Следствие ведет блондинка

– Я что-то не поняла, – Марго, до этого не только не проронившая ни слова, но и не обернувшаяся к Тамаре, требовательно посмотрела на нее, – Вы мясо не принесли?

***

Николай Рубцов с утра пребывал в прекрасном расположении духа. Он проснулся в объятиях длинноногой шатенки, которую звали ни то Лена, ни то Оля. Кроме ласк под теплыми струями утреннего душа, он получил от нее прекрасный завтрак из яичницы с беконом и ароматного кофе с мягкой булочкой. Он заверил ее в вечной любви и обещал позвонить вечером. Правда, при этом забыл записать номер ее телефона.

«Все к лучшему, – подумал Рубцов, выбегая из подъезда незнакомого ему дома где-то в районе Дмитровского шоссе, – Если мне когда-нибудь захочется ее увидеть, ноги сами приведут меня к ее квартире».

Он был уверен, что, когда бы ноги его не привели, шатенка с невразумительным именем будет ему рада.

Мурлыкая под нос легкие песенки, льющиеся из динамиков радио, Рубцов докатил до завода. Паркуя на стоянке свою новенькую Митцубиси завлекающе золотистого отлива, он размышлял, что быть холостым не в пример лучше, чем быть женатым. Вот хотя бы взять сегодняшнее утро. Таких приятных утренних пробуждений у женатого человека от силы наберется с десяток. И все они уже состоялись в период медового месяца. А потом начались извечные семейные проблемы с бурными или томительно скучными выяснениями отношений, подсчетом семейного бюджета, обсуждением того, что нужно купить в магазине, забрать или отнести в химчистку и так далее, так далее до самого развода или счастливой, конечно, с Рубцовской точки зрения в кавычках, смерти в один день. У Николая же медовый месяц продолжался с момента его полового созревания и по сей день. Не отягощенный серьезными отношениями он всегда имел цветущий вид, прекрасное настроение и тугой кошелек.

Войдя в помещение проходной, он застал забавную сцену: охранник никак не желал впускать на территорию завода херра Шульца, который, по мнению охранника, не соответствовал принятым нормам санэпиднадзора, а проще сказать имел жуткий вид.

– Вот, – кивнув на немца, возмущенно пояснил охранник своему начальству, – Утверждает, что он наш главный технолог. Николай Георгиевич, я прекрасно знаю в лицо нашего главного технолога, он совсем не похож на этого бомжа, от которого винищем разит, как от пивного ларька!

– Я есть Густав Шульц. Господин Рубцов, сказать ваш цербер, я есть Густав Шульц.

– Херр Шульц? – удивился Николай, оглядывая немца, – Вы же должны были весело провести время с Марго? Где вы провели эту ночь?

– Я быть у Бутырка, – устало изрек главный технолог и, потрогав подбитый глаз, поморщился.

– У Бутырки? – еще больше изумился Рубцов, – На тротуаре что ли ночевали?

– У Бутырка! У! – херр Шульц обеими руками изобразил некое подобие плавания в стиле кроль.

– Внутри что ли? – уточнил начальник охраны.

– Йа, йа! – закивал немец.

– Н-да… – протянул Николай, и, обняв несчастного за плечи, повел мимо очумевшего охранника, – Надо это обсудить.

 Теперь, спустя полчаса объяснений, он, наконец, отпустил немца и в припрыжку бежал по лестнице к кабинету директора. На лице его застыла широченная улыбка.

«Ох, если бы у меня был нужный дар, точно настрочил бы фельетончик! – весело думал он про себя, – А так придется довольствоваться парой минут внимания в компании! Ну, и анекдот!»

Забежав в приемную Тарасова, он краем глаза увидел секретаршу, которая выглядела, прямо скажем, не лучшим образом. Она названивала по телефону, а когда увидела Рубцова, просто остолбенела, словно столкнулась с приведением.

– Ты чего, Тамара?! – он задержался на мгновение.

– Ой, а я как раз вас разыскиваю, – странным деревянным голосом сообщила девушка, – Проходите, Тимофей Петрович вас ждет.

– Да? – еще больше удивился Рубцов, – Он что, уже знает?

– Разумеется, – грустно ответила Тамара.

