Loe raamatut: «Рейтинг. Грани фантастики»

Font:

Дизайнер обложки Анна Ренова

Редактор Юлия Ременец

ISBN 978-5-0064-0093-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обычно счастье – это побочный эффект другой деятельности.
Олдос Хаксли

Глава 1

Огромный венок из белых и розовых лилий переставили поближе к новенькому гранитному памятнику. На гладкой плоскости был выгравирован портрет пожилого мужчины с зачесанными назад волосами и веселой улыбкой. Под изображением разместилась скромная надпись: «Альберту, любимому мужу и отцу».

Приглашенные начали медленно расходится. В черной шляпке и длинном темном платье у могилы стояла вдова, подтирая белым кружевным платком глаза. Рядом с ней застыл худощавый молодой человек, который поддерживал ее за локоть. У него были черты лица, похожие на усопшего и так же зачесанные назад волосы. Подходили родственники и знакомые, говорили слова утешения и выражали соболезнования. Когда почти все ушли, к вдове и сыну покойного приблизился широкоплечий мужчина лет сорока. Среднего роста, с короткими темными волосами с проседью, в элегантном сине-сером пальто. Взял руку вдовы и поцеловал.

– Эдуард… – она измученно улыбнулась.

– Антонина, – грустно посмотрев на нее глубокими темно-карими глазами, Эдуард проговорил, – очень, очень сожалею. Роберт… – Он перевел взгляд на сына вдовы, – Искренне сочувствую.

– Ему было всего пятьдесят шесть, – всхлипнула Антонина. – Альберт был совершенно здоров. Я до сих пор не могу понять, как это произошло.

– Мне сказали, что он утонул?

– Просто невероятно, – снова всхлипнула вдова. – Альберт отлично плавал. Не понимаю…

– В тот день утром он прислал мне сообщение, что отпуск проходит отлично: солнце жаркое, море теплое, настроение прекрасное.

Антонина заплакала и уткнулась в грудь сына. Роберт ее обнял и стал поглаживать по спине.

– Простите, – расстроился Эдуард, чуть поклонился и пошел в сторону выхода с кладбища.

Начал накрапывать мелкий дождик. Черные стволы деревьев подчеркивали пеструю красоту октября. Красные, рыжие и желтые цвета среди общей серости. Воздух наполнился запахом сырой земли и терпким ароматом опавшей листвы.

Эдуард попрощался со знакомыми, стоявшими у кованых ворот, и поспешил к самоуправляемой овальной капсуле-такси с прозрачной крышей.

– Здравствуйте, Эдуард, куда вас отвезти? – раздался приятный женский голос, как только он уселся на мягкое сидение.

– Домой.

– Пожалуйста, будьте аккуратны, сейчас вас обхватит ремень безопасности.

Привычно откинувшись на спинку кресла, Эдуард пронаблюдал, как с двух сторон выдвинулись механические захваты с мягкими эластичными ремнями. Защелкнули замок и скрылись в подлокотниках кресла. На лобовое стекло прилип маленький желтый листик. Капсула взмахнула дворниками и полетела, приподнявшись над землей. Влилась в многоуровневый поток движения и прибавила скорость.

Эдуард смотрел в окно на мелькающие желтые деревья, проплывающие стеклянно-металлические офисные высотки и кирпичные жилые многоэтажки. Впереди и сзади летели одинарные, как у него, капсулы. Сбоку пронесся продолговатый двухуровневый автобус.

Раздался негромкий сигнал. Эдуард слегка наклонил голову. Перед ним возник полупрозрачный экран. На нем появилось изображение девушки с длинными темными волосами. У нее был высокий лоб, черные изогнутые брови, прямой нос, как у Эдуарда и похожая улыбка. Она помахала рукой.

– Привет, пап!

– Линочка! Ты уже приехала?

– Да. Ты скоро будешь?

– Через семь минут, – подсказал приятный женский голос.

– Слышала? Через семь минут. Ты пока располагайся. Если хочешь есть – в холодильнике твои любимые роллы.

