Loe raamatut: «Эрмин: Цитадель Отголосков»

Пролог: Корни Силы и Шепот Стали.

Холодный, кристальный воздух леса Эльгариона обжигал легкие Эрмина. Не зимний холод, а пронизывающая до костей пустота, зияющая внутри него, как черная дыра, высасывающая тепло мира. Он стоял посреди священной рощи, у подножия Великого Дуба, чьи ветви, казалось, пронзали самое небо. Рядом, невесомая и прекрасная, парила Лираэль, дух древнего дерева. Ее глаза, цвета молодой листвы, изучали его без жалости, лишь с безмерной мудростью веков.

"Снова, Эрмин," – ее голос был шелестом листьев на ветру, но звучал с железной твердостью. – "Не борись с ней. Прими пустоту. Пусть она станет сосудом, а не пропастью."

Эрмин стиснул зубы. Каждая тренировка была пыткой. Его дар, жадно поглощал окружающую Ману, но без контроля она втягивала все подряд – чистую энергию леса, страх ночных тварей, даже слабые отголоски боли от далеких битв. Это было как пытаться напиться из бурного потока, стоя по горло в воде, – легко захлебнуться.

Он закрыл глаза, сосредоточился. Внутри него бушевал хаос. Темная бездна рвалась наружу, требуя наполнения. Он вспомнил урок Лираэль: "Духовное Озеро". Мысленно он погрузился в корни Великого Дуба, ощущая их пульсацию. Лираэль протянула руку, и из земли взметнулись призрачные золотые корни, обвивая его ноги, проникая сквозь кожу в самое нутро.

"Наполняй!" – приказал шепот Лираэль. – "Дай лесу наполнить тебя. Чистотой. Жизнью. Верой!"

Эрмин напряг волю. Он представлял, как золотые нити живой магии леса вплетаются в его внутренний мир. Вспоминал непоколебимую веру Бьярна, ревущего его имя в бою – стальные спирали воли, усиливающие сосуд. Чувствовал отголоски спокойной силы Леодана – незыблемый свет во тьме. И даже… алые всполохи решимости Кайры, ее яростную волю к победе, которую Лираэль учила его принимать осторожно, как крепкий напиток.

Боль накатывала волной. Искаженные обрывки чужой энергии, попавшие в "пустоту" ранее, сопротивлялись очищению, жгли изнутри. Эрмин вскрикнул, но не сдался. Он сжал эту боль, как раскаленный уголь, и направил ее в "Зону Концентрации"– раскаленный докрасна купол воли, возникший вокруг него на мгновение. Боль сгорела, превратившись в короткий, ослепительный всплеск фокуса. Черная бездна внутри него на миг успокоилась, наполненная чистым, сияющим потоком Манны леса. Он дышал глубже, чувствуя, как энергия течет по его жилам не как разрушительный поток, а как управляемый водопад.

"Лучше," – одобрила Лираэль, и в ее голосе пробилась тень тепла. – "Ты учишься, дитя. Сосуд крепнет. Но одного источника мало. Тебе нужны каналы. Русла. Фокус."

На следующий день тренировка сменила локацию. На поляне, где когда-то проходили ритуалы эльфов, стояла Сигрид, Валькирия в сияющих доспехах. Рядом с ней мерцала эхо Леодана, духа-предка, чье присутствие ощущалось как тихая, непоколебимая скала в океане возможностей Эрмина.

"Пустота – твой резервуар, Эрмин," – начал Леодан, его голос звучал прямо в сознании юноши, глухой и мудрый. – "Но сила без направления – это буря, сметающая и друга, и врага. Я – твой якорь. Когда тьма внутри захочет поглотить тебя целиком, держись за мой символ. Он напомнит тебе, кто ты есть."

Эрмин кивнул, касаясь мысленно знакомого узора. Затем взгляд Леодана обратился к Сигрид. "А она… она станет твоим мечом и щитом, выкованным из твоей же силы. Покажи ему, Валькирия."

Сигрид взмахнула мечом. Вокруг нее возникли три валькирии Эха. "Раньше я была лишь одним клинком, Эрмин," – сказала она, и ее голос звенел сталью. – "Теперь, через связь с твоей… уникальной сущностью, я могу позвать сестер. Мои Эха – не просто отражения. Они – узлы силы, проводники."

Она снова взмахнула мечом. Одно Эхо подняло щит, второе сфокусировало луч Святого Света на мишени – старом пне, третье просто стояло, словно координируя действия. "Твоя "Пустота" – источник. Моя связь с Легионом Забытых – эгрегором. Твоя воля – приказ. Я – живой кондуит, через который сила обретает форму."