Николай нахмурился. Непохоже, чтобы Тамара так горевала из-за разбитой физиономии херра Шульца. Тем не менее, он распахнул дверь кабинета и радостно сообщил с порога:

– Слушай, я тебе сейчас такое расскажу, обхохочешься.

– Уже обхохотался до полусмерти! – ответил директор предприятия таким тоном, что Рубцову расхотелось рассказывать анекдот, посвященный ночному приключению херра Шульца.

Теперь он увидел, что в кабинете сидит еще и Марго, на руках у которой все та же мерзкая собачонка, а цвет лица Тимофея приближен к широко рекламируемой на телевидении бумаге для принтера. Белый, как альпийский снег.

– Ну и? – осведомился начальник охраны.

– Коль, у нас труп!

– Не смешно, – ответил Рубцов.

– Сам знаю…

– Слушайте, мне надоело! – неожиданно возмутилась Марго, – Полчаса какого-то дешевого спектакля! Сейчас как в мексиканском сериале новость пойдет по заводу, и все начнут заламывать руки, закидывать головы и закатывать глаза. Я не дождусь своего кофе, а моя собака так и не съест мясо. И я, кстати, совершенно не вижу связи между моим кофе и трупом на заводе. Если, конечно, не убили того, кто должен был мне этот кофе доставить!

– Марго! – воскликнул Тарасов, – У нас проблема!

– Ну, так пойдемте и решим ее поскорее, – она поднялась, всем своим видом выражая негодование, – А то я до вечера просижу, так и не выпив свой утренний кофе.

– Если уж на то пошло, – Тимофей тоже встал из-за своего стола, – Ты можешь доехать до ближайшего приличного кафе и там выпить свой утренний кофе!

– Вот! – она подняла палец кверху, – Ты уже начал срывать зло на окружающих. Это очень неправильно! Это нетактично и безнравственно!

Она вышла в приемную и строго посмотрела на секретаршу:

– Идемте, милочка, покажите ваш труп. Если мы с вами не пойдем, то дело с места не сдвинется!

– Марго! – закричал Рубцов и выбежал за ней из кабинета, – Я не уверен, что ты можешь идти на место преступления.

– Вот я и говорю, – обратилась Марго к молчаливой секретарше, – Если уж начальник охраны не уверен, то кофе я до утра не дождусь. Ну и бардак!

– Марго! – Тимофей тоже выскочил в приемную, – Не нужно тебе туда ходить. Убийство – это не твое дело.

Она глянула на него снизу вверх несмотря на то, что он был выше ее больше чем на голову, и сухо заявила:

– Я акционер этого предприятия. И я сама решаю, что тут мое дело, а что не мое. Вот если бы мне вовремя принесли кофе, а моему многострадальному Мао кусочек мяса, я бы уже давно ехала где-нибудь в районе Садового кольца. А теперь уж будьте добры проводить меня туда, где лежит ваш труп.

Глава 5.

Стоят две блондинки на мосту. Одна из них смотрит вниз и говорит: 

– Это Москва-река. 

Другая тоже смотрит вниз и говорит: 

– Нет, это Волга. 

– Нет, Москва-река! 

– Нет, Волга! 

Так они спорят минут 15, затем первая говорит: 

– А вот я сейчас проверю! 

Раздевается, прыгает с моста вниз, затем где-то через полчаса возвращается с разбитой физиономией и говорит: 

– Это не Москва-река и не Волга – это Варшавское шоссе.

(Из сборника анекдотов)

Капитан МВД Игорь Юрьевич Изотов почесал коротко стриженый затылок и тяжело вздохнул: дело об убийстве на мясокомбинате изначально выглядело настолько запутанным, что распутать его не представлялось возможным.

Ну, во-первых, личность убитого установить не удалось, потому что при нем не нашли никаких документов. Кроме того, начальник отдела кадров – толстуха с трясущимся от страха подбородком, сообщила, что он в штате комбината не числился, да и в глаза она его прежде не видела. Это же подтвердили и опрошенные охранники, включая их начальника, и сам директор предприятия. Еще бы! Убитый-то был китайцем!

