монстра.

На следующее утро он прислал мне три эскиза, не решившись явиться лично. Все они оказались вполне приемлемые, один утвердили, выбрали ткани и мэтр Анзиль уехал творить в столицу.

Три дня я отдыхала, вернее, провела как обычно, а потом на меня обрушился тайфун примерок. Началось, как водится, со скандала. На первой же примерке одна из портних со всей дури ткнула меня булавкой в бок. Я озверела. Не люблю, когда в меня булавками тыкают. Прервала примерку, хотя меня пытались дергать и шипеть: «Ваша светлость, вы куда, мы не закончили», и, заглянув дамочке в глаза, поинтересовалась: что она тут делает, если не умеет работать?

На меня тут же налетели возмущенные портнихи. Как я могу так говорить?! Эта женщина – одна из лучших! На что я возразила: как она может быть лучшей, если до сих пор не научилась втыкать булавки в ткань, а не в тело клиентки? Если меня кто-нибудь еще булавкой уколет, я могу расценить это как покушение на мою светлость. Все знают, чем это пахнет.

Знаете, как подействовало? За весь месяц только один раз еще укололи, да и то сначала дико извинялись, что придется, иначе тут ничего не сделаешь, и просили дозволения.

Прошло еще три дня и меня начали забрасывать готовой продукцией. Платья такие, платья сякие, амазонки, пеньюары, халатики, а еще, к моей великой радости, бриджи, рубашки, курточки и плащи… Я с трудом загнала этот вал в русло. На мое счастье брюки женщины тут носят. По городу в них не расхаживают, но для охоты, прогулок верхом и путешествий надевают. Правда, сверху еще юбку с разрезами пялят, но с этим я готова смириться.

Вместе с мэтром Анзилем в замке появился королевский лекарь. Приехал внезапно, никого не предупредив, пришел прямо во время ужина и нахально присоединился к нам с Ангером за столом. Сказал:

Ваша светлость, рад вас видеть в добром здравии, разрешите присоединиться? – и сел на придвинутое лакеем кресло.

Хорошо, что Ангер успел мне шепнуть, кто это такой. Пусть он королевский лекарь, его наглость это никак не извиняет. Поэтому я сказала, царственно указав рукой:

Не разрешаю. Мэтр, возьмите свое кресло и присоединитесь к ужинающим за общим столом. После ужина вы мне объясните причины своего наглого поведения.

У мужика глаза полезли на лоб: от Алиенор он такого не ожидал. Похоже, девочка и впрямь была совершенно затюканная, если придворный, пусть и врач, мог позволить себе вести себя с ней так бесцеремонно. Я сама не сторонник излишнего формализма, но порядок и субординация должны быть и точка!

Поначалу королевский доктор решил все обратить в шутку и, вместо того чтобы встать, рассмеялся. Но его никто не поддержал, я же отвернулась, не говоря ни слова. В общем, мэтр поднялся, поклонился и ушел за общий стол.

Ангер восстановил купол тишины, который врач снес своим появлением, и покачал головой:

До вашего появления Роген всегда разделял наши трапезы, это его долг: следить за питанием королевской невесты. Так что вы отказали ему в его привилегии и выполнении его работы. Не стоит с порога заводить себе врагов, дорогая.

Ну что вы, разве это враги?

Мэтр Роген неплохой маг, так что его стоит опасаться и держать в друзьях.

Я усмехнулась:

Если держать в друзьях значит терпеть хамство, на фиг мне такие друзья? Но если правильно расставить акценты… Не бойтесь, мэтр Ангер, он еще сам будет искать моего расположения, а потом служить не за страх, а за совесть.

Кажется, мои слова Ангера не убедили, а ведь мог уже привыкнуть к тому, что я знаю, что делаю.

Вы уверены, что вам удастся?

На сто процентов.

