Loe raamatut: «Сердцеед»
От автора
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
∾ В данной истории, вы можете встретить некоторые исторические, географические и хронологические отсылки к фактам, адаптированные под вымышленный сюжет книг.
∾ Жестокость и насилие на страницах романа не призывают читателя к рефлексии, а побуждают к размышлению и внутреннему самоанализу.
∾ Религиозные отсылки не использованы в качестве богословия или иносказательной трактовки Писания. Как и не несут в себе пропаганды или еретического учения.
∾ Книга не рекомендуется впечатлительным и склонным к эмоциональному заражению людям.
∾ Данный текст предназначен для читателей старше 18 лет.
∾ Автор не несёт ответственность за психическое состояние читателей
младше рекомендуемого цензора.
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
Пролог
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
ПРИМЕРНО 3900 ГОД ДО Н.Э.
СОДОМ
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
Пряный аромат вина вытравливал остатки ночного воздуха Иордании, опьяняя жителей своей сладостью. Разливаясь багряными реками веселья под мелодичные звуки лютни и духовых инструментов, оно кружило голову обезумевшей толпы в долине Сиддим.
Женщины, вызывающе извиваясь перед пьяными соплеменниками, предлагали себя любому, кто откликался на их призыв впасть в пучину удовольствия. Отдаться "любви", для которой среди присутствующих не существовало никаких запретов и ограничений. Сопровождая удары тимпанов звоном серебряных сосудов, содомчане содрогали незримый мир морали, который окончательно потерял свою власть над сердцами людей, где не осталось места свету. Где не было понятий "хорошо" и "плохо", не существовало черного и белого, а была лишь смердящая грязь, разлагающегося мироздания, с исчезающей навсегда невинностью человеческих душ.
Под эти самые звуки веселья, переплетающиеся со стонами вожделения и наслаждения, на пороге Содома появилось путники. В сиянии бледноликой Луны, что обречённым свидетелем наблюдала за конвульсиями удовлетворения бесчисленного количества тел, гости медленно шагали по пыльным улицам города. По дорогам, что вели мимо каменных домов, откуда повсеместно слышались стоны и кряхтение, с примесью сбившегося дыхания. Мимо обнаженных жителей, которые сплетались в коконы животного влечения, вызывая у путников отвращение и презрение в свою сторону.
– Эй-ей! – Прокричал содомчанин, вывалившись из дверей дома, стоило ему заприметить двух прекрасных девушек в компании незнакомца. – Красотки! Подождите!
Сжимая в одной руке меха, из которых тонкой струйкой вытекало вино, что прибивало к земле пыль терпким запахом брожения, парень пытался нагнать путников, придерживая обернутую вокруг его бедер простынь.
– Стойте же, богини!
Игнорируя голос безумца, чей взгляд давно утратил ясность, троица, не останавливаясь, продолжала идти вперед, встречая в свою сторону заинтересованность стариков и молодежи, что дарили ласки телам друг друга, упиваясь вином и вседозволенностью созданного ими "мира".
– Ну, постой же! – Выкрикнул вновь парень, спотыкаясь о сползающую простыню, в шаге от блондинки. – Стой же, мой "ангелочек"!
Вцепившись в руку девушки, чей лик был сравним разве что с искрящимся снегом в знойной пустыне, незнакомец с силой потянул блондинку в свою сторону, так что она отделилась от своих друзей.
– Не спеши, красотка! Дай мне, как следует рассмотреть тебя. – Делая глоток вина, прохохотал житель Содома, почти выскальзывая от возбуждения из простыни, обмотанной вокруг его худощавых бедер.
– Убери от нее руки. – С леденящим душу презрением пригрозил путник, чье лицо утопало в тени капюшона.
– Не жадничай, – Отмахиваясь от угроз гостя, фыркнул парень. – У тебя две очень аппетитные избранницы. – Смердящим дыханием, опалив пространство между собой и блондинкой, рассмеялся безумец. – Тебя разве не научили, что нужно делиться?
Он тут же кивнул в сторону здания, откуда обнаженная молодая пара с интересом рассматривала путников и довольно наглядно давала им понять о своих желаниях.