Во-вторых, совершенно непонятно, как и почему он проник на хорошо охраняемое предприятие, и кем был застрелен. Орудие убийства, эксперт, по предварительной оценке, вроде банальное – пистолет ТТ, но вот чье оно…

В-третьих, и это самое странное, убитый был одет в халат главного технолога завода, некоего херра Шульца. На халате этом так и было вышито «Густав Шульц. Главный технолог». Иными словами, было совершенно непонятно, хотел ли убийца застрелить самого китайца, либо перепутал его с Шульцем, прочитав вышивку на халате. Но, в общем-то, и не это так туманило мозги капитана Изотова. В конце концов, он раскрывал и более темные дела. Сейчас его смущала белобрысая дамочка, которая уже второй час без устали тараторила ему на ухо, мешая сосредоточиться и вечно оказываясь поблизости, куда бы он ни направлялся.

– Понимаете, Игорь! – задушевно продолжала Марго, а это была, конечно же, она, – Я вижу в этом преступлении свой китайский след.

Изотов даже не пытался вспомнить, когда это она стала называть его запросто, по имени. Он так устал от ее воркования и ему так надоели завывания ее пучеглазой псины, что он был согласен хоть на китайский, хоть на монгольский, хоть на какой угодно след, который она сочтет нужным признать.

– Я только что вернулась из Пекина, – в десятый раз доверительно сообщила Марго, – В Пекине я познакомилась с двумя монахами…

– Послушайте, – капитан взглянул на нее покрасневшими глазами, – Я прекрасно помню вашу историю о растлении несчастных монахов буддийского монастыря. Вы мне ее уже рассказали. И не один раз.

– И про их обет безбрачия? – искренне удивилась Марго, как будто эта часть ее монолога не являлась ключевой.

– И про это тоже, – кивнул капитан.

– Но ведь тогда вам должно быть все понятно, потому что этот убитый китаец как раз похож на одного из моих монахов.

– На какого именно? Имя. Адрес.

– Да кто ж их разберет, – ухмыльнулась Марго, – Они же все на одно лицо.

– Вот видите, – наставительно изрек Изотов, – Таким образом, мы можем предположить, что вы ошибаетесь, и убитый вовсе не один из ваших монахов.

– Это еще почему?

– О, Боже! – следователь закатил глаза. Он не мог ответить на этот вопрос.

– Вот! – торжественно известила его Марго, – Считайте, что раскрытие преступления у вас в кармане.

– Как это?

– Ну, уж как раскрыть – это вы сами должны думать. В конце концов, вы же следователь, – туманно предположила Марго.

– Послушайте, – глухо пробормотал Изотов, стараясь не смотреть на красивую и ужасно глупую блондинку, – Вы можете быть спокойны. К вам это убийство не имеет никакого отношения.

– Если я говорю, что имеет, значит, имеет, – настаивала Марго, – Как только я увидела лицо этого… трупа, я сразу подумала о Пекине. Там таких экземпляров навалом. И все живые. И ведь кому-то могло не понравиться, что я провела подрывную деятельность среди монахов. Может быть, они послали своего якудзу меня убить, а этот доблестный монах встал на мою защиту, ну и попали в него, – она обезоруживающе улыбнулась ему, – Вот видите, я практически раскрыла это преступление.

– Вы читаете слишком много детективов, – не без иронии заметил капитан МВД.

– Я?! – Марго явно обиделась, – Я что, похожа на домохозяйку, читающую всякую чушь? Да я вообще ничего не читаю, кроме Космополитена.

– А… – обескуражено протянул Изотов, – Извините.

В этот момент он твердо решил провести воспитательную беседу с дочерью о пагубном влиянии глянцевых журналов на мозги подрастающего поколения. А заодно и выбросить к чертям собачьим всю ее подборку Космополитена.

– Вот, что я вам скажу, – Марго уселась напротив него и закинула ногу на ногу с таким видом, словно собиралась просидеть на этом стуле как минимум часа три, – Слушайте меня, и у вас все получится. Тут без шпионов не обошлось.

У Изотова разболелся зуб. Он поморщился и проскрипел:

– Господи, а шпионы-то тут при чем? Китайские монахи еще туда-сюда, но шпионы…

– Ох! Это же ясно как божий день! – закатила глаза Марго, – Китаец был застрелен из пистолета ТТ, а кто в основном стреляет из пистолета ТТ? Правильно, всякие агенты национальной разведки, то есть шпионы. Есть еще вопросы?

