Loe raamatut: «Проданная зверю»

Пролог_1

В больнице воцарился хаос.

Сначала я услышала протяжный вой сирены, оповещавший о нештатной ситуации. И стоило только донести голову до подушки! Стиснув зубы, выглянула из ординаторской и направилась по лестнице вниз – лифта сейчас не дождешься. Но когда оказалась на первом этаже – остолбенела: двери проходной распахнуты настежь, на улице толпились неотложки, заливая половину этажа зловещим миганием красных маячков, а у входа суетились работники с носилками.

– Что случилось? – приблизилась к стойке приемного отделения, опасливо поглядывая в коридор.

– Какая-то резня в центре, – не глядя на меня, пролепетала дежурная. Весь этаж тонул в криках врачей и стонах пострадавших. – Шла бы ты отсюда, Теа…

Я только раздула ноздри и сжала губы, задвигая приступ возмущения подальше – все же совет был неплохим. Только стало поздно.

– Саймон, берешь этих! – голос главврача каким-то чудом прорвался через этот хаос. И когда только его успели выдернуть посреди ночи? – Гордон! Вези эту женщину сразу в операционную! Через десять минут готовность! – Мне казалось, он даже вдохов не делает, раздавая указания. – Теа! – Я вздрогнула, но как раз в этот момент Клоузу подогнали очередные носилки. Согнувшись над ними, он уже через несколько секунд вскинул голову: – Теа, этого в реанимацию!

Я судорожно кивнула, сглатывая. Вот какого черта я вообще спустилась?

– Быстрее! – заорал Клоуз, и я рванулась, показывать путь санитарам с каталкой.

На ходу меня ошпарило пониманием – я забыла рацию! Как теперь готовить реанимационную – понятия не имела. Когда створки лифта закрылись, показалось, я оглохла.

– Не жилец этот, что ли? – послышался голос одного из санитаров.

Я машинально скосила глаза на носилки, понимая, что тело в пропитанной насквозь окровавленной толстовке и надвинутом на половину лица капюшоне еще нужно будет добыть. Похоже, мужчина натренированный – на одной руке задрался рукав, являя мне крепкое, обвитое тугими мышцами предплечье.

– Не знаю, – нахмурилась я, возвращаясь к мысли, что на меня повесили жизнь этого полутрупа.

Может, я сплю?! Что это за чертов кошмар такой?!

Вылетев на этаже, прыжками пронеслась по коридорам в реанимацию и сразу же схватила стационарный телефон. Следом вбежали санитары с подопечным, но едва переступили порог, поставили носилки и бросились обратно к лифту.

Дозвониться до центрального пункта стало невозможно. Я, все больше нервничая, наяривала на все номера, поглядывая на унылое зрелище у входа – тело, трагически свешенная с носилок рука… Такого я еще не успела повидать здесь. Ну куда мне! Только-только начала отрабатывать наказание суда – триста часов общественных работ. И первая же ночь, кажется, будет стоить мне нескольких лет жизни.

– Вашу мать, возьмите трубку! – обернулась к аппарату, уже чуть ли не подвывая.

Пролог_2

Разве может быть такое, что больница не справляется с наплывом пострадавших? Но ведь это может стоить людям жизни!

Бросив трубку, я растерянно шагнула к носилкам:

– И что мне, блять, делать?! – выругалась, вцепившись в борт каталки.

Грудь мужчины никак не выдавала, что он дышит. Склонившись над ним, я откинула капюшон, намереваясь поискать признаки жизни. Под ним оказалась маска. Черная, глянцевая, открывающая только подбородок и губы. Не задумываясь, решительно схватилась за нее. А потом две вещи произошли настолько быстро, что едва отметила это своими усталыми мозгами. Первой мелькнуло запоздавшее наблюдение, что рука не свисает с каталки. Второе – эта рука вдруг метнулась к моему горлу так быстро, что я даже испугаться не успела. Мужчина открыл глаза и рванул меня за шею к себе.