– Я вот с радостью поделюсь с тобой Мелхолой, – сделав жадный глоток выпивки, усмехнулся незнакомец, подзывая к себе жену. – Иди сюда, моя ненаглядная!
Выпорхнув из объятий смуглого эфиопа, чья неприкрытая нагота вызывала приступ отвращения у путников, девушка тут же приблизилась к парню и обхватила его за талию, поцеловав при этом в щеку.
– Познакомь меня с твоими новыми друзьями, Анания? – Томно посмотрев в сторону мужчины, чье лицо все еще оставалось сокрытым от любопытных глаз, спросила Мелхола.
– Пойдемте! – приказывая своим спутницам, пророкотал путник, презирающий происходящее в этом месте. – У нас нет на это времени.
С разочарованием посмотрев на парня и его супругу, блондинка тяжело вздохнула и с сожалением поджала губы.
– Ты не обязана идти с ним, моя Афродита. – Вкрадчиво прошептала Мелхола. – Останься с нами, – Она обошла мужа и приблизилась к белокурому созданию, напоминавшему небожителя. – Останься и мы подарим тебе наслаждение, о котором ты никогда прежде не помышляла.
Руки Мелхолы заскользили по женским предплечьям, посылая по коже гостьи волну отвращения.
– Ты такая красивая, – Убирая светлые локоны за спину девушки и открывая своему взгляду ее молочные ключицы, промурчала содомчанка. – Словно ангел, осветивший своим присутствием эти мрачные улочки.
Блондинка покосилась на своих друзей, в чьих лицах застыл гнев и недовольство. Ярость ко всему, что творилось в пределах Содома.
– Боишься за своих друзей? – Удивленно поджав губы, спросила Мелхола, проследив за взглядом девушки.
– Не стоит. – Сделав очередной глоток вина и, проливая часть пойла себе на грудь, усмехнулся Анания, выпустив, наконец, запястье девушки из своих липких и потных рук. – Их здесь не оставят без должного внимания.
Словно по команде, рядом с мужчиной в паломнической мантии с капюшоном и девушкой, чьи алые волосы были собраны в две пышные косы, появились темнокожий мужчина и две полуобнаженные женщины. Их руки фривольно заскользили по телам путников, в чьих пепельных глазах воспламенилось омерзение.
– Почему ты не снимаешь капюшон? – Встав перед мужчиной, с интересом протянула содомчанка, чье тело было укутано в тончающую шерсть, через которую просвечивались изгибы ее стройного тела. – Неужели ты такой уродливый, что боишься напугать окружающих?
– Или наоборот, – Гортанно прохохотал у него за спиной мужчина. – Прекрасен, как сам Аполлон?
– А может, он просто набивает себе цену, желая заполучить всеобщее внимание, – Отойдя от блондинки, предположила Мелхола, не меньше своих соплеменников заинтригованная безликой фигурой. – Так в чем же истинная причина? – Подняв руки к лицу путника, с улыбкой спросила она.
– Достаточно! – Словно гром, пророкотал мужчина, возле которого тут же застыли жители Содома, так и не удовлетворив свое любопытство.
Услышав тишину, которая была порождена приказом таинственного гостя в долине Сиддим, блондинка и ее подруга огляделись вокруг.
– Давно не видела ничего подобного… – С омерзением проговорила "огненная" девушка, оглядывая замершие в движении тела.
Ее серебристые зрачки, смотрели с холодной отрешённостью на жителей Содома, и, казалось, могли видеть все, что происходило в городе на много миль вперёд. Туда, где переплетающиеся в оргии тела напоминали клубок змей. В отдаленные уголки человеческой души, где больше не было места для малейшей надежды на спасение.
– Я так надеялась. – Дрогнув губами, проговорила Анаэль, с сочувствием отведя взгляд от Анании, чье тело громче любых слов говорило о его заинтересованности в ней. – Я думала…
– Знаю. – Холодно оборвал подругу мужчина и, отстранившись от Мелхолы, снял свой капюшон. – Но теперь мы должны сделать то, ради чего пришли.
Взглянув на шатена, чье лицо напоминало гипсовое изваяние, с его совершенными линиями и пропорциями, но при этом такое же холодное и отрешенное, А́ни в согласии кивнула головой и приблизилась к друзьям. Встав посреди улицы, где до сих пор в воздухе витало эхо порока, троица напоследок огляделась по сторонам, прежде чем сделать глубокий вдох и закрыть глаза.
