Loe raamatut: «Личное дело Савелия Пузикова»

Анна Зенькова

Font:

* * *

Памяти Р. Б.
Настоящий герой вооружен не мечом, а силой души, чистотой ума и храбростью сердца.

Часть первая

Глава первая

Жизнь у меня в этот день не заладилась с самого начала. Я проснулся, открыл глаза и тут же закрыл обратно.

– Только не это! – простонал я в подушку. – Опять проспал.

На самом-то деле я их зажмурил. Глаза. Чтобы не разжмуривать уже никогда!

– Сава! – долетел до меня бабушкин голос. – Ты долго намерен валяться? Завтрак давно на столе.

– Иду! – сказал я громко, хотя и незачем было. Она же наверняка в своих наушниках – слушает всякую ерунду про какого-нибудь очередного Будду.

«Хочешь не хочешь, а придётся вставать. – Я со вздохом сунул ноги в тапочки. – Если завтрак на столе – с бабушкой спорить бесполезно!»

Я мимоходом заглянул под кровать.

Ну конечно! Стоят! А куда они денутся? И укоризненно смотрят на меня своими носами.

– Я не виноват, – вырвалось у меня очень даже виноватое. – Это всё будильник. Он не зазвонил!

Но кроссовкам мои оправдания были до лампочки. Во-первых, будильник звонил. Я сам слышал! Но малодушно спихнул его в тумбочку. Во-вторых, уже две недели прошло, как я их купил, а они всё стоят – ни разу не выгулянные. И, судя по общему припылённому виду, ничего хорошего от меня не ждут.

Да я и сам себе поражаюсь. Ну как так? Почему? Я же об этом целую четверть мечтал – как однажды утром надену их и побегу, сверкая зелёными кожаными носами. И ветер будет дуть мне в лицо. И солнце будет слепить нещадно. А я буду бежать во всю мощь и улыбаться. Потому что когда человек боец, ему и шторм, и буря – в радость. А уж слепящее солнце так вообще мелочи жизни.

– Завтра точно побежим! – с фальшивым задором пообещал я. – Даю честное слово!

Потянувшись, я ногой задвинул кроссовки подальше под кровать. И, не умывшись, поплёлся завтракать.

* * *

– Доброе утро, – зевнул я на пороге кухни. Бабушка не ответила. Она стояла на четвереньках и методично раскачивалась из стороны в сторону, как маятник.

Опять своей йогой занимается. И в чём тут радость – не пойму? Лучше бы на велосипеде каталась. Или пуделя себе завела, чтобы гулять с ним в парке. Это хотя бы весело. И по-бабушкински!

Я шлёпнулся на стул и впился взглядом в бабушкину вогнутую спину. Хотел проверить – на какой ступени дзена она сейчас находится. Если обернётся, значит, ещё не всё потеряно. А если нет, то уже всё: прощай, человек. Ищите меня в космосе, называется!

Бабушка вдруг выдернула из ушей наушники и резко повернулась. А я от неожиданности дико заорал. Странно, как подо мной ещё стул не сломался – от такого-то зрелища.

– Ты чего вопишь? – Бабушкина отвисшая челюсть вернулась вместе с вывалившимся языком на место. И бабушка снова стала бабушкой, а не криворотым монстром.

Я неловко заёрзал на стуле:

– А ты чего пугаешь? Глаза вытаращила, рот раззявила. Так можно и заикой стать!

– Ничего я не пугаю. – Она невозмутимо пожала плечами. – Это – поза льва! Между прочим, очень полезно для связок.

– Ага, – сказал я. – Ужас!

Бабушка легко поднялась на ноги и потянулась. Какая же она всё-таки тонкая и прозрачная. Я каждый раз боюсь, что она сломается. Как её потом чинить?

– Ты мне лучше вот что скажи… – Бабушка со вздохом кивнула на плиту. – Чем тебя кормить-то?

– Ба, давай уже без этих твоих штучек, – решительно сказал я. – Думаешь, я не вижу, что у тебя там в кастрюле плавает?

– И что же? – Она прикинулась непонимающей.

– Опять какие-нибудь равиоли, – недовольно пробурчал я. – Спасибо, хоть не каннеллони. В технике су-вид с петушиным соусом.

Я и сам толком не понял, что сказал, но бабушка с довольным видом рассмеялась:

– Хи-хи-хи.

Как школьница, честное слово!

– Вообще-то ничего смешного! – обиделся я. – Мне мучное нельзя. Ну мы же договаривались, ба!

