Loe raamatut: «Грэйс»

Пролог

В дверь постучали. Но Голди и глазом не повела – продолжила вчитываться в малюсенькие буковки, что использовали при наборе объявлений о работе на последних страницах самой дешёвой городской газетёнки. Однако стук повторился и стал более раздражённым и настойчивым.

– Голди Баф! – послышалось из-за двери, – Я знаю, что ты здесь. Меня зовут Шеридан Уотт, я работаю следователем по делу лорда Дормера. Мне нужно поговорить, открывай.

Судя по всему, пришелец не собирался отступать, и проще было выслушать его и поскорее выставить, чем тратить время на ожидание его отхода. Разочарованно вздохнув, и скептически обведя свою комнатушку рассеянным взором, Голди задержала взгляд на небольшой записке, которую сама прикрепила на стену. Записка совершенно беззастенчиво напоминала, что через десять дней сбор квартплаты, которая, у Голди была. Проблема была в том, что у Голди не было работы, и это были все её оставшиеся сбережения.

Из раздумий её снова выдернул нетерпеливый стук. Разозлившись на посетителя, который невольно напомнил ей о её бедственном положении, Голди решительно преодолела комнату и громко щёлкая замком открыла дверь. Перед дверью стоял молодой симпатичный мужчина с короткими тёмно-русыми волосами и карими глазами, в форменном костюме магполиции.

– Вечер добрый. Чем могу быть полезной? – раздражённо спросила она.

– Могу я войти? – спросил следователь и с любопытством заглянул Голди за спину.

– Нет, – решительно ответила она, – Говорите, что вам нужно.

– Ты слышала о деле лорда Дормера?

– Покажите мне того, кто не слышал.

– Я не веду это дело. Его ведёт мой коллега, – сказал Шеридан. – Аарон Дормер – мой лучший друг.

– Соболезную вам, – ничуть не соболезнуя заявила Голди.

– Сегодня его погрузят в стазис, и остальная часть процесса пройдёт без его участия, – не обращая внимания на её слова продолжил Шеридан, – Обвинение смогло официально добиться стазиса – это означает, что процесс уже проигран.

– Чего вы хотите от меня? – прервала его Голди.

– Предыдущие два месяца ты работала каминщицей в особняке Дормера при его личных покоях и можешь подтвердить его алиби.

– Его алиби могут подтвердить полсотни слуг, что работают в его особняке, – резюмировала Голди.

– Не могут. Они все уже дали свидетельства, косвенно доказывающие вину лорда Дормера.

– Значит, он виновен.

– Это неправда, терра Баф.

– Даже если это так – я прекрасно понимаю, почему все слуги лжесвидетельствовали на своего хозяина.

– Не совсем так, терра Баф. Кроме слуг на графа лжесвидетельствовали его мать, друзья и коллеги. Огромная толпа людей, давших ложные показания. И если слуг действительно можно было запугать, его родственники и друзья вряд ли находятся в той категории, в которой человека можно продавить. Мотивы явно другие.

– Вы ведь понимаете, что я как раз нахожусь в той самой категории, которую можно запугать и продавить. А ещё вы прекрасно осознаёте, что просите меня рисковать собственной шкурой. Каждая собака знает об этом процессе и о том, что на кону огромные деньжищи того толстого лорда, по делу которого не посчастливилось быть обвинителем милорду Дормеру. И вы уж простите, но я не собираюсь умирать с ним за компанию.

– Если вы не дадите показаний – его казнят. – Сухо подвёл черту Шеридан и добавил, – Вы будете под круглосуточной защитой, я лично займусь вашей охраной.

– Уходите, терр Шеридан. Я не дам показаний. Я хочу жить, – серьёзно сказала Голди и закрыла дверь прямо перед следователем.

…

Шеридана её бестактная надменность бесила – простолюдинка вела себя, словно герцогиня. К тому же он вообще предпочитал не связываться с дамами. С мужчинами ему всегда было проще. Хамишь – получи в нос. Нарываешься – получи в нос. Однако перед ним только что захлопнула дверь дама, и, если бы не её грубость – весьма симпатичная.