С презрением поджав губы, мужчина прислушался к отголоскам стонов и к смеху, который вызывал на его точеном лице брезгливость. Он вникал в помыслы и желания содомчан, убеждаясь в том, что здесь не осталось ни капли света, ни толики надежды, что была способна спасти, пусть и единицы, от их гнева.
– Готовы? – Не открывая глаз, спросил шатен у девушек.
– Да. – Решительно заявила "огненная" красотка.
– Нет. – Встревожено выдохнула блондинка, продолжая прислушиваться к окружающим ее "статуям" с усердием и надеждой. – Стойте! Дайте мне еще пару секунд.
– Анаэль! – Открыв глаза и посмотрев на блондинку, выдохнул с недовольством мужчина.
– Быть может, я смогу найти тех, для кого еще не все кончено? – Встречая оловянный взгляд шатена, с мольбой протянула девушка. – Может я…
– Нет! – Прервал ее на правах лидера друг. – Я все проверил. Смрад и гниль. Здесь нет тех, кто стоил бы твоих стараний. – Твердо и непреклонно заявил путник, вынуждая белокурое создание потупить взгляд.
– Хорошо. – Покорно смирилась А́ни, вновь закрывая глаза.
Взглянув на "Пламя", которая все это время безмолвным свидетелем наблюдала за неугасающей надеждой подруги подарить человечеству шанс, мужчина вопросительно изогнул бровь.
– Я готова. – Тут же кивнула головой она и закрыла глаза.
Последовав примеру своих спутниц, шатен сделал глубокий вдох и отрезал себя от реальности. От омерзительных очертаний тел, взглядов и поступков. От улиц города, которые стенали от усталости хранить в себе смрад беззакония. Погруженный во мрак собственных ощущений, мужчина испытал неимоверный голод. Жажду, которая усиливалась с каждой секундой ожидания звука…
Стук!
Открыв глаза, путники огляделись вокруг. Они больше не видели скорченных в экстазе тел, не могли рассмотреть лиц или отличительных черт жителей Содома. Все, что было перед их стальными взглядами, это сотни угольно-черных сердец, левитирующих в воздухе и бьющихся с неистовой силой. Сердец, что перекачивали по венам вязкую и липкую, словно мазут кровь жителей, которая утратила свою чистоту и непорочность. Ту, что стягивала желудок троицы в тугой узел нетерпения.
– Кушать подано. – Без доли веселья и радости проговорила девушка, чьи косы, словно иссохшие языки пламени, рассыпались по плечам.
– Займемся делом. – Сглатывая слюну, что обильней обычного скапливалась у него во рту, сказал шатен. – Я слишком голоден.
– Анаэль, ты готова? – Взглянув на блондинку, чьи веки дрожали, продолжая оставаться закрытыми, спросила "Пламя".
Мгновение и белокурый "ангел" распахнул глаза, созерцая ужин, который не мог оставить ее естество равнодушным.
– Я готова. – Уверенно сказала блондинка, рассматривая клокочущее в паре шагов от нее сердце Анании.
– Хорошо. – Сурово произнес мужчина и устремил свой взгляд на Луну, которая белоснежным диском освещала землю. – Достойных не осталось! – Заявил он во всеуслышание.
– Ни одного! – Дружно произнесли девушки, слыша, как в испуге задрожали сердца, изводя их внутренности лютым голодом.
– Суд идёт! – Посмотрев на подруг, поставил точку в приговоре шатен, вернув в долину Сиддим движение.
Жизнь, которую сорвавшись с места, троица принялась отбирать у жителей города, наполняя его хрустом костей, криками страха и боли, что постепенно заглушили стоны наслаждения и веселья содомчан. Пыльные улицы больше не клубили в себе аромат вина и пряностей. Окрасившись багрянцем, они исторгали металлическую горечь, которая поднимаясь к ночному небу, окрашивая его в алый цвет и омывая кровью линию горизонта.
– Этот последний. – Вытирая запястьем перепачканные губы, устало выдохнула "огненная" красавица, прислонившись спиной к стене дома.