– Есть! – возмущенно рявкнул капитан МВД, – Во-первых, откуда вам стало известно о пистолете?

Он требовательно посмотрел на собеседницу, что ее совершенно не смутило, хотя под его взглядом кололись матерые рецидивисты. Она лишь опустила длинные, обильно накрашенные ресницы, как-то трогательно вздохнула и произнесла, бросив лукавый взгляд в сторону все еще копошившегося у места преступления судмедэксперта:

– Хм… наверное, оттуда же, откуда и вам…

– Бардак! – к своему удивлению, совершенно беззлобно выругался Изотов.

Ведь еще пару минут назад он хотел разорвать эту дамочку в клочья, а теперь ему стало как-то неудобно даже дерзить столь беззащитному и явно неумному существу, которое как дитя не ведает, что творит, – Ну, хорошо, зачем, по-вашему, шпионы устроили свои разборки на территории завода?

– Мало ли… – легкомысленно заявила Марго и почесала за ухом свою собачку, от чего та взвыла с новой силой, – Вот, к примеру, наши технологии. Вы знаете, какую прекрасную колбасу разработал херр Шульц по своим секретным немецким рецептам? Да все конкуренты за этими рецептами гоняются. И я бы на вашем месте не пренебрегала этой версией. Все-таки убитый китаец одет в халат херра Шульца.

– А согласись, идея подсунуть ему Марго, была не плохой, – самодовольно заключил Рубцов, глядя как в стороне, следователь страдает от ее натиска.

– Хорошая идея, – без энтузиазма ответил Тарасов, растирая нервный комок на шее, – только я не понимаю, зачем нам нужно грузить этого бедолагу. Он и без Марго, похоже, ни черта сообразить не может.

– Ну, черта или ни черта – этого мы не знаем, – парировал начальник службы безопасности, – Мужик он матерый, и вполне возможно, что без Марго, которая славится разрушительной силой на мозговую деятельность окружающих, он бы додумался до чего-нибудь нам невыгодного.

– Ну-ну… – Тимофей вздохнул, и усмехнулся, – Разрушительная сила! Прямо тяжелая артиллерия.

– А что ты думаешь, на себе ни раз проверено. У меня при ней ничего кроме мата в голове не удерживается! А пока она путает мысли нашего капитана, у нас есть время оправиться и перекурить.

– Вот ты только тем и занимаешься, что оправляешься и куришь! – ругнулся директор предприятия.

– Хочешь сказать, что тебя не устраивает моя работа? – решил обидеться Рубцов.

– Хочу! – гневно прошипел Тарасов и с остервенением потер шею, – На заводе полгода мясо крадут тоннами, а теперь еще и китайцев глушат. Это, по-твоему, хорошая работа начальника службы безопасности?! Я даже представить себе не могу, что начнется, если этот следователь докопается, что у нас мясо налево уходит. Он ведь тут же начнет подозревать нас с тобой черт знает в чем!

– Вот поэтому мне и нужно время, – наставительно проговорил Рубцов, – Кроме того, я позвонил по своим каналам. Мои пытаются выяснить, откуда взялся этот китаец.

– И чего?

– Когда выяснят, ты будешь первым, кому я расскажу, – отрезал Рубцов, сразу приобретя какую-то особенную значимость. Потом он подергал себя за мочку левого уха и добавил, – Главное, чтобы наш немецкий хер ни о чем не проболтался. С ним я беседу, конечно, уже провел, но черт знает, что в его башке творится. Херр Шульц наше слабое звено.

– Можно подумать, у нас есть сильные звенья, – грустно ответил Тимофей.

На что начальник охраны усмехнулся и кивнул в сторону Марго:

– Вон наша козырная дама!

– Ну да… а вон и наш козырной валет пожаловал… – при приближении херра Шульца, Тарасов застыл, потеряв дар речи.

Вид у немца был жуткий. Кроме наложенных на ссадины многочисленных пластырей, все его лицо было покрыто толстым слоем тонального крема, отчего он походил на мумию, здорово траченную временем.

