Loe raamatut: «Верните мне мой… срочно»

Глава 1

– Ты часто думаешь о том, что будет через месяц?

– Нет, чаще о том, что будет через год. Еще больше хочется узнать, чем все это выльется через пять или десять лет. Но на самом деле я мечтаю о прошлом. Я так хочу туда, хочу всё изменить. Если бы я знала, что сейчас делаю не так, к чему приведёт этот путь.

– Зачем?

– Чтобы не переживать как сейчас, о том, что невозможно исправить. Поэтому, либо сейчас в прошлое исправлять ошибки, либо знать, какие не стоит совершать.

***

Пятьдесят рублей за баночку лимонада – это уже слишком! Я резко развернулась на каблуках, благо их толщина позволяла не свалиться, и зашагала уверенной походкой в сторону Садовой улицы. За всю жизнь в Питере я поняла много важных вещей. Одна из них: никогда не ходи к площади Островского на шпильках – застрянут между камней. Так хорошо, что именно сегодня мню были выбраны эти бежевые босоножки – в двадцать я и бегать могла на тонком каблуке, но вот в тридцать один, уроки выучены, только устойчивый каблук, вытянутая шея, добрый взгляд. Двери откроются сами собой. Свернув с Невского, я выдохнула – впереди только асфальт, пусть и немного в «заплатках». Конечно, пару раз оступлюсь, но дорогу от Гостинки до Сенной площади ехать на транспорте не в моих традициях. Чуть не выронив документы на переходе к Спасской улице, я все-таки вовремя забежала в магазин, который носил гордое название «Зурбаган»:

– Добрый день, мне откладывали ремешки для часов – обратилась я к девушке в белой блузе и чёрной юбке – карандаш. Она стояла за прилавком и внимательно слушала:

– Я звонила утром…

– Да, да, еще пять минут и выложили бы на витрину – улыбнулась она и убрала белокурую вьющуюся прядь с лица.

Пока она ходила в подсобку, я размышляла и о том, что ввести офисный дресс – код в магазине идея неплохая, но скучная. В такую жару хочется быть в чём-то более комфортном. Например, в море – усмехнулась про себя. Я опустила взгляд на свою болотную жатую юбку, такую легкую, невесомую и комфортную, и подумала о рекламной кампания моего дела: она должна строится на антиподе офисного стиля. Хотя, дело было вовсе не моим, и кому, кому, а точно не мне решать, что привлечет покупателя. Строгость стиля продавца или, наоборот, индивидуальный стил.

– Десять? – девушка вновь улыбнулась.

– Верно – ответила я вежливо и положив ремешки в папку с договором, вынырнула на гудящую Сенную площадь. Напротив этого магазина всякой всячины, как зову я его в голове, а на самом деле, в большей степени, электроники, располагается один из павильонов – близнецов. Здесь можно найти всё: от простой одежды до пирожковой. Правда, они часто меняются. Например, на прошлой неделе магазин пижам заменили на второй в округе ларёк с видео и аудио кассетами, из которого на всю округу разносятся популярные песни. Но продуктам всегда было отведено почтенное место, я заглянула в одно из них: пожалуйста, та же баночка уже семнадцать рублей. Вы это видели? Тот же лимонад! Все-таки, на Невском слишком завышены цены!

Наконец-то утолив жажду, я направилась в сторону Канала Грибоедова, мимо кажущихся бесконечными столов прямо посередине площади – здесь тоже торгуют всем на свете. Даже ювелирными изделиями, не говоря о бижутерии. Но какого они качества? Особенно люблю Сенную в предновогоднюю пору. Ещё сильнее – «ту сторону», рядом с метро: рождественские песенки, гирлянды, дождики, фигурки и фартуки, варежки и прихватки, платки. Как будто настоящая ярмарка, и намного дешевле, чем в том же Гостином дворе. Только до зимы далеко, время обеденное и будничное, солнце припекает и я сворачиваю к каналу, перехожу Сенной мостик и дорогу, делаю пару шагов налево и поднимаюсь по семи ступеням магазина женской одежды.