Только с такой гордячкой не договориться, что в итоге и получилось. В конечном счёте последняя попытка спасти Аарона провалилась. А время утекало и внутри себя Шеридан чувствовал часовые стрелки, которые безжалостно передвигались вперёд. Значит ничего другого не остаётся. Нужно хотя бы попытаться организовать побег.

Глава 1

Выставив нежелательного посетителя за дверь, Голди, дождавшись исчезновения спускающихся по лестнице шагов, утешила себя тем, что помочь она всё равно никак бы не смогла. Её слово против слов полсотни достопочтенных… мужчин. И леди. Кроме того, Голди убеждала себя, что с хорошими людьми таких дел не случается. К тому же лично с ней лорд Дормер поступил по-свински. Однако смерти милорду Голди не желала.

И вот к утру Голди заподозрила пренеприятнейшую вещь – сухой из воды ей не выйти. Ведь бездействие в данном случае объективно приравнивалось к соучастию.

Весь следующий день, сонная и уставшая, она посетила несколько собеседований, и расстроенная вернулась домой, получив на всех отказ.

А по истечении следующей ночи, Голди и вовсе поняла, что смерти ей не избежать. И остаётся ей лишь право выбора: быстро – от рук недоброжелателей лорда Дормера, или медленно – где в качестве палача будет выступать её собственная совесть. «Интересно, можно ли умереть от недосыпа и бессонницы?» – лениво размышляла она, отхлёбывая из чашки горький кофе без молока и сахара. Но на принятие окончательного решения Голди всё же решила дать себе ещё день.

На этот раз, она даже не собиралась выходить из комнаты. Пару раз попыталась поспать днём, но когда поняла, что ничего не выйдет – принялась читать вырезки и объявления о работе.

И вот наутро третьей бессонной ночи, очень плохо соображающая Голди, которая ко всему прочему крепко злилась на себя, с тёмными синяками под глазами и довольно неаккуратной причёской стояла под дверью начальника южного следовательного отдела магполиции Эйрвуда –Шеридана Уотта, который появился лишь через час ожиданий.

Окинув Голди удивлённым взглядом, он нерешительно притормозил.

– Доброе утро, господин следователь. Я согласна дать свидетельские показания, – заплетающимся языком сообщила Голди.

– Доброе, – ответил Шеридан, – Терра Баф, у вас всё в порядке?

– Да. – Уверенно крякнула Голди, – Что я должна делать?

– Хорошо, я сейчас отвезу Вас к Саттону. И Голди… спасибо.

– Не стоит, – решительно прервала она, – Я имею представление о том, куда влезаю.

Он понимающе кивнул и добавил:

– Вы будете под присмотром. Обещаю.

…

Дом лорда Лестера Саттона, к счастью, находился неподалёку от центрального отделения маг полиции, как впрочем и все поместья самых богатых и знатных лордов Эйрвуда. В том числе и городская резиденция лорда Дормера. В отличие от его личного поместья Роузрайс, которое расположилось на живописном холме за много миль от городской стены и возвышалось отдельно и горделиво, словно вовсе не жаловало соседей.

Лестер Саттон – светловолосый мужчина средних лет, с хитрыми зелёными глазами и густыми бровями, если и был удивлён появлением ранних визитёров – виду не подал.

– Терра Баф, как вы уже поняли, я являюсь адвокатом лорда Дормера. Судебный процесс вышел очень сложным… и слегка натянутым. Поэтому, для того, чтобы не потопить нашу итак наполовину ушедшую под воду лодку – мне нужны очень осторожные свидетели, вы понимаете, о чём я говорю? – спросил Саттон, одетый в домашний халат прямо на домашнюю рубаху и домашние брюки.

– Нет, – честно ответила Голди, которая уже второй день подряд мало что понимала, – Извините за бестактность, у вас случайно не будет чашки крепкого кофе?

Саттон посмотрел подозрительно, однако кофе подать велел.