– Просто Восставшие из ада! – тихо пробормотал Рубцов, и участливо осведомился у подошедшего к ним немца, – Что это вы с собой сделали, херр Шульц?

– У бухгалтерия работать добрый фрау. Дать мне немного косметики. Мне не хорошо идти у полиция за такой лицо.

– Ну и ладно! – Рубцов стрельнул глазами на Тарасова, который вознамерился объяснить главному технологу, что «за такой лицо», с каким он предстал сейчас, идти «у полиция» еще хуже, – Главное, херр Шульц не стоит упоминать о несоответствии входа с выходом мяса в колбасном цехе, – еще раз напомнил Рубцов, беря технолога под локоть и ведя к следователю, изнемогающему от непрерывного воркования Марго, – Мясо никоем образом не относится к ночному преступлению.

– Но мне звонить какой-то Иван Петров. Он просить ехать у завода.

– Об этом мы с вами после поговорим, – все так же наставительно увещевал его начальник охраны, – Это внутренние дела предприятия. Вам же знакома корпоративная этика.

– Йа, йа, – понимающе кивнул херр Шульц, впервые услышав от Рубцова более – менее вразумительную причину своего вынужденного молчания, – Я отвечать на вопрос. Если полицай не спрашивать меня за мясо, я не отвечать. А если спрашивать, я… – он задумался на мгновение, сопоставляя два понятия: корпоративную этику и дачу ложных показаний. Наконец, решительно произнес, – Тогда я звать мой адвокат.

– Да подождите вы с адвокатом. Позовите меня, и мы все решим, – поморщился Рубцов, представив, что подумает следователь, если после какого-нибудь безобидного вопроса херр Шульц впадет в истерику и потребует присутствия защитника. Будь он на месте этого Изотова, он бы тут же задержал до выяснения, по опыту зная, что ни с того ни с сего адвокатов не зовут.

– А вот и главный технолог нашего предприятия, херр Шульц, – ласковым голосом представил его начальник охраны уставшему следователю.

Пауза, взятая на осмотр экспоната, явно затянулась. Первой разомкнула губы Марго:

– Густав, вы попали лицом в промышленную мясорубку?

– А я и не знал, что тебе известно о существовании такого сложного агрегата, – Сладко пропел Рубцов, хватая Марго в охапку и оттаскивая ее от места встречи технолога со следователем.

– Я хочу послушать, – она упиралась.

– Пойдем, я все тебе расскажу, – пыхтя от натуги, пообещал ей Рубцов, оттаскивая подальше.

На прощание Изотов одарил его благодарным взглядом. Затем он обернулся к немцу, предложил ему сесть на стул напротив его импровизированного стола у двери в холодильный цех и участливо осведомился:

– Где это вы так?

– Эта ночь я быть у Бутырка, – охотно ответил херр Шульц заученную фразу.

Вместе с Рубцовым они полчаса составляли внятный рассказ о его ночных похождениях, вычеркивая лишние детали, которые могли бы навести следствие на проблему кражи мяса из колбасного цеха. К примеру, убрали звонок неизвестного Ивана Петрова.

– У Бутырка? – неприятно удивился следователь, – В Бутырке что ли?

– Йа, йа! – согласился немец, не понимая, почему «полицай» как-то сразу сник и озлобленно пробормотал:

– Совсем озверели! Зачем по лицу-то бить!

– Я есть пайку пахана, – бодро заявил херр Шульц и выжидательно посмотрел на Изотова, у которого в этот момент челюсть упала на стол.

– Ничего себе! Они что сунули вас в общую? К рецидивистам? А вы сообщили, что вы гражданин Германии?

– Йа, йа. Но они меня уже хорошо отбить, – херр Шульц мягко улыбнулся разбитыми губами, показывая, что на своих обидчиков зла больше не держит, испытывая к ним, скорее снисходительную приязнь.

– Охринеть можно! – не сдержался следователь, – А за что вас в Бутырку-то? Туда же с улицы вроде как не хватают?

– Я ехать пассажир у машина за лева руля. Машина бить джип. Я сидеть у Бутырка за разом с мужами у джип. Я есть пайка пахана и пить сама гонки.

Изотов вздохнул и принялся писать протокол допроса. Мучить несчастного расспросами ему больше не хотелось. Во всяком случае, не сегодня. Он и так настрадался этой ночью.

