Loe raamatut: «Трудно быть «дьяволом»», lehekülg 23
– Вполне. А что это может быть за сила?
– Не знаю. Может, Этван что придумал? Учёного гениального откопал, чтобы тот ему за большие деньги такую штуковину изобразил?
– Не верю по двум причинам, – покачал головой Гебар. – Во-первых, если южанин такое могёт, то зачем ему заговор? На кой огород городить, когда он может просто прийти и всё, что хочет – взять? А во-вторых, гениальные учёные–одиночки только в кино бывают. А в жизни, даже если придумал кто такие пузыри надувать, то потом ещё десятилетиями испытывать и отлаживать эту технику будет. И когда бы Этванчик наш это успел, да ещё и втайне? Так что нет, вариант с чудо–изобретением не катит. Дальше думаем, не расслабляемся!
– Тогда… тогда не знаю, – вскинул руки Гарна. – Дальше уже полная ересь начинается.
– Я вот, помнится, на фронте нищенку одну заприметил, – сказал вдруг Гебар задумчиво. – Полоумная бабка, босая, вонючая, что-то про мужа убитого бормотала. Не понравилось мне, что она возле воинских эшелонов трётся. Пошёл к командиру, а он мне сказал, прям как ты сейчас – хватит, мол, ересь нести, оставь её, несчастную, в покое. А я не послушался и не оставил. И размотал её, тварь, прямо до схрона с передатчиком! Так она при задержании себе пулю в лоб, а уж потом, когда все там обыскали, стало ясно, что бабка сестрой монастырской была. Я за неё петлицы наградные получил, но главное не это. Главное, что ересь я с тех пор нести не боюсь. Потому что за ней, за ересью, самый страшный враг скрываться может. Потому что настоящие спецы ересью той, как масксеткой, прикрываются, чтобы все отмахнулись, чтобы никто копать не стал! Вот и ты очевидный ответ игнорируешь, потому что боишься. А я не боюсь и скажу. Не отсюда наш враг, а – оттуда.
– Чего? Откуда это – оттуда?
Гебар молча поднял палец к потолку. Секунду подумав, Гарна сложился пополам от смеха. Разогнулся, утирая слёзы, глянул на полицейского. Который тоже должен улыбнуться и признаться, что пошутил. Но он не признался и не улыбнулся, продолжая сидеть с каменным, совершенно серьёзным лицом.
– Проржался? Водички налить?
– Шутки в сторону, – посерьёзнев, подобрался Гарна. – Ты хочешь сказать, что Империя стала объектом вторжения из космоса?
– Это не я хочу сказать, это ты хотел, да не стал. Потому что репутацией дорожишь, потому что надеешься на службу однажды вернуться. А я не дорожу, мне уже до лампочки. Могу себе позволить вещи своими именами называть.
– Нет, это невозможно, – помахал головой Гарна. – Этого просто не может быть!
– Может, потому что сходится всё! Этван, непонятно откуда возникший, приюты эти мутные, на которые он большие бабки спустил. Пузырь, опять же… И понятно теперь, почему в лесу никого не было. Зачем им, с такой-то техникой? Даже удивляюсь, как они нас не срисовали и бошки до сих пор не пооткручивали!
– Но зачем ему шпана? И зачем заговор?
– Про заговор неясно, а шпана… Если это, как ты говоришь, вторжение, то им опять-таки армия потребуется. Чтобы своими не рисковать, чтобы наших же пацанов нам на головы и обрушить! Вот и вывозят их потихоньку, готовят. Ко дню Д.
– Брось, – поморщился Гарна. – Даже если это, прости господи, пришельцы, мы не можем знать, как они рассуждают.
– А вот это ты зря, очень даже можем. Они, лунатики эти, в одном с нами мире живут и так же в своё время дубинами друг друга за баб да жратву охаживали. А кто не хотел, кто умничать пытался – тот вымер! Так было и так будет, хоть через сто лет, хоть через тысячу. И если вправду гости это непрошеные, то исходить надо из худшего. Из самого страшного – исходить.
– А поконкретнее?
– Да уж куда конкретнее! Добычей мы стали, гвардия, жирным куском для тех, у кого дубина побольше. Ты сам подумай, что им эта шпана, которой наберётся – сколько? Полмиллиона, миллион? Ну два. У них что, своих столько нет? Зачем этот сыр-бор? А вот если планету под себя подмять, то тут уже дело другое. Такая овчинка выделки стоит, особенно если чужими руками выделывать!