– Спасибо, – улыбнулась Лина, сверкнув веселыми искорками в глазах орехового цвета. – Я пока вещи разложу. Погода у вас тут отвратительная. Я вся промокла. Приму душ и переоденусь.

– Конечно. В твоей комнате в шкафу фен и полотенца. Скоро буду.

Лина послала воздушный поцелуй и отключилась.

«А как все-таки забавно у нее приподнимаются уголки губ, когда она улыбается, – подумал Эдуард, – на ее лице словно смайлик появляется». Такси обогнало самоуправляемый грузовик. Дождь усилился и забарабанил в прозрачную крышу капсулы. «Хорошо, что она вернулась. Мы не виделись почти год. Теперь окончила образование, получила диплом и будет жить у меня. Наконец-то».

Такси свернуло с трассы на узкую дорогу и полетело по направлению указателя, к клубному поселку. Он расположился недалеко от города, за небольшим лесом и березовой рощей, через которую бежала шустрая мелководная речка.

Такси приблизилось к огороженной территории и влетело под арку въезда. Промчалось мимо нескольких участков с каменными домами на аккуратно подстриженных лужайках и остановилось у двухэтажного особняка.

– Вы прибыли по указанному адресу, – сообщил женский голос. – Спасибо за поездку. Приятного дня.

Пассажир вылез из капсулы. Такси закрыло прозрачную дверь и умчалось в сторону арки. Эдуард, пригнувшись от ливня, низвергающегося из тяжелых нависших туч, пробежал через зеленую лужайку к крыльцу. Поднялся по ступенькам и открыл дверь. Отряхиваясь, зашел в просторную прихожую. Из ванной комнаты на втором этаже доносился шум воды. Эдуард снял пальто, прошел в кухню-столовую и негромко сказал:

– Рита, я хочу оформить заказ.

– Слушаю вас, Эдуард.

– Пицца с грибами, овощной салат с каперсами, сладкие роллы с шоколадом, маленький торт тирамису и бутылка «Дом Периньон».

– Заказ прибудет через двадцать шесть минут.

– Спасибо.

Эдуард посмотрел на себя в большое вертикальное зеркало.

– Рита, поменяй цвет рубашки с черного на светло-голубой.

– Сделано.

Довольно расстегнув верхнюю пуговицу и поправив воротничок, Эдуард плюхнулся в мягкий бежевый диван и скомандовал:

– Шторы откройтесь, телевизор включись на новостях.

В окно заглянули несмелые солнечные лучи. Дождь закончился. Тучи расступились, показывая серо-голубое небо. Два горшка с фиалками медленно переместились ближе к окну и остановились в полоске света. Подъехал маленький робот – помощник по дому, полил цветы, отправился в угол и подключился к зарядному устройству.

С потолка развернулся тонкий рулон телевизора и прилип к стене. На экране замелькали кадры с церемонии прощания, на которой был утром Эдуард.

– Три дня назад, – печальным голосом говорил виртуальный диктор – мужчина средних лет в строгом костюме и белой рубашке, – умер Альберт Сочин. Сегодня прошло прощание в штаб-квартире Иснэт в Москве. Он возглавлял российское отделение ведомства содержания Иснэт последние двадцать лет. Был безупречным членом общества, имел стопроцентный рейтинг на протяжении всей взрослой жизни. Отклонение в поведении Альберта было зафиксировано один раз – в возрасте двадцати пяти лет. Он допустил ошибку, которая привела к понижению рейтинга и значительным проблемам со здоровьем. Альберт попробовал запрещенные препараты. Его рейтинг упал на тридцать пунктов и Альберт попал в больницу с воспалением легких. Сделав правильные выводы, Альберт больше никогда не нарушал законы общества. Он многого добился своим трудом, благодаря настойчивости и уверенности в совершенстве созданной системе Иснэт. В тридцать шесть лет был выдвинут на должность главного управляющего и успешно занимал ее до текущего момента.

На экране показывали Альберта в рабочем кабинете, с великолепным видом на город. В домашней обстановке в кресле-качалке с бокалом красного вина у горящего камина. Потом на пляже с доской для серфинга. Фотографии с женой и сыном.