– Два часа пять минут: ты опять опоздала – обижается Ольга. Надувает губы, достает пудреницу и умело проводит пару раз кисточкой с тушью по ресницам:

– Ты же знаешь, сегодня мы идем покупать кольца!

Ах да, как же я могла забыть, моя двадцати двухлетняя сменщица через две недели выходит замуж и не терпит промедления ни на даже пять минуточек. Впрочем, магазин, в которой они собрались, находится неподалёку, да и рядом есть несколько других. Только далеко не факт, что покупка состоится. Привередливая Оля очень долго выбирает и ищет идеал. Так она полгода потратил на попытки найти «то самое платье» уже несколько месяцев. Увы, не встречает. Похоже, ей нужно нечто уникальное: чтобы белое золото переплеталось с желтым, красиво, а не то, что предлагают. Шить эксклюзивную модель она отказывается по не озвученным причинам.

Я только и делаю, что верю в её успех, а еще радуюсь тому, что период со свадебным платьем скоро будет окончен. Это была многомесячная эпопея. Судите сами: заявление на заключение брака они подали в январе этого года, ночевали у Дворца бракосочетания на Английской набережной, чтобы успеть назначить заветную дату: 07.07.07. Да, красиво, как и все платья, которые Ольга начала перебирать уже на следующий день. Сразу отмели пышное, в нем она казалось «зефиркой». Хотя хозяйка нашего магазина привезла его из Милана. Модель «рыбка», что сужается к коленям, а следом идут кружева, отдаленно напоминающие хвост Русалки, очень ей нравилось, но на фигуре смотрелось далеко не так, как мы ожидала невеста: если бы она его надела, очевидно, что гости (в числе которых меня, кстати, конечно же, нет) сочли бы Олю находящуюся в положении. Этой девушке шли спокойные приталенные модели, умеренной пышности юбка без всяких рюшей и тем более, кружев, гладкий корсет и небольшой рукавчик. Идеальный вариант был найден недалеко от площади Восстания, но вот цвет совсем пришелся не по душе будущей новобрачной. До тех пор, пока не произнесла фразу: слышала, на Апрашке продается простое бело платье за пять тысяч рублей, невесты украшают его как хотят, мы мучились все. От рассказов, вздохов и охов, порой, даже слез: как же я останусь без платья. Невеста и без платья! Что же делать.

– Зато я забрала документы из ресторана, где будет проходить наш показ.

– Ресторан, я что-то забыла сделать по свадебной площадке.

– Оля?

– Что, Маш?

– Просто Мария – улыбнулась я: иди спокойно покупай кольца.

Она выпорхнула на улицу, а я открыла дверь настежь, поставив табурет у неё, чтобы не закрылась. Пусть жаркий питерский воздух сменит ее тяжелые духи в этом помещении. Вот что точно я сделала бы в собственном магазине или салоне (если бы у меня был один из них), так запретила бы продавцам душиться яркими ароматами. Но пока что я только учусь. Хотя диплом дизайнера мне снится по ночам, остался всего один год, и я буду специалистом с высшим образованием. Пусть в тридцать два, не страшно, страшно – это то, что было до этого.

