Loe raamatut: «Академия Беаты. Проклятие любви»
© А. Валентинова, 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Глава 1
– Беата! Беата!
В тишине темной спальни шепот мужчины обволакивал и сводил с ума. Беата со стоном перевернулась на спину и встретила страстный поцелуй возлюбленного. Тело ощутило привычную тяжесть, руки обнимали и ласкали мощные плечи и спину, голова откинулась в ожидании следующей порции ласки. Но любовник не торопился. Не спеша, очень медленно он поднимал длинную сорочку девушки, целуя каждую обнажавшуюся часть тела. Ладонями гладил и сжимал ноги, оголившиеся бедра и живот. Целовал и лизал грудь с поднявшимися твердыми сосками.
– Мэрдж, пожалуйста!
Беата изнывала от желания. Тягостный ком возникшей страсти поднимался изнутри и выжигал разум, лишал возможности думать связно. Оставалось только раз за разом умолять мужчину прекратить эти муки.
– Тс-с-с-с!
Он прижал палец к ее губам, который она немедленно втянула в рот. Мужчина напрягся, отяжелел еще больше, девушка раздвинула ноги, ожидая сладостного удара, и… Ничего не произошло.
Исчезла тяжесть тела. Пропали поцелуи, осязаемые на уровне волосков на коже. Беата бессильно захватила руками воздух, ощутила пустоту, сделала усилие и проснулась. Это был сон. Просто сон. Опять тот самый сон, который стал преследовать ее совсем недавно. Она очнулась, задыхаясь от нежности и неудовлетворенного желания, которое мог утолить только любимый…
– Проклятье!
Девушка с силой ударила по подушке кулаком, вымещая бессильную злобу на свое непослушное тело, после пяти лет разлуки все еще помнящее ласки любимого! Рубашка сбилась в ком на животе. Внутри все болело, пот струился по спине, не хватало воздуха и хотелось плакать. До утра Беата лежала, не смыкая глаз, боясь снова увидеть этот роковой сон.
Утро она встретила невыспавшись, с больной головой и ноющим низом живота. Такой реалистичный и повторяющийся сон пугал ее до дрожи. Зачем ее бывшему возлюбленному, который так внезапно исчез пять лет назад, возвращаться в ее сны? Теперь, когда она спокойно живет и работает в Академии, у нее есть коллеги, друзья, любимая работа и книжки, и время скитаний в поисках возлюбленного, непрерывной работы на износ и смены стихии прошли – зачем он врывается в ее сны и бередит душу и тело?
Беата долго и бездумно смотрела на полог балдахина, потом решительно одернула занавесь и села на край кровати. Жалеть себя и думать о прошлом ей было некогда. Нужно было вставать, одеваться и идти делать настоящее, за что ей платили деньги: усмирять и обучать схоларов – людей, вообразивших себя магами.
Вопроса что надеть не возникло, форма преподавателей была простой и удобной – широченная черная мантия с широким поясом. Правда, в ней кроме Беаты почти никто не ходил, а ее соседка сверху вообще предпочитала мужские штаны и рубахи. Она умылась бодрящей водичкой из крохотного умывальника в углу комнаты и несколько минут думала, заваривать чай или нет. Возиться с магическим огнем не хотелось, поэтому моцион она пропустила.
Беата села перед маленьким туалетным столиком и стала быстро расчесываться, стараясь не смотреть на себя. А когда-то она себе нравилась. И нравилась Мэрджу, ее сбежавшему возлюбленному. Он восхищался ее синими глазами, белой кожей, волосами цвета спелой пшеницы и даже веснушками!
Стоп! Беата застонала и быстро завернула из волос плотный пучок на затылке, злобно утыкав его шпильками. Ирония судьбы. Пять лет назад она распускала волосы, потому что так нравилось ему – Мэрджариту Дьюритту, схолару третьего курса, магу-воздушнику. А сейчас она не может смотреть на себя в зеркало. Не думать об этом!