– Хорошо, объясню по-другому. Вы в любом случае менее авторитетный свидетель, нежели любой из тех, что уже был.

– Я простолюдинка, – утвердила Голди, на что Саттон кивнул, – и женщина, – добавила она.

– В точку, – не стал растягивать лорд адвокат, – Поэтому мне необходимо знать, терра Баф, есть ли в вашей биографии что-то, что могло бы очернить вас… или показаться подозрительным милордам советникам присяжным?

Сделав большой глоток свежезаваренного кофе с молоком и сахаром, который и в сравнении не шёл с тем, что Голди пила дома, она зажмурилась и просмаковав его, наконец, задумалась над вопросом.

– Так Вам есть, что рассказать мне? – прервал кофейную идиллию Саттон.

Ещё немного подумав, Голди уверенно ответила:

– Да.

…

Два часа, что они провели у Саттона Шеридан не потратил в пустую, всё это время он очень аккуратно и незаметно крепил на Голди магический сигнальный маячок. Несколько раз перепроверил его, настроил на свою ауру, а затем внимательно вслушался в разговор. После того, как Голди выпила кофе, стало очевидно, что терра Баф не имеет ничего общего с той простолюдинкой за которую она так старательно себя выдаёт. Что и подтвердилось в дальнейшей беседе.

После того, как Шеридан доставил на своём служебном экипаже Голди до дома, он уже не смог угомонить своё любопытство до тех пор, пока лично не проверил всё то, что выяснилось при беседе с адвокатом.

Глава 2

Утро судебного заседания наступило почти через неделю. Лорда Дормера уже погрузили в стазис.

Во избежание несчастного случая, о новой свидетельнице заявлений делать не стали, сообщив о ней в последний момент – накануне судебного заседания.

В здание совета с самого утра лениво подтягивались лорды, которые весело общались, обнимались, расшаркивались друг перед другом и в целом никак не походили на людей, которые пришли завершить судебный процесс с серьёзнейшими обвинениями и последствиями.

Голди, которая вот уже неделю ночами спала, хоть и не спокойно – сидела в небольшом, пыльном кабинете вместе с Саттоном и Шериданом и пыталась создать видимость, что её не колотит от страха. А теперь и вовсе имела серьёзные сомнения насчёт верности своего решения. Одетая в строгое чёрное платье, с полностью убранными в пучок волосами, она больше походила на ученицу старших классов.

– Не волнуйтесь, терра Баф. Главное помните: старайтесь не пререкаться ни с обвинителем, ни с присяжными заседателями, как бы сильно этого вам не хотелось, – давал последние наставления Саттон.

Голди предполагала, что вместо судебного процесса будет цирковое представление, а само дело будет сфабриковано, однако реальность превзошла все ожидания. Весь зал совета был… единым и непобедимым. Все лорды заседатели любезно, но агрессивно пытались задавить единственного изгоя в общественном пруду – Саттона. Тот, надо отдать ему должное, с нечитаемым каменным лицом продолжал гнуть свою линию:

– Милорды советники-присяжные, прошу вас ознакомиться с отчётом специалиста из Ворштратта. В котором он по результатам своих многолетних исследований, приходит к выводу о том, что светлая магия, вне зависимости от её количественной и качественной характеристик не приемлет насильственного изъятия и физически неспособна к принудительному отчуждению. А, как всем нам известно, драконья магия – магия света.

– Господин Саттон, следует ли понимать, что вы подвергаете сомнению работу вашего коллеги Эндрю Барелла, заключившего на месте преступления магический фон Аарона Дормера и драконьей магии?