Сомнительное удовольствие смотреть на свое отражение в глянцевой поверхности маски, пока ее хозяин впивается взглядом в лицо. В карих радужках его глаз переливалось живое пламя. А когда из горла мужчины вдруг раздался животный рык, я, наконец, отмерла и задергалась, обхватив ладонями его запястья, но никакого эффекта это не возымело. Он рывком сел на кушетке, не отпуская меня, и быстро огляделся.

В жуткой тишине реанимации мое рваное поверхностное дыхание и стон показались оглушительными.

– Пусти, – прохрипела, – я ничего тебе не сделала!

Он перестал осматриваться и снова сфокусировал свое сомнительное внимание на мне. Волосы зашевелились на затылке от смутной догадки, кто он. Мужчина хищно раздул ноздри, втянув воздух по-звериному, потом скосил глаза на табличку на моей груди. Когда рука на шее исчезла, за шиворот скользнула горячая капля.

– Где выход? – прорычал он натурально, и я дернулась назад, больно врезаясь в острый угол стола. Но упасть мне не дали – он дернул меня за руку к себе так, что едва ее не вырвал: – Я спрашиваю, где выход? – процедил со злостью.

Зверь…

То есть человек с генетическими отклонениями (или модификациями – откуда знать простым людям наверняка?), о которых в городе слышали только из новостей. Мол, будьте начеку – эти мутанты среди нас. То труп найдут растерзанный, то на записи какой-нибудь городской камеры объявится странный мужик с горящими глазами и клыками… Все эти байки будоражили общество уже несколько десятков лет, но откуда взялся их источник – никто не знал.

– Там! – махнула я дрожавшей рукой на вход.

– Веди, – толкнул он меня перед собой.

– В больнице сейчас куча раненных, – затараторила сбивчиво, – вас вообще не заметят…

– Угу, – усмехнулся он, а в голосе проступили человеческие нотки. – Веди!

Мы прошли быстрым шагом по запутанным коридорам этажа к лестнице, но когда я уже собиралась толкнуть двери, зверь рванул меня к себе и закрыл ладонью рот, прислушиваясь. На лестнице послышался топот и звук нескольких мужских голосов.

– Куда спрятаться?! – рыкнул в ухо мужчина, а щеку красноречиво царапнуло когтями.

– Т-т-уда! – мотнула головой и задохнулась от стремительности, с которой он прижал меня к себе и рванулся в указанном направлении.

Пролог_3

Душная кладовка встретила затхлым запахом мокрых тряпок и антисептиков. Зверь еле втиснулся спиной и вжал меня в себя чуть ли не до хруста моих ребер, чтобы двери закрылись. Тут же этаж наполнился криками и бурной деятельностью, но я не разбирала слов. В ушах шумело его тяжелое дыхание, нос забивало запахом крови и еще не пойми чего. Мужчина прижимал меня к себе за шею, закрывая рот ладонью, и я едва касалась пола носками балеток, распластавшись на его груди. Его быстрые вдохи будто выбивали воздух из моих легких, стало казаться – я задыхаюсь. Не соображая, начала подстраиваться под его ритм. Надышаться не выходило, а вот в какой-то транс меня начало утягивать – адреналин и его переизбыток могут творить всякое…

Только зверь позади вдруг втянул резко воздух и задержал дыхание. Я замерла следом, а когда он коснулся носом виска и повел им по шее, задрожала.

Мозг продолжал тонуть в тумане. Я пыталась «протрезветь», кусая губы под его ладонью, но ни черта не выходило. Казалось, что пахло уже совсем не кровью… чем-то пряным, обжигающим, будоражащим нервы и согревающим тело. Чувствовала себя пьяной. Когда рука мужчины вдруг вцепилась в бедро и вжала в его напряженный пах, я сдавленно вскрикнула в его ладонь. Шею тут же едва терпимо обожгло, и ноги подкосились.

Он меня укусил!

Я уперлась руками в двери, царапая ее ногтями и дурея от того, что происходило потом – казалось, я схожу с ума…

Зверь касался моей шеи языком.