«Не дождетесь! Где бы ты ни был Мэрдж, я не стану всю жизнь думать о тебе! Ты сделал свой выбор, а я смирюсь с этим и постараюсь жить дальше, без тебя», – думала она, надевая первую попавшуюся юбку и блузку, и привычно зашнуровывая корсаж.
У соседки Беаты, Инесс, занятия начинались поздно, поэтому девушка не стала ее будить и тихонечко выскользнула из дома, в котором жила уже пять лет. Надо же. Пять лет прошло с тех пор, как она проснулась в утро получения лицензии мага и поняла, что осталась одна. Не думать об этом!
Утро, так скверно начавшееся, не принесло ничего хорошего и в дальнейшем. На экзамене удар чудовищной силы впечатал Беату в потолок так прочно, что она намертво прилипла всем телом. Она с трудом посмотрела вниз и увидела, как на нее со страхом и ужасом взирает схолар третьекурсник, сдающий блокирующую защиту. Он-то экзамен, кажется, сдал, а что делать ей? Некстати она вспомнила, что боится высоты и ее сразу затошнило. До пола было три с половиной человеческих роста, причем не ее, а здоровущего и высокого.
– Что смотришь, тащи лестницу! – скомандовала она юному таланту.
Не просить же воздушных коллег снять ее! Потом покоя не будет от шуток и подколов.
– Мастер Беатрикс, а может позвать…
– Никого звать не надо, сами справимся. Тащи! – отрезала Беата.
Она приготовилась ждать долго, ибо по своему опыту знала, найти что-либо сугубо материальное в их магической Академии почти нереально. Попыталась устроиться удобнее, но это оказалось невозможно – магическая энергия оплавила красочные потолочные фрески большого тренировочного зала и она прочно увязла в рисунке.
«Надо было послушаться Инесс и надевать штаны на занятия», – мысли перегоняли друг друга в попытке отделаться от подступающей дурноты. «Сейчас бы спокойно висела себе на потолке, не думая, какой вид открывается снизу на ее ноги в панталонах. Какие глупости приходят в голову!» Она помотала головой. Тошнота не проходила, и перед глазами стало все плыть. «Не вырвало бы прямо на дубовый паркет двухсотлетней давности! О чем она думает?» – опять укорила себя Беата. Она, магистр защиты и созидания, мастер огня, преподаватель с пятилетним стажем висит на потолке от отдачи блока защиты схолара! Это абсолютно и профессионально неприемлемо!
Однако все эти переживания оказались не важными, потому что в зал сначала вбежал схолар с лестницей, а затем – ее немногочисленные коллеги и друзья. «Началось», – подумала Беата и на всякий случай зажмурилась.
– Беата, ты в порядке? – это Инесс разволновалась, ее лучшая подруга и соседка, боевой маг-огневик, темная, между прочим.
– В большом порядке, как видишь. – Беата попыталась изобразить сарказм, что оказалось нелегко, даже взирая на всех сверху вниз.
– Любопытно, кажется, в расписании стоял экзамен по защите, а не нападению с элементами воздушных заклятий, – это пошутил декан светлых Извид Полторацкий.
– Можете выгнать меня за непрофессионализм, – надерзила она в ответ.
А вот и темные пожаловали!
– Беатрикс, такие панталоны я лицезрел, кажется, лет пятьдесят назад, на похоронах моей старой знакомой. Никак не ожидал увидеть их снова! – съязвил вечный шутник и циник из Коллегии огня – темный маг.
– Поставьте уже кто-нибудь эту крэгову лестницу! – не выдержала она. – Меня сейчас стошнит!
Через час после инцидента она сидела у целительниц и пила свой любимый чай с земляникой и шиповником, горячий и ароматный. В саду целительниц в начале лета было красиво и очень спокойно – вековые деревья давали отличную тень в жаркий денек, многочисленные цветы и лекарственные растения благоухали, привлекая ароматом еле слышно жужжащих пчел. Родник Силы журчал в красивом каменном фонтане.
– Тебе опять снился этот сон?