Моя семья никогда не была в составе творческой интеллигенции Ленинграда, а затем и Петербурга. Заводы, ателье, комбинаты – наше всё. О мире моды я мечтала с самого детства, даже не зная, что грежу именно о нём. Просто хотелось придумывать наряды всем вокруг. Мама никогда не умела шить, только штопать – она приехала из деревни совсем юной и осталась в городе на Неве навсегда. Она никогда не была на море, и большее, чем лето на даче и представить себе не могла. Её мама, моя бабушка, так и живет в своем селе, лишь ставя заплатки на старых юбках. Мечтала только я. Просматривая журнал «Бурда», который мне приносила моя тётя, с воодушевлением разворачивала выкройку и уже видела готовое изделие: до каждого шва и загиба, в том цвете, в котором бы его создала. Рисовать я научилась раньше, чем говорить. Со временем мои девочки на рисунках стали носить платья самых разных моделей, которые я только могла увидеть на глянцевых страницах, улице или по телевизору. Удивительно, но лет с десяти я начала их улучшать, придумывая новые образы. Когда мне исполнилось пятнадцать, я всей душой верила в свое беспрекословное поступление в училище на конструктора женской одежды. В доме уже было много ткани, все мои куклы давно одевались по последней моде, только не было машинки – слишком дорогое удовольствие. Зато наша семья откладывала практически все заработанное. Мы копили на машину и квартиру и «стояли в очереди» на всё, поэтому излишества никак не позволялись, даже если очень хотелось. Так объясняла мне мама и я всё понимала, ведь скоро, совсем скоро я поступлю и стану шить, а потом придумывать новые модели! Создам свою коллекцию, да, обязательно! Тогда я ясно видела, как девушки ровной походкой идут по подиуму Дома мод на Петроградке в моих платьях! Но мечтам моим не суждено было сбыться.

–Вы работаете? – неожиданно вернул меня в реальность мягкий женский голос.

– Да, добрый день, проходите, располагайтесь, может быть лимонад? Вас интересует что-то конкретное?

– Хм, думаю, вдруг, просто проветриваете.

Она внесла в магазин точно такой же аромат как у Оли. Но это не имело сейчас никакого значения. Дама лет пятидесяти была истинным ценителем хороших моделей, это было невозможно не заметить по одному из самых модных этим летом фасонов платья, которо идеально сидело на ней и было выполнено далеко не из дешевой ткани. Значит, пришла по адресу, и мне будет интересно.

– Должна заметить у Вас прекрасная фигура – начала я издалека

– Хотите сказать для моих лет? Да, не разъелась и по санаториям наездилась в свое время вдоволь. Конечно, я ищу определенную модель: непременно зеленое, хотя, – она наклонила голову и внимательно рассмотрела мою юбку: такой изысканный болотный цвет тоже пойдет… лёгкое, с «в» образным вырезом, чуть ниже колен, приталенное платье. Я знаете-ли, тружусь бухгалтером и на корпоративе должна выглядеть достойно и…

– Дорого?

Она кивнула, а я улыбнулась. Сейчас каждый стремится к совершенству и красоте, что мне очень нравится и только на руку. Я очень рада, что моя начальница позволяет нам самим выбирать модели для продажи из привезенных ею каталогов. Ольгу, правда, это не сильно интересует, что делает мое мнение единогласным. Я гордо прохожу к большому зеркалу, занимающему левую стену нашего помещения, провожу рукой по ряду платьев и одним движением извлекаю плечики, на которых висит ровно то, что описала дама только что, из точно такой же ткани, в которой выполнена моя юбка. На самом деле, это коллекция одного не очень известного французского дизайнера.

– Милочка, да Вы волшебница – восклицает она и с этой секунды я нисколько не сомневаюсь, что именно эта женщина относится к той самой Питерской интеллигенции. Впрочем, это не мешает представлять мне уже сейчас, как она будет отплясывать в этом платье на празднике.

– Точно мой размер – она в восхищении выходит из примерочной кружится в самом зале салона: да у вас талант. Признавайтесь, это Вы дизайнер этой прелести?

– Увы, нет – подхватываю я ее манеру речи и вновь нечаянно спускаюсь в пучину своих воспоминаний:

– Понимаешь, что сейчас вообще перестанут шить! Да уже перестали, кому ты будешь нужна со своим талантом! Маша, сейчас нужно торговать и только. Зачем тебе это несчастное ПТУ, не понимаю. Подумай о будущем, что у нас творится, ты видишь?

Мама почти распахивает занавески в нашей старой квартире, чтобы я внимательно рассмотрела за окном 1991 год. На мой взгляд, он такой же, как и 1986, а вот на ее – катастрофический. Год, в котором изменилось всё, от названия улиц, по которым она ходила большую часть своей жизни, до названия страны, ее состава и денежных знаков. К тому времени всё, что было накоплено моими родителями годами, почти сгорело. Отец смогу купить вафельный торт на обесцененные купюры, снятые с книжки. Им было страшно. Мне – скорее, интересно. Только швейной машинки всё ещё не было, возможности ее купить тем более, а мои мечты таяли в слезах моей матери, молящей меня одуматься и взяться за голову.