– Я лишь говорю о том, что данное заключение требует доработки и привлечения альтернативных специалистов. Кроме того, для принятия решения по данным господина Барелла, нужен хотя бы один прецедент, которого на сегодняшний день не существует, в отличие от многочисленных исследований, однозначно дающих понять, что созерцательная природа света не позволяет ему изымать магию живого существа, в отличие от разрушительной природы тьмы, которая способна поглощать чужеродную магическую энергию. По классификации империи существует лишь три типа колдовства, относящихся к чистой тёмной материи без примесей – это некромагия, иными словами магия смерти, магия, созданная непосредственно из энергии тёмной материи магами-проводниками и утерянная на сегодняшний день магия пожирателей. Таким образом остальные пять типов, относящиеся к полярному свету, а именно – стихийники, лекари, акромаги, размуные магические создания и драконы – не способны к изъятию, так как полярность света настроена на создание и неприспособлена к разрушению.

– Спасибо за лекцию по истории, господин Саттон. Но хочу заметить – вы полагаетесь на исследования какого-то сомнительного заграничного специалиста, совершенно не принимая в расчет исследования собственных коллег, которые, к слову, ничуть не хуже. Доказательства косвенные. Лорд Дормер не был лично исследован вашим специалистом, – вмешался обвинитель.

– Принято, – согласно кивнул милорд старший советник и, по совместительству, судья Уолш.

– Я вызываю на допрос в качестве свидетеля терру Голди Баф, – снова с нечитаемым лицом продолжил Саттон.

Голди, у которой от страха и волнения взмокла спина и похолодели руки, очень неуверенно прошла к трибуне.

Саттон ободряюще улыбнулся и начал допрос.

– Представьтесь суду.

– Мена зовут Голди Баф.

– Кем вы приходитесь лорду Аррону Дормеру?

– Служанкой. Я работала в его особняке каминщицей.

– При каких обстоятельствах была окончена ваша работа в поместье милорда Дормера.

– Милорд уволил меня за то, что я не успела разжечь камин до его прихода.

– Когда это произошло?

– Это произошло во вторую седмицу вересковика, – медленно отвечала Голди.

– У Вас есть документы о расторжении контракта и расчете?

– Да, вот они, – сказала девушка и протянула папку.

– Всё верно. Девятый день вересковика, – подтвердил Саттон и протянул бумажку старшему советнику, – Что входило в ваши обязанности, терра Баф?

– Протестую! – прервал обвинитель, – Мы уже опросили пятерых слуг. Чем могут помочь показания ещё одной служанки?

– Тем, что она работала непосредственно в жилых помещениях лорда Дормера и имела возможность лично наблюдать его посещения домашнего особняка вечером, во временной период совершения преступлений, – спокойно объяснил Саттон.

Несколько мгновений судья Уолш колебался, а затем со скучающим видом ответил:

– Продолжайте.

– Итак, терра Баф, что входило в ваши обязанности в особняке лорда Дормера?

– Обслуживание и растопка каминов в помещениях хозяйского и гостиного крыла, – ответила Голди.

– Вы должны были топить камин хозяина дома каждый день или в зависимости от его посещений?

– Каждый день, – кивнула девушка, которая потихоньку начала успокаиваться, – Милорд не предупреждал, когда появится дома.

– Можете ли вы припомнить, как часто лорд Дормер ночевал в особняке в вересковик и себлей? – продолжал допрос Саттон.

– Каждый день, – не задумываясь отвечала Голди.

– К какому времени камин в хозяйских жилых помещениях должен был быть растоплен в вересковик и себлей?

– К девяти вечера, чтобы за час спальные комнаты успели прогреться, – всё увереннее отвечала Голди.

– Значит вы лично заставали хозяина вечером в эти месяцы?

– Да.

– И именно поэтому вы были уволены?

– Нет. В тот вечер милорд Дормер был огорчён чем-то и вспылил, – немного сымпровизировала Голди и услышала, как по огромному залу заседаний совета пошёл снисходительный шепоток.

– Протестую, – снова вмешался обвинитель, который торопливо листал какие-то бумажки, пытаясь отыскать что-то, – Назовите ваше полное имя, данное вам при рождении, – приказал он.

К этому девушка была готова и спокойно отвечала:

– Грэйс Мария Баффлстоун.

– Почему же вы представляетесь достопочтенным лордам советникам не своим именем? – нарочито изумлённо вопросил обвинитель.