Инесс, давняя боевая подруга, сидела рядом на скамейке возле фонтана и мазала ее синяки на плечах, полученные от неравной схватки с потолком.
– Да, – неохотно ответила Беата.
– Подруга, это что-то ненормальное! Не может мужик, даже самый любимый, так явно сниться через пять лет после своего исчезновения! Может, у тебя нервишки пошаливают? Утомилась ты после пяти лет непрерывной работы в этой клятой Академии без отпусков и выходных?
Беата со вздохом погрузила ноги в родник и откинулась на спинку. Как объяснить подруге, темной по своей сути, что работа – это все, что у нее есть. То, что спасало ее все эти годы! Темные жили и занимались магией исключительно из эгоистических соображений и неутоленного вселенского любопытства. Поймет ли ее Инесс?
– Даже не говори, что работа – это вся твоя жизнь! – угадала ее мысли подруга. – Даже если ты так думаешь, так быть не должно! Есть дружба, развлечения, еда. В, конце концов, есть секс! А что? – Она оживилась. – Может быть, клин клином вышибают? Может, тебе глянулся кто-нибудь из наших темненьких магистров? У нас такие экземпляры есть – закачаешься! Все при них – и красота, и обаяние, и умение…
– Нет, спасибо, – вяло перебила девушка подругу. – Что-то мне никто не нравится. Глаза мои в сторону мужиков не глядят. Честно.
– Да?
Инесс удивленно задумалась и выдала:
– Не проблема! В коллегии целительниц девушки есть – просто неземной красоты…
– Инесс! – покраснев, снова перебила ее Беата. – Я не собираюсь переключаться на девушек, если ты об этом подумала. Я вообще никого не хочу, понимаешь? Пусто там, где должно быть желание и флирт. Как выжжено все огнем.
– Ну да. Помню твою историю со сменой стихии. Отказаться от магии огня и перейти в Коллегию созидания – это надо было придумать!
– Это не я отказалась, а так получилось.
– Да, да, – фальшиво согласилась Инесс. – Само получилось после того, как ты чуть не подожгла всю Академию. Ладно, ладно, – не стала продолжать она, видя смущение и злость подруги. – Живи и страдай, если тебе это так нравится. Все равно я считаю это ненормальным!
* * *
Восемь лет назад
«Родилась я, Беата Черноус, в простой крестьянской семье в селе Нижние Кобылки». Беата старательно написала строчку гусиным пером, поставила точку и задумалась. Почему в простой? Бывают непростые семьи? Ну, бывают, конечно, аристократы, купцы, маги, опять же. Тем более понятно, если крестьянская, значит, простая. Она зачеркнула слово «простая» и опять задумалась. Отец – мельник, мельники – это крестьяне? Он не пашет, не косит, бычков не откармливает. Да, но куры, поросята и корова у них есть? Есть.
Ладно, напишем по-другому. Девушка зачеркнула слово «крестьянской» и написала сверху – «мельника». Посмотрела на дату своего рождения и решила написать просто возраст – восемнадцать лет. Далее дела пошли веселей. «Обучалась грамоте в двухклассной школе…». Ага. У полуграмотного писаря да и нетрезвого частенько к тому же. «…которую закончила на отлично». Пять по чтению, два по поведению. «Владею зачатками природной магии огня…» Как там сказал заезжий маг, пятясь от ее огненного колобка, «…непроявленная огневая сущность с элементами боевой магии». «Хочу обучаться в вашей Академии», но слово «вашей» пришлось зачеркнуть и дописать «в Академии высшей магии, целительства и созидания». Хотелось еще дописать, что батька выгонит ее взашей, если она не научится контролировать свою огневую магию. Два раза она чуть не спалила отцову мельницу, а вот амбар, куда затащил ее Сенар Пузырь, полыхал знатно. Она даже зажмурилась от удовольствия вспомнившейся картинки. Зато Пузырь с тех пор обходил ее по кривой дуге, едва завидев на селе, и самое обидное, что то же самое делали все симпатичные парни в округе.