– Вот только его нам не хватает! – мрачно пробормотал Тарасов, глядя, как в цех мясных деликатесов деловым шагом заходит его родной брат Иван.

– Интересно, от кого он узнал? – недовольно прошипел Рубцов.

– Шутишь?! – усмехнулся Тимофей, – На заводе полторы тысячи работников. Кто-нибудь да стучит. Кстати, узнать кто – это тоже твоя работа.

– Ты меня сегодня совсем с грязью смешал, – укорил его начальник службы безопасности.

На что получил ответ, достойный директора, а не друга:

– Может теперь ты перестанешь забивать голову только тем, с кем бы тебе трахнуться следующей ночью, а подумаешь о деле.

Парировать Рубцов не успел. Иван подошел к ним и, поздоровавшись, не без радости спросил:

– Что, доигрались в начальников? Теперь у вас уже и трупы на предприятии?

– Вань, – примирительно начал Тимофей, – Уж поверь мне, труп с нашим предприятием никак не связан. Этот труп у нас даже не работал.

– Не связан? – хохотнул брат, – Я тебе скажу, какая связь: его нашли в холодильном цехе твоего завода! И как он, спрашивается, попал ночью на территорию охраняемого объекта? – тут он уставился на Рубцова, которому и без него этот вопрос за несколько треклятых часов задали раз двести.

Он и сам себя спрашивал, как мог посторонний проникнуть на территорию, когда она охраняется целым взводом его бойцов. А поскольку китайца кто-то еще и пристрелил посреди завода, то проникших на территорию незаметно было как минимум двое. Как же они ухитрились не только попасть на завод, но и устроить там перестрелку?

– Послушай, Ванька, всякое бывает, – все еще пытался урезонить брата Тимофей, – Ну, мало ли, люди повсюду устраивают разборки. Ты же не станешь винить работников ЖЭКа если на их территории кого-нибудь грохнут.

– Еще как стану, – младший Тарасов совсем не желал урезониваться, – И я непременно подниму этот вопрос на ближайшем заседании акционеров.

«Ну, подними, – со злостью подумал Тимофей, – Этот подними. Только другие не трогай!»

Тут у него снова заныла шея, потому что он вспомнил, что так и не успел подготовиться к завтрашней встрече с генеральными поставщиками говядины, которые, по слухам, вознамерились поднять цену на свой товар, в связи с повышенным на него спросом, поскольку все теперь хотят есть говядину, боясь есть птицу из-за треклятого птичьего гриппа.

«Кто бы мог подумать, – сокрушался про себя Тимофей, – что болезнь, косящая поголовье птицы в любимом Марго Китае, так здорово ударит по моему карману в Москве. Парадокс, мать его!»

– Боже мой, какая встреча! – пропела Марго, не обращая внимания на тут же скисшую физиономию Ивана Тарасова.

Она уже успела отдохнуть после, как она выразилась, «изнурительного допроса» и теперь пылала взором во всеоружии:

– А тебе я рассказывала про китайских монахов?

– Пять раз, – рявкнул Иван, пытаясь вырвать локоть из ее цепких пальчиков и вглядываясь в сгорбленную фигуру херра Шульца у стола следователя, – Мне кажется, или у него что-то с лицом?

– Ай, – поморщилась Марго, – у него всегда что-то с лицом. Хотя сегодня, пожалуй, чересчур, – тут она серьезно посмотрела на него, прищурилась, явно что-то пытаясь вспомнить, – Вань, вот когда ты появился, у меня мысль возникла… знаешь, мимолетная такая…

– Не верю, – огрызнулся младший Тарасов, – В твоей голове даже мимолетная мысль явление крайне редкое. Практически невозможное.

– Ты ужасно грубый, невоспитанный тип, – беззлобно проворковала Марго и ласково взглянула на своего песика, безвольно свесившего пучеглазую головку у нее на запястье, – Мао, укусил бы ты его что ли…

Неожиданно собака навострила уши, дернулась и без единого рыка вцепилась в рукав Ивана.

– А! – заорал тот, – Оттащи свою бешенную псину! Нет, вы только посмотрите, она на меня собаку натравила.