Тяжело дыша и ощущая, как их желудки постепенно утоляют голод, троица огляделась вокруг, рассматривая плоды проделанной работы. Созерцая сотни тел с выкорчеванными из грудных клеток сердцами.
– Пора уходить. – Протягивая руку девушке и помогая ей подняться на ноги, сказал мужчина.
Переступая бесчисленные трупы жителей Содома, чьи сердца безвозвратно потеряли чистоту помыслов и человечность, красноволосая гостья в компании друзей покинула город. Дойдя до границы, где не осталось ни одного сооружения и колодца, девушки с ожиданием посмотрели на мужчину, который подняв руку, тут же щёлкнул пальцами, порождая очищающее землю пламя. Огонь, что стирал воспоминания о тех, кто очернил свои сердца несмываемым беззаконием.
Не поворачиваясь назад, под голодный треск костра, что уничтожал следы их "пира", путники медленно удалились прочь. Унося с собой проклятие, которое являлось карой и благословением для этой земли. Даром, который обрекал каждого рано или поздно встретиться с ними.
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
Глава 1
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
НАШИ ДНИ
СИН-РУТ
(Вымышленный городок по типу Салема, штат Орегона.
С англ.: Sin-Root – Корень зла.)
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
Син-Рут – серый и унылый городок. Солнце здесь редкий гость, встретиться с которым можно не часто и только по счастливой случайности, если оно заблудится на небосводе и ненароком выглянет из-за туч, осветить этот забытый Богом клочок земли.
Усеянный многочисленными домами, что давно потеряли понимание эпохи, в которую были рождены, город вызывал интерес и сочувствие разве что у туристов, которые пытались запечатлеть на камеру нелепольнущие друг к другу небоскребы и ветхие лачуги. Архитектурный хаос, к которому местные жители давно привыкли и научились принимать как должное.
По этим самым алогичным восприятию улочкам, привычным маршрутом ехал велосипед, из-под колес которого в ужасе разлеталась опавшая листва, боясь закончить свой век между стальными спицами. Девушка за его рулём: на вид не старше двадцати трех лет, худощавая телосложением, одетая в дешёвую толстовку и джинсовую куртку из местного секонд-хенда, мчалась на работу с единственной мыслью. С мечтой, что однажды она покинет эту дыру, перемахнет через океан, купив себе билет в один конец, и больше никогда не увидит это место, дома и жителей.
Когда-нибудь, но не сегодня.
Затормозив у небольшой кирпичной постройки XVIII века, которую когда-то выкупила чета О'Коннели и отреставрировала ее под милую забегаловку для местных жителей и туристов, девушка посадила на цепь свой велосипед и подошла к начальнице, что с раннего утра убирала опавшую листву с дорожки у заведения.
– Привет, Бон-Бон. – С улыбкой поздоровалась женщина, подняв взгляд на брюнетку. – Выглядишь неважно. – Протянула мисс О'Коннели, поправляя сползающую на глаза шапку. – Опять плохо спала?
Девушка неловко улыбнулась начальнице, которая пусть и отдалённо, но знала ее жизнь изнутри: проблемы семейные и личные. В лице этой милой, полноватой женщины, Бонни в свое время обрела слушателя и советчика, лишённого осуждения ее мыслей, поступков и чувств, за что брюнетка была ей безмерно признательна.
– Ничего серьезного. – Запустив руки в карманы джинсовки, больше ее самой размера на два, отмахнулась Бон. – Просто бессонница.
Облокотившись на грабли, и шмыгнув раскрасневшимся на свежем воздухе носом, мисс О'Коннели оглядела очищенную от листвы дорожку.
– До открытия ещё пятнадцать минут. – Она перевела взгляд на свою подопечную. – Что скажешь на счет тыквенного латте?
– Тыквенный латте? – Усмехнулась благодарно Бонни, потупив красные из-за недостатка сна глаза. – Скажу: "Звучит идеально!"
Обхватив одной рукой брюнетку за плечи, мисс О'Коннели, улыбаясь морщинками вокруг глаз, увлекла брюнетку в сторону кафетерия и на правах хозяйки открыла перед ней дверь.