– Альберт погиб в результате несчастного случая, – продолжал виртуальный диктор. – Находясь в отпуске на острове Пхукет, он попал в сильное течение, так называемый РИП. Его нейрочип передал, что Альберт не справился с потоком. Стал звать на помощь, но, к сожалению, рядом никого не оказалось и он утонул. Его жена в этот момент была в отеле. Тело Альберта было обнаружено в тот же день…

Тяжело вздохнув, Эдуард налил себе виски со льдом.

– …Новым управляющим назначен Эдуард Лившиц, который был первым помощником Альберта Сочина и его близким другом. Эдуард родился в Москве, всю жизнь был безупречным членом федерации, неукоснительно соблюдал принятые мировым сообществом правила и поддерживал установленный порядок. Его высокий рейтинг был снижен на семь баллов единственный раз, когда Эдуард проявил малодушие и отказался расстаться со своей супругой. Она не могла справиться с преследующим ее пороком и постоянно болела. Но Эдуард усвоил полученную рекомендацию через легкое недомогание и принял правильное решение, подав на развод. У Эдуарда есть совершеннолетняя дочь. Ее рейтинг – девяносто восемь баллов. Она не всегда выполняет рекомендации системы относительно внешнего вида. Однако, согласно своду правил, это не считается серьезным нарушением. Более полную информацию можно получить в общем информационном пространстве Иснэт.

Эдуард приказал голосовому помощнику выключить новости и допил виски. Откинулся на мягкую спинку дивана и принялся диктовать сообщения подчиненным программистам.

Наверху стало тихо. Хлопнула дверь. Лина прошлепала в свою комнату. Достала из шкафа баллончик с жидким трикотажем и набрызгала на себя халат. Подсушив густые, слегка вьющиеся волосы, она положила фен на полку и отправилась вниз.

– Приве-е-ет! – весело протянула она и подошла к отцу, вставшему ей навстречу.

– Здравствуй, Аделина, – расплылся в улыбке Эдуард и обнял дочь. – Как добралась?

– Хорошо. Два часа – и я в Москве.

– Какая погода в Монтре?

– Да уж получше, чем здесь.

– Я так рад тебя видеть, – Эдуард ласково откинул ее непослушную прядь и поцеловал в одну щеку, потом в другую.

– Соскучился? – хитро улыбнулась Аделина.

– Очень.

– Пап, мы с тобой встречались почти каждый вечер…

– На экране совсем не то. Я же не могу тебя обнять! Пойдем за стол. Расскажи, как ты долетела? Долго ждала такси?

– Такси примчалось сразу, – чуть усмехнулась она. – Долго прощались с одноклассницами. Создали чат выпускниц. В аэропорт даже приехали некоторые преподы нас проводить. Это было очень мило и трогательно, – она вытащила из холодильника роллы, достала из кухонного шкафчика палочки и села за стол. – В полете ничего особенного не происходило. Сзади сидел мужик и долго храпел, пока ему не сделал замечание робот-стюард. В аэропорту народу было не протолкнуться, пришлось даже воспользоваться роботом-помощником. Он меня проводил к такси и донес чемодан.

– Как прошла выставка? – Отец расположился напротив.

– Слушай, неплохо. Я отобрала пятьдесят картин наших учениц и сама приняла решение по пространству для вернисажа. Вообще, эта работа мне понравилась. После диплома я рада была еще задержаться в пансионе и вместе с преподавателем по рисованию заниматься подготовкой экспозиции. Мне кажется, что за неделю показа я увидела людей больше, чем за всю жизнь.

Эдуард засмеялся.

– Вполне возможно, что так оно и есть.

– Лучше ты мне расскажи, что случилось с твоим боссом? Судя по рассказам, хороший был человек. И рейтинг у него высокий. Как же так?

– Он погиб в результате несчастного случая.

– Вот как?

