Все эти фразы по типу “сам(а) виноват(а)”, “сам(а) заслужил(а)”, “сам(а) напросилась(лся)” только в очередной раз показывает низость и трусость того, кто это делает. Что бы ты не совершал, каким бы неправильным и некрасивым способом по мнению других ты бы себя не вел, ты не заслуживаешь надругательства (любого вида), если, конечно, ты сам еще ни над кем не надругался!
В тех отношениях было много слез, боли и ненависти, но почему-то казалось на самом деле, что такой вариант уж лучше, чем отсутсвие вариантов вовсе. Именно “ты никому, кроме меня нужна не будешь” делало свое дело, привязывая цепкими нитями меня к моему Карабасу, и оставляя ему полное право за эти ниточки дергать.
Дергал он изрядно и активно в моменты скуки, потому количество наших расставаний уж даже нереально посчитать на пальцах. Эти забеги на длинющую дистанцию хреновых отношений, с короткими паузами и передышками, принесли в мою жизнь четкое понимание того, как быть НЕ должно, как мне НЕ нужно, как я НЕ хочу. А понимание, от чего же следует избавиться – это уже половина дела, лишь бы смелости набраться и закрыть двери с другой стороны, выбросив ключ.
Описывать формы и методы изощерения в издевательствах можно долго, следовало бы выпустить еще одну отдельную книгу с подборкой подобных к стакану и косяку историй. Но в этой хотелось бы красочно описать, как на меня повешен был еще один крест, а именно – очередной диагноз.
Красотой необыкновенной я никогда не отличалась, не была самой милой девочкой школы, самой желанной девушкой курса и даже супер мега вау инста-чикой я тоже никогда не была. Но! Я всегда была как-то красива и привлекательна в собственном ключе, симпатична настолько, насколько каждый из нас симпатичен, а иногда даже больше. Единственным заслоном к пониманию собственной индвидуальности и привлекательности оказывались другие люди. Они становились у меня перед глазами и моя близорукость на собственные преимущества выполняла свое дело.
Осколки обидных фраз моего первого и на тот момент единственного “мужчины” не просто ранили, а глубоко впивались мне в душу и тело. Шрамы разрастались, гноили, и ни один приложенный лепесток с подаренных роз никак не залечивал их. Эти эмоциональные порезы, казалось оставляли текст по всему периметру моего тела со словами “жирная”, “уродливая”, “сегодня не вкусно”, “тут недомыто”, “живот больше груди, фу, господи”, “ты себя видела вообще”, “иди в зал сходи в конце то концов”, а вместо инициалов все всегда подписывалось фразой “ну я же любя”. Таким вот образом мною же мне была доказана простейшая теорема: “ВО ВРЕД НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ ЛЮБЯ”!
В общем, смотрела я на себя обрисованую таким вот далеко не прекрасным сканвордом изворотливых подковырок (тут бы использовать одно словечко такое подходящее, но книга культурная, и я культурная, потому подумайте, и сами его вставьте). Смотрела я на себя и ненавидела: каждой фиброй души ненавидела свои руки, ноги, лицо и живот, ненавидела свое отражение, ненавидела планку к которой тянусь и вечно недотягиваю, ненавидела жизнь и людей, и еду, которая стала якобы причиной моих бед в тот самый момент, я тоже ненавидела. И от всего, что я так ненавидела, я начинала постепенно отказываться, желая обрести свободу и быстро достичь результата. Только результат, как оказалось, был не мой, желания тоже не мои, и мысли (о черт, в мою голову каким-то образом занесло чужие мысли) совсем не мои!
Я закусывала щеки на фото, я носила широкую и бесформенную одежду, я не ездила с друзьями на море и вечно прикрывала живот руками. Я была в идеальном для своего организма весе и в лучшей для своего тела форме. И ненавидела эту форму отчаянно, изо всех своих немощных сил. С последним уходом Карабаса от меня ушли так же здравый рассудок, чувство ответственности за своё здоровье и адекватный взгляд на окружающих (адекватный взгляд на себя даже не приходил, скотина, а я так звала его, хотя бы в гости!).