Кригскоммандер помолчал, переваривая сказанное.
– Ладно, закончили дискуссию, – хлопнул он себя по коленям. – Тут языками, как ты говоришь, до Последнего времени чесать можно. Я так мыслю, доказательства нам нужны, иначе уедем мы с тобой в дурку. Так?
– Истину глаголешь, – ухмыльнулся Гебар. – Без доказательств никуда. Что искать будем – человечков зелёных али тарелки летающие? Чур, мне – тарелки!
– Ни то ни другое. Тут что-то железобетонное нужно, чтобы никаких сомнений, в первую очередь – у меня. А то всё кажется, что с ума мы с тобой помаленьку сходим. Или не помаленьку.
– Предложить что-то хочешь? Я, если честно, не знаю, с чего начинать.
– Да я тоже не сказать, что знаю. Но есть у меня одна идея…
***
– Профессор Кедар?
– Да-да, – отвлёкся от беседы со студентками профессор. Повернулся, оглядел невзрачного, в толстых очках и слегка присыпанном перхотью свитере, незнакомца.
– Кет Такар меня зовут, – оскалился тот кривыми зубами. – Очень, очень приятно. Профессор, вы не могли бы уделить мне пару минут?
– Дело в том, что я слегка занят… А в чём, собственно…
– Прошу вас, у меня к вам срочное и очень важное дело.
– Ну хорошо, извольте. Прошу!
Зайдя в кабинет, профессор опустился в любимое, потёртое кресло. Протирая очки, вопросительно глянул на посетителя:
– Вы что-то хотели?
– Да, хотел, – зачастил Такар. – Дело в том, что я писатель. Начинающий, мало пока известный. Фантастику пишу, такую, знаете – научненькую. Про пришельцев, другие планеты, про битвы космические…
– Молодой человек, – нахмурился профессор. – Мне кажется, вы пришли не по адресу. Фантастов я не принимаю, я принимаю нормаль… то есть, хотел сказать, людей науки. Вы отнимаете моё время, в связи с чем вынужден попросить вас удалиться!
– Я прошу вас, – всплеснул руками посетитель. – Мне и вправду очень нужна ваша помощь. Вы не думайте, я понимаю… и готов компенсировать!
Он достал из кармана брюк мятый свёрток и аккуратно положил его на стол. Внутри лежали купюры. Три зарплаты профессора – лежали.
– Однако же… кхм… Я не понимаю. Ведь это, наконец, большие деньги!
– Не извольте беспокоиться, – затряс перхотью Такар. – Это не взятка, это инвестиция.
– Инвестиция?
– Дело в том, что я пишу новую книгу, про инопланетное, если угодно, вторжение. Знаете, когда ходят среди нас люди, которые не люди, ну, то есть, не совсем люди… В общем, главный герой узнаёт, что планету заполонили пришельцы, а у них план…
– Какой ещё план? – обалдело переспросил профессор.
– Злодейский, разумеется. Хотят, значит, инопланетяне всех нас под корень извести, а главный герой их пытается вычислить. А как их вычислишь, если они на нас как две капли воды похожи?
– И как же?
– Очень просто – перехватив их сигналы!
– Сигналы?
– Ну да, радиосигналы. Которыми подлые захватчики обмениваются. Ловко я придумал? – заулыбался довольный посетитель.
– Но позвольте, при чём здесь я?
– Дело в том, что я полный профан в вопросах связи. В школе что-то проходил, но не больше. А чушь писать не хочется, читатель нынче образованный и книгу такую отправит прямиком в мусорный бак. Я хочу изобразить всё убедительно и предельно реалистично, чего невозможно достичь без консультаций со специалистом. Ну а вы – известный в своих кругах радиофизик, который на все вопросы сможет ответить. И потратившись немного сейчас, я, возможно, напишу настоящий бестселлер! Теперь понимаете?
– Кажется, да, – убрал свёрток в ящик стола профессор. – Так что бы вы хотели узнать?
– Хотелось бы понять, как вообще они могут общаться друг с другом? Если по всей планете раскиданы?
– Сложный вопрос… Думаю, самым простым решением была бы спутниковая связь.