Прав был мэтр Анзиль. Лиена, вы монстр. Прекрасный, сильный, умный монстр. Я и мужчин, таких как вы немного видел, а уж женщин…

После ужина обиженный лекарь подошел ко мне, мрачный донельзя, и извинился. Он виноват в нарушении этикета. Опоздавший не имеет права мешать трапезе моей светлости. Ему следовало поесть у себя в комнате, а потом идти представляться перед мои светлые очи.

До чего люблю, когда люди сами знают свои ошибки. Я так ему это и сказала, после чего позволила поцеловать руку и благосклонно выслушала комплимент. Он попросил разрешения присутствовать на ежевечерних чтениях, о которых много слышал. Когда, интересно? Неужели за столом? Я не стала возражать, пусть развлечется.

По ходу дела рассмотрела этого мэтра Рогена. Рыжеватый, среднего роста, складный, крепкий, с хорошим простым лицом, на котором лукаво сверкали голубые глазки, он выглядел старше того же Ангера, но все равно достаточно молодым. По нашим меркам ему лет тридцать пять-сорок. То, что он на меня не обиделся, говорило о том, что в голове у него есть мозги. Славный мужик, мне понравился.

Во время чтения я убедилась, что и чувство юмора у мэтра Рогена не хромает. Он сидел неподалеку от меня и время от времени комментировал, да так, что я пару раз укололась иголкой от смеха. Увидев мою реакцию на его шутки, он мне подмигнул! Я в ответ сморщила нос и фыркнула, чем привела лекаря в восторг. Когда вечер закончился и все стали расходиться по комнатам, он подошел ко мне и под предлогом проверки пульса сказал тихонько:

Ваша светлость, я вижу, вы полностью исцелились от своего недуга. Я не знал вас до болезни, но сейчас могу засвидетельствовать, что более душевно здорового человека не найти.

Приятно слышать, мэтр Роген.

Я ваш самый искренний и преданный слуга.

И тут я сделала ход конем.

Надеюсь, мэтр Роген, на вашу дружбу.

Одарив его самой теплой улыбкой и позволив поцеловать руку, я удалилась. Все это замечательно, мужик сдался тепленьким, но теперь он всегда будет третьим на наших трапезах, а откровенные разговоры с Ангером – моя единственная отдушина. Хотя я наверное зря расстраиваюсь: моей жизни в этом замке так и так скоро конец придет. До свадьбы меньше месяца.

* * *

Я закончила вышивать портрет накануне того, как пришло время трогаться в путь. Получилось на удивление хорошо, но вот если сравнить с работой настоящей Лиены… Профан не заметил бы особой разницы, но я видела. Цвета я выбирала ярче, контрастнее, стежок делала крупнее. Каким-то чудом мне удалось отойти от статичного стиля картины, с которой я его копировала. Если портрет герцога был исполнен в веристской классической манере, то образ короля получился гораздо более, если так можно выразиться, импрессионистический.

В общем, можно сказать, что на природный талант Алиенор наложилась моя личность. Если присмотреться, можно было увидеть, где вышивала Лиена, а где я. Но магу работа все равно очень понравилась. Он сказал, что я сумела передать характер его величества лучше, чем придворный живописец, что странно. Он-то писал с натуры, а я Таргелена в глаза не видела.

Ну что ж, если так, выходило, что король – человек достаточно умный и энергичный. По крайней мере судя по портрету. Не самые плохие качества.

В столицу следовало прибыть за три дня до начала торжеств и все последние дни были посвящены сборам. Портнихи давно уехали, пошив примерно половину гардероба. Вторая половина и подвенечное платье должны были ждать меня на месте.

В принципе, укладка всяческого добра в сундуки и погрузка их на подводы меня не касались, но общая суета страшно действовала на нервы. А потом, как подумаю, зачем еду… Что-то мне нехорошо становится. Ну не приспособлены мы, дети Земли двадцать первого столетия для таких экстремальных развлечений, как свадьба по сватовству вслепую.

* * *

Из письма придворного мага Ангера Его Величеству Таргелену II.

