Он искательно посмотрел на Юру.
За столом наступило молчание, нарушаемое барабанным стуком пальцев Юры о стол.
К ним подошла официантка и поставила две кружки пива.
– Водочку и прочее сейчас принесу, – улыбнулась она.
Юра схватил кружку пива и одним глотком осушил половину, потер лоб обеими ладонями.
– Да л-ладно, что ты? – произнес он. – Я же не против. Если там всё по-прежнему. Там эти, – он показал рукой на свои плечи, – сильно шныряют?
– Не больше, чем раньше, – улыбнулся Паша. – И это моя головная боль, добавил он. – И руководства.
Юра помрачнел.
– А кто остался?
– Да все те же, – успокоил его Паша. – Ну, ушла пара человек, парочка из Москвы приехала. Не переживай.
– Хорошо, я же говорю, что я не против, – медленно начал Юра и добавил, убыстряя темп. – А то я места себе не находил, все думал, куда я пойду? И от каждого звонка вздрагивал, с тех пор, как хозяина на самолете взорвали.
– Он сам взорвался, – быстро, четко и холодно сказал Паша. – С гранатами под кокаином игрался и взорвался. Это – единственное, что тебе нужно усвоить, если ты хочешь вернуться.
– А, понял, – покивал Юра, допивая пиво.
Голову начало понемногу отпускать и он заметно расслабился.
– А по деньгам что? – Юра внимательно посмотрел на собеседника.
– Не беспокойся, – ответил тот. – Будет больше. Ты теперь не только на Рубенштейна вернуться сможешь к своим студенткам и коксу – в Зимнем сможешь этаж снять.
В ответ на его слова Юра радостно закивал.
Подошедшая официантка принялась сгружать с подноса на стол рюмки, приборы, закуски и запотевший круглый графин с водкой.
Когда она ушла, Паша наполнил рюмки и поднял ту, что держал в руке.