– Я сменила имя на законных основаниях и имею для этого все необходимые документы, – спокойно ответила Голди.

– Так почему вам пришлось сменить имя? Вас вышвырнули из семьи? – нанёс неожиданный удар обвинитель.

– Меня… не вышвыривали… – растерялась девушка, – Я отказалась от имени сама.

Обвинитель снисходительно улыбнулся, а затем повернулся к присяжным и сладким голосом нараспев заговорил:

– Нам предлагают поверить словам лгуньи, которая представляется не своим именем, и от которой отказалась собственная семья. Её слова против слов нескольких дюжин достопочтенных лордов и леди, которые не скрывают свои имена и личины.

Совершенно обескураженная таким поворотом событий Голди, неожиданно начала крепко злится, и, забывшись, заговорила без разрешения судьи:

– Я представилась своим настоящим именем. Я дееспособная, дипломированная, совершеннолетняя магичка и могу принимать решения о своей судьбе сама!

Обвинитель снова снисходительно улыбнулся и указывая на Голди рукой сказал:

– Ну, теперь мы понимаем, почему терра Баффлстоун была изгнана из семьи. Можно ли верить словам лгуньи и женщины, заявляющей, что все остальные свидетели – лжецы? В ведь правильно понял, терра Баффлстоун?

– Протестую, – заявил Саттон и уже готовился выдать в ответ собственную тираду, когда Голди в порыве ледяной ярости подняла руку и подала сигнал о том, что ей есть, что сказать. На что Саттон предупреждающе покачал головой. А вот обвинитель, наоборот радостно предоставил ей слово, надеясь поймать её в новый капкан:

– Говорите, Терра Баффлстоун. Вам ведь есть, что сказать.

Коса нашла на камень. Голди не просто не принимали в серьёз как свидетеля, но и в целом как человека. Всё то, что она всю свою жизнь отстаивала, было снова разжаловано и обесценено, и Голди понимала, что обвинитель сознательно уничтожает её, как личность и женщину, и в этот момент дело лорда Дормера стало её личным делом. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Голди насколько возможно, громко заявила:

– Я даю своё согласие на полное ментальное сканирование. В защитники и свидетели я призываю господина Шеридана Уотта и миледи Кларису Трокпорт.

Полное ментальное сканирование давало право сканируемому взять с собой до пяти свидетелей, но Голди было просто некого звать. Шеридана она позвала, так как должность ему позволяла и он был заинтересован в чистоте процедуры, а Кларису Трокпорт – старушку герцогиню, что жила по соседству с городской резиденцией Дормера – просто потому, что она всегда ей нравилась и вела себя со слугами крайне тактично.

Лицо обвинителя вытянулось и потемнело:

– Протестую! – выкрикнул он.

А вот пришедший в себя Саттон, дабы не упустить момент громко объявил:

– Свидетель добровольно предложил полное ментальное сканирование. По законам королевства, мы обязаны провести его. В случае игнорирования свидетельских показаний и запрета на ментальное сканирование – я призываю в судьи магию! Если обвиняемый на плахе – невиновен, пусть все обвинители погибнут вместе с ним. – Неожиданно над головами почти всех советников в зале зажглась и погасла красная искра, – Слово сказано. Слово принято. – резюмировал Саттон.

– Ты пожалеешь об этом, Лестер, – сказал старший советник, подскочивший со своего места и неожиданно вспотевший.

– Полное ментальное сканирование назначено на завтра. Заседание объявляю закрытым!

Глава 3

Спустя неделю лорды члены совета снова собрались в полном составе на заседании, дабы услышать оглашение окончательного решения суда.

Главный советник был сердит и раздражён, и словно бы даже похудел. Результаты зачитал быстро и сухо.

– Лордами присяжными членами совета, на основании полного ментального сканирования Грэйс Баффлстоун, было постановлено следующее:

Снять все обвинения с лорда Аарона Дормера, предъявленные ему по делу об серийном изъятии магии со смертельным исходом. Признать лорда Дормера невиновным и освободить из-под стражи и от стазиса. Всем свидетелям, давшим косвенно ложные показания – назначен административный штраф, по прямым ложным свидетельствам развёрнуты разбирательства. Дело объявляю закрытым!