«… В конце концов она – совершенство в своем роде. Мы очень мило общаемся, но я ее боюсь. Она ровна, приветлива со всеми, разумна, и в то же время не могу отделаться от ощущения, что не знаю, чего ждать от нее в следующий момент…».

* * *

Из письма придворного лейб-медика Рогена Его Величеству Таргелену II.

«… Ее светлость поражает умом. Он у нее острый и парадоксальный, и разговаривать с ней – истинное удовольствие. Она полностью излечилась, если то, что с ней было – душевная болезнь.

Но все же мне кажется, что на герцогиню были наложены чары, от которых ей каким-то образом удалось освободиться. Кого и что нам за это благодарить, я сказать не могу, но результат не может не радовать. Единственное, что меня пугает – зрелость мысли и холодная рассудительность поступков в такой юной девушке, а еще…

Мне кажется, что она совсем не рада грядущему бракосочетанию. Я пытался понять, нет ли тут другой привязанности, но, по-моему, она просто не хочет за Вас замуж. К счастью, могу сказать, что она также не стремится замуж ни за кого другого…».

* * *

Из письма Его Величества Таргелена II придворному магу Ангеру:

«… По-твоему, у меня есть выбор?…»

Глава 7, в которой героиня выходит наконец замуж

Путешествие до столицы оказалось на удивление длительным. Я проследила его по карте: от самого северного предела до центра страны через пять городов.

Естественно, я вспомнила читанные в родном мире романы фэнтези и спросила Ангера, нельзя ли воспользоваться порталами? Оказывается, фантазия наших писателей опережает здешнюю действительность. Порталы – они для магов, простой человек выйдет из него безгласным трупом. В Ремирене есть аж две портальных сети, но одна из них для писем, а другая – для грузов. Так как я не груз, ехать мне в карете.

Ну что ж, из каждого свинства нужно выкроить кусочек ветчины.

Карета мне понравилась, конкретно та, в которую меня, как королевскую невесту, посадили. Большая, удобная, сиденья при желании превращаются в лежанки, а под ними устроена печка для обогрева в пути.

Меня предупредили, что по протоколу в карете я еду со старшей статс-дамой, еще одной фрейлиной для компании и магом для охраны. Фрейлины каждые три часа будут меняться, Ребоза и Ангер – мои спутники до самой столицы.

Я хищно потерла руки: за пять дней вытрясу из мага все, чего мне еще не успели рассказать.

Как выяснилось, он на это не рассчитывал, думал отдохнуть в дороге. Но, к счастью, как маг наш Ангер оказался во всеоружии. Когда я сообщила, что собираюсь его всю дорогу интервьюировать, он горестно вздохнул, но пообещал, что предоставит мне такую возможность.

В общем, из каждых трех часов, проходивших между фрейлинскими пересменками, час отводился на болтовню и игры типа «балды» и «городов» (здесь они тоже в ходу), а два – на наши с Ангером беседы. В это время Ребоза и очередная фрейлина сладко дремали, но потом были уверены, что все время провели в играх и разговорах.

А я осознала, что получила кучу милых, но не очень нужных знаний, зато понятия не имею о политическом устройстве Ремирены, о ее недавней истории (древнюю мне изложили с ненужными подробностями) и о самом важном: о законодательстве. Зато этикет я знаю назубок!

Вот и вцепилась я в нашего мага, как пиявка. И первый вопрос, который задала, был:

Ангер, а как умер отец короля Таргелена?

Он горестно вздохнул и завел длинный рассказ. Выражаться старался политкорректно, но картина вырисовывалась нерадужная.

Папенька моего жениха был далек от идеала. Из тех, про кого я всегда говорила: что ни делает дурак, все он делает не так. Любое его начинание оборачивалось против него. Там, где он планировал прибыль, выходили одни убытки.

Именно при нем Ремирена потеряла Кавринское герцогство. По факту оно откололось еще при деде Таргелена, но формально числилось в составе королевства, даже платило какие-то налоги, пусть и не в полном объеме. Король же решил этот непорядок устранить и пошел на Каврин войной. Войну проиграл, Каврин потерял, но рад был до слез, что остался живой.