Я сдалась и пошла учиться после девятого класса в торговое училище. Долгие годы я так и не смогу научиться шить. Развивать свой талант тоже не придется. Какое-то время я буду единственным кормильцем в семье, потому что «только работая в торговле в наше время можно не остаться голодными».

Оборачиваясь назад, я понимаю, что в её словах была доля истины. Каждый раз убеждаю себя в том, что, если бы не положение в стране, она бы никогда не сгубила мои мечты на корню. Так или иначе, я отучилась и долгое время стояла за прилавками, в основном, конечно продовольственных магазинов: взвешивала скользкую и остро пахнущую рыбу, вылавливая ее из больших белый бочек, сама одетая в фартук, который никогда не отстирывался. Резала большие и тяжелы брикеты масла и сыра, отчего потом не могла вечером снять обручальное кольцо, перебирала печенье в холодном подвале гастронома. Только мысль о том, что могу накормить свою семью, спасала меня. Пока я не смогла хотя бы немного приблизиться к исполнению своего заветного желания, оставаясь в торговле, но уже готовым платьем. Всё это время я очень много работала и ежедневно уставала так, что засыпала, прямо стоя в троллейбусе. Когда мама хвалила меня и разглядывала мозоли на моих руках, на её глаза наворачивались слезы, она тихо шептала:

– Верните мне мой восьмидесятый.

Ночью мне снились показы. Снилась я сама в переливающемся черном платье, оно словно вторая кожа обнимало меня, а я шла на высоких каблуках по подиуму и улыбалась зрителям, которые аплодировали моим моделям стоя. Хотя никогда я не могла похвастаться густотой своих русых волос, потому и стригла их не ниже плеч, в моих снах они выглядели на удивление прекрасно: мягкие локоны опускались почти до талии, и я всегда была молодой и красивой там, в параллельном мире – сказке.

– Не обманываете меня? Вы не модельер?

–Только учусь – я улыбалась как могла, радуясь тому, что эта дама заметила мой талант.

– Где учитесь? В технологическом?

– Конечно, где же ещё. Поздно, правда, поступила, но выхода другого не было.

– Понимаю, перестройка, сама еле пережила, правда, профессия моя не подвела, хоть Союз, хоть Россия, всегда пригожусь.

– Это верно и очень хорошо, что Ваше призвание помогло вам в трудные времена. Моё, как видите, не выкормило.

– Ох, оставьте, призвание? Это просто работа. Я должна была выступать на сцене!

– Почему же не выступаете?

– Вышла замуж и забеременела, как это бывает. Не переживайте, жизнь всегда только начинается, вот как у меня сейчас: сын уже взрослый, у меня всё есть, живём с мужем и наслаждаемся! А Вы замужем?

– Нет, я в разводе – ответила я, заворачивая сложенное платье в бумагу (это тоже было моей идеей: закупила её разных цветов на каком-то складе, прихватила и тоненькие ленточки, которыми мы лихо перевязывали свертки с покупками – во всем должна быть красота и индивидуальность)

– Такая молодая и уже развелась, изменял? Пил? Бил? —с сочувствием спросила дама

– Нет, нет, и нет. Не понимал.

Она посмотрела на меня с искренним удивлением и даже долей осуждения, а я мысленно вернулась в тот день, четыре года назад, он был таким же летним и жарким днём моего 2003 года:

Возле метро «Крестовский остров» по выходным всегда толпится народ. Но сегодня людей особенно много – скоро начнется концерт, посвященный «Дню молодежи». Вчерашние школьник, студенты и молодые гости города, кажется, тысячи человек купили билеты, чтобы посмотреть возвращение Юрия Шатунова, повеселиться и потанцевать вволю. Хорошая погода даже в конце июня для Питера всегда радость. Солнце переливается на деревьях и кустах, вьётся по тропинкам парка, греет и заставляется улыбаться. Мы пробираемся через очередь в ларёк, который ближе всего к входу в вестибюль метро и выходим на главную дорогу. Конечно, мы уже не молодежь, хотя и шутим друг над другом постоянно, идем вперед, садимся на свободную скамейку, рассматриваем происходящего. У нас с мужем нет билетов на концерт, но есть целый день друг для друга и наше солнце.

