Loe raamatut: «Прикладная магия»

Пролог

– Добрый вечер, Ваша светлость, – поздоровался вошедший в комнату высокий молодой темноволосый мужчина. Его недлинные волосы были зачёсаны назад по последней моде. Голубые внимательные глаза смотрели пронзительно.

Присаживайся, Вистан, – герцог по привычке здороваться не стал – много чести, – Пришло время остепениться и выполнить свой долг перед семьёй, – сразу перешел к делу он и сложил на груди руки.

– Вы уже нашли подходящую кандидатуру? – без особого интереса уточнил Вистан.

– Марианна Эссес. – Довольно ответил герцог, – У Адриана так и не появилось наследников мужского пола. Мы объединим два древнейших рода и всё графство вместе с заливными лугами Эштера перейдет в наши руки.

– Вы хотели сказать – под присмотр будущей герцогини Глостерской? – уточнил Вистан.

– Ничего подобного. Много ей почёта. Девчонка ничего не смыслит в управлении. Ты продолжишь работу в совете, Мариана будет вышивать или рожать, а я сдам Эштер в аренду, уж я выжму из этого клочка земли – всё, что можно! Твоя задача – всё не испортить. В том, что вы поженитесь – сомнений нет. Это укрепит наши позиции и влияние в совете. Всё решено.

– Как скажете, отец, – мужчина безразлично пожал плечами, чем крепко разозлил герцога.

– Я лишу тебя наследства, если ты надумаешь дурить, – прошипел герцог. – Понятия не имею, почему король держит тебя при себе..

– Не будем терять время на праздное пустословие, – Вистан, наконец, повернул голову и взглянул герцогу прямо в глаза, а затем сухо добавил, – Не нужно разговаривать со мной, как с безмозглым мальчишкой. Мне плевать на Эштер, и все ваши планы на него. Хотите, чтобы я женился на графине? – Я женюсь. Но будьте любезны – избавьте меня от встреч и общения с дорогой невестой. Терпеть не могу эти ритуальные разшаркивания. И не пытайтесь мне угрожать, я не нуждаюсь в ваших средствах. И я не боюсь вас, Дориан.

Герцог долго и сердито смотрел на сына, а затем протянул ему бумагу:

– Подпиши. Это помолвочная грамота.

Вистан лениво взял бумагу в руки, неторопливо прочитал её. Затем так же неторопливо подписал, вынув из-за пазухи маленькое заговоренное пёрышко:

– Запомните. Ваша главная задача, чтобы я как можно реже виделся с невестой. Если вам так уж нужны заливные луга Эштера, – усмехнулся сын герцога, по совместительству главный советник короля, а затем положил грамоту на стол и не прощаясь покинул кабинет отца.

Глава 1

Глава 1

Всё произошло слишком быстро. Летти не успела опомниться и не смогла понять, что случилось. Сначала на пороге дома появился крайне растрепанный и сердитый граф. Он был напряжён и тревожен.

– Возьми с собой только самое необходимое! Мы уезжаем! – крикнул он совершенно растерянной дочери, а увидев, что та в непонимании продолжает испуганно таращиться на него, добавил, – Летиссия у тебя есть ровно десять минут на то, чтобы взять с собой самое ценное. Мы больше никогда не вернемся в Менкшир. Через десять минут ты должна быть собрана в дорожном и стоять на конюшне. Никаких сумок! Только самое ценное! – Сказав это, граф не оглядываясь поспешил в свои покои.

И Летти, подняв передние юбки побежала к себе в комнату, на ходу пытаясь понять, что же ценного брать и куда это складывать, если сумки использовать нельзя.

Войдя в комнату, она окинула её растерянным взглядом. Ни одна леди не сумеет сменить наряд за десять минут. Даже с помощью служанки. Поэтому дорожную одежду придётся брать с собой.

Открыв шкаф, она быстро выбросила на кровать дорожное платье.

К счастью, все семейные драгоценности и украшения, хранились в её комоде, с тех пор как не стало матери. Что именно разумно в таких случаях взять – Летти понятия не имела, поэтому повинуясь то ли предчувствию, то ли инстинкту, она достала из шкафа все шкатулки с драгоценностями и в первую очередь, надела все браслеты на ноги, которые до самых пят были укрыты плотной шифоновой юбкой, отороченной чёрно-бархатной каймой.