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
– Итак, бессонница? – Отпив молочную пенку поверх своего латте, поинтересовалась женщина, заглянув в глаза Блум.
– Да… Это… – Бон заёрзала на стуле и обхватила кружку руками, согревая об нее ладони. – Кажется, началось снова…
Поджав в сочувствии губы, начальница терпеливо ждала продолжения. Подробностей, которые были способны расставить все по своим местам и дать ответы об истинных причинах человеческого невроза, что пропечатался под глазами брюнетки темными кругами.
– Я стала вновь просыпаться от стука. – Потупив взгляд на напиток, от которого поднималась витиеватая струйка пара, проговорила Бонни. – Такое ощущение, словно кто-то стучит у меня за спиной, над головой и даже под матрасом. Это похоже на жуткую пытку, из-за которой я схожу с ума и не могу уснуть…
Тяжело сглотнув, Бонни покачала головой и, замолчав, принялась вертеть кружку вокруг своей оси, пока рука мисс О'Коннели не прекратила ее возню.
– Что еще, Бон? – С мольбой доверится ей, спросила женщина.
Не поднимая глаз и испытывая чувство необъяснимого стыда, брюнетка съежилась под взглядом начальницы, слегка утопив голову в плечах.
– Это странно, но чем больше я слышу этот стук, тем сильнее хочу есть. – Выдавила из себя признание девушка. – Я не испытывала такого голода никогда прежде. Мои внутренности будто бы разъедает желудочный сок, причиняя неимоверную боль. – Робко взглянув на мисс О'Коннели, проговорила Бонни. – Я стала прятать крекеры и хлеб под подушку, но от этого мало пользы, ведь я не наедаюсь. Ещё немного и я, кажется, начну прибавлять в весе. – С лёгким намеком на самоиронию усмехнулась Бон, чье телосложение было приближенно к болезненно-аскетичному. – Кажется, я схожу с ума… – Отодвигая от себя кофе и облокачиваясь на стол, выдохнула обречённо девушка.
Признаться в происходящем с ней было не просто, однако эти галлюцинации начинали обретать нездоровую и пугающую реалистичность. Такую, что задействовала не только слух, но и другие женские рецепторы. Каждую ночь, как только дом окутывала тьма и тишина, стоило Бонни расслабиться и закрыть глаза, ее комната на чердаке наполнялась громким и отчётливым стуком. Таким, что доносился из каждого угла, исходил от каждой стены, пола и потолка. Он звучал везде: у нее в голове, пульсировал по венам, сводил девушку с ума, усиливая слюноотделение, которое невозможно было остановить.
– Пора бронировать место в "психушке". – Обречённо откинувшись на спинку стула, с грустью констатировала Бон.
Посмотрев на брюнетку взглядом, преисполненным заботы и привязанности, мисс О'Коннели поджала свои тонкие губы в утешающей девушку улыбке.
– Я так не думаю, милая. После того что ты пережила, немудрено, что твой организм стал вести себя иначе. – Слегка вскинув светло-пепельные брови, женщина склонила к плечу голову. – Возможно, твой слух обострился, из-за… – Глаза О'Коннели опустились к запястью Блум, которое украшал браслет иссиня-черных отпечатков пальцев.
Заметив, куда именно смотрит начальница, Бонни тут же одернула рукав толстовки и спрятала руки под стол.
– Он опять пил? – Сдерживая возмущение, спросила женщина, не получая как всегда ответ. – Бонни, позволь мне обратиться в полицию.
– Нет! – Испуганно подскочив на стуле, закачала головой брюнетка. – Нет, нет, нет… Не надо. Все нормально, я это переживу. Я знаю, как себя защитить.
– Да уж… – В очередной раз, встречаясь с женским упрямством, которому многие могли бы позавидовать, выдохнула расстроено О'Коннели. – Надеюсь, что так оно и есть. Потому что иначе, я не понимаю твоего бездействия. Что тебя удерживает?
По правде говоря, Бонни и сама не до конца понимала, что ее держит в этом доме. В семье, которая была для нее генетически и морально чужой: лишенной доброты, любви и сострадания. Временами Блум казалось, что она просто приросла к особняку. Пустила в его осевший фундамент невидимые корни своей обречённой души, которая навязывала девушке странную и назойливую мысль остаться здесь ещё ненадолго: на день, неделю, месяц… Чтобы дождаться момента и какого-то знака, после которого она с чистой совестью перешагнула бы порог дома ее детства и больше никогда в него не возвращалась.