Трудность смотреть не только на себя, но и на других, появилась внезапно, ведь искать положительные черты характера, а главное – красивые внешние данные у кого-то, как оказалось, гораздо легче. Соцсети пропали из моей жизни, прогулки и желание выходить в свет тоже, ибо тяжесть от того, какие прекрасные люди окружают меня ужасную, падала тяжелым бременем на мои хрупкие плечи. И носила я его так долго, что он успел стать реальной физической частью меня – комом нервов, обид, страхов и ненависти, физически ощутимым и, казалось бы, иногда даже заметным.
Глава 4
КОМ
Постоянное удушье, невозможность говорить и глотать, тяжесть приема пищи, проблемы с дыханием и круглосуточный дискомфорт. Прелести обретенного мной нового фактора какого-то заболевания (по первах неизвестно какого) давали о себе знать изрядно прибавляя все новые и новые симптомы.
Оббегав каждого врача, предложенного Интернетом на запрос “ком в горле мешает есть и дышать”, я уперто отказывалась от последнего и всегда верного варианта – обследования психического здоровья. Мне казалось упасть обратно в эту бездну, с которой я так напористо и тяжко выкарабкивалась, было просто невозможным, ведь дважды в одну реку не входят, а значит, и депрессией болеть дважды не заведено. В глупости своей я откладывала этот аспект в долгий ящик и надеялась, что все само собой как-то рассосется, испарится в воздухе, как и не было ничего. Представлялось мне, что проснусь я однажды утром и кома не будет, ничего не будет, будет счастье и хорошее самочувствие. На то оно и САМОчувствие, что САМО возьмет и нормализуется. А, стоп! Тут ведь немного другая смысловая нагрузка. Упс, перепутала.
В общем, нетрудно было бы догадаться, что ком покидать меня не хотел, а состояние ухудшалось изо дня в день, заставляя думать о самом жалком из существующих злодеяний – самоубийстве. Думать о таком, я думала, конечно, предпренимала даже несколько попыток, а вот взяться за ум и наконец дойти к терапевту, который в первый раз подал мне крепкую руку помощи, а значит и сейчас мог подсобить – мне серого вещества в черепной коробке для обдумывания, видимо, нехватило.
Взамен на требующуюся квалифицированную медицинскую помощь, антидепрессанты и профессиональные терапии я выбрала самоуничижение и смакование своих проблем. Ком стал центром Вселенной, а проблемы, как реальные, так и выдуманные, были орбитами, которыми он прокручивался, со страшной скоростью загоняя меня все дальше и дальше в тупик (я бы даже сказала: все глубже и глубже в жо). Эти новые оттенки плохого состояния загоняли меня к булимическим срывам, которые изначально казались невинными мыслями, а в конце концов стали жестоким преступлением касательно собственного организма.
Каждый раз, съедая чего-то «лишнего», мой уже и без того привычный, давно образовавшийся ком нарастал с новой силой. Он душил, елозил, мешал спать и есть, говорить и вдыхать, мешал полноценно жить. Он мешает и по сей день, хоть и пропадает в редких, но таких ценных моментах ремиссии. Поначалу я просто пыталась найти оправдание данному отклонению. Вот сегодня он был, потому что я сьела что-то “неправильное”, а вчера, из-за нервной работы, завтра он будет в случае похода в универ, там ведь неблагоприятная для меня атмосфера. Мысли у тебя, Аня, неблагоприятные, и мозг размером с улитку, а остальное все в норме!
Вот таким вот интересным образом я мучалась и жалела себя целых девять месяцев. Символически, честно говоря. Ведь по факту, я снова выносила еще одно свое недо дитя – еще один диагноз. Пока меня не взяли за шкирку и не сказали, что пора бы его уже на свет показать, Анечка, да побороть поскорее. Путь был выстелен мне красной дорожкой прямиком в клинику. А мотивация и пинок под пятую точку появились как никогда вовремя.