– А это как? – открыл видавший виды блокнот Такар.
– Видите ли, мнэ-э, как бы вам объяснить?
– Лучше по-простому, как ребёнку неразумному.
– Хорошо. Представим, что на орбите Герта висит искусственный спутник. Вроде наших лун, только гораздо меньше. И если можно так выразиться, ниже.
– А это как? Он разве не упадёт? – искренне заинтересовался гость.
– Если придать ему нужную скорость и вывести за пределы атмосферы, он не сможет упасть на планету. Точнее, он будет падать, но при этом как бы постоянно промахиваться. Примерно так, – профессор набросал на бумажке простенькую схемку. – А из-за отсутствия трения о воздух спутник сможет сохранять набранную скорость практически вечно. Пока понятно?
– Кажется, да.
– Чудесно. Так вот, благодаря огромной высоте такой, мнэ-э, сателлит сможет принимать и ретранслировать сигналы на огромной территории, возможно, даже по всему Континенту. Это примерно то же самое, что возвести гигантскую, стокилометровую, антенну.
Такар сосредоточенно записывал, перекидывая странички. Надо же, как вдумчиво подходит. Зря всё-таки ругают нашу молодёжь. Зря!
– А с земли его видно не будет? – задал уточняющий вопрос "писатель".
– Это зависит от параметров спутника. Но если мы представим, что имеем дело с высокоразвитой цивилизацией, то, думаю, эту проблему они решат.
– Понятно. Тогда следующий вопрос, самый, наверное, главный. Мой герой хочет запеленговать инопланетных негодяев, для чего ему нужно знать их частоты. Я так понимаю, они должны быть достаточно специфические. Или я ошибаюсь?
– Нет, вы всё говорите верно. Любой радиосигнал в атмосфере будет затухать, взаимодействуя с ионосферой, частичками пыли, влагой и много чем ещё. Чтобы, мнэ-э, "добить" до космического приёмника, нам потребуются специальные частоты, в районе восьми–десяти гигагерц. Точнее сказать трудно, до космоса мы пока не добрались, но результаты некоторых опытов вселяют оптимизм. Так вот, на этих-то частотах ваш герой разбойников космических и запеленгует. Не пройдут они мимо, если информацией обмениваются, не проскочат. Либо их связь построена на других физических принципах, где уже – тёмный лес. Я смог удовлетворить ваше любопытство?
– Спасибо, профессор, – вскочил с кресла посетитель. – Вполне!
***
– Ну, что? – вопросительно посмотрел на кригскоммандера Гебар.
– Пеленгаторы нам нужны, в этом диапазоне частот, – протянул ему Гарна листок с записями.
– Десять гигагерц? – присвистнул полицейский. – А больше тебе ничего не требуется?
– Не понял, ты что, в этом разбираешься?
– Приходилось дело иметь, до войны на радиотехника учился. Ты как такой сигнал ловить собрался? Это ж сантиметровая длина волны!
– Не знаю, меня с медицинского забрали. Но я думал…
– Плохо ты думал. Где я тебе такую технику возьму?
– Где-то надо. Выбора у нас нет, мы их по-другому не зацепим. Связь они, скорее всего, держат через космос, а дотуда только такие частоты добивают. Зато, если засечём – то это точно они, без вариантов.
Перечитав листок, Гебар задумался. Спустя секунду – посветлел лицом.
– Есть у меня кое-кто. Однокурсник бывший, башковитый до ужаса. Он уже тогда надежды подавал, а сейчас, поди, вообще – светило! Найти его я смогу, это нетрудно.
– А он трепаться не будет, твой однокурсник? Вопросы всякие задавать?
– Так мы его припугнём. Удостоверение моё покажем, или ромбик гвардейский. Не будет он трепаться, не идиот. А если идиот, то я его лично замолчать заставлю, так, чтобы никому. И ничего! Так, чтобы навсегда!
***
– Ну вы, господа, даёте, – почесало в затылке работающее в крупной имперской компании светило. – Куда вам столько? И зачем?
Кивнув кригскоммандеру, Гебар сделал приёмник погромче.