Небольшими компаниями все рассредоточиваются по широкой дороге, ведущей к сцене, которой заканчивается сам парк. Вдоль дороги стоят небольшие палатки, холодильники с мороженым. Торговцы расположили упаковки мыльных пузырей на раскладных столиках, дымятся жаровни с сосисками в тесте: «Горячие пирожки, мороженое» – доносится отовсюду словно мы находимся на пляже. Молодые люди идут с жестяными баночками коктейлей, о чём-то говорят – не подслушаешь, слишком громко звучит музыка.

Он развернулся ко мне, взял меня за руку и посмотрел в глаза. Прямо, устало, отрешенно. Никогда я не видела такого взгляда в глазах мужа. Когда-то веселый паренёк сейчас превратился практически в старика. Хотя, он был старше меня на десять лет, и вот уже семь мы были вместе. Все наши счастливые моменты в ту секунду стянулись в тугой узел его странного для меня взгляда.

– Мария, понимаешь, я уже не молод…

– Я так хотела исправить этот момент, что почти закричала: «Да, я тоже, мне двадцать семь, но я только сейчас наравне с ними, с этими будущими студентами!» В 2003-м я только поступила на свой факультет. Повсюду висели плакаты: «Россия- страна возможностей» Как я в это верила, как хотела, чтобы верил Вадим, как я смотрела тогда на него.

– Я всё понимаю. Ты очень хочешь заниматься любимым делом… но и не понимаю тебя одновременно. Моя работа обеспечит нас полностью, сейчас самое время рожать и растить детей, для меня оно точно наступило…

– Знаешь – он мечтательно посмотрел на небо. По моим щекам уже текли слеёы, застилая точную картину мира вокруг. Он мог не продолжать. Я знала. Лоскутки ткани, разбросанные по нашей квартире на Декабристов, нитки, катушки, три швейных машинки. Он хотел, приходя домой с работы слышать запах вкусного ужина, приготовленного его женой, а не отутюженного платья, которое висело на шкафу, как и другие изделия. Ещё он хотел слышать детский смех, а не звук строчащей машинки. Видеть любимую женщину, а не меня, которая будто не обращает внимание на его приход. В его семье так и было. Будучи успешным инженером в конце девяностых под охи его матери и возгласы отца, вадим открыл фирму по продаже туалетной бумаги вместе со своим институтским другом, таким же великим неудачником, как они говорили сами. Как и говорил муж после закрытия НИИ, в котором они работали. Теперь оба торговали то товарами, привезёнными из Турции, то народными промыслами для туристов. Сейчас Вадим коммерческий директор, и да, это бесперебойный и всегда необходимый бизнес и точка.

– У меня, моя Мария, всегда была мечта. Однажды она сбылась, представляешь, я встретил тебя. Он взял обе мои руки в свои. Но.

В душе у меня стало так спокойно и одновременно сухо, что я не могла сделать ни глотка воздуха.

– Но я встретил ту, которая стремится именно к созданию семьи в полном смысле этого слова, а не зациклена на каких-то тряпках, прости меня за грубость.

– Ты? – в ужасе я смотрела в глаза мужа: ТЫ?

Он не мог мне изменить, он не из таких, нет, ни за что не поверю в это.

– Ты собираешься за ней ухаживать?

– Моя Мария, в каком веке ты живешь? – воскликнул он и тут же перешёл зашептал, наклонившись ко мне: она уже забеременела, мне нужен развод.