– Ну, да! Прямо волкодав! Есть от кого спасать! – хохотнул в стороне Рубцов, глядя как младший Тарасов пытается отодрать от рукава своего пиджака собачью морду.

Мао свирепо брызгал слюной, рычал и уступать не хотел.

– Надо же! – изумилась Марго, глядя, как ее питомец пожирает рукав Ивана, – Я и не знала, что он умеет.

– Скажи ему, чтобы отстал! – проорал младший Тарасов, – Иначе я его пристрелю.

– Ну, конечно! – неожиданно Марго понимающе улыбнулась и аккуратно взяв собаку за морду, вынула из ее зубов ошметки рукава, – Как я могла забыть!

– Этот костюм стоит три тысячи долларов! – взвизгнул пострадавший.

– Ну… ты не знаешь, сколько стоит эта собачка, – мягко улыбнулась ему Марго.

– Лично я теперь отдам за нее полцарства, – весело заметил старший Тарасов.

– Тебе скоро со всем царством целиком расставаться, – пригрозил ему брат, – так что не разбазаривай мое добро.

– Господин Рубцов! – окликнул его херр Шульц, и голос у него был какой-то странный, – Я ничего не понимать! Я плохо читать по-русски такой буква.

В руках он держал листок бумаги, который ему минут десять назад передал следователь. Он смотрел на него глазами полными ужаса. Примерно такими же глазами смотрел на самого херра Шульца Изотов.

– Да уж, господин Рубцов, нам требуется ваша помощь, – деревянным голосом изрек он.

Начальник службы безопасности поспешил на выручку, еще точно не понимая кому: то ли технологу, то ли представителю закона.

– Господин Рубцов, – разбитые губы херра Шульца тряслись, – Я не понимать этот бумага.

Николай взял в руки листок и громко прочел:

– «Протокол допроса свидетеля». Так, – он внушительно нахмурил брови, – Пока все правильно.

– Я записал с его слов, – словно извиняясь, пояснил Изотов, – Может я что-то не так понял, но, когда он прочел, с ним что-то неладное сделалось.

«Что же ты такое наплел?» – волнуясь, подумал Рубцов и громко зачитал записи следователя, выполненные аккуратным, каллиграфичным подчерком:

«Я Густав Шульц, гражданин Германии, в ночь с 25 на 26 июля 2005 года, около 12 часов, был задержан органами правопорядка и препровожден в отделение милиции. Оттуда меня направили в СИЗО Бутырка. Несмотря на то, что я сообщил начальнику СИЗО о своем германском гражданстве, меня все-таки поместили в камеру с особо опасными преступниками. Рецидивист по кличке «Пахан» спровоцировал мое избиение, инкриминируя мне, что я яко бы съел его ужин. Утром меня выпустили, не дав никаких объяснений моему задержанию. С моих слов записано верно, подпись, дата…»

Начальник охраны уставился на Изотова. Тот виновато улыбнулся и пробормотал:

– Я, конечно, не могу принести извинения за действия всех, кто служит в милиции. Везде, знаете ли, своих отморозков хватает. Но, честно говоря, я бы это дело так не оставил…

– Да вы что?! – возмутился Рубцов, на которого в этот момент нашла волна лихорадочного веселья, – Вы с чьих слов это записали?

– Со слов свидетеля, – Изотов прищурился, чувствуя подвох, – Я что-то неправильно понял? Хотя, знаете ли, я многое, конечно, упустил, поскольку меня запутали какие-то гонки и левый руль у какой-то машины тоже никуда не сумел присобачить…

– Само гонки, – дотошно поправил его немец, – Само! Гонки! Я пить само гонки!

– Господи! – Рубцов вернул листок допроса следователю, – Самогонку он пил в трактире «Бутырка», слыхали о таком?

– То есть на протяжении всего допроса, – осторожно переспросил Изотов, – Речь шла о кабаке?

– Ну, да! Там его и избили, и блюдом с названием «Пайка пахана» накормили.

– Черти что! – ругнулся усталый капитан и, смяв свою писанину, уставился на херра Шульца, – Чего же ты мне мозги-то битый час полоскал?!

– Мозги… полоскал… – протяжно повторил Густав, явно представляя, как это может выглядеть.