Шершавым, цепляющим каждую пору, и от его движений внизу живота сжималось все сильнее. Тело подчинялось ему, будто марионетка кукловоду, и когда мужчина задрал халат до пупка, я лишь мотнула головой, но возразить не смогла. Меня будто отключили от разума, да и тот разметало от страха чуть ли не в пыль. Где-то на задворках сознания его остатки били тревогу, что нужно бежать, вырываться, бороться, но эти вопли были похожи на далекое неясное эхо. А вот режущий звук расстегиваемой молнии джинсов ударил по измотанным нервам, будто молотком.

– Нет, – прошептала из последних сил, но рвануться не получилось.

– Да, Теа, – прорычал зверь мне на ухо, – да, мать твою…

Он рванул халат, пробрался под лифчик и сжал мою грудь. Его царапающий шепот пустил волну мурашек по телу, и с губ сорвался стон. Рука больше не закрывала рот – он опустил ее вниз и рванулся в трусы. Вместо того чтобы крикнуть, я застонала, откидываясь затылком на его плечо. Грудь будто сама толкнулась ему в ладонь, и он сжал одну из вершинок, одновременно врываясь пальцами между ног.

Как описать это все? С каких пор техническая подсобка вела в мою персональную нирвану? Что со мной сделал этот зверь? Отравил укусом?

Только телу ответы на эти вопросы были неинтересны. Я выгнулась, выпрашивая большего, и он не заставил этого большего ждать…

Пролог_4

Когда низ живота пронзило болью, я даже обрадовалась, надеясь, что, может, это поможет опомниться, но стоило мужчине втиснуть свой член рывком до предела, застонала, сдаваясь. Я не могла ему сопротивляться. Этот яд, вероятно, подчинял, заставляя чувствовать то, чего на самом деле нет – дикое удовольствие и острое возбуждение. Его хриплый стон только подстегнул безумие, и я сама качнулась на его члене вверх и вниз, насколько это было возможно в его тесной хватке. Мужчина одобрительно заурчал, впиваясь в кожу когтями, и я принимала это как само собой разумеющееся. С каждым его движением меня подчиняло все больше, а по телу жгучей пульсацией растекалось концентрированное удовольствие. Я хотела этого зверя так, как не хотела никогда и никого, извивалась и стонала от его движений.

Он двигался все быстрее и резче, заставляя сходить с ума от всего того фейерверка чувств и эмоций, которые раскрывались в теле. Даже не сомневалась – сейчас сдохну. Не может человек выдержать секс со зверем! Вот уже грудную клетку ошпарило, бедра свело резкой судорогой, и незнакомое пугающее предвкушение, что вот-вот скрутит узлом, запульсировало между ног. Я застонала и вскрикнула, когда по телу прошла судорога и задрожала в месте нашего с ним слияния, будто меня замкнуло. Хотелось выдраться и очнуться, только он не позволял, продолжая жестко двигаться к своей разрядке. Рука зверя вернулась на горло, вторая сжалась на бедре…

Мне показалось, я кончила во второй раз вместе с ним. Меня трясло, ноги подгибались, пока он хрипло рычал мне в шею, вздрагивая. Когда наша агония пошла на спад, по щекам покатились слезы, только зверю было плевать. Он сжал пальцы на моем горле и зарычал мне в ухо:

– Никакой экстренной контрацепции и обращения в полицию, поняла?! Покажешься им – упекут в такое место, откуда уже не вернешься. ЯСНО?! – От его резкого требования я попыталась дернуться, но он только вжал в себя сильнее, напоминая, что все еще во мне. – Тебе ясно? – потребовал. Я судорожно закивала. – Камер в коридоре нет, – продолжал он, – скажешь, чуть не задушил и сбежал.

Я только кивала, как заведенная – все что угодно, лишь бы оставил в покое!

– Умница, – похвалил глухо и неожиданно добавил: – И запомни: ты теперь моя. Ляжешь под кого-то другого – убью.