Секретарь, сидевший на своем рабочем месте в приемной комиссии Академии, удивленно поглядывал на девицу, уже битый час писавшую простое заявление. Девушка была ладненькой: невысокая, пышненькая во всех нужных местах, с красивыми синими глазками и вздернутым курносым носиком. Даже деревенский сарафан из выбеленного льна с вышивкой смотрелся на ней не убого провинциально, а трогательно и мило. Толстая коса до попы, цвета созревшего льна, была перевязана синей лентой. Все бы ничего, да вот веснушки…
Веснушки густо усеивали личико девушки, как будто кто-то щедрой рукой брызнул каплями бледно-оранжевой краски, и придавали ее облику удивительную несерьезность. Хотелось вот прямо тут пошутить и ласково потрепать по милой щечке. Ага. Потрепал тут один. Секретарь видел, как во дворе Академии девушку пытался приобнять один из схоларов, на что получил загоревшуюся манжету рубашки. Вспомнив крик пострадавшего: «Дура, предупреждать надо», секретарь придал себе серьезный вид и подошел к девушке.
Та подняла на него синющие глаза и, зардевшись, попросила еще один листок бумаги. «Ух, какая лапочка», – опять подумалось секретарю, но мысленно дав себе подзатыльник, он сурово произнес:
– Не положено.
Через пять минут маг-созидатель с удивлением читал пространный опус. Дочь мельника? Огневик? Невыявленная волшебница?
По отдельности это еще как-то звучало, но вместе – никак не складывалось. Среди селян маги рождались крайне редко, и такой ребенок сразу, с рождения привлекал к себе внимание. Его еще маленьким брали на учебу в школу магии, и к совершеннолетию он уже был вполне подготовленным к дальнейшему обучению. Ведьмы встречались в сельской местности чаще. Но, опять же, передача ведьмовского дара происходила во время полового созревания и к восемнадцати годам ведьмы были весьма опытными и опасными девицами, чем и пользовались вовсю. В школы магии их старались забирать незамедлительно, лет в двенадцать-тринадцать. Светлых встречалось и того меньше – их способностей хватало чаще всего на целительский дар в особо мелких размерах. Как они пропустили эту девушку? Она что, спала до восемнадцати лет, а потом проснулась – нате вам, я огневая волшебница, кушайте меня с кашей? Да она там у себя в Нижних Кобылках сжечь должна была к крэгу собачьему все до основания.
Стоп. Мысли мага потекли в другом направлении. Она дочь мельника и именно здесь должна скрываться разгадка. Значит, жила рядом с водой, которая до поры до времени скрывала способности девочки, скрадывая ее магическую сущность. Недаром ведьмы стараются жить подальше от больших водоемов, а все маги, кроме водников, так не любят морские путешествия.
– Она рыжая? – уже почти зная ответ, спросил он.
– Нет, мастер. Скорее, золотая. И веснушки по всему лицу.
– Веснушки, – задумчиво повторил маг. – Ну, веди свою ведьмочку сюда. Посмотрим на нее.
Секретарь ужом скользнул в приемную, и через минуту перед магом стояла малолетняя угроза благополучного существования Нижних Кобылок и окрестностей. Угроза шмыгнула носом и сказала: «Здрасте».
* * *
После зачисления понеслись годы учебы. Сказать, что Беате было трудно, это значит сильно смягчить суровую реальность. Почти весь первый курс она проплакала – ее частенько дразнили «конопатой», издевались над деревенскими манерами и говором, шутили, причем иногда очень зло. Но все обидчики рано или поздно вспыхивали огнем. Это была ее непроизвольная реакция на оскорбления – загоралась чаще всего одежда, манжеты рукавов или высокие прически у девушек. Вдобавок за каждый непроизвольный поджог ей попадало от декана темных – неконтролируемое возгорание считалось признаком непрофессионализма.