– Наша система только лечит людей. От несчастных случаев уберечь не может, – Эдуард помрачнел. – Альберт был мне очень дорог… Интересный, веселый, позитивный. Мне будет его не хватать. Часто выручал меня и всегда поддерживал. Был очень умным, честным, принципиальным и деликатным человеком. Давал советы, только если его об этом спрашивали. Как начальник, тоже… С ним всегда можно было обсудить сложный вопрос и найти решение. Он никогда не повышал голос, даже если на то были причины. Я часто заходил к нему в гости. Мы дружили. Я как-то тебе рассказывал… Устраивали вечерние посиделки у камина. У него был обширный круг знакомых. Среди них попадались интересные люди: поэты, писатели, музыканты, спортсмены. Мы хорошо проводили время. Несколько раз я вместе с его семейством ездил на море. Антонина много рассказывала о морских обитателях, она – зоолог. Альберт учил меня кататься на серфе. Правда, у меня так ничего и не получилось, но было весело. Его сын работает в нашем ведомстве ведущим программистом… Гибель Альберта произошла так внезапно. Я еще не осознал, что его больше нет.

– Сочувствую… Тяжело терять друзей.

– Да. Надеюсь в будущем Иснэт научится прогнозировать неблагоприятный ход событий и будет беречь нас еще и от несчастных случаев.

– Знаешь, – она прожевала ролл и подняла палочки. – У нас был предмет, на котором объясняли суть нашей всемирной системы. Признаюсь, он шел параллельно с факультетом актерского мастерства, поэтому я его прогуляла.

– Безобразие.

– Там был такой противный препод…

– Я думал, что в частной закрытой швейцарской международной школе-пансионе для девочек Сюрваль Монтре, – разделяя слова, пафосно произнес Эдуард, – не может быть противных преподавателей.

– Еще как может! – фыркнула дочь.

– Ты сама выбрала живых преподавателей, – он выделил слово «живых».

Сделав неопределенный жест, она сказала:

– Разъясни мне бестолковой, как работает Иснэт?

– Моя дочь не бестолковая, – шуточно нахмурился отец. – Неужели за все двенадцать лет, что ты провела в школе-пансионе, тебе никто не удосужился объяснить систему нашего общества?

– Ну-у-у-у в общих чертах, я, конечно, знаю… Но, пап, сам подумай, я уехала в пансион в шесть лет и провела большую часть своей жизни в закрытой школе для девочек. Нам даже гаджетами не разрешали пользоваться. Только под присмотром и в определенные часы. Ты же помнишь, какое у меня было расписание?

– Ни одной свободной минуты, – улыбнулся отец.

– Зря иронизируешь! В восемь утра – подъем, зарядка, бассейн, завтрак, потом уроки: до обеда с преподом, после – онлайн. В шесть вечера – баскетбол и пробежка. Ужин. Подготовка к занятиям следующего дня. И всего один час свободного времени, когда я могла пообщаться с тобой, что-то почитать или тупо ничего не делать.

– Бедняжка.

– Да, да! И так шесть дней в неделю. А по воскресеньям всякие квесты, общешкольные игры и бассейн.

– Разве это плохо?

Аделина фыркнула.

– Мне нравится рисовать. Писать стихи. Вообще творческие предметы.

– Музыка?

– И музыка тоже, изучение языков, ботаника. Даже математика и геометрия интереснее, чем нудятина про мироустройство.

– А как же история? География?

Она пожала плечами.

– Скучно.

– Понятно.

В дверь позвонили.

– О! Это принесли еду.

Эдуард поспешил в прихожую. Вскоре он вернулся с бутылкой шампанского, коробкой пиццы и пакетом с тремя прозрачными контейнерами с едой.

– Я заказал твой любимый салат и сладкое.

– Спасибо.

Отец улыбнулся и открыл шампанское. Налил в бокалы и торжественно сказал:

– Доченька, за твой день рождения, за тебя, за твои успехи!

– Днюха была неделю назад. Ты меня уже поздравлял.

– Но меня же не было с тобой рядом.

Лина коснулась своим бокалом бокала отца и сделала глоток. Отец выпил шипящее пузырьками вино и достал из нижнего ящика комода белую упаковку.

– Новый айфон! – взвизгнула Лина. – Сорок девятый! Мне?! Ура!

