Одиночество

Одиночка взял с полки у зеркала как можно больше кусков ваты и приложил их к ране, попутно ища хотя бы еще один маленький кусочек неиспользованного бинта, чтобы обвязаться.

“Цена самоуверенности. Я так хорошо преуспел в поимке монстра, что мне капитально снесло голову. Ну ничего, тварь за это ответит. Боль, что я сейчас испытываю – ничтожна в сравнении с той, что я причиню ей”

– Сильно болит? – поинтересовался друг, заходя в ванную и принимая вид маленькой девочки в розовых штанах и фиолетовой кофте. Он мялся у входа, переступая с ноги на ногу, и боялся произнести хоть одно лишнее слово, лишь бы не разозлить пострадавшего, но тот не собирался стесняться в выражениях.

– Нет, что ты, сущий пустяк. Пошел нафиг, тупой лицемерный кусок помоев, мне сейчас не до твоих комментариев!

– Я пытался предупредить тебя, но что я могу, по сути, сделать? Ты у нас царь и бог, хозяин всех поступков и принятых решений, один ты несешь ответственность.

Не спеша с ответом, Мартин, наконец, нашел кусочек бинта и привязал пропитавшуюся кровью ватку к обрубку, немного сгибая его и анализируя степень боли.

– Да, я понимаю, прости. Это просто невероятно неприятно, хотя, все могло быть гораздо плачевнее, если бы я притронулся к лезвию всей ладонью.

– Оно настолько острое? С трудом верится.

– Хуже, Юплер, – одиночка слегка кривился от вспышек боли, но все же смог побороть себя и подняться с краешка ванны. – Оно как световой меч, не оказывает никакого сопротивления. Я почти не прикладывал усилий, но даже не почувствовал обратного давления. Это не просто лезвие, это что-то магическое, я не могу понять, как такое возможно. Еще и нога дико болит, черт! Раны на ней напоминают те же самые отверстия, что и на теле захваченного жнеца. Нас поразило одним и тем же предметом – “Веномом”, но я совсем легко отделался в отличие от монстра.

– Теперь ты хотя бы понимаешь, с чем мы имеем дело. Это не просто препарирование лягушки на уроке биологии, это – доселе неизвестная человечеству угроза, новый вид, и надо относиться к нему соответствующе.

– Да, я в курсе. Теперь буду осторожнее. Вот только, я не уверен, что он прямо таки неизвестен человечеству. Не могло это существо родиться с таким оружием вместо руки, это не имеет никакого смысла. Тут виден почерк человека. В конце концов, человек всегда стремился убить другого человека. Они самые шумные существа на планете, самые лживые, самые лицемерные и самые эгоистичные. Все эти твари – людское оружие непонятного мне назначения.

– Собираешься спуститься туда вновь и продолжить?

– Еще бы. Я хочу проверить его на прочность и выживаемость, а также сделать еще много чего не очень приятного.

– Пойду с тобой, пожалуй. А то натворишь еще бед в одиночку, а я потом буду виноват. Давай, следую прямо за тобой.

– Только смени вид, а то меня будет смущать тот факт, что я режу ножом чудовище при ребенке.

Возвращение в подвал прошло тише, чем Мартин предполагал, хотя внутри него все кипело от злости и желания причинить твари боль. Палец по-прежнему довольно сильно пульсировал, только подогревая бурлящую ненависть. Подросток старался не прикасаться обрубком ни к чему по дороге.

– Ты уверен, что они не связаны друг с другом телепатически? – осторожно спросил Юплер друга, пребывая на сей раз в виде древнеримского лекаря в черном балахоне и глупой металлической маске с клювом.

– Будь это так, я бы уже принимал незваных гостей в холле, – ответил Мартин, переступая со ступеньки на ступеньку. – Также я уверен в том, что тварь не сможет никого позвать. Она немая. Ты видел эти отростки на подбородке? С таким уродством не очень-то просто издавать ртом какие-то звуки.

– Он может связаться со своими приятелями телепатически после того, как придет в себя, – не прекращал выдавать опасения Юплер. – Было ошибкой притаскивать это сюда.

– Хватит ныть, – приказал парень. – Я все сделал правильно. Со жнецом в наших руках я получу всю нужную о них информацию, а без нее мое существование не имеет никакого смысла.

– Ты свихнулся, правду тебе говорю, – доктор был заметно напуган. – Я не одобряю все это. Ты не знаешь, куда нас может привести этот путь.

– Я знаю куда – к ответам. А теперь прекращай трепаться, мы почти на месте.

Юноша с напарником спустились в подвальный коридор, оставалось лишь пройти пару шагов вперед и повернуть налево в комнату с монстром, однако в этот момент Мартин почувствовал, что не очень хочет заходить туда. Слегка снизив и без того низкий темп ходьбы, подросток вплотную приблизился к проему, ведущему в помещение с пленным, и аккуратно посмотрел за угол. Связанный крепкими цепями жнец открыл глаза и смотрел ими прямо в сторону человека, не мигая, не дергаясь в попытках вырваться, но цепи все равно были натянуты до предела, тварь просто стремилась всем телом к жертве, безмолвно игнорируя факт своего пленения.

“Я чувствую его желание, стремление убить меня, холодная и расчетливая цель. Он не устанет пытаться добраться до жертвы”

– Монстр проснулся, – констатировал очевидное Юплер. – А я-то надеялся, что он никогда не откроет глаза.

Мартин ощутил приступ жара, его страх проявился в самый неподходящий момент. Дыхание сбилось, и одиночка прижал переносимый им кухонный нож к груди, постепенно сползая по стенке на пол, стараясь успокоиться.

– Сложно, не правда ли? – заметил Юплер. – Не можешь знать, чего ждать от чудовища. Сможет ли он прикончить тебя, будучи связанным.

“Я… я не могу подойти к нему. Да пошло оно все!”

Вскочив на ноги, Мартин побежал прочь от опасности обратно в свой номер, даже не притормозив ни разу по пути.

“Какой же я жалкий, просто отвратительно. С самого начала апокалипсиса ничего не изменилось. Я все тот же загнанный в свою нору кролик, который боится показать зубы хищнику”

– И долго ты будешь бегать туда-сюда? – недовольно спросил Юплер, преследуя его по лестнице. – Мне как бы не очень в удовольствие делать кроссы на шестой этаж и обратно.

Не дойдя два шага до заветного убежища, Мартин остановился и призадумался на пару секунд. Что люди обычно делают, борясь со страхом?

“Пить я точно больше не буду, но что если…”

Развернувшись, одиночка направился в соседний блок под номером “605” и отворил дверь в него.

– Никто во время апокалипсиса не заботится о закрытии дверей. Это так удобно. Практически любой дом в нашем полном распоряжении, – произнес Юплер, снова меняя форму на маленького синего человечка в красной шляпе. – Что ты задумал на этот раз?

– А ты еще не прочитал мои мысли? – поинтересовался парень, проходя через коридор прямо в пустую спальную комнату. – Или все-таки прочитал, но опять строишь из себя дурачка?

– Давай я не буду отвечать на этот вопрос, – предложил Юплер, наблюдая за тем, как его друг роется в чужом комоде. – Лучше скажи, зачем ты это делаешь?

– Большинство людей любят курить, и это значит, что с огромной долей вероятности я могу найти здесь… – растягивая слова, юноша обнаружил чью-то сумочку и сразу сунул в нее руку. – Бинго!

Мартин вытащил на свет новую пачку сигарет и с довольным видом улегся на кровать, забрасывая обутые ноги на покрывало.

– Может не надо? – второй раз за день спросил Юплер.

– Для какой цели мне беречь здоровье, а? – подросток вытащил зубами из пачки сигарету и приготовил дорогую зажигалку. – Я и так в аду, ниже опускаться некуда. Если у кого на этой планете и есть реальные причины обзавестись вредной привычкой, то только у меня.

Подкурив первый раз в жизни скрученный в бумагу табак и совсем немного затянув дым в легкие, парень ощутил неприятный дискомфорт, словно он надышался выхлопных газов трубы автомобиля, но при этом не закашлялся, как это обычно происходит, а лишь слегка поморщился.

– И что люди в этом находят? Если бы не быстрое привыкание, то табачные фабрики моментально обанкротились бы.

– Вот и я не знаю, что тебя на это сподвигло. Совсем остатки разума потерял, – ворчал синий человечек, садясь рядом с кроватью. – Если закашляешься, то станешь обедом. О чем ты вообще думаешь?

– Мне просто нечего терять, – гордо произнес Мартин, через силу делая новую слабую затяжку и выпуская клубы дыма из легких. – Мозги я действительно растерял, раз умудрился так глупо потерять палец.

Мальчик слегка прикоснулся к перемотанному обрубку другими пальцами и вновь ощутил ту самую фантомную боль, казалось, что фаланга все еще на месте.

– И как ты вообще смог поймать это существо? – поинтересовался друг. – Ты же настолько убог.

Мартин не стал ничего отрицать, он просто внимательно осматривал тлеющую в руках сигарету, стараясь не сильно противиться ее отвратительному вкусу и дискомфорту в легких, что та вызывала.

– Молния. Его ударило молнией. Мне сказочно повезло, – одиночка опустил взгляд и стряхнул пепел на пол.

– Серьезно? – с усмешкой переспросил человечек. – Конечно же ты серьезно. Небось, сам господь бог помог тебе в трудной ситуации.

– Ага, Зевс постарался, – саркастично ответил мальчик, устраиваясь в кровати поудобнее. – Ты разве не слышал про теорию вероятностей? Есть шанс, что прямо сейчас на меня упадет метеорит. Было бы очень неплохо.

– Вечно ты своим убогим пессимизмом портишь беседу.

– Ну, прости, что я такой нежизнерадостный последние пару месяцев, – иронично произнес парень, неспешно потягивая сигарету. – Вполне возможно, что именно эта тварь внизу стала причиной гибели моих родителей. Вдруг она что-то сделала с мамой? С папой? А я ведь даже не имею достаточно смелости, чтобы к ней приблизиться.

– Травлением легких тут точно ничего не решишь, – резонно заметил приятель. – Ты смог дотащить тело жнеца до дома и сковать, а теперь трусишь находиться с ним рядом в одной комнате? Это очень странно.

Подросток игнорировал слова друга, его мысли были уже далеко за пределами этой комнаты, витали в прошлом.

“Я так устал. Я ненавижу этот мир, ненавижу свою в нем жизнь. Надоело вечно испытывать это чувство одиночества, что преследует многих людей даже в шумной компании. Когда ты не можешь поделиться своими мыслями даже с близкими, потому что людям в принципе нельзя доверять. Кто они все, если не жалкие твари, способные лишь на саморазрушение? Даже те, кого я мог считать авторитетом, на самом деле были такими же кусками грязи, как и я сам. Этих тварей создал человек, желавший чего-то нехорошего этому миру, заботящийся о себе, только о личном благополучии. Как вообще можно существовать в обществе ублюдков, которые загрязняют своим существованием вселенную?

Я никогда хорошо не знал людей в действительности, но все равно видел эту лживую натуру любого представителя нашего вида. Разделенные мнимыми границами, люди даже не пытаются начать относиться лучше друг к другу. Они ненавидят друг друга просто за то, что существуют. В очереди, в общественном транспорте, на улице – мы всегда испытываем ярость к тем, кто находится рядом с нами”

– Эй, Мартин. У меня уже складывается ощущение, что ты собираешься стать юным революционером.

– Любая революция подразумевает под собой навязывание своего мнения и восхождение к власти за счет серой массы – тупого стада людей, чьи мозги так просто промыть пропагандой. А я слишком ненавижу как подверженных чужому мнению баранов, так и властных людей, что плевать на них хотели, они стремятся лишь к авторитету и собственному благополучию.

– Ты вообще мало что в этой жизни любишь, – подметил Юплер. – Хватит рассиживаться, а то от обычного табака подался в философы. Ты и сам недалеко ушел от всех этих баранов, раз думаешь, что сигарета в руках делает тебя более пафосным с виду.

– Но ведь она делает? – с улыбкой спросил Мартин.

– Ну… да, в принципе, совсем немного, но разговор сейчас не об этом. Потом еще успеешь поговорить про разложение общества, а сейчас поднимай булки и тащи их в подвал, у нас осталось еще целых девять нетронутых пальцев.

– Ненавижу тебя, – парень затушил лишь на треть использованную сигарету о комод рядом с кроватью, положил пачку в карман, и поднялся, хватая кухонный нож покрепче. – А теперь пора нанести визит нашему дорогому пленнику. Что-то мне расхотелось его бояться сегодня.

Сказав это, одиночка почувствовал прилив сил, смелость, которую он не испытывал раньше. Желание причинить боль сильно выросло, жажда мщения за все те месяцы страха. Она не оставила от сомнений ни следа. Размяв шею, подросток покинул чужую комнату и снова спустился по лестнице, не замедляя шаг на этот раз, ведь любое промедление могло стоить текущего настроя и снова вернуть трусость. Он дошел до комнаты с пленным быстро и тихо, Юплер следовал без отставания, и очень скоро оба оказались перед взором жнеца. Монстр по-прежнему смотрел на жертву немигающим взором, игнорируя его маленького синего спутника, и слегка шевеля щупальцами на подбородке.

Мартин прошел сквозь все помещение с приготовленным ножом и с размаху всадил его в бок чудовища, стараясь сильно не приближать лицо к противным щупальцам. Оружие по самую рукоятку вошло в жнеца, разрезая с легкостью плоть, но никакой реакции на повреждения не последовало, только прежние попытки дотянуться головой до человека.

“Тебе должно быть больно, всем живым существам больно. Ты должен разделить те страдания, что я пережил!”

Вытащив клинок из тела твари, парень с изумлением посмотрел на него – нож был практически чистым, словно им не пользовались только что, а прорезанная лезвием рана исчезла бесследно, не оставив даже маленького шрама.

“Я ненавижу тебя. Так вот причина, по которой вы такие живучие. Вы же гребанные Росомахи все! Почему же тогда твоя оторванная нога снова не отросла после взрыва? Ты должен быть уязвим!”

Мальчик снова взмахнул ножом, прорезая живот твари, но не остановился на одном ударе, он бил животное по телу раз за разом, надеясь хоть на какой-то результат, но все было тщетно, раны, казалось, даже не успевали появляться на отвратительном теле.

Глава 10: В поисках криптонита

Место заключения страшного создания напоминало комнату пыток из какого-нибудь фильма серии “Пила”, парень сидел на стуле, внимательно разглядывая чистый нож в своих руках. Напротив него по-прежнему стояло на одной ноге громоздкое чудовище, сверля своего пленителя оранжевыми яркими глазами. Оно ничего не могло сделать, но и он не имел возможности причинить твари вред.

“Я не могу убить это. Я не могу навредить… этому. Не могу даже как следует поквитаться”

– Возможно, стоит начать работать не только холодным оружием, но еще и своим мозгом? – предложил вечно снующий рядом Юплер, принимая форму человека.

Человек носил белый длинный фартук, испачканный пятнами крови, на голове находилась приподнятая прозрачная маска, защищавшая глаза, нос и рот от брызг алой жидкости. В руке он сжимал длинный нож для распиливания тонких костей, а лицо не выражало никаких эмоций, но было видно, что оно сможет легко изобразить их в нужный момент.

– С удовольствием, мясник из Бэй-Харбор, как только найду способ навредить хоть как-то нашему дорогому подопытному.

– Ты за этим его пленял? Чтобы потом использовать как свиную тушку? – поинтересовался друг. – А я-то на секунду решил, что в твоей голове есть некий далеко идущий план. Много хочу, видимо.

– Это важно, да, заставить тварь почувствовать боль, принудить ее страдать. Я очень хочу этого, ну и еще выяснить ее слабость. Это тоже было бы очень неплохо.

Подросток вертел нож в своих руках, пока случайно не зацепил его краем обрубок указательного пальца и чуть не выронил на пол.

– Черт, даже будучи у меня в плену, эта шваль умудрилась наделать проблем.

– Стоит снова заметить, что это не до конца его заслуга, – подчеркнул Юплер и набрал в грудь побольше воздуха для следующей фразы. – Долго ты будешь тут торчать? Можно было бы и полезным делом заняться, поесть например.

– Лучше еще покурить, надо привыкать к этому, – решил подросток и поднялся со стула.

– Я начинаю тебя ненавидеть, – заявил Юплер, но при этом все равно проследовал за ним обратно к лестнице.

“А к тебе, тварь недоразвитая, я еще вернусь немного позже, когда придумаю более изощренные пытки”

***

Драгоценные питьевые ресурсы было решено потратить на заваривание чашки крепкого кофе и распития его на подоконнике кухонного окна, откуда открывался вид на мертвый ночной город, поливаемый непрекращающимся ливнем. Мартин курил вторую сигарету, постепенно привыкая к новой привычке. С кофе она казалась не такой отвратительной, да и не вызывала уже дискомфорта со второго раза, привыкание выработалось быстро.

– Знаешь, я тут подумал, – приступил к диалогу друг. – А ведь нога уродца не отросла, потому что он потерял ее из-за взрыва бомбы. Это также объясняет многочисленные мелкие дырочки у него на теле, такие же, как на твоей ноге. Оружие особенное, оно способно вредить жнецам, тогда как от любых других повреждений раны зарастают практически мгновенно…

– Да, это очевидно, я уже и сам догадался, – перебил одиночка Юплера. – Не хочу говорить об этом прямо сейчас.

Друг был удивлен таким заявлением, но возражать не стал и приготовился сменить тему по желанию собеседника.

– Хорошо, и о чем же ты тогда желаешь поговорить?

Наступила протяженная пауза, во время которой Мартин втягивал в себя никотиновый дым и медленно пропускал его через легкие, после чего нашел-таки, что ответить.

– О богатстве, к примеру, – решил он, смотря куда-то вдаль через окно. – Что деньги значат для меня сейчас? Что они вообще когда-либо значили? Теперь я полноправный владелец целого города, могу делать в нем все, что пожелаю, но какой от этого смысл без людей, что могут смотреть на такую вседозволенность и восхищаться ею, завидовать?

– Ты говоришь очевидные вещи, Мартин, это не очень интересно, – заметил Юплер.

– Я пытаюсь донести мысль сейчас, – заявил выживший, отпивая кофе из кружки. – Как мы все привыкли относиться друг к другу и для чего тратим столько времени и сил? Это происходит по одной и той же причине, что так важна для миллионов, даже миллиардов людей, но в которой мы очень редко признаемся друг другу. Человек привык использовать человека, и все наши действия направлены на то, чтобы произвести впечатление на кого-то, чтобы казаться чем-то лучше других, даже если только в собственных глазах.

– Не вижу в этом ничего сверхъестественного, – заявил Юплер. – Так работают все отношения, и не только среди людей.

– Нет, только среди нас. Только люди стараются взять себе кусок получше, не потому что он им действительно нужен, а потому что таким образом ты будешь богаче других. Тем же животным плевать на статусы, и именно этим качеством я сейчас на них очень похож. Мне тоже все равно, потому что даже владение целым городом, или целым миром – ничто, если не перед кем это продемонстрировать.

– Да, это ужасная участь, оказаться одному, не в силах поделиться ни с кем своей огромной радостью, – с долей сарказма произнес Юплер.

– А может и не печальная, – подытожил подросток, допивая кофе. – В конце концов, для конфликта интересов всегда нужно двое. Одиночество решает эту проблему.

Докурив остаток сигареты, Мартин выбросил ее в окно и вновь вернулся в реальность.

– Так о чем ты там говорил? Бомбы? Считаешь, это единственное и оттого лучшее средство для борьбы с тварями? Получается, мне надо было убить их как можно больше еще тогда?

– В этом я не уверен, хотя пока что плененный жнец кажется абсолютно бесполезным… украшением нашего подвала, – заметил друг. – Единственным выводом из всех этих действий стал тот, о котором мы и так уже знаем – эти бомбы могут их убить. Так что тебе не мешало бы запастись еще парочкой с того упавшего самолета, только в этот раз устраивать заплыв через реку совершенно не обязательно.

– Я сделал много вещей, которые совершенно не обязательно было делать, – заметил подросток, осматривая обмотанный палец. – К примеру: сходил за этим дурацким ружьем.

– Да, забавно, что в итоге не оно тебе помогло, – улыбнулся Юплер и спрятал руки за спину, словно услужливый дворецкий. – Так когда ты собираешься в путь?

– Я еще ничего не решил, – отмахнулся подросток. – Не готов я прямо сейчас, посреди ночи, отправиться куда-то там на берег реки. Давай хотя бы дождемся рассвета.

– Поспать не желаешь? Ночь еще будет здесь какое-то время.

– Я пил кофе не для того чтобы спать, – ответил подросток, выходя из кухни. – Пойду лучше подумаю о жизни.

Выживший все еще помнил ту пелену загадочности и таинственности, что окружала его мучителей месяцы назад, когда они только-только появились на свет. Угроза казалась абсолютной, неодолимой, тогда и впрямь верилось в конец всего живого на маленьком голубом хрупком шаре, летающим на просторах космоса. Сейчас, храня одно из созданий как трофей своей смелости и решительности, он уже не был так в этом уверен. Теперь смерть всего населения Ванкувера казалась шуткой, абсолютной глупостью, это выбивало из колеи.

Парень смотрел на свое главное достижение и больше не испытывал перед ним страха, только презрение, гнев, желание причинить максимальную боль.

“Я хочу пытать тебя, хочу получать удовольствие, медленно разрезая твою тушку на ровные лоскуты. Мне это необходимо, я не могу дышать, зная, что бессилен причинить тебе вред при желании. Мне надо решить возникшую проблему как можно скорее”

Чудовище становилось слишком неинтересным предметом интерьера, оно только и делало, что натягивало цепи, стараясь двигаться в сторону жертвы, словно было запрограммировано лишь на одно действие. Хотя, в действительности это так и было. Мартин с трудом держал голову ровно, осматривая и изучая тело твари в непосредственной близости, но ничего интересного на первый взгляд оно дать не могло.

– Мартин, почему ты не хочешь пригласить своих одноклассников на день рождения? – спросила мама мальчика, моя посуду у раковины.

“Где я? Это снова воспоминания? Почему я не помню этого момента, не помню, что я тогда ответил? Был ли такой случай вообще, или я опять фантазирую? Но я ведь действительно не любил никого приглашать на праздники. Надо ответить на вопрос”

– Ты знаешь, что популярно сейчас среди моих одноклассников? Чем они увлекаются, что любят обсуждать между собой, каковы пределы их желаний и творческих познаний? Как тебе не противно находиться в сообществе подобных людей? Большинство моих сверстников уже балуются алкоголем, вечно смеются над невообразимо глупыми шутками, не ценят в этом мире практически ничего. Они считают, что это делает их особенными, интересными, но при этом никто не пробовал баловаться независимым мышлением, как и книгами с хорошим кино. Если они и смотрят что-то, то обязательно шлак. Однако самое страшное даже не в этом. Главный кошмар заключается в практической неспособности фантазировать, мечтать, придумывать что-то за гранью приземленного и привычного нам мира. В конечном итоге через пару лет единственным известным им способом отмечать праздники будет коллективное застолье с вливанием спиртного в глотки. Я не хочу уподобляться им, не хочу иметь ничего общего.

Мама очень внимательно смотрела на сына ярко-голубыми глазами. Во взгляде родителя читалась доля удивления, но при этом она не скрывала улыбку.

– И как далеко ты ушел от этих людей? Почему ты считаешь себя лучше?

Сон резко отпустил подростка, его прервала жгучая боль в указательном пальце. Чудовище все еще пристально таращилось на пленителя, а лампочка перегорела и перестала освещать маленький подвал.

– Потому что я сковал дьявола, мама, – закончил разговор парень, смотря на свои руки. – Видимо, организм невозможно обмануть, я все же отключился на какое-то время.

В подвал неспешно вкатилась пустая стеклянная бутылка с улыбающимся белым лицом на месте широкого горлышка. Оно поступательно вращалось по мере движения, пока не остановилось напротив Мартина, повернутое набок.

– А ведь не так давно ты сам уподобился той массе народа, которую столь долго презираешь! – с противным смехом заявил Юплер. – Ты такой же аморальный свин, которому сложно бороться со своими слабостями, который лицемерно относится к обществу и мнит о себе непонятно что после одного самоубийственного, но удачного порыва и библиотеки книг за плечами.

Одиночка тяжело вздохнул и бросил ироничный взгляд на бутылку.

– А нет больше никакого общества, некого мне считать мусором, – ответил он. – Какой смысл и дальше вести себя правильно? Никто не узнает, что я делаю здесь, что за мысли у меня на уме, какого я мнения о людях или о себе. К чему мораль? Зачем альтруизм? К чему мне быть хорошим человеком? К чему саморазвитие, нравственность, честность? К чему все это в итоге привело, для кого мне демонстрировать такие качества?

– А, ну тогда все понятно. В рамках правильного поведения тебя все это время держало лишь общество. Ты притворялся высоконравственным и образованным человеком ради хорошего мнения о себе, даже если это мнение в действительности исходило лишь от тебя самого. А ведь не так давно был разговор о лицемерии и показухе, о том, как отвратительно демонстрировать что-то подобное на всеобщее обозрение, нацеплять маски. Не от таких ли качеств приходит одиночество? Не потому ли ты столь нелюдимый и никому не нужный?

Мартин отвернулся, посмотрев с грустью на скованного жнеца, встретившись с ним взглядом, после чего поднялся на ноги и немного отряхнулся от пыли.

– Я имею право быть теперь кем угодно. Правила изменились, мораль уже не имеет прежнего значения, и у меня есть все основания измениться самому.

– Нет, Мартин, мир остался прежним, – заявил Юплер поучительно. – Мораль не зависит от твоего окружения, ты определяешь себя только своими решениями, мыслями и поступками, и ты решил сознательно измениться. Все произошло по твоей собственной воле.

– Неужели это так важно сейчас? Мое поведение – не причина для волнений, а вот он – да, – парень кивнул головой в сторону чудовища и сделал шаг к выходу из “карцера”.

***

Утро оказалось на удивление солнечным, нежно-розовый рассвет встретил одиночку, вышедшего из отеля и сразу закурившего новую сигарету. Он надел длинный коричневый плащ и шляпу, которые смотрелись бы довольно стильно, если бы не байка с символом зеленого фонаря на теле и привычно обмотанные бинтами ботинки.

“Во тьме ночной, при свете дня, шагаю к самолету я. Те, кто хотят сожрать меня, страшитесь “Венома” огня. Ох, это никогда не надоедает”

Сырые улицы выглядели убого, Мартин чувствовал себя разбитым каждый раз, когда отрывал взгляд от ног и обращал его куда-либо в сторону. Только чистое небо казалось прекрасным и незапачканным в этот день.

“Как сложно не проникнуться всем этим контрастом после столь плодотворной ночи. Что мне дало пленение существа? Чего я добился по большей части? Я даже не способен насладиться вкусом мести, выплеснуть как следует скопившуюся ярость, и в итоге все вновь свелось к поиску оружия, к желанию убить. Мои страхи и усилия были напрасны? Я принял неверное решение? Нет, это не может быть правдой. Я обязан придумать, как извлечь пользу из нового пленника, это будет мой приоритет по возвращению”

На пути вскоре показался мост, подросток уже пересекал его прошлый раз, но теперь что-то изменилось, поход ощущался совсем по-иному. Река внизу не выглядела такой же, вода охватила практически весь видимый берег, подмывая покинутый самолет по всей его длине.

“Какой сильный разлив. Он же не мог произойти из-за дождя? Надеюсь, это не помешает моим планам”

Стоило обдумать мысль до конца, как картинка, видимая с края моста через перила, пришла в движение. Сильная волна нахлынула на берег, пошатывая огромную металлическую конструкцию. Самолет лениво повернулся на другой бок и заметно сполз в реку, где вода начала заполнять его внутренности. Мартин остановился на месте, облокотился на перила моста, положил голову на руки и внимательно-утомленным взглядом оценивал происходящее, ожидая неминуемой кульминации. С приходом следующей волны хвост самолета резко опустился глубже в реку, уволакивая за собой тяжелый корпус. Прошло около минуты, пока края растекшейся реки не утянули весь “склад” оружия против жнецов куда-то на дно. Готовясь изойтись истерическим смехом, подросток присел на землю, опираясь спиной о бортик моста и разминая глаза ладонями.

“Серьезно? Черт побери, это было просто великолепно! Я бью все рекорды по охрененным совпадениям в своей жизни. Стоит немного подрасти и издать книгу-автобиографию “невероятная хрень с Мартином”. Вселенная только что пришла в равновесие: абсурдная удача против невозможной беды. Это надо отметить”

Глава 11: Эхолокация

– Ты сказочный неудачник, Мартин, – заявил Юплер, используя форму большого шоколадного драже, покрытого красной глазурью.

– Иди нафиг, – ответил парень, вращая в руке нож и сосредоточенно на него смотря. – Как будто сейчас что-то зависело от меня.

– Нет, не зависело, но надо быть как минимум проклятым, чтобы выйти из дома как раз в тот момент, когда такое событие должно было произойти.

– Я уже давно проклят, Юплер, – поспешил заверить друга одиночка. – Хотя могло быть и хуже, самолет мог затонуть со мной на борту.

– Может, еще назовешь это везением? Мы обречены, приятель. Ты потерял единственную возможность убивать их.

– Не будь так категоричен. Способы все еще могут найтись. По дороге домой у меня было время обдумать дальнейшие действия. Теперь я имею определенный план, и знаю, к чему можно обратиться.

– И к чему же? – с нетерпением вопрошала конфета.

– К биологии. Я вспомнил, что где-то у меня завалялись учебники, подготовленные к школе. Изучу необходимую литературу, сравню нашего гостя с представителями классической фауны планеты и пойму их природу, а вместе с ней – повадки, силы, слабости и способы взаимодействия.

– Подключаешь к работе голову? Это хорошо, давно не видел ничего подобного с твоей стороны.

– Не выбешивай меня, – предупредил парень, указывая ножом на драже. – Никогда спокойно ответить не можешь. Пойду, пожалуй, настало время учебы. Я уже начинал думать, что для меня оно никогда больше не наступит.

– Не смею мешать тебе, – заявил ходячий шоколад, готовясь исчезнуть. – Надеюсь, ты достигнешь необходимых успехов.

– Да, да, да, сваливай уже, – буркнул одиночка, поднимаясь со стула.

Он все это время находился в том же самом подвале под присмотром чудовища, присутствие которого необъяснимым образом успокаивало нервы. Мартин не мог понять почему, но теперь ему нравилось здесь находиться. Особенная атмосфера наполняла помещение, ведь нигде больше нельзя спокойно попивать теплый кофе под взором двух оранжевых дисков, принадлежащих сатане. Спокойствие выжившего доставляло ему не меньше удовольствие, чем сам процесс нахождения рядом с созданием. Он ощущал себя бесконечно величественным и невозмутимым на фоне беспомощной одноногой туши.