Если уж и выворачивать душу, то наизнанку. Рассказывая о всех своих мелких подлых делишках, следует упомянуть так же момент попытки суицида моей прошлой глупой жизни. Этот самый ком довел меня на шестом месяце наших с ним паразитических отношений (потому что в симбиоз такой откос от нормального самоощущения никак не складывается) до ручки. Мне было тошно от наличия иностранного (хоть и выдуманного, но физически то ощутимого очень и очень) инородного тела в моем горле, при чем тошно и в прямом, и в переносном смыслах. Буллимические срывы к тому моменту захлеснули меня волной с головой, но так и не помогли в решении проблемы, любой из проблем, нависших надо мной, как домоклов меч. Потому единственным выходом из всех ситуаций я выбрала естественно самый легкий – суицид.
В один из таких умалишенных дней (действительно вкрай умалишенных!) я отважилась на данный глупый поступок,. Употребив немалую дозу нейролептиков, отправилась я на общажное мероприятие, заключавшееся по факту в распитии спиртных напитков и аморальном поведении (не всех, но некоторых). На что я надееялась, понять было не сложно. Сложно представить мне сейчас всю ту глупость с которой я подходила к сложившимся в моей жизни ситуациям. Ведь “уснуть и не проснуться” это далеко не решение проблем, а в данном случае слабый и жалкий поступок. Я не помню, чего именно мне хотелось, избавиться прям так от своей жизни – нет, умереть в комнате общаги на утро после пьянки в свои двадцать – тоже нет, играть роль умирающего лебедя, с моментами “кружите меня, кружите, спасайте меня, спасайте”, дабы уже хоть кто-то обратил на меня свое внимание – возможно.
Я не помню точных мыслей и чувств в тот вечер и при тех действиях. Я не могу отобразить в памяти то, каким именно образом я пришла к этой идее, приняв такое судьбоносное (для того времени) решение. Я не разбираюсь четко до конца во всех нюансах ментальных заболеваний, но я чувствую их на себе, и хочу сказать, что тогда думал не мой разум. Выпадая переодически из жизни, из своего здравого состояния, я чувствую, как мною руководит болезнь, зарывая глубоко мои мысли, чувства и страхи, порождая взамен свои – новые. В тот день мои диагнозы руководили мной, а не я руководила своими диагнозами (как это должно быть). Обуздать их довольно трудно, а иногда упряжка выпадает из твоих рук и болезни начинают нести тебя галопом в неизвестном направлении. Вот почему так важно всегда быть рядом с человеком, который имеет подобную особенность. Вот почему так важно не зарываться в песок, не оставаться одному.
Следует отметить, что любая болезнь- никогда не личный выбор человека, не прихоть и далеко не желание (выпуская случаи охотной простуды в школьные годы с последующим избежанием похода туда). Болезнь – она чаще всего самостоятельная, заваливается к тебе, как снег на голову, не стуча, падает в кресло самым удобным для неё положением, кладёт ноги на стол и указывает, что да как тебе делать. Но! Самым важным аспектом всегда остаётся не ее появление, а личная борьба. Потому что решать, как поступить, а значит, выбрать, ставить ли перед незванной гостью самовар с печеньем или гнать метлой прочь из дому – тебе и только тебе.
Нет ничего невозможного, нет ничего неподвластного. С таким лозунгом нужно бороться против нечистой силы разума или тела (неважно). Ментальные заболевания – та же серьезная проблема, что и опухоли, страшные переломы, заболевания кожы или лишение конечностей. Ментальные заболевания – заболевания! Это нужно осознать, к этому нужно прийти долгим путём, понять, простить, или что там обычно говорят, и действовать. Да, друг мой! Самое главное – действовать! И иногда, чтобы приступить к внутренним действиям, нужен так же внешний призыв. Призыв мечты, долга, ответственности, желания или ЛЮБВИ (самый искренний и самый действующий призыв!)