– Источник сигнала определить хотим, – рубанул сплеча Гарна. – Есть подозрения, что в тылу работает крупная церковная резидентура, использующая новейшие радиопередатчики. Четвёртый сектор, – отвернул он лацкан, – начал расследование. Нам удалось засечь трансляцию, но для пеленгации требуется новейшее оборудование, которого у нас нет. В связи с чем мы решили обратиться к вам, на условиях полной анонимности. Вы меня понимаете?
Побледневший гость кивнул и нервно отпил воды.
– Можно ещё раз взглянуть? Что-то… ну точно! – щёлкнул он внезапно пальцами. – Ну конечно! Эх, господа, господа, – засмеялся облегчённо светило, – что ж вы меня так пугаете? Не церковники то вовсе, а наши собственные разработки. Про которые я от волнения забыл!
– Ты это о чём? – удивился Гебар. – Ты давай по-человечески.
– Эта штуковина называется радаром, – снисходительно объяснил учёный. – Убойная технология, секретная абсолютно. Но вам, – кивнул он на гвардейца, – думаю, рассказать можно. Радар посылает радиолуч, который затем отражается от препятствия и возвращается на приёмник. Это даёт возможность отслеживать любую цель, хоть наземную, хоть морскую. Ну и воздушную, такую, как наши ракетоносцы.
– Почему именно эти частоты? – уточнил Гарна. – Других не нашлось?
– Не нашлось, – улыбнулся светило. – В таком диапазоне размер и энергопотребление являются оптимальными, иначе установка будет габаритами с дом и жрать при этом прорву электричества. Мы её и так охлаждать замучились!
– Ясно, – разочарованно протянул Гебар. – А другие такие сигналы ваш радар, случайно, не ловил?
– Случайно нет. Мы, конечно, специально не сканировали, но господа, – поморщился устало гость, – других таких сигналов быть не может потому что для них соответствующая аппаратура нужна. А её в ранец не уберёшь и от батарейки не запитаешь, не те пропорции. Так что нет, не церковники это, голову на отсечение даю. Мы это были, вы уж нас простите.
– Вы говорите, таких радаров больше нет? – перебил внезапно Гарна. – Это точно?
– Полной гарантии дать не могу, но технология разрабатывалась в полной тайне особым подразделением компании много лет. Я знаю о ней, потому что сам там с некоторых пор работаю и могу заверить, что меры секретности принимаются серьёзные. Если бы не запрос от Четвёртого сектора, я бы ничего вам не сказал, уж будьте уверены!
Этван… приюты… При чём здесь приюты, когда – радар? Но мысли всё равно возвращались к приютам. Которые…
– Где находится установка? – быстро спросил Гарна. – Здесь, в Такране?
– За городом недалеко, – махнул куда-то в сторону учёный. – Там пространство нужно для агрегатов, да и излучение неслабое. Если надо, могу туда свозить. Гвардию везде пропустят.
– Не надо, мы сами.
– Так я могу идти?
– Идите, и никому ни слова. Если будут спрашивать – вы были в гостинице у давнего, приехавшего в столицу по делам, приятеля, что недалеко от правды. В подписку о неразглашении играть не будем, вы взрослый человек и понимаете, что лучше быть сто раз уволенным, чем иметь дело с Гвардией. Ведь понимаете? Вот и славно. Всего вам, как говорится, доброго!
– Собираемся, – бросил кригскоммандер Гебару, как только за светилом закрылась дверь.
– Ты, может, объяснишь, куда так рвёшься?
– А ты сам подумай. Радар у них есть, так? С которого можно сигнал отправить в космос. Ну и принять тоже, ясно дело.
– Ну есть, и что? – недоумевал Гебар.
– А то, что для НИХ это идеальное средство связи!
– Не факт, – возразил Гебар. – И потом – он же сказал, что нет больше ни у кого таких агрегатов.
– Они ему не докладывают. Очень может быть, что похожие установки построили где-то ещё, например, в Конклаве. Для дальней связи.
– Всё равно не факт. Зачем затеваться с радаром, когда у них своя аппаратура должна быть?
– Должна-то должна, но и светиться они не хотят! Потому установку и поставили, что если засечёт кто внезапно их сигнал, то на радар и выйдет. А там всё чин по чину – научный, мол, эксперимент, не извольте беспокоиться. Главное, эти черти по одной схеме работают – не прячутся, а наоборот, всё на виду, да с двойным, до которого хрен докопаешься, дном. Один в один, как с приютами! Они это, точно тебе говорю. Без всякой там пеленгации.