Затем в ход пошли серьги, она быстро вешала их прямо на подъюбник, протыкая ткань швензой.

Перстни и кольца она словно в мешки, накидала в панталоны, потеряв при этом пару серёжек с подъюбника. Остались колье и пары, их пришлось без разбора и пиетета накидать в дорожную сумку, прикрыв всё это богатство парой панталон и чулков.

Из всех пустых шкатулок на Летиссию грустно взирал родовой перстень Брейдеров.

Обращаться с ним, как с прочими драгоценностями – не позволяла совесть, но и одевать на палец было нельзя, ведь это был мужской символ власти и родовой магии Брейдер. И если перстень вдруг признает хозяйку – что было крайне маловероятно, просто так его с пальца уже не снимешь.

Летти бросила взгляд на изящные прикроватные часы, и испуганно дёрнулась, поняв, что провела в сборах, уже добрую четверть часа. Быстро схватив с кровати дорожное платье, она не раздумывая надела перстень на средний палец, и поспешила на конюшню, не забыв перед выходом поменять домашние туфли, на мягкие прогулочные ботинки.

Выскочив из комнаты, она стремительно преодолела коридор, и остановилась, услышав подозрительный шум. Снизу доносились мужские голоса, топот и звуки борьбы. Нерешительно выглянув из-за колонны, она увидела, что отца крепко скрутили двое гвардейцев короля. Ещё несколько гвардейцев расположились в нижней части залы, ожидая указа от капитана. Сердце ушло в пятки, гулко стуча по вискам, словно у загнанного в силки зайчишки. В этот момент граф, умудрился извернуться и встретившись глазами с дочерью подал ей немой знак "прячься".

Замершая в немом ужасе Летти, от залившего тяжелым свинцом ступни липкого страха почти ничего не соображала, но лицо спокойного доселе и всегда уравновешенного отца – не позволяло усомниться в дальнейших действиях.

Трудно сказать, как бы всё сложилось, если бы Летти не подвела паркетная доска, которая предательски скрипнула, под её мягкой и почти беззвучной поступью.

– Вон она! Хватайте девчонку! – крикнул капитан.

Летти попыталась затеряться в комнатах коридора, однако её скрытая драгоценно-боевая амуниция сыграла с ней злую шутку – при беге молодая графиня гремела словно новогодняя упряжка, запряженная всеми двенадцатью оленями. Нашли её быстро, так же как поймали. Затем грубо спустили в парадную залу, где всё ещё скручен и заломлен стоял граф:

– Отпустите девочку! она ни в чём не виновата! – взмолился он.

– Графиня поедет с нами, – оборвал его капитан, – Указ короля, – а затем жестом он показал гвардейцам увести пленников и рассадить по разным повозкам.

Граф обреченно опустил голову, повиснув на руках гвардейцев, больше не предпринимая попыток вырваться. Тоже самое пришлось сделать и Летти, впрочем, по другой причине. От ужаса у неё будто бы отказали ноги, и общая слабость окутавшая тело не давала ей возможности самостоятельно стоять.

Дальше их волоча грубо протащили через гостиную залу, большую прихожую, проволокли по ступенькам и почти закинули в разные кареты.

Серьги и кольца, которые девушка предусмотрительно спрятала под юбку впивались в ноги, но снять их или переместить не имелось никакой возможности – по мимо общей слабости в теле, что не давала ей двигаться, с двух сторон от неё на жесткой деревянной скамейке служебного экипажа взгромоздились двое гвардейцев.

Колёса повозок также были жесткими и маленькими из-за чего абсолютно каждый встреченный по дороге камешек причинял значительные неудобства.

О том, куда их везли, Летиссия не имела представления, однако поездка казалась ей невероятно долгой и мучительной.

Когда экипаж, наконец, остановился, Летти выволокли во двор. И хоть она никогда не была в серверной части дворца – всё же это был он. Девушка сразу узнала его по трем большим песочного цвета башням.