Она схватила подарок и чмокнула отца в гладко выбритую щеку. Эдуард довольно усмехнулся, открыл коробку с пиццей и взял кусок. Лина сняла защитную пленку и с благоговением подняла лакированную крышку. Извлекла тонкую короткую палочку-стик, наушник и подставку-зарядку.

– Стик крепится на одежду. В нем – камера. Плюс наушник, его можно использовать отдельно, если не нужна камера. Гаджет сам подключается к облачным хранилищам, – пояснил отец.

– Да, я знаю. У некоторых моих одноклассниц была предыдущая модель, – Лина с восторгом рассматривала набор. – Изображение появляется перед глазами или на ладони. Также можно вывести на экран, который просто будет висеть в воздухе перед глазами. Управление с помощью голоса, жеста или мысли. Синхронно переводит со всех существующих языков, предлагает решения любых вопросов, генерирует картинки, тексты, музыку, – скороговоркой проговорила она. – Подсказывает геолокацию и маршруты с пояснениями.

– Удобно, правда?

– Вообще супер.

– Еще в комплекте есть очки. В них удобно смотреть фильмы или ролики, если находишься в общественном месте, чтобы никому не мешать.

– Куда денем старый?

– Сдадим в переработку, – он подлил шампанское и ласково взглянул на дочь. – Чем думаешь заняться? Я смотрел, какие есть предложения: Иснэт рекомендует место в оранжерее по вертикальному озеленению. Есть вакансия по созданию арт-пространств в парковых зонах. Либо в студию производства роликов. Там, правда, пока не было запросов на сотрудников.

Аделина отвлеклась от осваивания айфона и растерянно взглянула на отца.

– Папуль, спасибо, но я хотела бы немного отдохнуть. Выспаться, погулять по улицам, сходить в парк – сейчас такая красивая природа, порисовать.

– Хорошо. Только недолго. Иначе Иснэт сочтет тебя бездельницей и начнет понижать рейтинг.

Она вздохнула.

– Пара недель?

– Две недели это приемлемо, – кивнул Эдуард. – Давай я проведу для тебя личный урок по взаимодействию с Иснэт? Конечно, ты и так все знаешь, но полагаю, что есть нюансы, которые ты могла упустить, не понять или забыть.

– Давай, – Лина отложила стик айфона и сделала маленький глоток шампанского.

– Итак. Наша супер система. Тридцать семь лет назад в науке был совершен настоящий прорыв – изобрели прогрессивные нейрочипы. Они могли вылечить любую болезнь организма, в который попадали. Сначала к этой технологии отнеслись с опаской, даже с отторжением. Но со временем здравый смысл победил. Люди выстраивались в очереди, чтобы воспользоваться возможностью расстаться с имеющимися заболеваниями. За четыре года почти все население земли получило нейрочипы. Процедура была предельно проста – принять небольшую капсулу, похожую на те, что раньше были с порошками, и все. Капсула растворялась, и нейрочип начинал действовать.

– Про это я помню, нам рассказывали на истории. Люди принимали лекарства, проходили всевозможные неприятные процедуры, чтобы вылечиться. Некоторые болезни вообще были смертельными. А потом появились нейчи и завоевали мир, – вставила Лина, взяла палочками ролл и окунула его в соевый соус.

– Ну, не завоевали… Люди с радостью приняли новую технологию и стали здоровыми. Они съезжались в клиники с самых дальних уголков мира и получали волшебные капсулы. Хорошо поработала служба доставки. К тому времени с помощью искусственного интеллекта сократили сроки полетов и в дальние точки планеты роботы привозили нейчи за пять-шесть часов. Детям внедряли нейчи сразу после рождения, чтобы избежать неприятных болезней и вирусов. Все человечество вздохнуло с облегчением. Конечно, осталось такое явление, как смерть от старости, но при высоком рейтинге человек может дожить до ста пятидесяти лет. Я встречался с такими людьми, они говорили, что этого более чем достаточно.

– Неужели человек, который себя хорошо чувствует, захочет умереть?

– Есть возрастные изменения, которые нейчи не могут предотвратить. Но это наступает, как я уже сказал, в весьма преклонном возрасте.