Бабушка немедленно пошла в наступление.

– Сава, дорогой ты мой человек! – завела она знакомым профессорским тоном. – Мы можем договариваться до бесконечности, но это не отменяет главного: пища должна быть разнообразной и вкусной. Вот тогда она будет полезной!

– Особенно полезной! – фыркнул я. – Вот ты видела мой пресс?

– Я? – удивилась бабушка. – Нет!

– Вот именно! – Я победно кивнул. – И я – нет. А знаешь почему? Потому что его не существует в природе! Вместо пресса у меня какая-то жирная колбаса вокруг пояса.

– Что ты опять выдумываешь! – отмахнулась бабушка. – Насмотришься разной ерунды в интернете и самоедничаешь. – Она навела на меня палец: – Детская полнота по-своему даже прелестна.

Я с сомнением покосился на собственный выпирающий живот:

– Да уж, прелесть!

– Твоя мама тоже была полненькой, – просветлела бабушка. – Такая миленькая, славненькая булочка. Не то что сейчас – как цапля тощая.

– Не знаю, – буркнул я. – Мы давно не виделись.

– Ну, это ты своему папе спасибо скажи, – сверкнула глазами бабушка. – За то, что он семью невесть куда увёз!

– Почему невесть? – вступился я. – Всего-то пятьдесят километров от города. В масштабах земного шара это вообще не расстояние!

– Зато в масштабах одной семьи – настоящая катастрофа. – Бабушка сурово свела брови. – Эгоист, что сказать. Эгоист до мозга костей!

– Ба-а-а, не начинай, – умоляюще протянул я.

Но по её виду уже было ясно – поздно я опомнился.

– А что мне начинать? – насупилась бабушка. – Он разве о жене подумал? А о детях, которым нужно в школу ходить и в детский сад? И вообще как-то развиваться!

Я предусмотрительно промолчал. Но бабушка уже завелась по полной.

– Я тебе вот что скажу! – заявила она. – Твой папа – до безобразия ленивый человек. И кроме этих своих бесполезных красок, ничем больше в жизни не интересуется.

– Ну правильно! – не удержался я. – Он ведь художник.

– Ха! – Бабушкины брови взлетели чуть ли не под потолок. – Видели мы этих художников, которые сутками вдоль набережной сидят. Крошки за утками подъедают.

– А мама говорит, что папа редкий талант, – снова вставил я. – И, кстати, его картины хорошо раскупают.

– Ну, это уже ваше дело. А моё – накормить, обогреть и выучить… – Бабушка поджала губы.

Я повозил по столу ложкой:

– Не надо меня выучивать! Сама же говорила: учеба – это вопрос саморазвития. Так что спасибо, как-нибудь без тебя справлюсь.

– Конечно, справишься! – Бабушка с нежностью погладила меня по щеке. – Уж ты-то точно станешь большим человеком.

– Как будто в деревенской школе нельзя учиться! – гнул я своё.

Ну правда! Почему все делают вид, что это нормально? Они там, я – здесь. Разве это справедливо?

– Ну, не скажи! – Бабушка оседлала любимого конька. – Город есть город. Здесь совсем другой уровень.

Тема образования – это бабушкино всё. Её хлебом не корми, дай поговорить об учёбе. Понятно – она же у нас профессор. Профессор китайской медицины, не хухры-мухры.

Вообще бабушка у меня мировая. Можно сказать, высший класс. Я почти уверен, что в прошлой жизни она была кем-то вроде императора. Во-первых, эти её манеры. Ну не может простой нормальный человек так аккуратно есть палочками. Я пока один ролл схвачу – уже весь в соусе. Хотя и с вилкой у меня почти то же самое. А вот бабушка, считай, виртуоз. Она не только ест, но и готовит красиво и вкусно. Особенно петушиный соус. Шучу!

Но если без шуток, то бабушка и правда знает кучу всего. И умеет тоже. Я иногда думаю, где в ней всё это помещается: и йога, и цигун, и кунг-фу! Плюс ещё корейский, китайский, японский! Меня от такого количества языков уж точно на части разорвало бы. А бабушка ничего – держится. Ещё и в университете преподаёт.

– Ты геройствовать сегодня думаешь? – напомнила бабушка. – А то уже время на часах.

Вот в этом тоже вся она. Никогда не скажет – собирайся и марш к репетитору. Для неё это грубый приём. Слишком очевидный. Она лучше будет исподтишка давить. Как это у взрослых сейчас называется – тонко манипулировать.