Наша свадьба была красивой, насколько это было возможно в то время и с наши финансами. Но играл саксофон. Был устроен небольшой джазовый концерт для гостей, почти никаких конкурсов, а платье я выбрала строгое. Вернее, модель я придумала сама, нашла прекрасную швею Натали, которая и стала результате, хозяйкой магазина, в котором я сейчас стою на небольшом крылечке и провожаю взглядом довольную покупательницу. Это стало чистой случайностью, то, что я подобрала именно то, что ей так хотелось надеть на свой корпоратив, как и тот дождь 27 июня 2003 года, начавшийся уже ближе к вечеру.

– Нам стоит ехать домой. Концерт давно закончился – сказал мой уже три часа бывший муж. Странно, но слезы перестали стекать по щекам, как только он рассказал всё. Я сидела и смотрела на дорогу, замечая, что люди бегут в сторону метро, даже слышала немного из «Седой ночи», где-то вдалеке, и вот теперь капли начали барабанить по пыльной аллее. Чувство вины набросилось на меня с такой силой, что я не могла пошевелиться. Оно и ужас от того, что я наделала. Мерзкое ощущение предательства любимого и дорого человека смешивались с криками горько, выдернутыми сознанием из памяти. Я была плохой женой, но как он мог?

– В какой дом ты собрался? У нас с тобой больше нет дома.

Я подняла голову и увидела перед собой целующуюся парочку. Да, я даже не задумывалась о том, что наш брак рушится. Даже представить не могла, что такое бывает. Наши родители, и мои, и его, почти всю жизнь прожили в стабильных браках, они находили выход из любой ситуации, а мы, получается, нет. Я думала, так принято – говорить, идти на уступки, компромиссы, но мы нашли другой выход. Он нашел.

– Мои тряпки – повторила я его слова тихо и поняла, что дождь усиливается. Опустевший холодильник из-под мороженого везла хрупкая девушка. Она улыбнулась и посмотрела на меня добрым взглядом: вьющиеся светлые волосы, голубые глаза и очень добрая улыбка, на вид ей было не больше двадцати лет, вот для кого страна приготовила возможности, а мне нужно было сидеть помалкивая и радоваться своему семейному счастью.

На канал Грибоедова опускалось солнце. Слишком много воспоминаний за сегодняшний день. Когда нужно думать о показе. Мы с Викой будем участвовать как независимый магазин на мероприятии в Гостином дворе в следующую пятницу. Аккурат вечером 07 июля 2007 года, в день свадьбы Натали. Этому будет предшествовать фотосессия: все модели в декорациях города. Моя подруга любезно согласилась присутствовать в магазине, пока нас не будет. Нужно отобрать модели. Я крайне благодарна Натали за то, что она верит в меня и именно она является моей совестью. Часто мы говорили о том, о чём мечтаем и однажды после одной из бесед о счастье и свободе я подала документы в ВУЗ.

Свобода – это быть собой и с любимыми людьми. Наверное, за эти годы после развода я поняла, что Вадим меня не любил, а действительно, просто хотел создать семью и я, как ни крути, оказалась самым лучшим вариантом. Да, не женой, вариантом. Подумаю об этом позже. Сейчас нужно подумать о деле.

Ольга влетела словно фурия, когда я уже перевесила три шифоновых платья с рукавами, похожими на крылья на отдельные плечики и раздумывала, как их отпарить, чтобы не сжечь. Утюг в магазине был испорчен при попытке разгладить вставку на юбке моей сменщицы, имитирующей кожу.

– Телефон совсем не слышишь? – почти кричит она

– Я покосилась на зеленый аппарат на стойке администратора:

– Никто не звонил

– Да твой, сотовый, Машка, ты что, так и не научилась им пользоваться?

Точно научилась. Но точно не хочу. Быть на связи со всем миром двадцать четыре часа в сутки – это полное безумие. Всегда отвечать на звонки, писать текстовые сообщения, отправлять смешные и злые мордочки. У меня нет столько времени. Поэтому, моя «раскладушка» всё чаще лежит с разряженной батареей на дне сумки.

– Я не нашла кольца, но нашла мастера. Он сделает из двух колец мне одно, только ему нужно фото того, что именно я имею ввиду.