От многочисленных невзгод и непрерывной учебы она похудела, от местечкового говора избавилась путем заучивания вслух книги «Классификация нежити особо опасной и для человека смертельной», написанной почти два века назад, манеры исправились сами собой. А вот веснушки никуда не делись, и Беате пришлось научиться жить с ними. Ни одной конопатой в Академии больше не было, хотя рыжих хватало!
И было бы не так обидно, если бы у нее были красивые волосы цвета меди! Или ослепительные белые локоны! Или роскошная грива цвета воронова крыла! У нее же было непонятно что – светло-русые волосы, отливавшие на солнце золотым, почти прозрачным янтарем. Янтарь, речной жемчуг и поделочные камни – единственные украшения, которые разрешалось носить девушкам третьего сословия, поэтому у Беаты с сестрами янтаря было много.
Весь второй курс она добросовестно училась, не поднимая головы от учебников, а в редкие часы отдыха шла к практикам и упорно тренировалась держать пылающий огонь внутри себя под контролем. И ей это удалось! Теперь одежда ее обидчиков не горела, а едва заметно тлела, так медленно и бесшумно, что портилась наверняка. После парочки шумных скандалов от нее все отстали и даже зауважали… немного.
В своих мечтах она видела себя магом, спасающим людей от лесных пожаров и горящих домов, но на третьем курсе вдруг словно очнулась и увидела ЕГО! Он пришел учиться одновременно с ней, но был старше, опытнее и два курса прошел словно играючи, не замечая Беату. Он был природным магом воздушников – его стихией были ветра и ураганы. Мэрджарит Дьюритт – высокий, светловолосый, с глазами голубыми, как морская вода, прогретая солнцем. Беата неожиданно для себя и окружающих влюбилась с первого взгляда, а через некоторое время, показавшееся ей вечностью, он, как ни странно, ответил взаимностью.
Совместное счастье длилось год. Целый год Беата купалась в любви и обожании! А потом, незадолго до получения лицензии, лучших студентов курса послали на, казалось бы, незначительную работу. В лесах крошечного королевства Слейвас, граничившего с Империей, вдруг сами по себе стали возникать пожары. После пятого возгорания, когда непричастность охотников, лесников и даже разбойников была проверена, магическая природа пожаров стала очевидной. И на устранение проблемы выдвинулись лучшие выпускники Академии – набираться реального опыта и завоевывать авторитет.
Что пошло не так – Беата не знала. То ли пожар направился не в ту сторону, в какую его вели стихийники, то ли действительно ее Мэрдж самонадеянно переоценил свои силы, как наперебой утверждали его друзья. Только из Слейваса приехал уже не ее любимый маг и волшебник, балагур и весельчак, а бесконечно усталый, сломленный, обычный человек. Природная стихия выпила до капли магическую, так случалось не так уж и редко. Ему не повезло. Им обоим не повезло. В утро получения лицензии на колдовство он ушел и не вернулся. С тех пор Беата осталась одна.
Уходить из сада целительниц не хотелось, но воспоминания о счастливом прошлом были слишком горьки, а чай давно остыл, и Беата побрела обратно в Коллегию созидания.
Она очень любила свою Академию. В минуты отчаяния, когда ее глаза были полны невыплаканных слез, она прибегала в ботаническую оранжерею целительниц и могла вдоволь нареветься у колодца желаний. Когда она влюбилась в Мэрджарита Дьюритта так, что не могла спать ночами, украдкой пробиралась к статуе святой Хранительницы в крошечном дворике светлых и с горящими глазами тихо благодарила ее. Даже уходя прочь, не оглядываясь, после получения лицензии, она провела рукой по древним камням башни Изначальных хранителей, прощаясь.
Академия была огромной и бесконечной, с многочисленными зданиями, башенками, переходами, лестницами и тупиками. Поговаривали, что даже сам главный магистр Ордена Высшей магии не знал всех закоулков и закутков, с таившимися там до поры до времени сюрпризами. В давнее время это был хорошо укрепленный и зачарованный королевский замок на берегу моря. Огромная крепостная стена, высокие башни с каменным кружевом барельефов, подземные источники воды – это место стало самым подходящим обиталищем Академии, когда стало понятно, что обучать магии необходимо всех, у кого были хотя бы ее слабые зачатки.