Их проводили через мощеный булыжником задний двор, затем потащили во дворец через какой-то узкий мрачный коридор и несколько круговых лестничных пролётов, из чего Летти сделала вывод, что сейчас они находятся в одной из башен.

Вскоре они оказались возле тяжелой деревянной двери, которую гвардейцы со скрипом отворили, в неё без особых почестей закинули Летти, затем дверь захлопнули и закрыли с внешней стороны, и Летиссия, к своему ужасу обнаружила, что, во-первых, она осталась в комнате одна, а во-вторых, отца увели дальше, куда – одной светлой матери известно.

Девушка так и пролежала бы не шелохнувшись, прижимая к себе дорожную сумку, если бы одна из серёжек не вонзилась ей в ногу. Пришлось знатно похлопотать, чтобы подняться и суметь выдернуть из ноги острое украшение.

Осмотрев комнату, Летти обнаружила скамью, пару стульев и грубый деревянный стол, в который были вмонтированы наручники и… следы крови?

Однако на более детальное исследование ей не дали времени. Через пару минут замок в двери щелчком отворился и в комнату снова вошли гвардейцы. Не говоря ни слова, двое из них схватили девушку под руки и вновь куда-то потащили.

Сердце её молотило словно у загнанного зверя. Руки были ледяными, взмокла спина. От перенапряжения в висках молотом стучал пульс.

Пройдя по коридору из грубого нетёсаного камня, они свернули и прошли через дверь, оказавшись в верхнем дворце. О чём свидетельствовали роскошные шёлковые обои и помпезные мраморные статуи, возле двери. Пройдя немного по дворцовым коридорам, они вошли в небольшую залу, в центре которой стояло удобное массивное кресло, обитое красным бархатом и окрашенное позолотой. На кресле с самым скучающим видом сидел молодой симпатичный светловолосый мужчина. Короны на нем не было. Но она была и не нужна. В центре залы на малом троне восседал король.

Позади него с еще более скучающим видом стоял темноволосый мужчина средних лет. Глядя на его надменное выражение лица и пронзительные глаза, Летти отстранённо подумала – советник короля. А перед светлыми ликами правителей, на коленях, разбитый, весь в крови стоял граф.

И только увидев отца, девушка, наконец, смогла взять себя в руки:

Отец! – жалобно крикнула она и изо всех сил рванулась вперёд, чтобы подбежать к нему, чего ей, конечно же не позволили.

Когда Летти, наконец, прекратила попытки сопротивляться, один из стражников подтолкнул её в спину:

– Приветствуй короля.

От неожиданности она чуть не полетела вперед и сделала несколько шагов, чтобы поймать равновесие и остановиться, затем подняла голову и посмотрела на короля и советника, которые в свою очередь смотрели на неё.

В обычной жизни, Летиссия никогда бы не подняла взгляда до того, как король сам не дал бы разрешение и в самом начале встрече приветствовала короля глубоким реверансом с почтенно склонённой груди головой, однако в сложившейся ситуации, совершенно растерянная и напуганная, она просто продолжала рассматривать монаршую особу.

– Опусти же голову, женщина! – недовольство в голосе стражника смешалось с удивлением.

И Летти, наконец, присела в глубоком реверансе, но взгляд опустить не смогла, совершив лишь лёгкий кивок головой. Король, пристально глядя ей в глаза, хмыкнул и широко улыбнулся. Затем вернул свой взгляд на графа:

– Раз ты не хочешь облегчить свою участь и выдать мне имена остальных глупцов, решивших, что они в праве вершить мою судьбу, ты сослужишь мне другую службу – ты станешь примером для всех тех, кто позволил себе усомниться в моем законном нахождении на троне, и тем более для тех, кому показалось, что у них хватит силы свергнуть меня. – Сказал король и голос его звенел от сдерживаемого гнева. – Ты будешь казнен через две недели на закате. Графство Брейдеров, вместе с его землями перейдет короне. А твоя прелестная дочь, никогда не выйдет замуж и не продолжит славный род предателей-Брейдеров, потому что станет моей подстилкой.

Каждое слово короля словно гвоздь вбивалось в Летти, и сейчас она очень сожалела, что стражники её больше не держат, потому что ноги её от страха подкашивались и того и гляди грозили разъехаться.