– Да, ну вас! – обиделся следователь, – Я уже голову пеплом собрался посыпать, а вы шутки шутить!

– Помилуйте, какие шутки, – перешел на дружеский тон начальник охраны, – Просто языковой барьер. С кем не бывает. Мы вот с ним даже работать умудряемся.

Изотов глянул на немца:

– Есть кому подтвердить, что вы были в ресторане?

– Йа, йа, – охотно закивал тот, и, достав из кармана визитку, протянул ее следователю.

«Сергей Сергеевич Поливайло, – прочел Изотов, – Помощник депутата государственной Думы».

– Ну, придется теперь разыскивать этого Поливайло, – тоскливо пробормотал он и сунул визитку в записную книжку.

– Я подозревать? – взволновано спросил Густав.

– Кого? – опять не понял Изотов.

– Нет-нет, – быстро поправил Рубцов, уводя разговор от опасной черты, – Херр Шульц спрашивает, подозревают ли его в чем-либо?

– А как он может объяснить, что убитый китаец был одет в его халат? – обратился следователь к начальнику охраны, решив для верности фактов вести допрос через переводчика.

– Мой халат усегда закрыть у мой кабинет, – строгим голосом отчеканил немец, как будто кто-то просил его поносить его рабочую одежду.

– У кого могли быть ключи от кабинета херра Шульца? – теперь уже вопрос был адресован непосредственно начальнику службы безопасности.

– По правилам все ключи находятся на вахте. Дубликаты ключей в моем сейфе. И за их сохранность я отвечаю лично. Я сегодня уже проверил, все на месте, – четко отрапортовал Рубцов.

– А вы были в своем кабинете? – спросил Изотов у немца.

– Я прибыть сюда после туалет, – ответил Густав.

– Хм… а до туалет вы прибыть у свой кабинет? – тут следователь поморщился, – Тьфу ты, с вами, пожалуй, по-русски говорить разучишься. Вы были сегодня в своем кабинете или нет?

Шульц задумался, потом уверенно ответил:

– Нет время, нет время.

– Понятно… – протянул капитан, хотя в этот момент он ни черта уже не понимал.

И что хуже всего соображал тоже с трудом. Шутка ли сначала выдержать двухчасовой натиск белобрысой идиотки, которая запутала его своими туманными отношениями с китайцами, теперь вот еще этот плохо говорящий немец. Ну и контингент на этом предприятии. И какой дурак покупает у них колбасу! Изотов покосился на Рубцова и наметанным глазом определил его как человека весьма ветреного, потом он глянул в сторону директора всего этого дурдома.

«Господин Тарасов – неуверенный в себе тип, еще и дерганный к тому же, – подумал следователь, – Единственный, кто с первого взгляда заслуживает доверие, так это новенький, коренастый молодой человек, со злым взглядом, которого едва не растерзала облезлая псина блондинки. Вот с кем необходимо наладить контакт! Сразу видно – человек дела, бизнесмен средней руки, работяга, на которого можно положиться. У него и мозги на месте, и с речью все в порядке, и камня за пазухой не припрятано, как у этих Рубцова с Тарасовым, которые явно что-то пытаются скрыть от следствия. К тому же он недоволен происходящим и не будет играть на стороне дирекции завода».

– Надо бы зайти к вам в кабинет, господин Шульц, – пробормотал Изотов, поднимаясь.

– Херр Шульц, – дотошно поправил его Густав.

– Он любит, чтобы его называли херром, – весело пояснил Рубцов, с опаской глядя, как Изотов направляется к Ивану.

Вот уж с кем ему не стоило бы дружбу водить. Иван же, видя приближающегося представителя закона, расправил плечи и бросил победоносный взгляд в сторону брата.

– Здравствуйте, меня зовут Игорь Юрьевич Изотов, – представился он младшему Тарасову, – Я веду дело об убийстве на этом заводе.

– Иван Тарасов, – буркнул тот и пожал руку следователю, – Надеюсь, вы доведете свое дело до логического конца. Мне как акционеру этого предприятия очень хочется знать, откуда в холодильном цеху взялся мертвый китаец. Пока ни служба безопасности, ни директор завода никаких вразумительных объяснений мне дать не смогли.