Он не стал больше ждать. Вышел из меня, застегнул молнию на джинсах и оправил халат – будто это могло скрыть то, что он со мной сделал! Ему пришлось осторожно открыть двери и, убедившись, что в коридоре тихо, выйти вместе со мной. Тусклое освещение в первые секунды ослепило, и я заморгала, вытирая слезы. А когда зрение вернулось, в коридоре уже было пусто…

1

Даже если бы мне и попался кто-то на пути до ординаторской, я бы не заметила. И тем более не смогла бы ничего объяснить. Я и сама себе не могла ничего объяснить! Все, что было нужно – убраться подальше, даже если ползком. Казалось, этот зверь разодрал меня в клочья внутри и снаружи. Болело все, разум метался в объяснениях случившегося и находил лишь один вариант – яд. Зверь укусил меня, запустив его в кровь, заставив ему отдаться. За что? Зачем? Он ведь собирался бежать и прятался не просто так – те типы с лестницы искали его… Решил развлечься, пока ждал подходящего момента?

– Тварь… какая же тварь…

По щекам, застилая глаза, текли слезы, пока я надевала штаны от спортивного костюма. Между ног саднило и стягивало, хотелось содрать его сперму с кожей! Вообще содрать всю кожу, лишь бы не чувствовать его приторно-пряный запах. Кажется, я сошла с ума, но казалось – меня окунули в ароматизатор для глинтвейна. Или нет – сутки мариновали в специях для дорогого вина! Дешевый ароматизатор так не пахнет.

Спрятав лицо в капюшоне спортивной кофты, я пробежала по коридорам незамеченной, а на улице вообще дала стрекоча. Нет бы вызвать такси, но мне хотелось сбросить адреналин, выжечь остатки пугающего помутнения из груди, потому что я все еще чувствовал мужчину так, будто он до сих пор был во мне. Неслась по темным улицам, силясь убежать…

Когда добралась до своего квартала, начало светать. Я уже полчаса шла быстрым шагом, поражаясь спокойствию, которое пришло на смену перевозбуждению. Не было страха, обиды, боли – чем там еще грозит жертвам насилие? Я была спокойна настолько, что это пугало до жути.

Когда ввалилась в безмолвствующую квартирку, в спальне что-то грохнуло, и под тусклый свет лампочки выполз Банни. В смешной пижаме кислотно-зеленого цвета, с торчащим ежиком светлых колос. Ну кто бы сейчас поверил, что это чудо – высокооплачиваемая востребованная модель?

– Бли-и-ин, сучка, меня чуть удар… Теа, твою мать!.. – Друг выкатил заспанные глаза, стоило мне снять толстовку.

– Красивая? – оскалилась злобно и невозмутимо прошла в кухню. Кофта полетела в ведро, следом – штаны, потом майка… – Тащи аптечку, бинты, а я в душ, – и голышом прошлепала в санузел.

– Что случилось?! – взвизгнул Банни. Все геи такие истерички в экстренных ситуациях!

– Прекрати истерику! И так хреново! Кто тут у нас мужик?! – не сдержалась я.

– Ты! – даже не задумался он, следуя за мной. – Ты объяснишь?!

– Помоюсь, обработаешь укусы, сделаешь кофе…

– УКУСЫ?!

– Брысь отсюда! – я захлопнула двери перед его носом.

2

Слышала, как он причитает в кухне и грохочет ящиками в поисках аптечки, стоя у дверей. Страшно было сделать шаг и посмотреть на себя в зеркало, и я таращилась на раковину, вырезанную из камня в форме чаши… Красивая. Мы с Банни чуть ли не из-за нее эту квартиру и сняли. Могли себе позволить… Пахали сутками, как проклятые, в нескольких модельных агентствах, но могли жить в квартире с такой раковиной.

Но черт меня занес в эту больницу!

