Maht 223 leheküljed
Шизофрения с точки зрения онтопсихологии
Raamatust
Шизофрения – это собирательный термин, вобравший в себя все оттенки и разновидности нозографии и отклонений человека. Тот, кому удастся решить проблему шизофрении, полностью познает человека.
Наряду с манифестной шизофренией существует «экзистенциальная шизофрения», которая была открыта именно во время лечения психиатрических пациентов, и затрагивает всех людей как некоторое разделение между фактом бытия и образом мышления.
Этот раскол препятствует объединению сознания индивида с его целостным экзистенциальным действием, а значит осуществлению человеком жизненного проекта (онто Ин-се), воплощением которого он является.
От этой основной формы экзистенциальной шизофрении, латентной у всех индивидов, берут начало как соматические патологии, так и психические, в виде невроза и той формы шизофрении, которая соответствует ее значению в психиатрии.
Следовательно, психосоматика (все соматические патологии, включая дисфункции в социо-экономической сфере), невроз и шизофрения являются следствием противоречия, даже неосознанного, осуществляемого субъектом в рамках своего экзистенциального проекта, который соответствует всем великим законам вселенной и проявляется в первую очередь в двух основополагающих сферах организмического – в сфере эротизма и агрессивности.
«Знаменитый и по сей день существующий гордиев узел шизофрении можно полностью распутать благодаря знанию онто Ин-се».
Минковский рассматривает шизофреника не просто как набор симптомов, а как того, кто живет на максимуме противоречивости с жизненным потоком, неся в себе неизвестно откуда берущееся ощущение смерти, наряду с распадом и глубоким разрушением собственной личности.
литературе и учился на факультете психологии Римского университета. И мне посчастливилось стать свидетелем незамедлительного исчезновения клинического симптома в результате простого факта, когда Менегетти выявлял, описывал причину, поддерживавшую патологическое поведение. В то время как он говорил, он воздействовал через слова и дезактивировал эту патогенную причину: это была хирургическая операция на психике. Я был заворожен тем, насколько многого может достичь человек. В итоге это и было доказательством тому факту, что кому-то удалось полностью понять человека. Должен добавить, что и сегодня я поражаюсь, насколько слова могут стать точным инструментом, своего рода «скальпелем», будучи произнесенными техником жизни. Сегодня мне просто говорить это, но в то время я не понимал, что речь идет о замечательной методологической технике, которую по прошествии времени проф.