Отведя свой напуганный взгляд от отца, который смотрел на короля прямо и голову так и не склонил, она даже через залитые слезами глаза увидела, что советника в зале больше нет.

– Уведите их, – приказал король.

И стражники, наконец, взяли её под руки, и снова потащили по дворцовым коридорам.

Графа выводили через потайную дверь, а вот Летти через парадный ход отвели в женское крыло дворца и затолкнули в небольшую комнатушку.

В комнате горела свеча, стояла небольшая кровать, сундук и письменный стол, также была ещё одна дверь, которая по предположению Летти вела в уборную.

Так как никаких четких указаний или планов на свою будущую жизнь она не получила, несчастная фантазия сама начала сочинять возможные и невозможные варианты. Так она простояла в центре комнаты добрый час, пока потихоньку не начала успокаиваться. Мелкая дрожь, колотившая её, сходила и на смену беспомощности, боли, страху и растерянности пришло привычное хладнокровие и рассудительность. "Ничего ещё не произошло. Отец жив. Значит ещё есть возможность всё исправить," – говорила себе она.

Сумка с драгоценностями и панталоны были до сих пор при ней. К счастью, никто не додумался отнять их, а это значит, что Летиссия имела при себе огромную необналиченную сумму денег, которую она могла потратить на спасение отца. Чтобы он не сделал – такой смерти не заслужил. Но как же ему помочь? К кому обратиться и кому кланяться в ноги, чтобы без обмана пустить драгоценности в дело? Этого Летиссия пока не знала.

О своей личной участи она старалась не думать. «Нужно решать проблемы по мере поступления», – говорила себе она и вынимала из подъюбника сережки. Затем она освободила панталоны, уложив все содержимое в дорожную сумку. А когда, наконец, все драгоценности были аккуратно сложены, сняла с себя платье и сорочку, оставшись в исподнем.

Время шло, но в комнату никто не заходил и Летти решила, что как бы дальше ни было, по крайней мере она поспит, чтобы уже завтра со свежей головой, наконец, собраться с мыслями и обдумать план.

Присев на край кровати, держа в руках и платье и сумку, она, наконец, обратила внимание на семейный перстень, который вообще-то был ей велик и явно рассчитан на мужскую руку. Однако на её руке, почему-то сидел как влитой, словно мастер подгонял его по руке лично. Алмаз на перстне игриво блестел.

– Неужели признал. – скорее констатировала она.

Несколько попыток снять перстень, а также более наглядный факт – он остался на руке, а не исчез – говорили о том, что перстень действительно счел новую хозяйку достойной. Что было удивительным, ведь привередливое украшение не признало ни отца, ни деда, ни прадеда и упрямо возвращалось в свою коробку на бархатную подушку. В ожидании нового, более достойного, по его мнению, представителя рода.

Как-то незаметно для самой себя, она прилегла на край кровати и уснула, погрузившись в тяжелые сны.

Глава 2

Глава 2

Вставай! Вставай же! – Летти проснулась от недовольного бормотания и раздраженного тычка в бок.

Открыв глаза, она увидела перед собой даму, и некоторое время никак не могла определиться с её положением. Вроде платье форменное и без каких-либо отличительных знаков или элегантных украшений. Однако ткань, из которой было сделано платье была дорогой и добротной, а сам пошив точно делал мастер. Слишком аккуратно и ровно. Простоя служанка не могла позволить себе таких трат. Её сомнения разрешила сама женщина.

– Какая же вы нерасторопная! Тяжело вам будет. Меня зовут Милиния, я горничная при покоях женской половины дворца. Меня послали сообщить вам, что с этого дня милостью короля вы назначаетесь фрейлиной королевы и входите в её свиту. Теперь скорее одеваетесь, её величество просыпается в восемь. Поэтому около восьми все её фрейлины ожидают королеву возле её покоев.

Мысли Летти понеслись галопом: "не приснилось", "отца казнят", "я во дворце", "всё тело ломит", "что надеть", "драгоценности!"

– Сколько у меня есть времени? – испуганно спросила она, нащупав в руках свою дорожную сумку.