Попав неведомыми путями в Коллегию воздушных, и обменявшись с тамошними преподавателями последними новостями, она поспешила в главный корпус. Беата чувствовала, что неприятности дня еще не закончились. Действительно – декан светлых Извид Полторацкий собрал всех своих подопечных в главной аудитории Коллегии созидания и сообщил неприятные, но ожидаемые известия – прием этим летом будет вдвое больше предыдущего, а большая часть преподавателей из всех Коллегий отправляются на боевое задание на южную границу.
Там произошел один из самых больших прорывов нечисти за этот год. Поэтому приемом и испытательными экзаменами придется заниматься им – светлым, которые, как известно плохо приспособлены для уничтожения тварей из чужой реальности. А Беате предстоит та еще работенка – как помощнику главы Коллегии созидания принять и оформить все документы у страждущих познаний в Академии высшей магии.
– Беата! Беата!
Опять он! Она застонала, но упрямо отказывалась переворачиваться на спину.
– Беата, посмотри на меня, – шептал родной голос.
– Нет!
Она не хотела, не желала поддаваться сладостному видению, но голос Мэрджа завлекал и манил, невидимые руки ласкали ее, гладя каждую впадинку, каждый изгиб ее тела.
– Повернись, посмотри на меня!
– Тебя нет! Это обман.
– Разве может обмануть тот, кто любит?
Этого Беата перенести уже не могла и повернулась навстречу объятьям. Она обхватила его горячие плечи, притянула к себе, чтобы поцеловать… и вновь этот сладостный морок пропал! Она проснулась с сухими от невыплаканных слез глазами. Сон повторялся практически каждую ночь с разными вариациями. И всегда, стоило ей сделать движение навстречу любимому, поверить, что все взаправду, – все исчезало. Начинался новый, полный трудностей и рабочей рутины, день.
Все выпускники третьего курса получили лицензию. От основного потока за три года осталось только пятнадцать человек, и некоторые из них уже сами выбирали себе мастера для дальнейшего индивидуального обучения. Большая часть выпускников отправилась на южную границу. Уже там решалась их дальнейшая судьба – сможет ли маг сражаться и истреблять чудовищ, запертых мощным магическим щитом, или тихо и мирно станет работать придворным магом, специалистом по интригам и приворотам, или сельской ведьмой.
Почти сразу за выдачей лицензий начинался прием будущих схоларов. Только такой бесперебойный ритм работы мог обеспечить непрерывность обучения магов и, таким образом, хоть как-то защитить южную границу.
С тех пор как сто с лишним лет назад закончилась вторая магическая война, южная граница была намертво запечатана, и ничто не могло ее прорвать. С этой стороны. С той – измененное пространство и время родило сонм новых небывалых чудовищ, которые пытались прорваться сквозь магически запечатанную границу с людьми и магами.
Прием начинался с объявления на крепостной стене со стороны города. Оно было повешено давным-давно и поражало своей роскошью: на черном лаковом фоне пылали и переливались золотые буквы: «Академия высшей магии, целительства и созидания объявляет набор в Коллегии огня, воздуха, воды, исцеления, созидания и боевой магии». Ниже была приписка более мелким шрифтом и обычным белым цветом: «Некромантия не преподается».
Беатрикс со вздохом приставила лесенку к стене, забралась и стала протирать этот образец роскоши обычной мокрой холщовой тряпкой. Этот ритуал она проделывала ежегодно, когда открывалось приемное время для нового набора.