Да уже сколько раз такое было! И, главное, по одному сценарию. Сначала она якобы предлагает мне решить самому. Мол, сам выбирай – надо тебе это или нет. А потом начинается. Китайский? Конечно, надо! На нём скоро весь мир заговорит. Сольфеджио – обязательно, оно развивает слух. Без ораторского мастерства вообще никуда! А уж без танцев! Если ты уважающий себя человек, то какие могут быть вопросы?!

Вот и получается, что все эти геройствования, как их бабушка называет, – они только ей и нужны. Уж я бы без сольфеджио как-нибудь прожил.

Нет, я совсем не против быть героем. На оборот, очень даже за. Я, может, только об этом и мечтаю! Но не в народном же творчестве мне себя проявлять! Есть ведь какие-то мужские занятия. Вот бокс, например.

«Иди-иди! – однажды сказала мне бабушка. – Там тебе быстро мозги вправят. Так что обратно уже не выправишь!»

И я не пошёл. Испугался. Вот такой я – мягкий и покорный, как хлебный мякиш.

– Так ты сегодня идёшь куда-нибудь? – достучалась до меня бабушка. – Или будешь прокрастинировать?

– С тобой попрокрастинируешь, – выдал я и даже не споткнулся.

– А ты ещё не хотел ораторским мастерством заниматься! – похвалила меня бабушка.

– Я хотел бы чем-нибудь полезным заниматься, понимаешь? – вырвалось у меня отчаянное.

– И чем же, например? – Она сделала большие глаза.

– Ну-у-у, не знаю. – Я немного растерялся. – Так сразу и не скажешь.

– Вот! – Бабушка вздёрнула указательный палец. – Ты сам не знаешь, чего хочешь! Поэтому слушай, что тебе люди с опытом говорят.

– Я знаю! – У меня от обиды даже дыхание перехватило. – Я хочу быть героем. Сто раз тебе говорил!

– Впервые слышу. – Она невозмутимо поправила причёску. – И вообще, что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, – севшим голосом ответил я. – Проехали.

Бабушка не сводила с меня глаз.

– Тебя что, в школе обижают? – внезапно спросила она.

– Никто меня не обижает! – ощетинился я. – Сейчас каникулы, забыла?

Бабушка подозрительно сощурилась.

– Меня не уважают! – со вздохом признался я. – А это ещё ужаснее.

– Так-так, – она забарабанила пальцами по столу, – теперь понятно.

– Ничего тебе не понятно, – в сердцах сказал я. – Мне к репетитору пора!

Бабушка огорчённо вздохнула:

– А завтракать ты не собираешься?

Я хотел ответить что-нибудь резкое, в духе «нет, не собираюсь!». Чтобы она наконец поняла – я тоже человек и имею право голоса. Но вместо этого я примирительно вздохнул:

– Давай уже свои равиоли!

– Вот и умница! – просияла бабушка. – Тебе песто добавить?

«Песто!» – Я только глаза закатил.

Она поставила передо мной дымящуюся тарелку. Запах от неё исходил умопомрачительный.

– Всё! С завтрашнего дня ем только овсянку. Ты меня поняла? – Я быстро схватил ложку и, подцепив комочек теста, отправил его в рот. И кто только придумал этих бабушек вместе с их равиолями? Это же просто невообразимая вкуснота!

– Овсянку? – Бабушка драматично всплеснула руками. – Ну хотя бы с маслом?

– С солью! – проурчал я с набитым ртом. – И на воде!

Глава вторая

После завтрака я таки умылся, почистил зубы и сунул голову в рюкзак – проверить, всё ли на месте.

– Ничего не забыл? – крикнула из кухни бабушка.

Вот что за человек! Как будто я без неё не в состоянии собраться!

– Забуду – вернусь, – буркнул я. – Тоже мне проблема.

– Главное, голову не забудь. – Она вышла меня проводить. – И на машины смотри, когда улицу переходишь. И то-о-олько на зелё-о-оный свет!

– Ба, – я тяжело вздохнул, – мне вроде как десять лет, а не десять месяцев. Ну сколько можно?

– Столько, сколько нужно. – Она смахнула с моей ветровки невидимые крошки. – Ну, беги уже, а то опоздаешь.

Чмокнув бабушку в гладкую щёку, я нырнул за дверь и потопал вниз по лестнице.

– Я до вечера на занятиях, – перегнувшись через перила, крикнула мне сверху бабушка. – Обед будет на плите. Погреешь!