…

В этот день лорда Дормера, пропустившего все заседания по собственному судебному процессу, вывели из стазиса. По случаю оправдания Дормера был организован пышный праздник и даже предварительно назначен приём в его честь. Особняк Дормера был уставлен свежесрезанными цветами и букетами с поздравительными записками, гости всё пребывали, и еду для них пришлось экстренно заказывать в дорогущей ресторации. Вокруг собрались все друзья и родственники, что выступали на стороне обвинения и как-то незаметно оттеснили Шеридана и Саттона, которые также пришли поздравить счастливчика. Но лично поздравить Дормера им не довелось. Все пришедшие так старались поздравить и усластить лорда, который с удовольствием и как ему казалось заслужено принимал поздравления, что просто не подпустили к нему ни друга, ни адвоката. Саттон, собрав вещи и получив к гонорару щедрые премиальные – удалился в отпуск, отложив остальные дела. А Шеридан решил навестить несправедливо забытую главную героиню всей этой драмы.

Полное ментальное сканирование для Голди прошло, к счастью, без увечий и несчастных случаев. Удивительно в нём было и то, что герцогиня Трокпорт не отказала ей в защите и свидетельствовании, и со всей ответственностью посетила сканирование, серьёзнейшим образом соблюдая протокол, бдительно наблюдая за проводящими сканирование менталистами.

В палате на трёх кованых кроватях расположились две девушки и пожилая женщина, четвёртая кровать пустовала.

Голди лежала на своей постели и читала газету. Она выглядела, как человек перенёсший тяжёлое заболевание – посеревшая и исхудавшая. Так оно и было. В её целостный энергетический и ментальный контур довольно грубым способом вмешались менталисты. И восстановление будет долгим…

Шеридану вдруг стало стыдно, поэтому он мялся на пороге, не представляя, что сказать или сделать. Она отвела усталый взгляд от газеты и неожиданно улыбнулась:

– Добрый вечер! Проходите, Шеридан!

Шеридан прошёл внутрь палаты и неловко протянул ей небольшую коробочку шоколадных конфет, послав два приветственных кивка остальным дамам.

– Спасибо, Голди. – низко сказал он, – Ты спасла ему жизнь, – В этот момент Шеридану неожиданно стало горестно о того, что Дормер, вместо того, чтобы снять спасительнице одноместную палату – закатывает в особняке вечеринки.

– Спасибо, – с радостью приняла коробку она, – Жаль, я не смогу напоить вас чаем.

– Не переживайте об этом. Как Ваше самочувствие? – забеспокоился он.

– О, – изогнула брови она, – Я чувствую себя так, как будто меня несколько раз сбрасывала с седла лошадь, – пошутила Голди, – Но лекари сказали, что сканирование прошло без последствий и через некоторое время я полностью восстановлюсь. А пока мне следует снимать головные боли выданными зельями. Лучше расскажите… как прошло последнее заседание и как там милорд Дормер?

– Его полностью оправдали. Всё благодаря Вам. Он выведен из стазиса и сейчас… занимается своими делами, – сказал Шеридан и опустил взгляд.

Несмотря на больничную сорочку, бледноту и уставший вид, он не мог не отметить, что девушка была весьма миловидна, и даже растрёпанные волосы совершенно не портили её. А выразительные голубые глаза и вовсе не давали ему покоя. Худоба и бледнота делали её ещё более хрупкой и нежной. Ему неожиданно захотелось её защищать. Кроме того, при более близком общении Голди оказалась вовсе не грубиянкой, а очень милой и благовоспитанной девушкой, манеры и поведение которой всё же выдавали в ней аристократку, которую она так тщательно пыталась скрывать.

Голди в ответ понимающе улыбнулась.

– Как Вы познакомились с милордом Дормером? – неожиданно спросила она, а затем пояснила, – Я имею ввиду, что милорду очень повезло с друзьями.