– Больно мудрёно, – покачал головой Гебар. – Ведь они сами установку построили, зачем им шифроваться? И от кого, когда они в этом деле – пионеры?
– Не знаю. Но знаю, что радар этот теперь – наша единственная зацепка. А потому выдвигаемся на точку и залегаем. Хоть на неделю, хоть на год!
– А что мы увидеть-то должны? Они ведь под чужими личинами прячутся, и прячутся хорошо. Ты вон, если бы тебя Канцлер не дёрнул, разве бы чего заподозрил?
– Откуда ты знаешь про Канцлера? – резко повернулся к полицейскому Гарна.
– Ты что, совсем за дурачка меня держишь? – усмехнулся тот. – Сам же сказал, что заговор всю верхушку охватил. А значит, не мог Его Превосходительство через других информацию передавать, мог только лично. Тем более что ничего подозрительного в этом нет, он ведь вашего брата близко к телу держит и регулярно во Дворце привечает. Так что прости, гвардия, но то, что ты по поручению Канцлера работаешь было ясно с первых же минут. И если про это мы закончили, то повторю свой вопрос – что именно ты хочешь увидеть на этом объекте?
– Сам не знаю, – задумчиво ответил кригскоммандер. – Но что-то должны. Непременно должны. Обязательно!
***
– Вижу фургон, продуктовый, номер … – скучающим голосом произнёс Гебар.
Что в том фургоне – неизвестно, досматривать его возможности нет. Скорее всего, и правда – снабжение, тем более что номер уже примелькался. Сделав пометку в блокноте, Гарна поставил рядом время – 15:44.
Они безвылазно дежурили здесь почти неделю. Гебар злился, не понимая, что ищет. Злится – но службу нёс, как и положено разведчику.
– Легковой автомобиль, марка… цвет… номер…
Ещё одна запись в блокноте, ещё одна проставленная напротив номера палочка. Подавляющее большинство машин мотались на объект регулярно и, на первый взгляд, подозрений не вызывали.
Пройдясь по списку, Гарна снова перебрал фотографии посетителей. Не просматривается ничего, хоть ты тресни! Гебар, конечно, "пробьёт" засветившихся, но, скорее всего, безрезультатно. Придётся подробно прорабатывать каждого, что хоть и возможно, но долго и хлопотно. А у кригскоммандера времени нет, потому что в затылок дышат заговорщики. Ему, Канцлеру и всей Империи!
Солнце зашло, на окрестности опустилась ночь. Гарна машинально глянул на часы. 26:42, ещё один день насмарку!
– Ладно, я спать, – шепнул он напарнику. – Через шесть часов – ты.
– Принял.
Кригскоммандер перевернулся на спину и устроился поудобнее. Расслабил лицо, обмяк всем телом, ровно и глубоко дыша. Прочь все тревоги, к чёрту мысли – он плывёт, плывёт на лодке, мерно покачиваясь на волнах. Покачиваясь… пока…
– Подъём, гвардия, – проснулся он от резкого тычка. Вскинулся, схватился за оружие.
– Тихо, тихо, – шепнул Гебар. – Ты автоматик-то отложи, а возьми лучше бинокль. Глянь, какая у нас процессия нарисовалась!
Кригскоммандер припал к окулярам. И правда – процессия. Три машины, две – головная и замыкающая – бронированные, с охраной. Средняя – роскошный лимузин.
– Этван, – шепнул Гарна.
– Чего?
– Я говорю: Этван. Гадом буду – Этван!
Проехав за КПП, кавалькада свернула к одному из стоящих подле огромной тарелки домиков. Хорошо их отсюда видно как на ладони. Холмика в округе не нашлось, но нашёлся стоящий неподалёку корпус заброшенного, изредка и на троечку проверявшегося, завода. С которого, если с хорошей оптикой, вполне можно разглядеть происходящее.
– Всё внимание – на объект! И номера запиши.
– Без тебя бы не догадался…
Из машин вышли, профессионально оглядевшись, охранники. Один из них, подойдя к лимузину, открыл пассажирскую дверцу. Ну же, ну!
– Не он это, не южанин, – выдохнул разочарованно Гебар. Гарна не ответил, сосредоточенно вглядываясь в посетителя. Кто он такой? Зачем припёрся среди ночи?