– Пока, ба! – крикнул я.

– Счастли-и-иво!

Она захлопнула дверь.

* * *

Не успел я выйти из подъезда, как тут же наткнулся на Юрку Климова. Он живёт в соседней квартире – тоже, как и я, с дедушкой. В смысле, без родителей. Терпеть его не могу!

– А, здоров, Пузаныч! – обрадовался мне Юрка. – Ты чего, в школу намылился?

– К репетитору, – сквозь зубы процедил я.

От Юрки пахло вредностью и куревом. А у меня и на то и на это – какая-то дикая аллергическая реакция. Может, даже врождённая непереносимость.

– А-а-а, – он задумчиво поковырялся мизинцем в зубах, – тогда понятно. А я уж решил, что у тебя совсем с кукухой дела плохи. Думаю, чего это он на каникулах в школу гребёт.

– Ученье свет, а неученье – тьма! Слышал про такое? – Я с дерзким видом подфутболил коленом рюкзак и, поймав, повесил на плечо. По-моему, очень круто получилось!

– Ты оборзел? – Юрка, кажется, распознал иронию в моём голосе и тут же набычился. – В лоб хочешь?

– Я пройти хочу. Можно? – спокойно попросил я, хотя мурашки у меня по спине ого-го как забегали.

– Вали! – Он проводил меня недобрым взглядом. – Ещё увидимся!

Я сгорбился и пошёл, изо всех сил стараясь не бежать.

– Эй, Пузан! – позвал меня Юрка.

Я не хотел оглядываться. Я был уверен, что не оглянусь. Уже из-за одной только мерзкой клички, которой снабдил меня этот поганец.

И всё равно оглянулся.

Юрка, оказывается, шёл за мной. Болтающейся походкой, по-хулигански растянув карманы руками.

– Чего тебе? – неприветливо спросил я. Меня уже начинало подташнивать от его нахальства.

Он качнулся и ткнул мне пальцем в лоб:

– Катись колбаской!

Не больно, нет. Но жутко обидно!

Я почувствовал, как бабушкины равиоли опасно заворочались у меня в животе. Со мной всегда так бывает, если я разнервничаюсь. Ну или переем, как сегодня.

В общем, я и понять ничего не успел, как меня уже стошнило. Прямо Юрке на кеды!

– Ты что, совсем больной? – завопил Юрка, с отвращением глядя на свои ноги.

– Да, больной! – сказал я и со всей силы врезал ему по носу. – А что, не видно?

– А-а-а! – тоненько заскулил Юрка и, схватившись за нос, бросился обратно к подъезду. – Помогите! – вопил он как резаный. – Убивают!

А я с достоинством отряхнул руку после такого грандиозного хука и преспокойно пошёл дальше. Как настоящий супергерой!

– Эй, сцыклопедия, ты чего вытаращился? – Юркин голос вернул меня к реальности. Я с удивлением уставился на его целёхонький нос.

– Совсем, что ли, буквы попутал? – Юрка настойчиво махал у меня перед носом руками. – Шуруй давай, пока не отхватил по цилиндру!

Я развернулся и двинул на ватных ногах к остановке.

Вот такой вот супергерой!

* * *

Конечно! Одна моя фамилия чего стоит! Пузиков! Это же полная катастрофа.

А бабушка ещё имеет совесть меня переубеждать. Конечно, ей легко говорить – с такой-то биографией. Она же наполовину немка и к тому же из дворянской семьи. Вильгельмина Кляйн. А я, получается, из простой. Потому что мой папа в простой рабочей семье родился.

А мама тоже молодец. Папину фамилию себе взяла и нам – своим детям – навязала.

Я однажды набрался смелости и сказал, что хотел бы фамилию деда. Савелий Егорович Кляйн! Ну пусть не сейчас, после восемнадцати. Но это хоть какой-то шанс на счастливую жизнь.

Так мама чуть в обморок не упала! Сказала, что я предаю отца. И вообще, что плохого в фамилии Пузиков?

Ну, может, и ничего, конечно! Когда ты выглядишь как Дюймовочка, а не как дирижабль «Гинденбург». Для девочки, пусть она и мама, это даже мило.

В общем, я заново вспомнил эту историю и так разозлился! В конце концов, нельзя быть такой тряпкой. Ну что мне стоило вмазать этому гаду по носу? Именно так, как привиделось. Раз – и готово.

Наверное, мне мешала бабушка, которая с детства учила быть вежливым и не отвечать ударом на удар.