– На уроках нам говорили, что раньше люди жили до девяноста лет и это считалось долголетием. Основная масса народу даже до этого возраста не доживала.

– Так и есть, – слегка усмехнувшись, Эдуард продолжил: – Потом группа программистов-ученых создала единую нейросеть, которая управляла всеми нейчами, и появилась Иснэт. Ис – земля, нэт – сеть. Система Иснэт имеет информацию о каждом умеющем думать обитателе земли в режиме реального времени и присваивает рейтинг. Максимальное количество баллов – сто, гарантирует человеку идеальное здоровье. Если кто-то нарушает законы физические, моральные или материальные, система понижает его рейтинг соразмерно проступку. Соответственно, возникает наказание в виде боли или болезни, определенной степени тяжести и на определенное время. Благодаря этой системе, все члены общества заинтересованы в соблюдении законов, которые были согласованы и приняты всеобщим голосованием.

– О, про это нам тоже рассказывали.

Эдуард чуть усмехнулся и продолжил:

– После запуска системы Иснэт, тридцать лет назад, всего за один год прекратились войны, убийства, грабежи, воровство, насилие. Нейчи считывают, что человек слышит и что делает. Гаджеты вроде мобильных телефонов и планшетов, ведут постоянную запись изображения и звуков, отправляют информацию в общее поле Иснэт. Многочисленные камеры наблюдения тоже включены в общую систему. Не говоря уже о роботах, которые везде и всюду рядом с человеком. Благодаря введению системы контроля, вытекающего из него присвоения рейтинга и, как следствие, наказания – все убийцы вымерли, воры прикованы к постелям с разными болезнями. Взяточники мучаются поносом. У драчунов болит голова. Мелкие хулиганы постоянно ходят с насморком. Алкоголики страдают от печени. Наркоманы теряют разум. Я немного утрирую, но думаю, что суть ты уловила.

– Да, – Лина побледнела и опустила глаза. – Поэтому мама?..

– Да, – нахмурился отец. – Мама никак не могла бросить это пагубное пристрастие. Я боролся с ним сколько мог, до тех пор, пока ее состояние не стало отражаться на моей репутации. После нашего развода, я забрал тебя к себе.

– У меня смутные воспоминания об этом.

– Тебе было пять лет, – он замолчал и пригладил волосы.

– Я почти не помню ее. Очень смутные воспоминания. Только, что она была очень красивая. У нее были светло-карие глаза, темные волнистые волосы. Еще она была очень худая. Казалось, что ее можно сломать если сильно обнять. Она почти всегда молчала, не разговаривала со мной. Только смотрела и улыбалась как-то отстраненно.

– Последние годы она ни с кем не разговаривала, – угрюмо проговорил отец. – Когда мы познакомились, твоя мама была замечательной девушкой и, как ты знаешь, талантливой художницей. Мы много времени проводили вместе. Путешествовали, бродили с рюкзаками по лесам, останавливаясь в красивых местах с палаткой. Сплавлялись на байдарках. Поднимались в горы, катались на сноубордах. Ходили под парусом… Потом родилась ты. Кстати, это была идея твоей мамы придать тебе внешность с моими чертами лица и ее ореховыми глазами.

– Я смотрела видео про эту технологию. На раннем этапе беременности делают маленький укольчик вещества, с набором желаемых характеристик. Оно попадает в кровь и доставляется в плод.

– Эту технологию запустили лет за пять до твоего рождения. Я узнал о ней от Альберта. Они воспользовались ею одними из первых, когда Антонина забеременела.

– На кого похож их сын?

– На отца.

– Наверное, все папы хотят, чтобы дети были на них похожи… – Лина помолчала и попросила: – Рассказывай дальше.