При виде маленького дополнения ее разобрала злость. Нет, не так надо было написать! Большими жирными буквами НЕКРОМАНТИЯ НЕ ПРЕПОДАЕТСЯ. ЖЕЛАЮЩИХ ПРОСИМ НЕ БЕСПОКОИТЬ. И не беспокоиться самим, и не баламутить народ. Вот так. И дураков всяческих и проходимцев тоже не надо. Откуда у обычных людей была тяга к воскрешению трупов – Беата не понимала. Неужели сложно было сообразить, что будь некромантия действительной специализацией магии, уже совсем скоро в стране было бы не продохнуть от оживших трупов. И мертвецов пришлось бы сжигать, во избежание эпидемий.
И вообще, давно надо повесить список ответов на самые часто задаваемые вопросы. А то у девочек из Коллегий целителей и созидателей, отвечающих за прием, язык отсох повторять прописные истины: «Да, примем всех, даже с минимальным магическим потенциалом; нет, место в общежитии не бесплатное; да, еда за счет Академии; нет, работу после получения лицензии не даем».
Это объявление было лишь формальностью. Все в Империи знают, что каждый год уже почти пятьсот лет подряд Академия проводит набор. На обучение светлой и темной магии. А как же иначе? Светлые маги могут только созидать и лечить, в крайнем случае, обезвреживать. А если надо обязательно убить какую-нибудь нечисть, то это к темным. И чучело, кстати, они сделают очень аккуратно. Мастера, ничего не скажешь.
Давным-давно, еще до второй магической войны Академия была местом для избранных. Там учились и постигали азы мудрости уже состоявшиеся и практиковавшие маги. Обитель знаний располагалась высоко в горах и представляла собой мощную цитадель, неприступную для обычных смертных.
Орден Магистров придерживался твердого мнения – магия не для всех, а для особенных, умеющих контролировать, подчинять и властвовать. Поэтому деревенские знахарки и неграмотные колдуны жили самоучками. Талантливые стихийники поливали свои огороды и работали на кораблях, отгоняя бури, а целители ходили по дорогам и лечили всех желающих за еду и кров. Все изменилось после второй магической войны. Хотя войной назвать было трудно тот большой Разлом реальности, во время которого в этот мир проникли такие удивительные и кровожадные чудовища, что волосы дыбом вставали у выживших, а костей погибших никто больше не видел. И оказалось, что элитные и всезнающие маги смогли лишь укрыться в мощных крепостях, под предлогом спасения королевских семей, а уничтожали, сжигали и топили нечисть презираемые в довоенное время ведьмы, колдуны, водники, огневики и даже обычные люди.
После изгнания чудовищ все изменилось. Прежний Орден потерял свою силу и был обновлен почти полностью, Академия стал вдвойне необходима, чтобы обучить крайне разношерстную толпу магов – ветеранов второй магической. И с тех пор на прием в Академию могли попасть все желающие, обладающие хотя бы зачатками магии. Смешно сказать, умение притягивать ложки и лечить приложением рук к телу тоже приравнивалось к магическим способностям!
Пока Беата стояла на лестнице и думала над судьбами человечества, люди не замедлили появиться.
– Эй, красотка, не длинна ли юбка? – раздался пьяненький мужской голос.
Беата вздохнула и легонечко щелкнула пальцами.
– Ах… ть, крэгова дочка, че ты творишь! – раздался крик. И уже другой голос – погрубее и потрезвее заорал:
– Ты совсем перепил, что ли, это ж магичка из Академии. Жить надоело?
Беата усмехнулась, спустилась с лестницы, подхватила ее на руки и, не удостоив парочку забулдыг даже взглядом, ушла за ворота.
Бедняга, у которого минуту назад вспыхнули штаны в самом сокровенном месте еще немного поорал, но быстро остыл. За всем этим с противоположной стороны улицы, усмехаясь, наблюдал мужчина. Он прекрасно слышал щелчок пальцами и даже разгадал простенькое заклинание жжения. «Ну что ж, – подумал он, – магистры Академии отлично умеют общаться с местным контингентом». Особенно ЭТА магистр, с которой он был знаком давно.