«Нужно быть выше любого злодейства, – вечно твердила она. – Тогда ты будешь неуязвим».

Да-да, выше! То-то я смотрю, как каждый негодяй об меня ноги вытирает. Как будто я тряпка половая.

И почему как будто?

В общем, я решил, что пора с этим заканчивать – быть выше плинтуса, но ниже человеческого достоинства. Нужно уметь за себя постоять!

К тому же есть разные формы сопротивления. Поединок – это ещё и диалог. Так почему бы не сделать его вежливым? Позвольте я уколю вас шпагой, сэр. А как вам мой хук справа? Не находите ли вы, что я весьма удачно подправил вам форму носа? Изгиб получился в высшей степени художественным!

Но вообще драться и правда необязательно. В идеале лучше просто делать добро. Вот бы найти в себе какую-нибудь суперспособность! Такую суперсилу, с помощью которой можно менять мир к лучшему!

Я решил начать с малого. Найти того, кому сейчас хуже, чем мне, и помочь. Ведь именно с этого супергерои обычно и начинают!

«Блестящее решение!» – мысленно похвалил я себя и вдруг увидел старушку. Она стояла возле пешеходного перехода и растерянно смотрела по сторонам.

«Наверное, эта несчастная плохо видит! – догадался я. – Не может перейти дорогу, бедолага».

Естественно, я незамедлительно заспешил к ней на по мощь. Супергерои не бросают старушек в беде!

– Давайте помогу! – Я решительно ухватился за её сумку. – Вам, наверное, тяжело?

Но старушка, вместо того чтобы благодарно послушаться, отпихнула мою руку и истошно завопила:

– Помогите! Грабят!

И начала лупить меня сумкой! По спине, по плечам.

– Помогите! – теперь уже и я заорал на чём свет стоит, прикрывая голову руками. – А-а-а!

В какой-то момент я понял, что правда не на моей стороне и сейчас меня натурально пристукнут дряхлой пряжкой, как какого-то тщедушного комара. И я просто-напросто пустился наутёк. Да-да, сорвался с места и побежал не разбирая дороги. Чокнутая старуха неслась за мной, как озверевшая тигрица, пытаясь схватить за рюкзак.

Петляя между машинами, я резко свернул в переулок, а оттуда, как истребитель, залетел на детскую площадку. И, спрятавшись за качелями, наконец оглянулся. За мной никто не бежал.

– Фух! – опустошённый, я повалился на лавку. Ноги у меня тряслись так, будто только что пробежали марафон. – Ну и дела! – сказал я сам себе. – Просто дурдом какой-то.

В этот момент у меня в рюкзаке зазвонил телефон.

– Алло! – ответил я как можно спокойнее, но голос всё равно дрожал.

– Как дела, малыш? – жизнерадостно поприветствовала меня мама. – Ты что, бежишь?

– Сижу, – ответил я недовольно.

– А как же алгебра? – удивилась мама. – Или у тебя сегодня геометрия?

«У меня вообще-то каникулы, – подумал я, красноречиво выдержав паузу. – Но разве это кого-то волнует?!»

– Сава? – мама вдруг зазвучала как будто издалека.

– Ш-ш-ш, – зашипело что-то в трубке.

«Наверное, опять связь плохая, – подумал я. – Вот тебе и жизнь в деревне!»

– Бабушка сказала, что ты уже ушёл… – прорвался сквозь помехи мамин голос. – На алгебру…

И снова:

– Ш-ш-ш!

– У меня шнурки развязались, – соврал я. – Вот, сел завязать.

Снова пауза. И опять:

– Ш-ш-ш!

– Мам! – крикнул я в трубку. – Стань на одном месте и стой. А то мы не поговорим спокойно.

Она, видно, послушалась, потому что шипение внезапно прекратилось.

– Ну как ты там, сынок? – виновато спросила мама. – Не тоскуешь?

У меня сразу сжалось горло.

– Некогда мне тосковать, – через силу выдавил я. – Мне учиться надо.

– В следующем году купим машину, и станет полегче, – пообещала мама.

Ну да, ну да. Эту песню я уже сто раз слышал!

– А водить её кто будет? – выпалил я. – Бабушка?

И снова пауза.

– Савушка, – умоляюще протянула мама. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Как-нибудь всё наладится. Ты только не обижайся, ладно?

– Ладно, – обиженно буркнул я. – Как там папа?

– Рисует. – Мама многозначительно вздохнула.

– Понятно, – точно таким же вздохом ответил ей я. – А девочки?