– Мы учились вместе, – честно ответил Шеридан, – Аарон несколько раз спасал мою шкуру. Он мой единственный друг.

– Похоже, что у милорда тоже не густо с друзьями, – заметила девушка, – Как же так вышло? И почему леди Дормер клеветала на сына?

– Хм.. – Шеридан задумчиво погладил подбородок, – В сущности, ответ прост – деньги. – Увидев недоумевающее выражение лица собеседницы, продолжил, – Леди Дормер не всегда была такой… какая она сейчас. Когда-то она была редкой красавицей с не менее редким даром. Когда ей исполнилось шестнадцать, отец отдал её замуж за герцога, которому в то время было шестьдесят лет, и у которого после двух браков так и не появилось одарённых наследников. А родовая сила Дормеров всегда проявлялась у детей лишь в браке с равным партнёром. И вот леди Дормер, наконец, принесла герцогу долгожданного наследника, яркого представителя рода и родовой магии, однако леди Дормер так и не смогла простить мужа и полюбить сына от ненавистного мужчины. Второй брак леди, также не принёс ей семейного счастья, но принёс ей любимого сына. А что касается самого Аарона – здесь всё просто. Он ведь шестой сын покойного герцога, а следовательно, он не должен был получить ни титул, ни наследство. Но в обход всех традиций герцог оставил своему возлюбленному сыну всё. В том числе старшинство и главенствование родом. И вот представьте, младший брат главенствует над старшими. Решает, что кому положено. А Дормер, учитывая его характер, больше того, чем кто-то заслуживает – в жизни не назначит. Всё усугублялось не только этим, он умудрился из своих личных средств приумножить целое состояние, которое на данный момент десятикратно превышает все богатства покойного герцога. И вот теперь представьте всю эту ораву любящих родственников и Дормера, у которого нет наследников… – сказал мужчина и задумчиво взглянул в окно.

– Врагу не позавидуешь, – сказала Голди и глубоко вздохнула, – Но неужели милорд совсем не догадывался о своём бедственном положении?

– Иногда, для того, чтобы… не чувствовать боли – люди надевают на глаза шоры, – задумчиво ответил Шеридан, – Когда вас отпустят? – сменил тему он.

– Лекарь, что приходит ко мне и занимается мной, говорит, что не раньше, чем через неделю, – сказала она и взгляд её стал печальным и задумчивым.

– После того, что с вами произошло – вам нужен отдых, – участливо добавил он, а затем неожиданно застенчиво спросил, – Голди… я могу навестить вас ещё раз?

– Конечно, Шеридан! Приходите в любое время, – вырвала себя Голди из грустных раздумий.

…

Грустных дум хватало. Работы нет. Она уставшая и разбитая после ментального сканирования ещё месяц не сможет нормально работать. Спасибо, что хоть жива осталась. За комнату надо было заплатить позавчера. Но доверить кому-то постороннему ключи от комнаты, в которой лежали деньги на оплату – Голди не решилась. Ничего. Завтра ещё раз попробует отпроситься. Сходит и сама оплатит.

Глава 4

Спустя неделю, Аарон Дормер сидел в своём рабочем кабинете и пытался разобрать все документы, которые кто-то основательно подчистил и растормошил за время его отсутствия, когда в кабинет без стука ворвался Шеридан и без приветствий заговорил:

– На Голди Баф повесили все нераскрытые обвинения северного отдела за прошедший квартал. Ты должен помочь ей!

– Кто такая Голди Баф? – недоумевал Дормер.

– Это та, кто спас твою жизнь! Это она дала согласие на полное ментальное сканирование! – нервничал Шеридан.

– Почему не поможешь ей сам? – спросил Дормер.

– Потому что её считают моей любовницей и меня отстранили от дел! – начал раздражаться Шеридан, – Ей ввиняют также и воровство в твоём особняке. Тебе достаточно приехать в отдел и забрать претензию.

– Если она виновна – пусть несёт наказание, – заявил Дормер.