– Я ценю вашу заботу, мисс О'Коннели. – Благодарно улыбнулась Бонни. – Но я, правда, со всем справлюсь. С ним уж точно. – Закусив губу, брюнетка уставилась на собственные руки под столом. – А вот что делать с остальным?
– Не думаю, что твой случай, это какая-то сложная клиническая картина. – Ободряя подчинённую, усмехнулась с материнской нежностью женщина. – Скорее всего, это просто последствия происходящего у тебя дома. Твой организм переживает за тебя и находится в состоянии постоянного стресса.
– Возможно, вы правы, – После короткой паузы, неуверенно согласилась с женщиной Бонни. – Может, мне стоит начать принимать снотворное? – Вопросительно посмотрев на начальницу, задумчиво протянула брюнетка.
– Думаю, лишним не будет. – Поддерживая идею Блум, кивнула женщина.
– Ладно, – Поджав губы, без намека на восторг или облегчение от найденного решения, выдохнула Бонни. – Спасибо. – Искренне добавила она, дрогнув уголками губ в улыбке.
– Я ничего не сделала. – Напуская на себя беспечность и, слегка обесценивая свои заслуги, проговорила О'Коннели. – Мы же просто выпили по кружечке кофе.
Улыбнувшись пересохшим губами, Бонни коротко покачала головой. Брюнетка знала, что эта женщина питает к ней привязанность и симпатию с нотками материнского покровительства. Заботу, которой вопреки сложившимся отношениям, ни мисс О'Коннели, ни сама Блум, не спешили давать определение – дружба.
– Что ж, раз диагноз поставлен и ты больше не планируешь переезжать в дом для душевнобольных, – Поднимаясь из-за стола, усмехнулась мисс О'Коннели, – Может, тебе стоит уже допить кофе и открыть это место, чтобы угостит народ нашими вкуснейшими бэйглами с фирменным облепиховым чаем?
Потянувшись за своим напитком, Бонни с улыбкой кивнула головой начальнице и сделала глоток остывшего тыквенного латте.
– Отлично! – Забирая свою кружку со стола, довольно стрельнула бровями женщина. – Допивай, и я переверну табличку.
Приблизившись к Блум, владелица забегаловки с нежностью и заботой пригладила растрепавшиеся в поездке волосы брюнетки, после чего отрывисто поцеловала ее в макушку.
– Поторопись! – Отпуская подчинённую, проговорила тоном начальницы О'Коннели, направляясь в сторону кухни.
Проводив женщину взглядом, девушка сонно зевнула и провела руками по своему бледному лицу.
– Ещё один день, Бон. – Посмотрев в сторону витрины, словно молитву, прошептала себе под нос брюнетка, после чего залпом влила в себя кофе. – Еще один день…
Закрыв глаза и сделав глубокий вдох, Бонни тут же встала из-за стола и направилась с кружкой за прилавок. Искренне веря, что однажды настанет тот самый день, который будет называться – свобода.
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
– Ненавижу Син-Рут! – Оглядываясь по сторонам, проконючила Дина. – И зачем мы только вернулись сюда? Тоска смертная… -
– Хватит ныть, – Не глядя на девушку, проговорил ровным тоном, шатен. – Ты знаешь, мы здесь не задержимся надолго. Сделаем свою работу и поедем туда, куда выберешь ты.
Шагая бок о бок, пара прогуливалась по центральной улице города, осматривая его равнодушными и незаинтересованными в переменах взглядами.
– Вы слышали это? – Нагоняя друзей, спросила Анаэль с горящими от счастья глазами, вынуждая молодых людей остановиться.
Прикрыв глаза, троица затаила дыхание, сосредоточив свой слух на чем-то за пределами гула прохожих и магазинов, чьи открывающиеся двери, то и дело, оповещали рабочих о приходе нового посетителя. Они, как и прежде, отсеивали шум праздной жизни, прислушиваясь к размеренному стуку сердец, среди которых одно билось громче и ярче остальных.