– Катюша суп ест, – тут же повеселела мама. – А Маруся у нас уже пошла. Представляешь?

– Здорово! – не слишком убедительно восхитился я. – Передавай им привет.

– А как там у тебя…

– Мне пора, мам! – перебил я. – Давай потом созвонимся.

Ещё одна пауза.

– Ну хорошо! А ты тепло одет?

Я иронично хмыкнул:

– Конечно! Шапка, шуба. Как и положено весной.

Мама смешалась:

– Просто здесь такой ветер. Вот я и подумала…

– Пока, мам! – Я отнял телефон от уха. Но успел услышать, как она крикнула:

– Я тебя люблю!

– Я тебя тоже люблю, – сказал я в погасший экран.

Настроение у меня испортилось окончательно. Я с ней когда поговорю, у меня всегда так.

Нет, я маму очень люблю. И папу. И Катю с Марусей. Но простить их до сих пор не могу. Как они могли вот так просто взять и отдать меня бабушке? И при чём здесь вообще учёба? Там ведь в соседней деревне школа есть. Та же цивилизация! Ну пусть не гимназия, хорошо. И что? В наше время при желании можно даже из дома не выходить. «Скайп», «Зум»! Учись сколько влезет.

Так что моя учёба – это всё отговорки. Я им просто надоел, вот что. У мамы девочки есть. Ей их – выше крыши, особенно Маруси, которая везде лезет. А папе так и подавно на меня плевать! Ему, кроме его картин, вообще никто не нужен. Мы пока в городе жили, он ещё хоть как-то держался. Даже в школу меня сам отводил. А потом они дом построили. И папа в свои краски с головой ушёл.

Бабушка вон тоже на него обижается. При каждом удобном случае говорит, что он маме жизнь испортил. Потому что мама якобы выросла в любви и неге и привыкла к роскошной жизни. Могла бы настоящей звездой стать, а стала домохозяйкой. А потом папа её в деревню увёз и там крестьянкой сделал.

Хотя тут я с бабушкой совсем не согласен. Я маму когда последний раз видел, она в джинсах была. И, по-моему, даже с маникюром. Да и в доме у нас всё как в городе – туалет, душ, пылесос, микроволновка. Даже посудомоечная машина есть. А то что они за городом живут, так это даже хорошо. Маленьким детям свежий воздух полезен.

Плохо только, что я уже не маленький. Так бы, может, тоже с ними жил.

У меня снова зазвонил телефон.

– Ты дошёл? – спросила меня бабушка. – Мама волнуется.

Ну конечно! Сама небось и волнуется, а на маму сваливает.

– Иду! – сказал я. – И нечего каждый мой шаг контролировать.

– Ну ладно! – смиренно сказала бабушка. – Целую!

Я выключил телефон. Совсем! Нечего меня от занятий отвлекать!

* * *

Про занятия я, если честно, вообще забыл. Но по внутренним ощущениям понял, что уже катастрофически опаздываю.

Я подхватил рюкзак и помчался обратно к остановке.

«Надеюсь, та бабка с сумкой уже ушла», – вспомнил я на бегу о своём недавнем позоре.

И вдруг увидел кошку. Точнее, сначала услышал душераздирающее мяуканье, а потом уже по звуку вычислил, где она прячется.

Кошка сидела на дереве и вопила так, будто её режут. Ну понятно – такая высота! Там бы любой испугался.

«Любой, но только не я!» – пронеслось у меня в голове. И я сразу почувствовал себя супергероем.

– Не бойся! – крикнул я кошке. – Сейчас я тебя спасу!

Я бесстрашно скинул на землю рюкзак и как следует поплевал на руки.

– Ну, вперёд! Савелий Пузиков спешит на помощь.

Я обхватил руками шершавый ствол и, подпрыгнув, стал карабкаться наверх, помогая себе ногами. Зад настойчиво тянул меня вниз, но я упрямо полз, сцепив для верности зубы.

«Главное, добраться до веток, – пыхтел я как паровоз. – Там уже будет побыстрее».

Но пока я дотянулся до нижней ветки, прошёл битый час. Кошка орала безостановочно и так, что я уже и сам готов был завыть. В общем, всю кровь из меня выпила, как сказала бы бабушка.

– Сейчас-сейчас, – отдуваясь, уговаривал её я. – Ну потерпи немного. Ещё немного.

– Мря-у-у-у! – отвечала мне эта зверюга. Явно недовольно.