Я сделала вдох и шагнула к зеркалу. На шее красовалась красно-синяя гематома от укуса – с одной стороны, и следы царапин от когтей – с другой. Затылок расцарапан, капли крови запеклись вдоль позвоночника. Я смотрела на себя в зеркало, часто моргая. Волосы всклокочены так, будто снова участвовала в показе полоумного дизайнера, после которого еще год не могла их отрастить. Глаза красные, кожа в свете лампы чуть ли не зеленоватая…

От горячей воды раны защипало, обозначая еще несколько на бедрах, которые сразу не заметила. Я стояла под душем, борясь с накатившей усталостью и отсутствием желания схватить мочалку и растереть кожу хорошенько, чтобы смыть с себя ощущения от того, что произошло… Шелест воды, упругий стук капель по коже, болезненно набухшие соски… его руки везде…

В паху резануло так, что я вскрикнула и открыла глаза. Уговаривать себя помыться больше не было нужды – я взялась за это активно и с пристрастием. Когда этот чертов яд выйдет из крови?! Бред! Этот урод меня трахнул против воли, а я… А что я? Убиваться? Не дождется. Случилось – надо разгребать последствия. Повезло, что осталась жива.

Только уговоры помогали плохо, и даже вымытая и мокрая я слышала этот запах… Теперь к нему примешивалось что-то горькое…

– Ты слышишь от меня странный запах? – ворвалась я в кухню голышом мокрая, заставая ошалевшего Банни сидящим на барном стуле с подобранными ногами. Он посмотрел на меня таким взглядом, будто я выжила из ума.

– Что, мать твою, случилось? – процедил, недобро сверкая глазами.

– Меня трахнул зверь, – выдала я равнодушно и замоталась полотенцем, которое сжимала в руках.

– Зверь?! – еще больше ошалел он. – Где тебя носило?! В зоопарке?!

– В больнице! Я отрабатываю триста часов общественных работ за то, что защитила твою задницу!

– Мне до конца жизни не расплатиться, – пробубнил он. – И какой зверь, ты считаешь, тебя трахнул?

– Ты что… мне не веришь?! – я ткнула ему в физиономию плечом, от которого начиналась отметина. – Ты думаешь, это что?

– Я не хочу думать! – подпрыгнул он со стула. – Я хочу, чтобы ты вменяемо объяснила!

3

Я медленно втянула воздух в легкие, притянула к себе чашку горячего кофе – хоть и в стрессе, но Банни оказался исполнительным – и рассказала все.

Друг молчал, глядя на меня не мигая в упор. Долго.

– Помоги с раной, – глухо выдавила я. – Спать хочу.

– Тебе к врачу надо, – бесцветно возразил он. – И в полицию.

– Полиция не поможет. Никогда не помогала…

Надежды на органы правопорядка я больше не питала. И никогда не буду. Меня отучили верить в них быстро и цинично, когда я металась с окровавленным братом на руках по стоянке супермаркета, звала на помощь, просила ублюдков со значками подойти и сделать хоть что-то… Давно это было. Но стоило закрыть глаза – и все будто можно было потрогать.

Нет. К чертям полицию. Пусть горят в аду, твари, а я буду гореть в своем.

– Он запретил. – От воспоминания об угрозе зверя по спине промаршировало стадо колючих мурашек. – Намекнул, что меня упекут куда-то так, что не выберусь.

Банни закатил глаза:

– Но Теа…Если он и правда тот, кем ты его считаешь…

– Полиция против него ничего не сделает…

– Он кончил в тебя.

– Я знаю.

– И?!

– Завтра решу с этим.

Друг засопел и поднялся со стула.

Я меланхолично глотала горько-сладкий напиток, пока он копошился с антисептиками и пластырями.

– Теа…

– Просто помолчи…

Я знала, о чем он хотел сказать. Мы с Банни уже настолько вросли друг в друга, что возникающие одновременно мысли не были сюрпризом.

Моему контракту на съемку ювелирных украшений для «Дью» – одного из самых дорогих и эксклюзивных производителей – конец. Съемка послезавтра. Сегодня примерка украшений. Этот контракт стал бы гигантским шагом вперед в моей карьере. А теперь – все коту под хвост.

– Просто обними меня, – шмыгнула я носом.

– Пошли, обниму.