– Конечно, невеста за три дня до свадьбы. Она же его съест, если что-то будет не так.

– Фото, конечно здесь, отлично, я боялась, что придется бежать до дома. Вот!

Она торжественно смахнула со стола все документы и вытянула снимок кольца формата А4, распечатанный на цветном принтере. Я вздохнула:

– Говоришь, я не современная, а между прочим, давно уже есть камеры, с экраном. Показала бы мастеру и все.

– А между прочим, так мастер бы не запомнил – уже довольная Оля чмокнула меня в щеку и убежала. Совсем с ума сошла с этой свадьбой, таких проявлений дружественности я еще от нее не видела.

Убрав табурет, служивший подпорой двери, я начала закрывать ставни. Около каждого окна на стене был пристроен выключатель, который поднимал и опускал жалюзи с внутренней стороны. Так безопасно и темно, когда это необходимо. Помещение магазина составляло всего метро тридцать квадратов, но я знала, что за нашей зеркальной стеной находится целое царство, которое хозяйка не решается ни продать, ни сдать. Когда-то в нём тоже располагался магазин, но жильцы этого дома потребовали его закрыть и поставили на ворота во двор кодовый замок. Дело в том, что торговое помещение с входом из двора привлекало веселую публику, ведь торговали продуктами.

Я повернула ключ в замке и обернулась на канал. Солнце разливалось по нему и не собиралось садится. Белые ночи еще не сдали свои позиции. Наверное, только живя в Санкт-Петербурге всю жизнь можно понять, когда в летнее время года наступает вечер. Меняется воздух, атмосфера вокруг, едва уловимое «вечерело». За мостом шумела Сенная площадь, гости занимали места в открытых кафе – палатках: цены магазина и ты на воздухе, но ты в импровизированном ресторане. В такую погоду не унимаются и студенты университетов, находящихся поблизости: сидят на скамейках, разговаривают, знакомятся. Я повернула налево и пошла по самой тихой части набережной. Деревья отражались в воде, лёгкий теплый ветерок подхватывал мои волосы – я всё-таки их отпустила. За несколько лет, правда, они не отросли до пояса, но теперь я хотя бы их чувствовала на спине.

Дойдя до переулка Гривцова, снова повернула налево и почти сразу же спустилась вниз по ступенькам в книжный магазин.

Приятно бродить среди стеллажей. Уезжать из центра в такую погоду не хотелось и купить подарочную бумагу было необходимо. Мы все-таки решились на подарочный сервис для Оли и завтра он уже будет в нашем салоне. Наверняка, до свадьбы на рабочем месте она не появится. Всё время, пока я рассматривала расцветки, примеряла банты, расплачивалась на кассе, пристраивала свиток в пакет, чувствовала, будто за мной кто то наблюдает. Не придав этому особенного значения, вышла из магазина направилась дальше по переулку, чтобы вновь свернуть налево и оказаться в одном из самых любимых мест моего города, в сквере у Исаакиевского собора.

Здесь всегда была уютная для меня атмосфера. Необъяснимо, но и сейчас, поставив сумку рядом с собой и облокотившись на спинку скамейки, я даже закрыла глаза. В эти моменты не было ни шума машин, ни смеха туристов, позирующих на фото неподалеку. Этот сквер и разве что ещё Марсово поле в моем городе развеивали тревоги, воспоминания и переживания, я выдыхала и ловила теплый воздух и…

– Сколько всего может поместиться в такую сумку?

Я открыла глаза, резко взяла эту сумку, поставила её на колени и только тогда посмотрела на мужчину, который, оказывается, сидит рядом со мной. Интересно, давно?

***

Мы смотрим друг другу в глаза несколько секунд, я со страхом, он с интересом. Не говоря ни слова, я встаю и иду в сторону собора по тропинке, туда, где как раз расположилась небольшая компания китайских туристов, рассматривающих фотографии в камере. Но мужчина обгоняет меня, вынуждая остановиться, мы вновь оказываемся лицом к лицу:

– Меньше всего хотел тебя напугать. Прости. Откровенно говоря….