– В лучшем случае четверть часа, – ответила Милиния, – Я помогу Вам одеться.

– Нет, – резко ответила Летти, – Подождите меня за дверью.

Милиния посмотрела удивленно, однако говорить ничего не стала и покинула комнату.

Летти села на кровати и удручено осмотрела свою одежду. Платье было мятым, на подоле висела застывшая дорожная грязь, а кое-где оно было и вовсе порвано. Но что же делать. Другого у неё не было. Кроме того, нужно было срочно придумать, куда спрятать дорожную сумку.

– Милиния, – Летти выглянула из-за двери, – где я буду ночевать сегодня? Это уже известно?

– В этой комнате, Леди Брейдер. Теперь это ваши личные покои, – удивленно ответила королевская горничная.

– Благодарю, – сказала Летти и исчезла в дверном проёме. Несколько раз критически оглядев комнату, она уверенно подошла к письменному столу, взяла с него канцелярский нож для бумаги и прошла к кровати.

Стянув с матраца простынку, подушку и одеяло, она наскоро сделала довольно глубокий разрез в боковине матраца и аккуратно переложила всё содержимое сумки, нахлобучив его соломой из разорванного тика. Затем постаралась аккуратно заправить кровать обратно.

И того, на оставшиеся сборы у неё оставалось около десяти минут. За второй дверью, в комнате действительно был небольшой туалет и ванная, которую она ни при каких условиях принять бы не успела. Умыв лицо, и попытавшись почистить подручными средствами зубы, Летиссия критически осмотрела своё отражение в зеркале – вчерашняя ночь не прошла для неё бесследно. Под глазами были синяки, руки и ноги болели. Платье испорчено. Волосы всклокочены. Но к счастью, бонна Летти была с ней строга, и оценив магический потенциал девочки – обучила её всему, что умела сама. В том числе и искусству бытовой магии.

"Пойдём от потолка к полу" – сказала вслух Летти, пытаясь привести в порядок мысли и успокоиться. Для начала она наколдовала себе прическу, и волосы вновь стали выглядеть ухоженными и послушными, сложившись в небольшой рожок на затылке.

Затем пришлось потрудиться над платьем. Убрать дырки, почистить от грязи и, наконец, разгладить. В последнюю очередь Летти занялась своими дорожными ботинками, пытаясь придать им хоть сколько-нибудь более подходящий образ туфлей. Затем она снова взглянула на себя в зеркало и довольно кивнула.

– Скорее, Леди Брейдер! Бес пяти восемь! – послышалось жалобное стенание из-за двери.

Ещё раз быстро взглянув на себя, Летти выскочила из ванной, пересекла комнату и последовала за горничной.

Девушка была во дворе не впервые. Её представили свету два года назад, как и положено юной дебютантке, и она уже дважды посещала дворцовые балы лишь в нынешнем сезоне. Но каждый раз находясь во дворце она замирала от его величественного и немного помпезного образа. Коридоры были широкими и светлыми, потолки были в двое выше, чем в поместье Бредер. Повсюду стояли мраморные статуи нежных девушек, висели огромные картины, изображающие давно прошедшие сражения и членов королевского рода, а в северном крыле в одном из коридоров и вовсе был фонтан.

Возле покоев королевы уже толпились несколько девушек. Все они встрепенулись и начали оживленно переглядываться при появлении новоявленной фрейлины.

И хоть королева и вставала ровно в восемь, в гостиной она показалась лишь через час. Полностью одетая, причесанная и даже, судя, по всему принявшая завтрак, потому как в гостиной ей подали лишь чай с тостами и пирожными.

Летти, которая со вчерашнего дня ни еды, ни воды не видела, почувствовала себя дурно, и хоть она старалась скрыться из виду, спрятавшись за колонной. Но всё же от слабости ей пришлось выйти из-за неё и присесть на свободный стул.

Немного отдышавшись, она, наконец смогла заметить обстановку домашней гостиной её величества. Всё в ней было роскошно и вычурно, и как бы говорило о том, что здесь живёт особа королевских кровей. Резной лакированный паркет, зелёные стены, расписанные позолотой, большие бронзовые канделябры, тяжелые драпированные бархатные занавески.