Банни помог мне натянуть пижаму – шея болела и пекла до самых лопаток. Потом устроил меня на своей кровати и осторожно обнял.

– Спасибо, – прошептала. – Ты – лучший.

– Ты тоже, поэтому мы и вместе.

Я невесело усмехнулась.

– Он – первый мужик, с которым я кончила, – прошептала в его плечо.

Банни покачал головой.

– Прорвемся, Теа. Я с тобой.

– Я знаю.

4

* * *

Утром меня разбудил хриплый шепот Банни:

– Теа, завтрак на столе. Мне надо на работу.

– Ммм, – промямлила, – спасибо. Пока.

Когда проснулась окончательно, Банни уже не было. Давно. Глянув на экран мобильника, тяжело вздохнула – далеко за полдень. Отлично. Хотя бы выспалась.

Я ожидала, что не смогу повернуть шею. Все должно было воспалиться, но на удивление не почувствовала никакого дискомфорта. Даже наоборот. Стоило потянуться – глаза открылись без всякого кофе, а по телу разлилось приятное тепло и жажда действий. Куда эта жажда будет направлена, я поняла, когда просмотрела список пропущенных звонков. А когда в коммуникатор позвонили – вообще выронила телефон.

– Кто там?

– Мисс Мелори, инспектор Кавьен, – и тип предъявил свое удостоверение в камеру. – Пустите, пожалуйста.

Я сглотнула и заметалась по комнате. Ничего другого, кроме как влезть в дурацкую пижаму Банни, я не придумала – она единственная была с капюшоном, чтобы спрятать пластыри на шее. То, что показывать отметины зверя органам правопорядка не стоило, не подлежало сомнению.

Глаза инспектора сузились на мое ему неординарное явление в коридоре квартиры, но он быстро взял себя в руки:

– Здравствуйте, мисс Мелори.

– Доброго дня, – повела я рукой в приглашающем жесте.

Инспектор – мужчина средних лет, серьезный и скупой на движения – прошел в коридор.

– Вы вчера пропали из больницы, – повернулся он ко мне.

– Да, я… испугалась и убежала. – Инспектор стиснул зубы и медленно вздохнул, прожигая меня взглядом. – На меня напал мужчина, – начала я сбивчиво, – я не могла дозваться на помощь, все были заняты…

– Он причинил вам физический вред? – нахмурился инспектор.

– Схватил за горло, – закивала я, демонстрируя край пластыря на ключице.

– Да, мы это видели на камерах, – учтиво заметил он. – А что было дальше?

– Он потребовал показать ему, как выйти… и убежал, – пожала я плечами. – Очень напугал меня. – Я шмыгнула носом для убедительности.

– Он… говорил что-нибудь? – голос инспектора стал более спокойным и уверенным. Кажется, я смогла этому поспособствовать.

– Нет… почти, – сделала вид, что вспоминаю, – сказал, что убьет, если дернусь… ну я и… – проникновенно посмотрела в глаза мужчины.

– Понятно. Почему вы не обратились за помощью к врачам?

– Шутите? Я даже в реанимацию не дозвалась никого, – усмехнулась, делая вид, что обессилено облокачиваюсь о стенку. – Да и, вы же знаете, я там отрабатываю наказание. В общем, доверия коллектива еще не заработала.

– Понятно, – глубоко вздохнул инспектор, совсем уже снимая маску сурового дознавателя. – Подпишите, – протянул мне планшет.

– Хорошо, – пожала плечами, выполняя его просьбу. – А этот тип преступник какой-то?

Мужчина обернулся от двери:

– Да, вам повезло очень. Всего доброго.

– Всего доброго, – пробормотала себе под нос. – Повезло – не то слово…

Когда инспектор ушел, я еще долго стояла у двери, прислушиваясь. Убеждала себя, что все хорошо – у них нет оснований ко мне прицепиться. После произошедшего неудивительно, что я дергаюсь. Кто меня защитит? Все же этот ублюдок был прав – сидеть тише воды ниже травы и никому не говорить правду. Кроме Банни.