«Может, ну её – эту кошку? – в какой-то момент малодушно подумал я. – Как-то же она туда залезла! Значит, и слезет сама».

Но кошка словно почувствовала мои душевные колебания и тут же сменила гнев на милость – умоляюще замяукала.

«Ну вот! Совсем другое дело!»

У меня тут же открылось второе дыхание, и я с прежним рвением пополз наверх. Поднатужившись, забрался верхом на ветку. И в ужасе посмотрел вниз.

«Как высоко!»

Потом перевёл взгляд на кошку. До неё было ещё выше!

Я в панике вцепился в ветку. И глубоко-глубоко задышал. Как дракон примерно.

«Так, спокойно, – велел я себе. – Ты сто раз лазил по деревьям. И в сто первый раз сможешь!»

– Мяу-у-у! – подбодрила меня кошка. – Мя-у-у!

И я двинулся дальше.

Шаг за шагом, переступая с ветки на ветку, я медленно приближался к своей цели. До кошки оставалось уже чуть меньше метра, когда эта дурёха вдруг сиганула вниз.

И рухнула прямо мне на голову, вцепившись в волосы мёртвой хваткой.

– Ты что делаешь?! – заорал я. – А ну слезь с меня! Мы сейчас упадём!

И, конечно, мы тут же упали. Так стремительно, что я даже испугаться не успел. Просто почувствовал, как моё тело с ужасающим грохотом врезалось в траву.

«Ну вот и всё! – подумал я печально. – Долазился».

Но тем не менее сел. Ощупал руки-ноги. Покрутил головой. Вроде всё цело!

Кошка улеглась в шаге от меня и принялась сосредоточенно вылизывать лапу. Как будто и не падала с пятнадцатого этажа!

Ну ладно, с этажом я, конечно, немного приврал. Но высота там и правда была порядочная. Метра три точно!

Я встал и отряхнулся. И только тогда заметил, что порвал штаны. По колену расползлась большая дыра.

– Кто бы сомневался! – Я со вздохом снова опустился на траву. – Чтобы этот день просто так и закончился?!

* * *

Но день и не думал заканчиваться. Я понял это, как только увидел Юрку. Уж не знаю, откуда он здесь взялся, но шёл он точно ко мне, сверкая радостной физиономией.

– О, Сава! Привет! – Он махнул мне рукой. – Давно не виделись!

Я вытаращился на него как на привидение.

– Ты чего тут расселся? – Юрка озабоченно свёл брови. – С дерева упал?

– Не твоё дело! – огрызнулся я. Хватит мне уже с ним церемониться!

Юрка резко качнулся в мою сторону.

«Сейчас бить будет!» – Я сразу весь съёжился. Но он просто протянул мне руку:

– Хватайся!

У меня чуть челюсть не выпала – так широко я открыл рот.

– Ну же, хватайся! – подбодрил меня Юрка и, не дожидаясь, сам схватил за плечи и вздёрнул на ноги.

– Ну вот! – просиял он. – Готово.

И вдруг увидел дыру у меня на колене.

– Ая-яй-яй, – он огорчённо прищёлкнул языком, – вот ведь беда какая. Бабушка заругает?

«Что вообще происходит?» – Я пытался собраться с мыслями, но от сверкающей Юркиной улыбки у меня рябило в глазах.

«Наверное, у меня сотрясение!» – догадался я наконец.

– А знаешь что? – Юрка смотрел на меня щенячьими глазами. – Давай я тебе штаны зашью!

Я натужно сглотнул.

«Чего-о-о?»

– Ты не думай, – принялся убеждать меня Юрка, – нас в ПТУ и не такому учили. Я ещё и борщ могу сварить. Хочешь?

Я с трудом покачал головой.

«Ну точно сотрясение! Что же ещё?»

Юрка смотрел на меня выжидающе. Я на всякий случай немного отодвинулся – мало ли что. Но он тут же придвинулся и с надеждой заглянул мне в лицо.

Я моргнул. Целых три раза! Нет, не привиделось. Это точно был он, Юрка Климов – гроза нашего района, бандит, хулиган и мой злейший враг.

И тут меня снова осенило! Ему что-то от меня нужно!

– У меня денег нет, – спрятав голову в плечи, сказал я. – И сигарет тоже. Ты же знаешь, я не курю.

– Ха-ха-ха! – от души рассмеялся Юрка. – Рассмешил.

– Что смешного? – Я окончательно растерялся.

«Он издевается, что ли? Это такая особая изощрённая форма террора?»