Чинно осмотревшись, визитёр пожал руку подоспевшему сопровождающему. Что-то сказав, похлопал встречающего по плечу и засмеялся, приглаживая усы.
Усы!
Покрывшись холодным потом, Гарна ел гостя глазами. Коренастая фигура, жесты, походка… а лицо – другое! Совсем другое, полностью, и непохоже, что загримировано. Но он это, точно он! Он – и не он!
– Гатар, – с ненавистью прошипел гвардеец.
– Какой ещё Гатар?
– Кат Гатар, майор погранвойск.
– Это кто?
– Потом расскажу. Поздравляю, господин бригадный капитан, выцепили мы их. Не всех, но первого. И дай бог – не последнего!
Глава 33
– Молодой человек, можно вас на секунду? – взял светило за локоть какой-то мужик. Прямо на улице, средь бела дня, отчего стало ещё страшнее.
– Вы что? Вы кто? – попытался сопротивляться учёный.
– Ты что, не узнал? – засмеялся, подмигивая, незнакомец. И добавил, уже шёпотом:
– Тихо, свои. Разговор есть.
Светило обмяк и побледнел, поняв, что его вычислили. Не Гвардия, а служба безопасности компании. Которая, возможно, пострашнее будет.
– Ну, что встал? Идём, заодно поболтаем, – потащил незваный попутчик куда-то в сторону. И тут же принялся разговаривать, громко рассказывая историю про жену и её подружку. Продолжая крепко придерживать жертву за локоть.
– Дорогу забыл? – улыбнулся он, подталкивая светило куда-то в сторону. – Нам же сюда, тетеря!
Они свернули в подворотню и прошли вглубь, подальше от любопытных глаз. Учёный был ни жив ни мёртв, понимая, что его сейчас грохнут. В точности как в любимых фильмах!
Остановившись в тёмном закутке, человек сунул руку за отворот пальто.
– Не на… не… – выдохнул светило, сползая по стеночке.
– Э, ты чего? – произнёс вдруг спутник знакомым голосом. Так это же он – гвардеец! Тот самый, что сидел в номере у бывшего однокурсника и задавал странные вопросы про радиочастоты.
Протянув учёному руку, Гарна помог ему подняться.
– Как же вы напугали! – отряхиваясь, возмутился тот. – Я думал, вы пистолет… То есть не вы, другие… Ну, вы поняли.
– Успокойтесь, – улыбнулся кригскоммандер. – Никто вас убивать не собирается. Даже слежки нет, иначе бы не подошёл.
Оперевшись спиной на грязную стену, светило достал портсигар.
– Вы позволите?
– Разумеется. Нет-нет, я не курю.
С наслаждением затянувшись, учёный утёр холодный пот. Помолчал минутку, собираясь с мыслями.
– Вы что-то хотели?
– Хотел. Я сейчас кое-что достану, говорю сразу – не пистолет.
Вытащив из внутреннего кармана фотографию, Гарна протянул её "умнику".
– Посмотрите. Вы этого человека знаете?
– Конечно, это наш вице-президент, – удивлённо посмотрел на кригскоммандера светило. – А вы что, за ним следите?
– Вице-президент, значит, – проигнорировал вопрос Гарна. – Что он делал на установке, да ещё глубокой ночью?
– С руководителем проекта общался, обсуждали всякое. Они раз в неделю встречаются, один на один. Тут ничего такого, отношения у них хорошие, да и проект он курировал с самого вступления в должность. А то, что ночью – так занят сильно. Я думаю…
Отношения, значит, хорошие. Проект, значит, курирует. Интересно. Хотя и ничего не доказывает.
– Когда он у вас появился? Когда в должность вступил?
– Точно не скажу, – задумался учёный. – Несколько лет назад.
– До или после?.. – назвал Гарна дату встречи с майором.
– После, точно. Но не сильно. Дайте подумать… да, месяца через два. Я тогда как раз с женой развёлся.
– Почему он пришёл? Кого на посту сменил?
– Так предыдущего вице-президента и сменил. Тот с руководителем проекта на ножах был, даже прикрыть собирался нашу лавочку, потому что трата денег и вообще бесперспективно. Слава богу, не успел.
– Не успел? – заинтересовался Гарна.