– Мы были абсолютно счастливы и уверены, что нам достался самый замечательный ребенок на свете. Ты совсем не плакала! Только по делу – требовала покушать или попить. Мы не хотели использовать роботов-нянек и ухаживали за тобой сами. Это было чудесное время, – он подавил скорбный вздох, взял бокал и сделал глоток шампанского. – После родов мама сильно изменилась. Стала задавать вопросы о том, правильно ли мы живем. Я понимал, откуда ветер дует. Она всегда была подвержена чужому влиянию. В то время она много общалась с другими молодыми мамами. Не у всех был высокий рейтинг, и мне это не нравилось. Дальше стало еще хуже. Через четыре года на выездном пленэре мама случайно познакомилась с парой художников из резервации. Они-то и сбили ее окончательно с правильного пути. Эти мерзкие моральные уроды дали ей наркотики. Я пытался справиться с возникшей ситуацией. Поступило предложение от системы отправить ее на новые территории в Сибирь для смены окружения, обстановки и возможной реабилитации. Я очень любил ее и жалел. К тому же, я видел как ты нуждаешься в общении с матерью. Даже такой… В общем, я увез вас из города в этот дом. Попросил Иснэт ограничить ее общение и отслеживать перемещения. Но ничего не помогало. Она ухитрялась получать запрещенные препараты снова и снова. В итоге мама впала в постоянное полусонное состояние. Плохо понимала, что ей говорят, не разговаривала сама, очень мало ела и двигалась. На ее лице я постоянно видел отсутствующую блуждающую улыбку. Она перестала узнавать наших друзей, меня и даже тебя, все больше превращаясь из человека в растение, овощ. Я больше не мог на это смотреть. Видеть, как моя маленькая дочурка ластится к безумному существу, не получая ничего кроме идиотской гримасы, было выше моих сил. Я отвез ее в клинику и навещал каждую неделю. Но разум не возвращался. Она продолжала деградировать. Я подал на развод. Через полгода она умерла.

– Я помню ее похороны, – тихо произнесла Лина. – Был летний солнечный, очень теплый день. Я категорически отказывалась надевать черное платье.

– Да, согласилась только тогда, когда я пообещал, что оно станет розовым, как только мы выйдем с кладбища.

Дочь расстроенно наклонила голову и посмотрела в окно. Желтые клены покачивали ветками, теряя резные одеяния. На земле образовался рыже-коричневый ковер, на который оседали яркие оторвавшиеся листья.

– Рита открой окно, пусть немного проверится, – Эдуард взял палочки и подцепил последний ролл с угрем.

– А что это за резервации? Нам говорили, что там живут люди, которые отказались от нейчей?

– Да. Они живут вне общества на специально отведенных территориях. Такие зоны есть в Канаде, Австралии, Африке, в России. Их именуют багами. Так раньше программисты называли ошибки в программах. Баги живут в небольших поселениях, как правило в труднодоступных местах в выделенных зонах – резервациях. Они не пользуются никакими гаджетами, у них нет интернета, электричества и других благ цивилизации.

– Но это же глупо!

– Баги разводят скот, выращивают овощи и съедобные растения. В самом начале нашей совместной жизни мы с твоей мамой случайно забрели к таким багам. Быт у них, можно сказать, на первобытном уровне. Дома отапливаются дровами. Готовят они в печках или на огне во дворах. Ходят черти в чем. Какие-то шкуры и домотканые рубахи. Из шерсти домашних животных делают пряжу и вяжут теплые вещи: кофты и свитера, шарфы и шапки, носки и гетры. Мы отдали им кое-что из своей одежды. Баги взяли ее с удовольствием, накормили нас и вежливо попросили побыстрее уйти. Они не любят людей с нейчами. Разговаривать с нами не захотели.

– Может, они просто не понимают, как хорошо жить в обществе?

– Может быть. А может, не хотят понимать. Ты же вот даже знать ничего не хотела о нем, – усмехнулся отец.

Лина махнула на него рукой.

– Я просто была увлечена другими вещами. Творчеством, общением с моими одноклассницами, у которых, кстати, высокий рейтинг.

– Знаю, знаю. Все ваши преподаватели тоже имели рейтинг не ниже девяносто пяти. Эти данные находятся в общем доступе, я смотрел с кем ты общаешься, – миролюбиво улыбнулся отец. – В свое время баги заключили договоры с государствами, в которых они проживают, о том, что они, грубо говоря, не лезут к нам, а мы не пристаем к ним.