Задание было простым и невероятно сложным одновременно: призвать не духа, а лишь эхо духа – призрачного воина Легиона – через Сигрид, используя "пустоту" как источник энергии, а ее как фокус и стабилизатор. Эрмин сосредоточился. Он ощутил "пустоту", теперь более спокойную после вчерашней тренировки с Лираэль. Укрепился на символе Леодана. Затем направил тонкий ручеек энергии не вовне, а к Сигрид, к ее сияющей ауре, к ее связи с тем незримым братством павших героев.

Сигрид почувствовала поток. Она вскинула меч, ее крылья расправились, излучая свет. "Через меня, Эрмин. Да явится воин!"

Воздух перед одним из ее эхо заколебался. На миг проступили очертания призрачного рыцаря в потрепанных доспехах, держащего полупрозрачный меч. Он просуществовал лишь мгновение, рассыпавшись искрами света. Эрмин почувствовал рывок в "пустоте", как будто кто-то сделал глоток, но не было изнуряющей боли, лишь легкое головокружение. Сигрид улыбнулась, устало, но с удовлетворением.

"Видишь?" – сказал Леодан. – "Не ты тащишь силу. Ты открываешь дверь, а Сигрид направляет поток. Вместе вы – ключ и замок."

Недели напряженных тренировок сменяли друг друга. Эрмин учился наполнять "пустоту" чистой манной леса под чутким руководством Лираэль, превращая ее из хаотичной пропасти в управляемый резервуар. Он отрабатывал канал связи с Сигрид, все чаще и стабильнее вызывая эхо воинов Легиона, ощущая их коллективную волю как мощный, но послушный поток. И всегда, как незыблемый фундамент, был там символ Леодана, его Духовное якорь, напоминавший о его человечности, о цели, когда тьма внутри шептала о легкости падения.

Именно после одной из таких удачных сессий, когда Эрмин сумел удержать три эха рыцарей почти минуту, ощущая лишь легкую усталость, а не изнеможение. К поляне приблизился отряд эльфийских следопытов во главе с Таэль. Его зоркие глаза, видящие сквозь обычную и магическую тьму, оценивающе скользнули по Эрмину и сияющим эхам.

"Твой контроль растет, Призыватель," – констатировал он без лишних эмоций. – "Лесу это нравится. Чистая манна течет свободнее там, где ты медитируешь."

Эрмин распустил эха, кивнув в знак благодарности. Он уже привык к эльфийской сдержанности.

"Но мир за пределами Эльгариона не дремлет," – продолжил Таэль, его голос стал жестче. – "Пришли вести. Гонцы от Древних Камней."

Он сделал шаг вперед, протягивая свернутый в трубку лист необычайно прочного, будто металлического, пергамента. На нем виднелась сложная печать – переплетение молота, горы и звезды.

"Дворфы," – пояснил Таэль, пока Эрмин разглядывал печать. – "Из горного королевства Имарат Аль-нур. Те, что копают глубже всех и помнят дольше всех. Они просят аудиенции. С тобой, Эрмин."

В воздухе повисло напряженное молчание. Лираэль нахмурилась, ее лик изобразил глубокую озабоченность. Сигрид сжала рукоять меча. Даже эхо Леодана, казалось, мерцало чуть ярче.

"Имарат Аль-нур…" – прошептал Эрмин, ощущая внезапную тяжесть в груди, не связанную с "пустотой". Королевство, окутанное легендами и тайнами, практически изолированное от внешнего мира. Почему они? Почему сейчас? И почему с ним, которого Церковь клеймила еретиком, а Технократы считали аномалией?

"Что им нужно от меня?" – спросил он, поднимая глаза на Таэля.

Эльф пожал плечами, но в его взгляде читалось понимание значимости момента.

"Гонцы не сказали. Лишь передали послание: 'Скажите Призывателю. Камни Имарат Аль-нур помнят Падение. Помнят Древние Войны. И помнят того, кто приходил после. Пришло время говорить. Мы ждем его у Врат Гор."

Слова повисли в чистом воздухе Эльгариона, нарушив идиллию тренировок. Тень грядущих событий, куда более масштабных и опасных, чем битвы в Базилее, легла на поляну. Путь к контролю над "пустотой" только начался, но мир уже стучался в дверь, напоминая, что Эрмину суждено быть не просто учеником в священном лесу, но игроком на доске, где ставками были королевства и сама судьба миров. И встречи с повелителями горных глубин было не избежать.

Глава 1: Каменное Покаяние и Остров Теней.

Путь в Имарат Аль-нур лежал через горные перевалы, где ветер выл, как потерянная душа, и тропы цеплялись за скалы, словно последней надеждой. Эрмин шел молча, погруженный в свои мысли – в отголоски тренировок с Лираэль, в холодное прикосновение «пустоты», которая теперь вела себя чуть смирнее, как усмиренный, но не прирученный зверь. Рядом с ним скользил Таэль. Его эльфийская грация казалась неуместной среди грубых, выщербленных временем камней, но движения были бесшумны и точны. Его зоркие глаза, видевшие сквозь туман и полумрак, безошибочно вели их по опасному пути, оставленному дворфийскими гонцами.