Именно тогда герцог Истар и убедил, а вернее заставил его подписать условия, по которым единственный сын и наследник короля женится на Алиенор. Герцог планировал переиграть партию в свою пользу, перевернуть ситуацию, и это ему почти удалось, правда, спустя почти сорок пять лет.

Надо сказать, что с той минуты, как Таргелен стал женихом герцогской дочки, отношение отца к нему переменилось кардинально. Король стал бояться своего наследника, перестал ему доверять, и, как только смог, отослал подальше от двора. На флот. Так что Таргелен не получил должного королевского образования. Он скорее воин и моряк, нежели король. А его отец женился во второй раз и завел с новой королевой ребеночка, мальчика. Все носился с идеей сделать наследником не старшего сына, а младшего.

Ага, как султан. Наследник – сын от младшей жены: пока он мелкий, не может строить козни против папаши. А старшие стоят у трона и зубами клацают.

А умер-то король как?

Поехал кататься в карете с молодой женой и маленьким сыном. Лошади понесли и карета свалилась в овраг на камни. Никто не выжил. Это случилось в тот год, когда Алиенор достигла брачного возраста.

Знаем мы такие совпадения. Герцог Истар как будто сам расписался на этом несчастном случае: с моего ведома и по моему приказу.

В общем, теперь я точно знаю, кого благодарить за мое счастье.

Дальше я пытала Ангера по законодательству. Подробностей он не знал, не юрист все-таки, но общее представление создал. Особенно меня интересовало, как легко догадаться, положение женщин, их место в обществе и права. Думала, они тут просто рабыни: туда не ходи, сюда не гляди, и так далее. Попала пальцем в небо.

Девицы действительно были ограничены властью родителей. Знаю я эту власть: умная девочка всегда найдет способ, чтобы папочка с мамочкой сделали как она хочет.

Замужняя женщина вообще была вольна распоряжаться хозяйством и деньгами мужа. Ограничивала ее только его ясно выраженная воля. То есть, пока прямо не запретил, можно делать что захочешь. Бить жен не разрешалось. Избитая могла потребовать развода, возвращения приданого и половину имущества мужа.

А уж вдовам и вовсе лафа. Если у нее нет детей, то она получает только вдовью часть, а если есть… Мать – естественный опекун ребенка, так и записано. Правда, ей якобы в помощь всегда назначают второго опекуна, чтобы тетенька не распоясалась. Но если она надумает выйти за него замуж, то по закону второго опекуна заменят.

Что могу сказать? Отличные у них законы. Все права у женщин есть, Только они все равно сидят дома и вышивают. Проще сидеть у кого-то на шее, ножки свесив, а не брать ответственность на себя и строить жизнь самостоятельно. Так что местные дамы сами себя ограничивают. А еще этикет. Все, что им строго запрещается, имеет под собой не закон, а обычай. Право имеешь, но не принято, и все.

А вот это как раз место приложения моих сил. То, что носит королева, становится модным трендом для ее подданных. А то, что она делает?

В общем, я поняла. Буду продвигаться там, где прямого запрета нет. Главное, чтобы муж не ставил палки в колеса. Если удастся убедить этого моряка и воина, что я профессиональный управленец и знаю, что делаю, то мы поладим. Не думаю, что он против улучшения жизни в собственной стране. Вот только с папочкой бы разобраться…

* * *

Вечером пятого дня мы выгружались из карет во дворе королевского замка. Мне, как невесте, отвели отдельный флигель. До свадьбы я не могу видеться с будущим супругом. Флигель был комфортабельный, так что жаловаться не приходилось.

Три дня до свадьбы пролетели как один миг и наполнены они были безумной суетой. Примерки, примерки, и еще раз примерки. А еще ванны, массаж, косметические маски, и всякое такое прочее. Конечно, это не наши СПА-процедуры, но времени и сил отнимают не меньше. Я и так не самая большая любительница болтаться по СПА-салонам, а тут на меня просто напали толпы этих самых жриц красоты. Мяли, терли, втирали и намазывали, смывали и втирали снова… Хорошо хоть волосы не красили, удовлетворились их естественным видом.