– Чёртов ублюдок! – сорвался Шеридан, – она единственная выступала за твои интересы на стороне защиты! Ты не слышишь? Её сканировали! Ты только потому и жив! Даже твоя мать лжесвидетельствовала против тебя!

– Хватит, – ледяным голосом, полным ярости, прервал этот поток Дормер, – Ты всегда завидовал мне. Но это уже слишком. Не смей оскорблять леди Дормер. Вон.

– Открой глаза, Аарон, ты окружил себя змеями, а единственного человека, не побоявшегося сказать правду – на днях казнят за то, что она помогла тебе!

– Вон! – снова повторил Дормер.

Шеридан удивлённо смотрел на друга – словно впервые по-настоящему его увидел. А затем, не прощаясь вышел из кабинета.

Дормер был в ярости. И так и, не сумев прийти в себя, покинул рабочее место. Однако домой возвращаться он не спешил – по дому до сих пор сновали чересчур подозрительно радушные и заботливые родственники. Что навевало на ещё более суровые мысли. Сначала Дормер посетил самую дорогую ресторацию, а затем самую дорогую из своих дам. А после ему всё же хватило благоразумия, проверить открытые данные и вырезки по его делу.

С самым устрашающим видом, лорд Дормер в ночь проник в архив, нагло пользуясь своим положением, и убедился в том, что абсолютно все находящиеся сейчас в его доме люди, по каким-то причинам лжесвидетельствовали против него, зная, что в случае признания его виновным ему грозил бы смертный приговор.

Дормер никогда алкоголь не уважал, но именно в эту ночь, ему жутко хотелось напиться… или умереть. Но было нельзя. Ведь он обидел единственного, как выяснилось друга. Обидел сильно и несправедливо. На девчонку ему было плевать. Но на неё было не плевать Шеридану, поэтому Гарди, или как там её, надо было доставать.

…

Ранним утром оставшиеся в особняке родственники были изгнаны. Весь штат прислуги был уволен и рассчитан лично хозяином. К восьми в его кабинете перед столом стояла новая экономка и получала краткие распоряжения от хозяина.

– Наберите минимальный штат прислуги. Мне не нужна личная горничная к каждой гостевой. Берите самых необходимых людей. Не больше пятнадцати человек в общей сумме. И да, терра Элоиза, у всех них должны быть рекомендации. Можете быть свободны.

А ровно в девять часов злой всклокоченный Дормер стоял возле кабинета Шеридана Уотта, который обычно на работу заступал рано, и ожидал хозяина кабинета. Однако Шеридан не появился ни к девяти, ни к десяти. И в одиннадцать его также не было. Дормер не на шутку забеспокоился. Это было крайне не похоже на педантичного и пунктуального Шеридана.

После недолгих, но эффективных поисков, пропажа неожиданно нашлась в одном захудалом трактире. Шеридан был безобразно пьян. Левая скула была рассечена, а под глазом наливался синяк. Он еле передвигался и плохо говорил:

– Что случилось? – не скрывая беспокойства спросил Дормер.

Шеридан удивлённо поднял глаза и, увидев Дормера, взгляд его на несколько мгновений вдруг стал осознанным:

– Что со мной случилось? Это что с тобой случилось, друг? – Горько спросил Шеридан, – А знаешь что? – злобно улыбнулся он, – Когда её казнят…из архива пропадут все данные о сканировании, твоё дело возобновят и тебя вздёрнут. А меня, надеюсь, прикончат.

Несмотря на то, что Дормер понимал, что слышит пьяные речи – внутри него всё похолодело:

– Где сейчас содержат девушку? – уточнил он.

– В карцере северного отдела, – убито ответил Шеридан.

Дормер задумчиво и удивлённо свёл брови у переносицы:

– Вставай, – протянул он руку, и добавил, – Сейчас заберём.

– Дела закрыты, – с ненавистью сказал Шеридан, – она ожидает казни.

– В таком случае поднимай свою задницу и шевели ногами. И перестань причитать, – начал раздражаться не выспавшийся Дормер.