– Прости, – Юрка по-детски прыснул в кулачок, – смешинка в рот попала.

«Обалдеть можно!» – в который уже раз подумал я.

– О, кстати! – Юрка сунул руку в растянутый карман и, покопавшись с загадочным видом, вытащил оттуда… конфету. Карамельку. Я такие терпеть не могу.

– Хочешь? – предложил он.

Я мотнул головой. Она была тяжёлая и как будто не моя.

– Я же тоже курить бросил! – разоткровенничался Юрка. – Вот, на конфеты перешёл.

– Что значит тоже? – съязвил я и тут же умолк: Юркина рука опасно сжалась в кулак – прямо перед моим носом.

– Вот честно! – Он запальчиво ударил себя в грудь. – Как не со мной было.

Я снова моргнул. И снова ничего. Просто сон какой-то!

– Серьёзно! – продолжал изливать душу Юрка. – Ты не поверишь! Как будто другим человеком стал!

«Так-так. Это уже что-то!»

– Ну и как же ты им стал? – неприязненно спросил я.

Я хотел добавить «что-то не верится», но, глядя в сияющие Юркины глаза, решил не рисковать. А вдруг он чего накурился?

– Так это всё она! – Он неопределённо махнул рукой. – Её работа.

– Кого? – Я с готовностью повертел головой. – Чья работа?

– Ну, этой! – Он изобразил в воздухе что-то кудрявое.

Может, овечку?

– Знаешь, мне уже пора. – Я поискал глазами рюкзак. – На урок опаздываю!

Я просто понял, что нужно срочно и во что бы то ни стало от него отделаться. Как говорится, от греха подальше.

– Сава… – Юрка насмешливо сверлил меня глазами. Как будто знал, что я там про себя задумал!

– Чего тебе ещё? – терпеливо спросил я.

Специально такой голос сделал, как будто он малыш, а я мудрый взрослый. Увещевательный – вот! Говорят, в работе с буйными психами этот приём хорошо срабатывает.

– Ты бы тоже к ней зашёл, – Юрка подмигнул мне светящимся глазом.

«Может, его инопланетяне похитили? Завербовали и обратно на Землю отправили – в разведку?»

Я понимал, конечно, что мысленно несу ерунду. Ну какие инопланетяне? Но весь Юркин вид говорил о том, что дело здесь нечисто.

– А куда идти-то? – решил подыграть я. – Кого спрашивать?

– Да вон! – Он кивнул на ближайший подъезд. – Третий этаж. Квартира сто восемнадцать.

– А спросить кого? – напомнил я.

– Да ты иди просто! – Юрка лучезарно улыбнулся. – Тебе там всё покажут.

«Всё покажут? – меня вдруг посетила страшная догадка. – Так это он, наверное, в секту попал! Ну точно! А теперь и меня хочет заманить».

Я испуганно прижал к себе рюкзак: «Нужно срочно делать ноги!»

Наверное, я бы и убежал. Если бы он вдруг не спросил:

– Сава, ты же хочешь стать супергероем?

Спокойно так, по-доброму.

«Вот как? Как он узнал? – лихорадочно думал я. – Может, бабушка его деду что сказала?»

Я с подозрением вглядывался в его лицо. Нормальное лицо. Доброжелательное. Совсем не как у злодея!

– Ну, хочу! – вырвалось у меня. Считай что против воли.

Я с силой сжал губы – чтобы ещё чего-нибудь не сболтнуть. А вдруг он меня гипнотизирует?

Но Юрка ободряюще кивнул и, положив мне руку на плечо, сказал:

– Тогда иди. И ничего не бойся.

И я пошёл. Как будто меня и правда загипнотизировали!

– Ничего не бойся, слышишь? – крикнул мне вслед Юрка.

Я подошёл к подъезду и взялся за ручку двери. Пальцы тут же предостерегающе задрожали.

«Бабушка меня убьёт!» – подумал я с тоской и обернулся.

Юрка стоял под деревом и, прижимая к себе кошку, с нежностью поглаживал её между ушей.

«Он же котов терпеть не может!» – ошарашенно подумал я.

Юрка осторожно взялся за кошачью лапку и с довольной улыбкой помахал мне. Потом показал «класс».

«Может, из него и правда сделали человека». Я вдруг почувствовал странное спокойствие. А следом – крохотную, едва различимую надежду. Она пробивалась как тонкий росток – где-то в районе лопаток – и робко тянула меня наверх, в большое межгалактическое путешествие.