Результат? По-моему нулевой. Алиенор была очень красива и от всех этих ухищрений лучше не стала, но зато все были при деле, да фрейлины имели возможность по десять раз на дню говорить: «Ах, ваша светлость, ваша красота просто сияет».

Что меня порадовало, так это подвенечное платье. Не красотой, а тем, что село как влитое на первой же примерке. Хотя красоты у него не отнять. Простой выразительный крой, сочетание блестящего атласа и матового шелка цвета очень жирных сливок (белое тут невесты не носят) в тон Лиениных волос, изумительная вышивка ровно там, где надо, и ничего лишнего. Просто шедевр среди всех платьев, которые мне когда-либо приходилось видеть, а тем более надевать.

Божественное видение, которое отражалось в зеркале, не имело и не могло иметь ко мне ни малейшего отношения. Я изучала дивную картину как сторонний зритель и вполне могла дать увиденному объективную оценку.

В моем мозгу не укладывалось, что я могу быть таким совершенством. И это несмотря на то, что за четыре месяца я почти привыкла принимать то что видела в зеркале, за свою внешность.

Накануне свадьбы, как раз во время примерки, какой-то дворцовый чин робко сунул нос в комнату, где мне как раз прилаживали фату, и сообщил, что прибыл мой батюшка. Вот тут у меня действительно сердце ушло в пятки. Герцога я боялась до трясучки как единственного человека, который может меня разоблачить.

Если вдуматься, то бояться мне было нечего, его настоящая дочь теперь я, другой не существует в природе. Даже все особые приметы на месте, не подкопаешься. Но как поведет себя этот хмырь, если поймет, что все, сделанное им, удалось разрушить? Зомби превратился в нормального человека.

Мне безумно захотелось посоветоваться с Ангером, но это оказалось невозможно: сразу за тем, кто нас предупредил, другой слуга распахнул дверь и объявил торжественно: «Его светлость герцог Кавринский Истар Третий»!

В комнату быстрым шагом вошел высокий мужчина в роскошном темно-синем одеянии. Я сразу его узнала. Именно это красивое лицо запечатлела Алиенор на портрете. Внешность герцога для его далеко не юного возраста можно было назвать идеальной: великолепная осанка, черты античной статуи, гладкая кожа почти без морщин…. Ради праздника он даже отказался от своего обычного выражения лица, на его губах сияла почти человеческая улыбка, правда, немного картонная, но хотя бы не надменная. Только тяжелый как свинец взгляд никуда не делся. Я стояла на специальной подставке и слезть оттуда самостоятельно не могла, поэтому с места не тронулась, только изящно (надеюсь) поклонилась. Молча.

Но герцог и не ждал излияний от своей дочери. Не сказав ни здрасьте ни до свидания, он одним движением руки отправил портних за дверь и произнес монолог. Краткое содержание можно было бы выразить в нескольких словах. Дорогая дочь, все произошло по-моему, все идет как надо. С завтрашнего дня ты королева, не забывай все, чему я тебя учил. Ничего не бойся, в случае чего рядом с тобой всегда будет барон Лизаменд. Слушайся его, он мои глаза и уши.

Это я так коротко изложила, на самом деле герцог говорил минут двадцать, повторяя каждую мысль не по пять, а по двадцать пять раз. Просто как гвозди в мозг забивал. Похоже, он просто программировал свое создание.

Мне уже на третьей минуте захотелось заорать: «Заткнись, я уже все поняла!», но пришлось терпеть эту пытку, время от времени изображая реверанс. С подставки я так и не слезла: сама не могла, а помочь папочка не догадался.

Но, похоже, это сыграло мне на руку. Мое тумбообразное поведение уверило его, что со мной все в порядке, из-под его власти дочь не вышла. Герцог закончил и удалился, напоследок запустив в комнату портних.