– Умер скоропостижно, от сердечного приступа. А этот, нынешний, до ума установку и довёл. Хотя, если честно, то непонятно, чего так долго тянули. Технология-то давно была, первый прототип бог знает, когда построили. Может, с масштабированием не заладилось, или ещё что… я не вникал, своих дел по горло.
Сходится, всё сходится! Непонятно только, что он у церковников делал. А может, и ничего, может, просто подыграл, когда на него вышли вербовщики. Иди их пойми!
– Спасибо, вы можете идти, – забрал Гарна у учёного фотографию. – И в ближайшее время постарайтесь никуда не отлучаться.
– Господин гвардеец, – набрался вдруг смелости светило, – может, вы меня отпустите? В смысле – совсем? Ещё пара таких встреч и у меня сердце не выдержит.
– Тогда вам надо меньше курить. И больше двигаться. А самое главное – не болтать!
***
– Знаешь, я с тех пор, как мы вернулись, брошенкой себя чувствую, – мрачно посмотрел на кригскоммандера Гебар. – Сижу дома один, жду, когда вернётся любимый и всё объяснит. Только он, подлец, не объясняет! Наоборот, пропадает неизвестно где, а по возвращении молчит загадочно. Прячет что-то милый, скрывает. И это после того, как я ради него с женой расстался!
Пройдя в комнату, Гарна оглядел пустые, распахнутые шкафы.
– Ёлки-палки, ты серьёзно?
– Куда уж серьёзнее! Пока, правда, на развод не подала, к маме уехала, но лиха беда начало. Не нравится жёнушке моя новая жизнь, и ты не нравишься. Боится, как бы чего не вышло. Рыдала, объяснений требовала…
– Что ты ей рассказал? – напрягся гвардеец.
– Ничего, я ж не идиот! Сказал, что ты товарищ мой армейский и что помощь тебе нужна с одним делом. Да не смотри так, на кой чёрт мне её впутывать? И вообще – хрен с ней, пусть разводится. Она баба хорошая, да только не моё это. Если б не ты, спился бы к чертям и ей жизнь испортил. А так – найдёт кого получше, устроится, семьёй обзаведётся. Каждому, как говорится, своё. Но ты разговор-то не переводи, рассказывай лучше, что происходит. Там, на верхотуре, Гатара какого-то поминал, поздравлял меня даже. А потом – ни слова! И что это значит?
Вздохнув, Гарна опустился в кресло. Придётся рассказать. Рано или поздно всё равно бы пришлось.
– Помнишь, как церковники прорвали "Радиусами" Северный фронт? После того как уничтожили ракетоносцы?
– Помню, как не помнить. Такое не забудешь…
– Так вот это из-за меня.
– Ты что такое говоришь? – недоверчиво переспросил Гебар. – Хочешь сказать, что Родину предал?
– Получается, что предал.
– Что значит – "получается"?!
– Я тогда флаг−лейтенантом был, молодым, неотёсанным. Нас послали проверить объект, далеко за линией. На обратном пути сели на хвост монастырские. Перебили полгруппы, еле оторвались от них, но всё равно в плен попали. Бойцов моих – в распыл, а меня инквизитор обработал, вроде как на допросе. Внушил, что объект очень важный, что с его помощью они подземную реку, из которой мы тогда воду в тыл гнали, хотят отравить. А потом побег подстроили, вроде как ссора у них из-за меня вышла. В которой они для достоверности друг друга перебили! Ну а я – что? К своим рванул, благо мне и транспорт подкинули. Через хребет перебрался, а на границе меня майор тот и встретил. Я ему говорить ничего не хотел, даже пытался заразным прикинуться, чтоб церковников на начало операции не провоцировать. А он весь такой из себя надёжный, прям отец родной. От подставных убийц защитил, подсел ко мне доверительно… ну и раскрутил на ответы.
Потом полковника из штаба вызвал, умудрившись ему подспудно хвост накрутить. Чтобы не думал, чтобы быстрее информацию наверх передал. Империя подняла ракетоносцы, направила на объект, а там – ловушка. Церковники разнесли "Соколов" из зениток, потом "Радиусы" распечатали, ну, а дальше ты знаешь. Так вот майора этого и я, и весь Четвёртый сектор очень долго искали. Но не нашли, потому что – как сквозь землю, как и не было его! А теперь, оказывается, он в Такране. Ударился оземь и вице-президентом обернулся, что однокурсник твой бывший и подтвердил. И установку курирует, и посещает, как по расписанию. А старый вице-президент, который проект закрыть хотел – умер от инфаркта. Поэтому сходится всё, как в пасьянсе, поэтому и поздравил я тебя тогда. А говорить не хотел, потому что… Сам теперь понимаешь – почему!