– Хоть что-то! – Без особого восторга сказала Дина, тряхнув своим огненно-алыми каре.
– Идите. – Посмотрев на девушек, что напоминали лёд и пламя, твердо сказал Зедекия. – Вы знаете что делать.
Молчаливо кивнув головой, А́ни и "Пламя", послушно зашагали в сторону переулка на соседней улице, оставив позади себя шатена.
Запустив руки в карманы плаща, Зед продолжил неподвижно стоять на месте, глядя вслед подругам, которые дойдя до многоэтажного здания, тут же растворились в его тени. Заскользив взглядом по знакомым фасадам домов и местами вывесок, мужчина как и прежде не испытал ничего иного кроме опустошения. Несмотря на реконструкции и эпохальные изменения, Син-Рут, в очередной раз, вызывал внутри шатена лишь одно желание: поскорее покончить с делами и убраться отсюда в самый дальний уголок мира. Туда, где он мог бы забыть о прошлом, о его первом визите в эти места, что безжалостно отняли у мужчины веру в счастье и любовь.
Сморгнув воспоминания, где вместо существующих улиц расстилались бескрайние прерии, Зедекия с равнодушием очертил взглядом аллею. Бесцельно зашагав по ней, мужчина медленно закрыл глаза и сфокусировался на стуке сердца. На звуке, который спазмами сократил его внутренности, подарив Зеду надежду, что очень скоро, он покинет Син-Рут и как можно дольше сможет сюда не возвращаться.
⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷⊶⊷
– Заткнись! – Шипя на свою жертву, приказал парень, срывая с нее ожерелье. – Не дёргайся! – Сильнее прижав женщину к стене, раздражённо выплюнул он. – Не вздумай кричать! – Сверкнув лезвием перед ее лицом, пригрозил воришка. – Иначе мне придется отрезать твои миленькие ушки и пальчики.
Закрыв глаза и сдерживая зарождающиеся в груди стоны, женщина растопырила пальцы, позволяя парню снять с нее обручальное кольцо.
– Что тут у нас ещё? – Запуская руки в карманы куртки и джинсовой юбки, прохохотал мерзавец, довольный своим уловом. – Телефон, мелочь, карта… – Перекладывая за пазуху все, что имело хоть какую-то ценность, перечислял он. – Это и все?! – Приставив лезвие к шее жертвы, спросил парень, встречая судорожный кивок головы.
Расстроенный тем, что найденного едва ли хватит на дозу, негодяй выругался себе под нос и в очередной раз окинул взглядом свою жертву.
– Ладно. – Улыбнулся гнилым дыханием мерзавец, – Я тебя отпущу…
– Спасибо, спасибо, спасибо, – То ли благодаря своего грабителя, то ли небеса, прошептала в слезах женщина.
– Но только после того, – Коварно улыбнувшись и навалившись на нее всем своим весом, протянул парень, – Как мы немного повеселимся. – Острие лезвия скользнуло от женской шеи вниз, слегка оцарапывая молочную ключицу. – Не шуми. – Угрожающе заглянув в ее глаза, сказал безумец. – Усекла?
Не в состоянии вымолвить ни слова из-за страха, что парализующим действием связал ее язык, женщина тяжело задышала, наблюдая как обычная кража перерастает в нечто более ужасное.
– Прошу, – Сипло выдавила она, встречая самодовольство парня, который, несмотря на свое "немощное" телосложение, с неистовой силой удерживал ее на месте. – Не надо…
– Надо, – Прищурив глаза и с силой зажав жертве рот, усмехнулся вор. – Ещё как надо. У меня давно не было такой красотки, как ты. Такой, – Убирая нож в карман, сплюнул на землю парень, – Которая будет помнить обо мне вечно.
Безмолвно рыдая в ладонь своего насильника, несчастная пыталась качать головой. Пыталась призвать себя к действию, к попытке отбиться от мерзавца, что уже лапал ее тело своими холодными и огрубевшими руками, задирая ткань юбки все выше и выше. Медленно и притом дрожа от нетерпения, из-за чего дыхание жертвы становилось все более сбивчивым, приближавшим ее к состоянию полуобморока.