Чем глубже они уходили в горы, тем ощутимее становилось давление камня. Воздух густел, наполняясь запахом пыли, металла и чего-то древнего, неподвижного. Наконец, перед ними открылся вход. Не просто пещера, а исполинские Врата. Высеченные в самой скале, они уходили ввысь на десятки метров, украшенные барельефами, изображавшими подвиги легендарных королей, извержение вулканов и созидание несокрушимых крепостей. Ворота были открыты, но за ними царила не темнота, а теплое, приглушенное сияние тысяч фонарей и факелов, отражавшихся в полированных каменных стенах и бронзовых украшениях.

Их встретили сразу. Не стража у ворот, а группа дворфов в тяжелых, но искусно сделанных доспехах, с седыми, тщательно заплетенными бородами и глазами, похожими на куски обсидиана. Они молча сопроводили Призывателя по широким, устланным каменными плитами тоннелям, мимо шумных кузниц, грохочущих молотами, мимо глубоких шахтных стволов, откуда доносился гул механизмов и крики рудокопов. Город внутри горы поражал масштабом и мощью. Воздух дрожал от работы невидимых машин, а каменные своды, подпираемые колоннами, украшенными рунами, казалось, держали на себе целый мир.

Их привели не в тронный зал, а в обширный, строгий кабинет, стены которого были уставлены свитками карт и чертежами непостижимых механизмов. За массивным каменным столом, покрытым резными узорами, сидел дворф. Он был старше других, его борода, отливающая сталью, была заплетена в сложные косы, перехваченные золотыми кольцами. Его глаза, острые и проницательные, изучали Эрмина без тени сомнения или страха.

«Я – Балин Стальнобород, глава Сената Камня Имарат Аль-нура, – представился он, голос низкий, как грохот камнепада вдали. – Король Торгрим Камнекузнец ждет тебя, Призыватель. Лично. Он велел доставить тебя немедля по прибытию. Твой эльфийский спутник может подождать здесь. Ему будет оказано должное гостеприимство».

Таэль кивнул, его лицо осталось бесстрастным, но Эрмин почувствовал легкое напряжение в его позе. Оставшись один с Балином, он последовал за ним по еще более величественным коридорам, мимо дворфийских воинов в доспехах, казавшихся высеченными из цельных глыб, мимо ученых, спорящих над чертежами. Наконец, они остановились перед дверьми из черного, отполированного до зеркального блеска камня, инкрустированного золотыми жилами и светящимися рунами. Это были не просто двери – это был символ абсолютной власти.

Тронный зал Имарат Аль-нур был высечен в гигантском кристаллическом гроте. Своды сияли внутренним светом, как застывшее северное сияние. На возвышении из черного базальта стоял трон – не вычурный, а мощный, как кузнечный наковальне, выкованный из темного металла, испещренного рунами защиты и власти. На троне сидел Король.

Торгрим Камнекузнец был воплощением дворфийского могущества. Широкий в плечах, с руками, покрытыми шрамами от пламени и металла, он казался вытесанным из горного хребта. Его борода, цвета воронова крыла, была переплетена платиновыми нитями и заправлена за широкий пояс. На голове – простой, но тяжелый венец из адамантита. Но его глаза… Глаза, обычно, должно быть, горевшие огнем решимости, сейчас были полны глубокой, каменной скорби. В них не было гнева, лишь тяжесть, сравнимая с весом горы над их головами.

Он не стал церемониться. Когда за Эрмином закрылись гигантские двери, и зал остался пуст, кроме них двоих и стоящего поодаль Балина, король заговорил. Его голос, громовой и властный, звучал приглушенно, сдавленно.

«Приветствую тебя в Каменном Сердце Мира, Эрмин. Или тебе милее титул Призывателя?» – Он не ждал ответа. – «Я знаю, зачем ты пришел. И знаю, что ты видел там, на поверхности. Скверну. Демонов. Предательство.»

Он встал с трона. Его фигура, казалось, заполнила весь зал. Он сделал несколько шагов вперед, его тяжелые сапоги глухо стучали по полированному камню.

«Но знаешь ли ты, что самое горькое предательство – это предательство своих?» – Голос короля дрогнул. – «Я… виновен, Эрмин. Виновен в том, что недоглядел. Не проник в темные уголки умов тех, кому доверял. В моем королевстве, под моей горой, зрела измена.»

Он сжал кулаки, костяшки побелели.