– Да ты у нас, оказывается, звезда, – процедил Гебар. – Стратегического, мать твою, масштаба! Ты хоть знаешь, скольких друзей я после того прорыва потерял? Сколько раз от ракет чудом спасался? Думал, если найду того, кто нас подставил – загрызу на хрен. А это твоих ручонок дело, оказывается!
Бригадный капитан вскочил, яростно, до побелевших костяшек сжимая кулаки. Шумно выдохнув, вышел на кухню покурить и успокоиться. Спустя секунду до кригскоммандера донёсся звон сметаемой со стола посуды.
– Всё, отставить – произнёс, возвращаясь, Гебар. – Твоей вины в случившемся нет, это ежу понятно. Забыли, гвардия, проехали, тем более что я вижу, как ты за страну жизнью рискуешь. Заканчиваем себя жалеть и начинаем думать. Не даёт мне, понимаешь, покоя вопрос. А именно: с чего ты взял, что вице-президент и майор – это один и тот же человек? Может, обознался ты, может, похожи они просто?
– Да не обознался я! – вскинулся Гарна. – Он ведь только лицо изменил, а всё остальное оставил. Мимика, жесты – даже усы! А зачем ему, правда, новый образ придумывать? Кто в здравом уме поверит, что это Гатар?
– Ты ещё мамой поклянись, – прыснул полицейский. – Расслабься, гвардия, верю. Месяц назад в дурку бы отправил, а теперь ничему не удивляюсь. Значит, говоришь, майор теперь тут? И под прикрытием этого, как его… радара регулярно связывается со своими?
– Получается что так. И получается, что они личины менять умеют, как мы – перчатки. Сегодня здесь, завтра там. Одно неясно – зачем он на церковников работал? Подхалтурить решил?
– Между прочим, очень хороший вопрос, – поднял палец Гебар. – Что он, правда, забыл в Конклаве? Зачем с ними связался?
– Возможно, случайно попал в оборот и решил действовать по обстоятельствам.
– Несерьёзно, гвардия, – поморщился полицейский. – Какое, к чёрту, "случайно", с их-то возможностями? Не случайно лунный гость там оказался, а с умыслом. Операцию он контролировал, чтобы всё прошло как надо. И если лично тебя встречал, то, видать, важен был для них тот прорыв. Ты спросишь – чем? А я тебе отвечу! Война им нужна, которая некстати стала затихать. Проигрывал Конклав, дожимали его, а тут – бах, и "Радиусы"! И наступление, и ракетами по городам, отчего там паника и разруха. И беспризорники, толпы беспризорников, в одночасье лишившихся всех родных! Понимаешь, к чему я?
– Ты хочешь сказать, что приюты?..
– Именно! Они готовили почву для того, чтобы похищать наших детей. С чем в мирное время были бы проблемы, а сейчас – гуляй, рванина! И выходит, что никакой не везунчик наш южанин. Выходит, что сам он кузнец своего счастья.
– Так они, получается, и войну затеяли? – понял вдруг Гарна.
– Ну, этого мы, строго говоря, не знаем.
– Нет, знаем! Ты вспомни, как у нас тогда реки зацвели. А в Конклаве – нет! И ведь говорили они, что ни при чём, да их не послушали. А это и правда не церковники были. Гости это были, и тогда, и, возможно, потом! Чтобы всех к войне подтолкнуть, чтобы рыбки в мутной воде наловить побольше. И даже если не Гатар это, то всё равно – они. Опять они, снова! Потому что это для нас война, а для них – мать родна. Твою, в Спасителя, в душу!
В душе поднялась ярость, глаза застила кровавая пелена. От осознания собственной беспомощности кригскоммандер вскочил и врезал в стену кулаком. И ещё раз, и снова, так, что от боли онемела рука. Только сейчас Гарна понял, насколько ненавидит ИХ за всё, что они сделали со страной. С Раданом, который он поклялся защищать до последней капли!