– Вполне демократично, – кивнула Лина и взяла шоколадный ролл.

– Да, Совет Федерации одобрил эти договоры, и с тех пор мы сосуществуем, как соседи, которые друг друга недолюбливают.

– Как ты говорил мне когда-то: худой мир, лучше хорошей войны.

– Это правда.

– Хорошо, что мы живем в безопасности.

– Наше общество вообще является идеальным местом для счастливого существования, – воодушевленно проговорил Эдуард. – Всю рутинную работу выполняют роботы. Убирают мусор. Следят за чистотой в городах и поселках, на дорогах и в парках, во дворах и домах. Чистят канализацию. Изготавливают машины: капсулы для перемещения, самолеты, всевозможные механизмы и, конечно, роботов. Выращивают и снимают урожай. Обрабатывают продукты и готовят еду. Весь обслуживающий персонал – нейророботы, которые всегда в хорошем настроении и никогда не ошибаются. Люди работают по желанию. За работу и полезный общественный труд человек получает токены, виртуальные деньги.

– Это я знаю, нам на экономике рассказывали.

– Вот. При рождении ребенок сразу получает сумму, достаточную для получения образования.

– Ага, и начинается: ясли, детский сад, школа, где в тебя впихивают все накопленные за тысячелетия знания.

– Но это же развитие! К тому же для каждого ребенка, пока он не поступил в выбранную родителями школу, поступающая информация и занятия подбираются индивидуально. Опять же можно выбрать воспитателей: нейророботы или живые люди.

– Я с рождения была в обществе роботов.

– Тебе нравилось.

– Поэтому я выбрала школу с живыми преподавателями, – иронично пробормотала Лина.

– Ты никогда не говорила, что не любишь роботов.

– Да нет, они милашки… Просто, наверное, мне не хватало живого общения… Мамы…

Эдуард вздохнул и съел шоколадный ролл.

– Хорошо, что в нашем обществе есть люди, которые хотят заниматься с детьми, преподавать, организовывать праздники, походы и праздники. Замечательно, что многие творческие натуры занимаются прикладным трудом. Причем заметь, никто никого ни к чему не принуждает! Иснэт только рекомендует возможное занятие или несколько направлений деятельности.

– Мне после получения диплома пришли три рекомендации: ботаника, рисование, участие в создании видео роликов и фильмов.

– Да, я видел. Вот, ролики и фильмы, мне кажется, очень интересным занятием.

– Ну, не знаю. Сейчас весь контент создает Иснэт.

– Но ты можешь участвовать в процессе, генерить идеи и все такое.

– Это да.

– Вот, подумай, – он сделал глоток шампанского. – Система упраздняет лишние затратные звенья. Например, производство капсул такси. Все полностью автоматизировано. Процесс занимает всего несколько часов. Или строительство. Человек принимает участие только в дизайне, и то использует программу для визуализации своего замысла. А весь функционал, материалы, геометрию просчитывает программа. Доставляет сама. Подводит коммуникации и строит сама. Две-три недели – и дом готов. Все члены общества обеспечены жильем, причем получают его совершенно бесплатно. Учитывается только рейтинг. Чем больше баллов, тем шире выбор и лучше условия. А раньше… Купить дом или квартиру – это было очень сложно. Люди копили годами. Было такое понятие – ипотека, когда человек покупал жилье в долг и потом долго расплачивался. Иногда всю жизнь.

– Ого.

– Да. Ты только представь, от скольких ненужных структур мы избавились! Тюрем нет, судов нет, аппарата чиновников нет…

– Подожди, но есть же ведомства, которые управляют Иснэтом в каждой стране?

– Есть. Государственные штаб-квартиры, в которых работают пять-шесть человек. Программисты-инженеры заботятся о сохранности системы и управляющий, контролирующий их работу.

– Как ты?

– Да, меня назначили управляющим после гибели Альберта. Признаться я и раньше часто его подменял. Но, в принципе, работы не очень много. Как у всех – четыре часа в день и три выходных – пятница, суббота, воскресенье.