Он замялся на секунду, посмотрел на землю и вновь поднял взгляд:

– Откровенно говоря, не представляю, как знакомиться с девушками на улице.

Я невольно улыбнулась. Красивое лицо с правильными чертами, короткая стрижка. Высокий, широковлечий и худой. Он стоит передо мной в белой рубашке, перекладывает пиджак из одной руки в другую, приглаживает свободной ладонью немного растрепавшиеся темные волосы и улыбается. Переминается с ноги на ногу в кожаных ботинках, в которых наверняка так жарко, как и в темных костюмных брюках.

– Я Андрей

Какая женщина устоит перед белой рубашкой и приятной ноткой спокойного мужского аромата? Никакая, тем более что он назвал меня девушкой и так забавно растерялся сейчас.

– Я Мария – отвечаю задумчиво

– Могу ли я вас проводить?

Я отрицательно качаю головой. Потому что нет. Все эти годы после развода я старалась не думать о не сложившейся личной жизни, даже пыталась ходить на свидания. Каждый раз, когда мне кто-то нравился, общение с ним сходило на нет. Возможно, я сама сбегала от возможного посягательства на место моего постоянного спутника. Оно не было занято, но сердце говорило об обратном каждый раз.

В глубине души я верила, что однажды, вот так, как сегодня, я случайно встречу мужчину, с которым пройду рука об руку всю жизнь. Но смотрела я на Андрея спокойно, а внутри бегал по кругу страх. Пара неудачных попыток сохранить отношения, и я опустила руки. Наверное, уже никому не веря, даже себе, я зареклась надеяться на чудо. Я больше не хочу расставаний, а для этого не нужно было встреч.

– Я привыкла добираться одна – говорю вслух и обхожу его, направлялась к Большой Морской. Чувствую его взгляд на спине. Понимаю, что он не идёт за мной. Значит, я поступаю верно. Дойдя до Дома книги, я поднимаюсь на второй этаж и останавливаюсь у полки фантастики. Не люблю этот жанр, но именно здесь открывается прекрасный вид на главную улицу города. Люди спешат по своим делам, я стою и успокаиваюсь. Эпизод, это всего лишь эпизод. Ты его переживешь. Да, он такой, этот случайный прохожий Андрей, может быть, именно такой, с кем я смогла бы. «Твои тряпки по всюду ты совсем обо мне не думаешь» – всплывают в голове слова бывшего мужа. Я выдыхаю. Сначала я, потом всё остальные.

***

– Маша, распродажу начнем сразу восьмого, у нас на нее пять дней. Фотограф столько возьмет на обработку и распечатку фото.

На следующий день в нашем салоне было ещё жарче. Мы открывали двери, Наталья махала веерами вокруг клиенток, и мы сделали обычную для буднего дня выручку. Но дата приближалась, и мы надеялись на большее. Дело в том, что свадеб на 07 июля было назначено много.

– Думаю, нужно поставить бижутерию в витрину

Я киваю и тут же задаю вопрос:

– Ты наняла того же фотографа?

– Нет, он конечно же снимает свадьбы, вроде несколько подряд. Самый хлебный день в году, на который непременно нужно было назначить нашу фотосессию.

– Ты же сама назначила эту дату – я вопросительно смотрю на подругу.

– Потому что сама верю в магию чисел, и нам с тобой тоже нужно повеселиться! Ещё я надеюсь на эти листовки

Натали задумала распечатать несколько образов и распространять везде где только можно в качестве рекламы. В торговых центрах и у метро, в салонах красоты.

– Кстати, он придет сегодня обсудить детали

– Кто?

Фотограф. Он хочет понять, как и где в городе выставить свет… Обрати внимание, красивый, молодой, свободный

– Ты же хотела на марсовом? – не замечаю её намёка

Представляю, какая там будет толпа!

– Вот и он

–Я оборачиваюсь на голос и вижу перед собой Андрея. На этот раз он одет в синие джинсы и белую простую футболку. На шее у него висит камера: