Леночка спокойно наблюдала как Нелли одевает ее. Нет, она не сопротивлялась, не звала на помощь, даже не пыталась умолять эту женщину, она только спокойно наблюдала.
Нелли взглянула в глаза ребенка и ее как током прошибло. Дыхание перехватило. Она увидела гордый вызов, презрение в бесцветных в этот момент глазах. Бледное личико, обрамленное прядями волос, казалось лишь светлым пятном, которое неминуемо надвигалось на нее, затягивало, не давало пошевелиться и вздохнуть. Нелли испытала немую жуткость. Она с усилием отвела взгляд, тряхнула головой и потерла виски пальцами, ставшими вмиг ледяными. Окончательно сознание ей вернул тихий шепот рядом:
– А вдруг она сможет до дома дойти? – Виктор дохнул перегаром и икнул.
Глаза Нелли сверкнули злобой:
– Хм, дай мне вон тот платок. Я ей ноги свяжу. А потом можно будет сказать, что мы её для тепла так обвязали.
– Это же платок матери, – Виктор выпятил толстую губу, демонстрируя протест.
– И что? Когда девицу найдут и платок вернем, – Нелли злобно взглянула на Леночку. Ее тонкие губы перекосило в нервной усмешке.
И снова Нелли стало не по себе от гордого движения головы и прямого признака досады в пристальном взгляде. Нелли почему-то вспомнила тигра, угрюмо взирающего на людей из-за ограды. Она поторопила мужа:
– Ну все, иди. Давай я тебе санки вынесу, а ты девицу бери.
– Вот почему ты всегда права? – хмыкнул Виктор и взял Леночку на руки.
– Да потому, что ты всегда неправ! – пробурчала Нелли.
Парочка спустилась по лестнице и вышла из подъезда на улицу. Мороз крепчал, а порывистый ветер тут же обжог лицо.
– Ну и холод сегодня, – Виктор покосился на жену. – Может ну его, не пойду сегодня. Уж очень холодно.
– Да ты что! Вот как раз и надо идти сейчас. А под утро еще и снегопад обещали. Сажай ее на санки. Иди вот с этой стороны дома, там пустырь тянется до соседнего микрорайона. Тропинка по снегу протоптана, но в такое вечернее время вряд ли кто по ней пойдет.
Виктор нехотя побрел по хрустящему снегу. Остановился, еще раз жалобно глянул на жену, но та ему только замахала рукой в сторону пустыря.
От порывов ветра и сильного мороза слезились глаза. Леночка попыталась прикрыть их рукой в варежке. Стало немного лучше. Ущербный месяц посеребрил простирающиеся во все стороны сугробы. Вдалеке виднелись пятиэтажные дома, напоминавшие коробки, а с другой стороны, протянулась цепочка далеких, желтых огоньков. Ветер тянул полоски поземки, гоня снежинки с места на место, как будто не мог решить, где же их оставить. Хруст под ногами, обутыми в валенки, прекратился. Виктор начал озираться и решив, что достаточно отошел от дома, сбросил ребенка в сугроб. Затем, не оборачиваясь, быстро пошел в сторону цепочки огоньков, везя за собой пустые санки.
Леночка упала лицом в снег и почувствовала, как холод обжог лицо. Кое-как она смогла сесть и осмотрелась. Темнота была не плотная пугающая, а скорее пронзительно-тревожная. Ледяной ветер суетливо перегонял снежную пыль, пробирался за шиворот пальто, пощипывал сквозь шерстяные штаны за озябшие коленки. Зато яркий кусочек луны исправно нес свою службу и освещал округу голубовато-серебристым светом.