Беата повесила пыльную тряпку над столом и мрачно смотрела на нее еще пару минут. Почему-то этот предмет напоминал ей саму себя. Третий год помимо своих основных предметов она, как безвольная тряпка, соглашалась вести прием претендентов. Зачисляют обычно пятьдесят – восемьдесят человек, а желающих было в разы больше. И всех надо было записать, выслушать и проверить. Свои чувства Беата выразила единственным доступным способом насилия над собой – стукнулась лбом о стол.
– Уже членовредительством занимаешься? – раздался ехидный голосок от двери.
Беата, не поднимая головы, пробурчала:
– Убей меня, только быстро и безболезненно.
– Квота на убийства закончилась, обращайтесь в Коллегию боевой магии – у них лицензия всегда открыта, – незамедлительно ответила подруга Инесс. – Опять впряглась в эту бодягу? А как же законный отпуск, пляж и загорелые мальчики?
– Отпуск отменяется, а песка и загорелых мальчиков мне вполне хватит на практических занятиях.
Этот диалог, вполне привычный за три года, был неизменным. Инесс негодовала, Беата оправдывалась. Зато, когда год назад она получила степень магистра созидания и по этой причине от приемной комиссии откосила, в Академию напринимали всяческих фокусников, бездельников и лоботрясов, которых потом с великими муками и скандалами приходилось исключать из альма-матер.
– Сколько лет тебе твержу – готовь себе смену. Натаскай какую-нибудь девочку из целителей, в конце концов, заставь мужиков!
– Каких мужиков? Ваших темных, что ли? – Беата в упор посмотрела на Инесс.
Та слегка смутилась:
– Да, наших мужиков не заставишь.
Темные мужчины, то есть темные маги Академии – это была беда. Нет. Проблема с большой буквы П. Ветераны южной границы, высокие, красивые, почти все не женаты, и вдобавок большинство – совместители, преподавание для них было интересным хобби. Основное – борьба с нежитью на юге, служба на правительство, дозоры в городе и охрана пополам с интригами при Дворце. Ну и, конечно, кабаки и бордели всех городов. Можно представить, что творилось на занятиях, когда этакий красавчик, да весь в боевых шрамах, заходит на лекцию! Мальчики слушают его, разинув рот, а девочки, наоборот, – пожирают глазами.
Опыта и квалификации у них не отнимешь, это факт. Но делают они только то, что сами хотят и когда хотят. Составить для них расписание – мука смертная. Сначала месяц составляешь, униженно бегая за каждым и выспрашивая, когда кому удобно донести светоч знаний до схоларов. Потом по сорок раз напомнишь, чтобы его величество темный маг соизволили прийти и пролить на благодарных слушателей потоки своего сознания. Нет. Беата помотала головой. Просить что-то сделать у них – себе дороже. Быть обязанной темному – значит, попасть в ловушку. Тем более принять документы у потенциальных абитуриентов – это рутинная и несложная работа.
Беата задумалась, поэтому голос Инесс прозвучал для нее неожиданно.
– Кстати, ты в курсе, что скоро у нас появится новый декан?
Это была не то чтобы совсем неожиданная новость. Перевод декана темных ожидался давно. Сухой зловредный старикашка, лет семидесяти на вид, а на самом деле уже далеко за сто, совершенно не оправдывал мнение, что с годами приходит мудрость и понимание. Скорее мудрость от него убежала, сломя голову лет этак в двадцать, а понимание не появлялось даже на горизонте.
Проводить его на почетную пенсию следовало давным-давно, но Беата совсем не ожидала, что это случится в конце учебного года, когда начинается практика у второго и происходит зачисление первого курса. Как бы ни был плох зловредный старикашка (а Беата про себя уже бывшего декана только так и называла), со всеми служебными делами он справлялся неплохо. Неопытный в академических делах маг мог натворить немало бед.
– Надеюсь, он не слишком бестолковый?
– Ты не представляешь, насколько он не бестолковый! – загадочно улыбаясь, промолвила подруга.
– Давай, не томи, выкладывай, что тебе известно.
Инесса встала в эффектную позу и произнесла одно лишь имя:
