Loe raamatut: «Афганистан триста лет спустя. Автостопом и пешком в 2005 году»

© Антон Викторович Кротов, 2020

ISBN 978-5-4474-9383-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Впервые в Афганистан мы с друзьями-автостопщиками поехали в 2002 году. Перед нашими глазами предстала загадочная «страна А.».

Афганистан оказался настоящей Страной Счастья. Красивые горы, чистые реки, длинные арбузы, хрустящие лепёшки, бородатые мужчины, женщины в чадрах, разбитые дороги и медленные разукрашенные грузовики. Древние кареты и архаические фотоаппараты, верблюжьи караваны, менялы с корзинами и мешками ничего не стоящих местных денег. Продавцы и ремесленники, гончары, сапожники, водители и всадники, пастухи, любопытные дети и удивлённые взрослые, десятками собирающиеся вокруг иностранца. Обломки старой военной техники и минные поля двадцатилетней давности, оставшиеся со времён советско-афганской войны. Подозрительные полицейские и агенты новой власти, задумчивые имамы мечетей, сами мечети и стройные ряды молящихся повсюду – на улицах, базарах и площадях. Пение муэдзинов, бибиканье автомобильных гудков, крики ишаков и шум горных рек, жаркое солнце и пыль пустынь, холодные ветра перевалов и заснеженные вершины – вот он, Афганистан, каким мы застали его в первую нашу поездку.

Вскоре я написал книгу – «Страна А., или Автостопом по Афганистану». Книга имела большой успех, и десятки путешественников поспешили посетить эту страну, чтобы успеть поймать там частичку того исчезающего средневековья, которым эта страна была пропитана.

Именно этот дух древности, который законсервировался в Афганистане во времена правления «Талибана», и который активно (при помощи денег, телевизоров и оружия) разгоняют американцы и их ставленники из новой афганской власти.

Афганистан, XXI век

Прошло три года, и, по сведениям многих, – страна начала изменяться – то ли портиться, то ли становиться более удобной и более современной. Закончилась война, начали строиться дороги, появились большие деньги, прекратилась многолетняя изоляция Афганистана от остального мира. Города Афганистана направились из средневековья сразу в двадцатый (но не в двадцать первый) век, и во многих местах за наших три года проходит триста. Как это происходит, как движется история и изменяется народ под влиянием нового времени и денег – это может увидеть человек, вновь оказавшийся в Афгане с некоторым временным интервалом. Я тоже захотел это сделать и увидеть всё своими глазами.

В отличие от предыдущего путешествия большую часть поездки я провёл в одиночестве. Без напарника лучше узнаёшь и понимаешь окружающий мир, учишь язык, никого не приходится ждать и никого не нужно догонять. Только заключительную часть пути я прошёл вместе со своим старым другом Олегом Моренковым, которого неожиданно для себя встретил в Мазари-Шарифе на почтамте. Другое отличие от прежних поездок – я больше времени прошёл, чем проехал, и намотал около пятисот километров пешком по азиатским горам. Движение «своим ходом», во-первых, было вызвано отсутствием транспорта на самых интересных участках, но главное, что пешее путешествие (особенно в одиночку) становится более познавательным и задумчивым, чем езда на транспорте.

Помимо Афганистана, мне удалось уделить по несколько дней соседним Таджикистану и Киргизии. Впервые в жизни я проехал по высокогорному Памирскому тракту и побывал в таджикских долинах, где гостеприимство не уступает суданскому. Подробности о том, как всё происходило, вы и прочитаете в этой повести.

Начало пути

Многие интересные путешествия автостопом начинаются прямо от порога родного дома, или, в крайнем случае, от Московской кольцевой дороги (МКАД). Но на этот раз я, чтобы не терять время, решил проехать на поездах первую часть маршрута – от Москвы до Миасса и затем до казахской Караганды. Таким образом, начало собственно вольного путешествия перетащилось у меня в Караганду. Здесь я вышел из поезда Кустанай – Караганда утром 11 августа 2005 года. Отсюда, собственно, и начнём.

11 августа, четверг. Водитель-пессимист

Южный выезд из Караганды расточал сотни машин. Очень скоро невдалеке от меня затормозил большой КАМАЗ с прицепом. Но что-то странно он остановился, довольно далеко. Я на всякий случай подошёл. Из кабины уже вышел мрачного вида водитель и обходил вокруг прицепа, появившись мне навстречу.

– И какого хрена тебе здесь надо? – спросил он меня.

Я остановился, ничего не ответил, размышляя, что это за приветствие такое необычное.

– Ну полезай!

Оказалось, что у водителя просто такая манера разговаривать. Вообще это оказался уникальный человек, среди всех, кого я встречал, – он видел мир исключительно в чёрных тонах! Звали его Александр, и было ему пятьдесят с чем-то лет, из которых тридцать пять он провёл за рулём.

– Ага, автостопщик, видел я тут однажды одного автостопщика. Ехал, придурок, добирался из Алматы к себе куда-то в Тюмень. Без денег, без толку без никакого. Вот, говорит, книгу напишу, когда вернусь. Дурак! А ты наверное тоже такой, блин, писатель?

– Удивительно, но я тоже писатель, – отвечал я. (А про себя подумал: вот нахальные автостопщики, начитались моих книжек, теперь все писателями представляются…)

– Вот тоже мне писатели! Хоть чего-нибудь уже написал? Читал я всяких таких писателей, дерьмо они все без исключения. А ты небось тоже читал, Булгакова какого-нибудь. Читал?

– Читал, – сознался я.

– Вот козёл этот Булгаков! Напридумал чёрт знает что, урод, а все другие его читают, писатель хренов! Да и много таких, писателей. А Маяковский! Его читал?

– Читал, – обречённо ответил я.

– Во дурак, козёл, кретин, этот Маяковский, дурья свиная башка! Написал чёрт-те-что (дальше шла критика Маяковского). А художники! Вот козлы! Вот Малевич например, урод, тварь… Нарисовал этот хреновый квадрат, и все дураки ходят смотрят, балдеют от него! – Дальше шла критика художников. – Да ты понимаешь, вообще, что художники, писатели, все, все! Уже все умные мысли до вас сказали тысячу раз, уже всё до вас уже сказано пересказано, и вы или воруете эти чужие мысли, или придумываете свои дурные, вот взять всех этих художников … (перечень художников), писателей … (перечень писателей), певцов этих всех эстрадных (перечень певцов с нехорошими эпитетами).

– Ездишь, тоже мне, мир посмотреть, тоже мне, люди хорошие, придумал тоже мне, дурак! А вот ехать никуда не надо, ты посмотри тот же Казахстан. Люди здесь, казахи эти – звери! Да, ей-Богу, хуже зверей! (дальше приводились различные примеры, подтверждающие зверскую сущность коренного населения). И ни один не остановится, ни один, хоть ты сдохни на трассе! Или вот сейчас, сказали мне привезти муку, есть этот, будь он проклят, попутный груз. И вот я поехал, мне сказали – да, столько-то тонн муки, надо отвезти в Балхаш. (Дальше описывались мучения водителя в попытках получения попутного груза и денег за его перевозку). Ну, звери, ей-Богу, а теперь я с этой хреновой мукой еду, мать-перемать, в Балхаш, будь он проклят! Звери, ой звери! И гаишники у них – звери у нас здесь, хуже некуда. Хуже только в России, и ещё в Киргизии и Узбекистане, там ещё хуже (дальше приводились примеры). Вот, говоришь, дурак, что все люди добрые, а вот сам посуди. Однажды в 1993 году повёз я в Россию арбузы…

Дальше была рассказана длинная трагическая история: Александр повёз арбузы в алтайский город Рубцовск, где у него хотели купить все эти арбузы, но по дешёвке, а он думал продать их подороже, привёз в Барнаул, а там уже всё в арбузах, повёз дальше в Новосибирск – там ещё хуже, повсюду одни арбузы. Вскоре все арбузы у него протухли, небольшие заработанные деньги были украдены, потом к нему привязались гаишники, таможенники и бандиты, а под конец пути в машине на обратном пути обнаружились нечинимые поломки. История была обильно заправлена нехорошими словами.

– И эти президенты, мать их, тоже все козлы! Вот блин наш Баев, Назарбаев (описывались его недостатки). А ваш, как его, Ельцин! Алкаш, блин, по заднице её, английскую королеву, щёлкал! И всё украл! А Горбачёв – вот урод, мерзавец, таких вешать надо на столбах! Всю страну, всё развалил, и вот посмотри (мы ехали по степи) до чего довёл! А Хрущёв! Он, блин, тоже был мастер (недостатков). А Сталина взять, вот народу перестрелял, убийца, палач, из-за него (все проблемы)! – А Пётр Первый! Ты хоть историю читал? Не читал, вот! А этот Пётр… (Недостатки Петра I заняли километров пятнадцать).

…Так мы и ехали до самого Балхаша. За несколько часов Александр обругал и злобно обматерил всех известных ему писателей, всех поэтов, кроме Высоцкого (он один пользовался у водителя почтением), всех художников, всех правителей, кроме Брежнева (этот один, от Рюрика до Назарбаева, оказался достойным вождём), все нации и все сопредельные государства. Несколько раз я подумывал о том, чтобы выйти, но интерес взял верх – интересно было, насколько далеко зайдёт водитель в своём отрицании всего. Наконец прибыли в Балхаш.

В Балхаше нужно было скинуть попутный груз (муку) и ехать дальше в Алма-Ату. Тут все несчастья разом набросились на водителя. Он был с прицепом; мы въехали на узкий базар, там среди продавцов застряли, потом въезжали на узкий двор и застряли прицепом окончательно, засели диагонально-клинообразно в воротах, поцарапали тент у фургона и извергли (устами водителя) десять тысяч нелестных эпитетов в направлении местного населения. Во всём виноваты, конечно, оказались продавцы, черно (лицые) (чурбаны), которые не поторопились раздвинуть свои прилавки с фруктами в миг перед появлением водителя, вот из-за них и застряли… Потом долго выгружалась мука, но оказалось, что ещё часть муки засела в самой фуре (в первом вагоне, вне прицепа). Пришлось въехать в обычный двор между пятиэтажек; водитель оставил пустой прицеп под моей охраной (а не то мерзавцы звери проколют шины и проч.) и поехал без прицепа разгружать остальную муку. Я остался во дворе в окружении местной детворы 10—14 лет.

Год назад я уже был в Балхаше, – тогда, летом 2004, мы с Демидом М. начали свой автостопный путь в Китай из этого города. И теперь мне были уже знакомы этот базар, эти пятиэтажки коричнево-малинового цвета и этот пыльно-металлический запах и вкус воздуха, который порождался местным металлическим комбинатом.

Дети г. Балхаш быстро установили со мной контакт, мы подтягивались на турнике (кто больше), дети узнавали у меня подробности путешествий. Я подарил несколько книг и визиток (вдруг кому-то пригодится). С заходом солнца приехал ещё более злой водитель, присоединил прицеп (вспоминая при этом все свои прежние несчастья), отругал людей-зверей, недостаточно оперативно разгружавших муку.

– Я же предлагал помочь, вместе быстрее бы разгрузили! – напомнил я.

– Ага, ты бы с первого мешка свалился, – мрачно предположил водитель. (Мешки были по 50 кг, но я таскаю рюкзаки с книгами потяжелее.) – А потом ты был бы весь в муке, а мне кабину после тебя мыть!

Как же может человек стать таким законченным пессимистом? Как он может так озлобиться? И ведь уже дошёл до того, что любое событие реально несёт ему неприятности, тент на базаре царапается, фургон застревает, за муку платят меньше положенного, накладные он забывает в Караганде, злые гаишники штрафуют ни за что, а местные жители проявляют злобу и тупость? А над всем этим мрачным бытовым миром парит облако правителей, вождей, писателей, а над ними всеми сидит на троне злобный, маленький и страшный Господь-Бог, насылающий на людей всякие моры, землятресения, войны, болезни и трудности! Да, религия тоже присутствовала в уме водителя-пессимиста, но лишь слегка: всезлой Бог отдал мир этот во власть дьяволу («князю мира сего»), но каких-либо дальнейших выводов из этой идеи он не делал, довольствуясь лишь константацией факта. И все неприятности, живущие в мире, сыпались на водителя как из рога изобилия! (Удивительно, что я никак не испортил и не угнал его машину: исходя из теории всехудости, он, наверное, ожидал, что и я как-нибудь наврежу. Наверное, ждал!)

Как можно вообразить – и сделать! – из своей жизни ад?

Ад – это не место, это состояние, это не где-то и когда-то, это теперь и сейчас! И рай тоже не место, и не где-то когда-то, это тоже здесь и сейчас, и сегодня, и мы сами выбираем, где жить – в раю или в аду, и одно и то же бытие будет для нас – станет для нас – раем или адом, по нашему выбору, только по нашему выбору!

Проехали ещё километров двести, обсуждая зловредность окружающего мира; все мои гипотезы Александр отметал с порога, вплетая в речь нехорошие слова в количестве 30%. На далёком повороте, на развилке Чу – Алматы, мы расстались. Водитель отправился в ночь на восток, навстречу новым неприятностям и несчастьям; я – на юг, навстречу добрым встречам и удивительным приключениям.

12 августа, пятница. Бишкек – Кара-Балта

Остаток ночи я доспал в пустыне в спальнике: палатку в этот раз я не брал. Рано утром, на рассвете, меня подобрал мужичок, советский немец, ехавший в Бишкек из Германии. До 1992 года он когда-то жил в Киргизии, потом эмигрировал на Запад, но каждый год ездил проведать родных и добирался из Германии в Киргизию всего за четверо суток непрерывной езды. Однако спать ему хотелось сильно.

Машина из Германии была почти новая, поэтому многие гаишники останавливали нас, предлагая тут же (!) за ту или иную цену приобрести его машину. Водитель отказывал им, и тогда огорчённые гаишники собирали с водителя небольшой штраф.

Утром 12 августа я прибыл в город Бишкек. На въезде в Киргизию мне даже не поставили въездного штампа: сказали, такого не имеется. На других въездах в Киргизию также обычно нет штампов и никаких миграционных карточек. Официально тут, как и в России, и в Казахстане, необходима регистрация, но менты здесь менее строгие, чем в соседних странах: сперва поздороваются за руку, поговорят, предложат чая или сигарету, потом невзначай попросят паспорт, и, полистав его, пожелают счастливого пути.

В Бишкеке было сыро, прошёл даже дождь. Зависать надолго не хотелось, но я всё же посвятил полдня осмотру этого города. Из всех столиц СНГ Бишкек был последней столицей, мной пока не посещённой (хотя я уже бывал в Киргизии и даже однажды в 1999 году проехал по объездной Бишкека, направляясь из Алматы на Иссык-Куль). Так что надо было осмотреть этот город, а он как раз прихорашивался: на послезавтра было назначено воцарение нового президента – Бакиева, который пришёл к власти недавно в результате местной «цветочной» революции. Город асфальтировали, поливали (не только дождём) и красили, а одну из центральных площадей огораживали ментами и заборами: именно здесь послезавтра пройдёт инаугурация нового Президента.

Вокзал города Бишкек

В Бишкеке имеется речка, больше похожая на канал; есть много столетних и более древних деревьев, и вообще зелени; небоскрёбов не видно. Основная застройка – этажей в пять-шесть, есть и частный сектор. Планировка города – перпендикулярная, «клетчатая». Русская речь нередко слышится даже из уст коренного населения. Прямо из города видны заснеженные горы, как и в Алма-Ате: они выглядывают из-за рекламных щитов, напоминая, что есть что-то и настоящее.

Из примет нового времени – не только президентские портреты, но и памятник воинам, погибшим при подавлении восстания в Баткенском районе в 1999 г. – это местная маленькая непродолжительная Чечня.

По ценам на еду, транспорт, фотопечать, Интернет и телефонные звонки Бишкек – одна из самых дешёвых мировых столиц! Ловите момент, товарищи, приезжайте. Серьёзную конкуренцию могут составить, пожалуй, лишь Каир и Ашхабад. Впрочем, дешевизна городов имеет свойство прекращаться; после утверждения на должности нового Президента цены, временно придержанные, должны, по идее, вырасти.

Железнодорожный вокзал обилием поездов не радовал. У киргизов есть всего три дальних поезда. Это известный всем Бишкек – Москва, а также Бишкек – Екатеринбург и Бишкек – Новокузнецк. Основное население этих поездов – киргизские труженики, направляющиеся на заработки в Россию, а также челноки. Для них в здании вокзала висело специальное объявление такого содержания:

«Правила исчисления провозной платы за перевозку багажа. При массе багажа до 1000 кг масса округляется до полных 10 кг. При массе багажа свыше 1000 кг масса округляется до ближайших 100 кг. Администрация железной дороги.»

Меня очень порадовали мысли о том, как и кому удастся загрузить в поезд свыше 1000 кг багажа, и каково при этом будет остальным пассажирам. Долго изучать вокзал я не стал, и скоро его покинул, т.к. вокруг меня сновали подозрительные граждане, желающие узнать, куда я еду, и оказать услуги по посадке меня в нужный поезд. Наверное, эти типы были или проводниками, или агентами этих проводников, организующими проезд за взятку.

Кроме дальних трёх поездов, здесь существуют ещё и электрички – вернее, местные поезда из разбитых плацкартных вагонов, доставляющие утром на работу жителей пригорода, а вечером возвращающие их по домам. Я решил воспользоваться одним из них и вечером вернулся на вокзал, с тем чтобы доехать до городка Кара-Балта, где, судя по карте, проще всего было выйти на трассу на Ош.

* * *

Кара-Балта оказалась одноэтажным тоскливым городком. Старые товарные вагоны и цистерны годами пылились на ржавых путях, и трава прорастала из дыр их. Остатки недостроенных зданий советской поры с ржавыми арматурами (может, какие склады или производства), десяток тётушек на привокзальном рыночке, пара скучающих милиционеров, проверивших у меня документы, пыльные заборы вокруг домиков и садиков. Ничего примечательного не нашёл я в Кара-Балте, поэтому сразу пошёл на ошскую дорогу. Тут стемнело и начал накрапывать дождик. Как потом оказалось, последний для меня на ближайший месяц.

Пора вспоминать научные методы! Рядом с трассой, в конце города – некий забор, ворота, будка, горит свет. Постучался. Рядом залаяли собаки; вышел удивлённый сторож.

– Здравствуйте, я путешественник, в Ош направляюсь, а переночевать у вас можно?

Сторож (его, как потом узналось, звали Сергей Николаевич) был весьма озадачен моим вопросом. Но, однако, пустил. В будке находились плита, чай, телевизор и сын сторожа, парень лет шестнадцати. Сам охраняемый двор оказался автобазой, где почему-то кроме автотехники лежало и проветривалось в больших кучах зерно.

Я рассказал о своих путешествиях, подарил книги по автостопу. Жизнь наладилась. Попили чай и завалились спать.

13 августа, суббота. Трасса на Токтогул. Водитель-оптимист

Утром небо просветлилось, вчерашний дождь оставил лишь лужевые следы. Попрощавшись со сторожем, я вышел на трассу. Очень быстро меня подобрал дядька, ехавший на свадьбу в деревню в двадцати километрах от Кара-Балты. Он сообщил мне, что рядом, выше по трассе, имеется природный водопад, и чтобы я не забыл его посетить.

Притрассовый водопад, судя по всему, нередко служит местом пикников новых киргизов. Для них на своротке, идущей к водопаду, стоит юрта со сторожем-охранником, дорога перегорожена верёвкой, имеется туалет, кострища и битые бутылки. Видно было, что обитатели юрты собирают взносы за посещение водопада с новых киргизов, но я прошёл пешком и никто на меня не обратил внимания.

Для лучшего изучения водопада я поднялся повыше, туда, куда не могли пробраться машины киргизов (сегодня, к счастью, их пока не было). Помылся и постирался. Это оказалось непросто – вода ледяная. Но всё равно приятно. Жаль только, что неправильные граждане оставили битые стёкла во многих местах даже вверху водопада.

Вернулся на трассу – и вскоре мне опять повезло, водитель-камазист, в связке с двумя другими камазистами, вёз белый камень в южнокиргизский городок Майли-Су.

Этот водитель, русский по национальности, оказался полным антиподом позавчерашнего коллеги. Проведя тридцать пять лет за рулём, сей водитель понял, что лучше страны, чем Киргизия, ему не найти; что местные жители – гостеприимны и радушны и никогда не бросят коллегу на трассе в беде; что киргизский мёд самый лучший, цены в Киргизии самые низкие, а профессия водителя – самая удобная, престижная и высокооплачиваемая. Было у него припасено и много весёлых историй про корыстных гаишников, про разные недогрузы и перегрузы, да мало ли может приключиться с человеком за треть века водительской жизни. Однако, почти одни и те же приключения люди воспринимают совершенно по-разному, и выводы делают другие. Скажем, из истории с протухшими арбузами (см. выше) можно сделать вывод, что все люди сволочи, а можно понять, что не надо жадничать, и если у тебя предлагают купить фуру арбузов всю оптом и недорого, – нужно соглашаться, а не ездить по всему краю в поисках золотых гор, пока арбузы те не протухнут.

Ехали мы целый день и медленно: КАМАЗ был загружен белым камнем, который назывался даламит. Этот камень, оказывается, является ценнейшим незаменимым компонентом для производства электрических лампочек, а лампочки эти почти на весь бескрайный Союз (и СНГ) производит один-единственный завод, который расположен в городке Майли-Суу на юге Киргизии.

Городок Майли-Суу до этого дня мне совсем не был известен. Оказывается, он лампочками и знаменит. Как сообщил водитель, производится там полтора миллиона лампочек за смену, хотя я думаю, что это явное преувеличение. Для своих лампочных нужд завод потребляет 3000 тонн даламита в год, ну и массу других полезных веществ (опять же, по словам водителя).

Трасса Бишкек – Ош – главная дорога страны, соединяет два крупнейших города, а протяжённость её примерно 700 км, как между Москвой и Петербургом. Но проходит дорога в горной местности, через два перевала высотой аж 3600 и 3400 метров. Поездка на КАМАЗе по этой дороге весьма медленна и занимает два дня. Легковушки проскакивают за день. Автобусов не существует – ибо вообще запрещено ещё со времён СССР автобусное движение в высокогорной местности. На Памирской трассе тоже нет автобусов. Но и здесь, и там существуют частные самочинные маршрутки, которые всё же едут через эти перевалы, несмотря на предупреждающие знаки и щиты:

«ВНИМАНИЕ! Движение автобусов через перевал Тео-Ашуу строго запрещается!»

Многие люди для проезда из Оша в Бишкек или обратно пользуются услугами такси. Таксисты наполняют всю машину четырьмя пассажирами, и часов за 12 довозят их в пункт назначения. Поэтому постоянно на этой горной дороге можно видеть много легковушек, которые идут полные и не стопятся.

Между двумя перевалами лежит прохладная высокогорная Сусамырская долина. Там летом обитают пастухи в юртах. У них имеются лошади в большом количестве, они продают кумыс вдоль по трассе (и угощают им). Вокруг всё покрыто необычайно зелёной травой, но погода здесь не летняя: вот и сейчас, пока мы ехали вдоль реки Суусамыр, начался снег с градом и побелил землю и траву приблизительно на полчаса. А потом всё растаяло и опять выглянуло солнце. На зиму пастухи откочёвывают вниз, в более тёплые места, а Сусамырскую долину заваливает снегом.

После Сусамырской долины и второго перевала трасса попадает в узкое ущелье, вотчину производителей мёда. Каждые сто метров в ущелье стоит дом, а вокруг него – ящики-ульи. Вдоль трассы продаётся дешёвый и очень хороший мёд. Таким образом можно в высокогорье сперва напиться кумыса, а потом отъедаться мёдом.

Так мы ехали целый день. Вечером проезжали рядом с Токтогульским водохранилищем и наблюдали красивейший закат. Поздно вечером КАМАЗ остановился на ночёвку в придорожной харчевне около горного тоннеля. Там же мне присоветовали и завалиться спать. Я так и сделал, пожелав водителям счастливого пути наутро – ведь они вскоре сворачивали в свой городок Майли-Суу.