– Потом расскажешь мужу, как хорошо тебе было? – Рассмеявшись в лицо побледневшей от страха женщины, сказал маньяк, расстёгивая судорожно ширинку джинс.
Уткнувшись носом в тонкую шейку добычи, парень нетерпеливо рычал, вдыхая аромат женских духов, что впитал в себя нотки ужаса. Страха, который дарил ему возбуждение и грезы, увидеть в глазах напротив отчаяние и боль: не физическую, но душевную. Такую, что разорвет в клочья ее душу и идеальную жизнь, превратив последнюю в кошмар.
Поддевая руками резинку женского белья, парень готов был воплотить в жизнь все то, что уже так ярко вырисовалось в его воображении, когда за его спиной раздались чьи-то шаги. Выругавшись с раздражением в ключицу жертвы, мерзавец рывком подтянул белье и брюки, достав при этом нож из заднего кармана. Прижав сильнее прежнего голову девушки к стене, он злобно обернулся в сторону незваных свидетелей.
– Занято! – Прогремел парень девушкам, которые неминуемо приближались к нему. – Валите отсюда, если не хотите оказаться на ее месте! – В насмешке прокричал он, сплевывая нервно на землю.
– Остановись, Джошуа. – С мольбой проговорила блондинка, замерев в шаге от парня. – Верни ей все, что забрал и просто отпусти.
– Что? – Поморщился в сторону Анаэль парень, окинув ее недоумевающим взглядом. – Ты кто, к черту, такая!? Откуда ты знаешь мое имя!?
– Это не важно. – Покачала головой блондинка. – Сейчас главное – это сделать правильный выбор. Убрать руку с лица этой несчастной и отпустить ее домой.
– Брось! – С насмешкой перебила подругу Дина. – Правильный выбор – это тот, где хорошо тебе, а не кому-то. Отпустив ее, ты так и останешься заведённым. А вернув побрякушки, ещё и дозы лишишься. – Девушка слегка наклонилась вперёд, из-за чего Джошуа тут же выставил нож в ее сторону.
– Стой, где стоишь! – Испуганно бегая глазами от одной гостьи к другой, прокричал парень.
– Прекрати, – С тревогой взглянув на Джошуа, протянула Анаэль, – Убери нож. Мы тебе не враги. Она тебе не враг. – Пепельные зрачки с волнением посмотрели на женщину, что округлив глаза, в непонимании, следила за происходящим с проблеском слабой надежды. – Взгляни на нее, разве не так же смотрела твоя сестра, когда ваш отец возвращался после смены домой? Разве не за это ты ненавидел его? Ненавидел себя, когда впервые ударил свою подругу, напившись в баре?
Парень покосился на свою жертву и, встретив ее взгляд, породивший бурю воспоминаний, сглотнул ком горечи, что металлической оскоминой осел на его язык.
– Конечно, она тебе не враг. – Сверкая глазами в сторону женщины и искушая Джошуа, согласилась с Анаэль "Пламя". – Она – твой билет к наслаждению. Посмотри на это тело, формы. В конце концов, ты не виноват, что она надела эту юбку и пробудила в тебе генетическое сходство с отцом. Да и сестра твоя была не таким уж невинным ангелом. Она сама давала повод захотеть трахнуть её, одеваясь в точности как эта потаскуха.
Глаза парня тут же метнулись к задранной джинсовой юбке над белоснежным кружевным бельем, чью мягкость он всё ещё ощущал на кончиках пальцев.
– В этом нет твоей вины. – Заставляя парня закрыть глаза и поддаться уговорам ее голоса, прошептала Дина. – Ты не можешь совладать с инстинктами, с самой природой, что заложена в тебя на клеточном уровне…
– Не слушай ее, Джошуа. Ты больше, чем твои желания. Вспомни, когда ты с друзьями ворвался в дом и застал там спящую девочку-подростка. Ты же знал, что они не почураются тронуть ее. – Не прекращая борьбу за выбор парня, проговорила воинственно блондинка. – Ты и сам мог сделать то же самое. Но в итоге: ни ты, ни они, не прикоснулись к ней. Крупицы твоей доброты спасли ее от "смерти". А значит, ты больше, чем твое настоящее и прошлое.