«Группа моих дворфов… моих родичей!.. Они сплели паутину союза с теми самыми силами тьмы, что грозят поглотить мир. За моей спиной! Ради чего? Ради обещаний силы? Вечной жизни в камне? Безумие!» – Он ударил кулаком по базальтовой колонне, и зал содрогнулся, посыпалась каменная крошка. – «Я слепой старик, погрязший в делах рудников и законов Сената!»

Король тяжело дышал, отворачиваясь.

«Мои верные кланы уже рыщут по глубоким туннелям. Мы находим заговорщиков. Мы их останавливаем. Мы… караем.» – В его голосе прозвучала ледяная твердость. – «Но некоторые… самые хитрые, самые зараженные этой скверной… они бежали. Покинули горы. И теперь они там, на поверхности, среди ваших врагов. Они переметнулись к демонам, стали их орудиями.»

Он повернулся к Эрмину, и в его взгляде горела мольба, несвойственная такому исполину.

«Мы хотим вернуть их. Вернуть домой. Чтобы предстали они перед Судом Камня и Сената. Чтобы ответили за предательство рода и клятв. Но…» – Он замолчал, подбирая слова. – «Но если скверна съела их разум без остатка… если они стали лишь оболочкой, служащей тьме… тогда их ждет иная кара. Быстрая. Окончательная. Ради их же собственных душ, что, возможно, уже потеряны.»

Король Торгрим подошел совсем близко. Его испытующий взгляд изучал лицо Эрмина, будто ища подтверждение слухам.

«Я знаю, на что ты способен, Призыватель. Я слышал шепот камней. Они говорят о твоей силе, о твоей… уникальной связи с Духами. О твоей борьбе в Базилее. И я вижу в тебе не угрозу, а… возможность. Шанс.»

Он сделал шаг назад, его голос вновь обрел королевскую властность.

«Имарат Аль-нур не закрывает Врата Гор навсегда. Мы помним древние союзы. Союзы, что спасали мир до падения звезд. Я предлагаю возродить один из них. Альянс. Альянс между Детьми Камня, Детьми Леса, Детьми Зверей и Детей Богов… и тобой. Ядром новой надежды.»

Эрмин почувствовал, как внутри него шевельнулась «пустота», откликаясь на напряжение момента. Альянс? С гордыми, замкнутыми дворфами?

«Что вы предлагаете?» – спросил Эрмин, стараясь держать голос ровным.

Король усмехнулся, уголки его глаз сморщились.

«Прямолинейность. Ценю. Я предлагаю тебе землю, Призыватель. Оплот. Остров.»

Он махнул рукой, и Балин развернул огромный пергамент – карту мира Этереона . Палец короля с толстым, обрубленным ногтем ткнул в точку далеко к югу от горных берегов Имарат Аль-нур.

«Здесь. Остров без имени на картах ваших народов. Мы зовем его Хельдран – Остров Теней или Клык Моря. Он… негостеприимен. Там обитают твари, порожденные древними катаклизмами и магическими искажениями. Там бродят духи забытых битв. Земля там дышит ядовитыми испарениями в некоторых местах. Но…»

Король посмотрел Эрмину прямо в глаза.

«…я не сомневаюсь, что ты справишься. Твоя сила… она для такого. И там, в самом сердце острова, лежат руины. Не дворфийские. Не эльфийские. Древнее. Гораздо древнее. Им больше десяти веков, возможно, в два раза больше. Наши сканеры, наши чувствительные к вибрациям камня приборы, улавливают под ними… остаточную энергию. Мощную. Словно спящее сердце.»

Он сделал паузу, давая словам проникнуть в сознание.

«Мы подозреваем, что там находился один из Древних Портовых Камней. Портал. Сеть таких порталов когда-то опутывала континент, позволяя мгновенно перемещаться между точками. Если он там есть… если его можно восстановить или хотя бы понять принцип его работы…»

Король развел руками.

«Это будет ключом. Ключом к мобильности, к связи, к силе нашего альянса против порождения Тьмы. И к поиску моих заблудших родичей, где бы они ни прятались.»

«Ты отправишься туда на корабле. Мой лучший провожатый уже ждет в порту Скального Залива. Он знает путь и опасности Хельдранна. Он будет твоими глазами и щитом в морях. А потом… потом мы поговорим о будущем. Об альянсе. И о войне.»

Король Торгрим Камнекузнец тяжело вздохнул, его могучая грудь поднялась и опустилась. Казалось, часть каменной тяжести с него спала, но в глазах осталась тень вины и решимость.

«Эрмин. Прими Остров Теней. Сделай его своим. И да пребудут с тобой Духи Камня и Предков… ибо путь будет суров.»

Эрмин сжал кулак. Тяжесть предложения. Это был груз доверия, груз надежды могущественного, но сломленного горем короля, и груз новой, невероятно опасной частью судьбы Этериона. Остров Монстров и Древних Тайн звал. И первой ступенькой к нему был дворфийский корабль, ждущий в темных водах Скального Залива.