Из задумчивости Летти вырвали шаги. По лакированному паркету, стуча каблуками, шагала королева.

Ну, здравствуй, Летиссия Брейдер, – сказала она.

И Летти поспешно поднялась и сделала реверанс.

– Доброе утро, ваше величество, – не поднимая головы ответила девушка.

– Ну и как тебе работается на новой работе? – спросила королева и хитро улыбнулась.

– У Вас… очень мило, спасибо, – совсем растерялась Летти.

– Я про твою основную работу, глупышка, – снисходительно поправила королева и Летти подняла на неё непонимающий взгляд.

– Греть постель моему мужу, – уточнила её величество и улыбнулась ещё шире.

Летти понятия не имела, что нужно сделать или сказать. Щёки предательски залила красная краска. Живот скрутило узлом. Но всё же ей хватило благоразумия понять, что чтобы она ни сделала, и чтобы она ни сказала – всё будет против неё. Ни оправдания, ни лесть не помогут. Они никому тут не нужны. Нужен человек об которого можно вытереть ноги. Человек, за счёт которого можно развлечься или выпустить пар. И Летиссия к своему несчастью очень хорошо на эту роль подходила. Поэтому она выпрямилась и просто посмотрела правительнице в глаза. Она была ни в чём не виновна и скрывать ей было нечего. По крайней мере пока.

– Что-то я не вижу почтения в твоих глазах. Склони голову. С тобой говорит королева, – приказала правительница и всё радушие и доброжелательность мигом с неё слетели.

Летти честно пыталась опустить голову. Да только от ужаса и осознания своего прискорбного положения её словно парализовало.

Но к счастью, её спас неожиданный визитёр. В гостиную постучали и в дверях появилась фрейлина, которая объявила:

– Его светлость герцог Глостерский, ваше величество.

– Пусть заходит, – на лице королевы снова появилась добродушная улыбка. Вся она словно бы зацвела и милостиво оставила на время свою новую игрушку.

В дверях показался советник. Он поприветствовал королеву кивком, затем решительно прошел в центр зала, поцеловал ей руку и спросил:

– Доброе утро, Виктория! Ты звала меня? Что-то случилось?

Королева улыбалась, словно девчонка. Глаза её сияли, и вся она благоухала. Не нужно быть очень умным или опытным, чтобы, заметив эти изменения в ней, понять, что эта женщина влюблена.

Летти перекосило. "Чем же ты сама лучше?" – думала она, – "По всему выходит, вы, голубчики – любовники".

Советник был статен, молод и по-мужски красив. Неудивительно, что в своем несчастном браке королева пыталась найти личное счастье с ним.

Улыбнувшись советнику, её величество подхватила его светлость под руку и отвела к окну, для беседы вдали от чужих глаз и ушей.

Советник внимательно выслушал её, что-то учтиво ответил и поторопился откланяться, чем крепко расстроил королеву, хоть та и старалась виду не подавать.

Но вскоре её величество быстро пришла в себя, вспомнив, что можно высвободить раздражение на личной антистресс-фрейлине.

– Летиссия, дорогая, подойди ко мне, – ласково позвала она.

И Летти ничего не оставалось кроме как на ватных ногах подойти к королеве и попробовать снова изобразить реверанс:

– Это никуда не годится, – сказала королева, – Моя свита не должна быть похожа на стаю тропических птиц. Мои приближенные девушки используют в одежде пастельные цвета бежевых и серых тонов. В своём голубом платье ты выглядишь просто… нелепо. И откровенно говоря, голубой, милочка – совсем не твой тон. И что уж говорить про эти провинциальные кружева… Надеюсь, в отличие от твоего вкуса, твоя понятливость находится на более высоком уровне. – Сказала королева и довольная собой прошла снова в покои, собираясь на прогулку.

Вокруг послышались смешки. Однако Летти было совершенно плевать на них, потому как ужас осознания своего нового положения, затмевал любые насмехательства. И единственное, что ей оставалось в этой ситуации – пытаться не потерять сознание от напряжения и стресса.

На ум приходило лишь одно сравнение – она была птенцом, который случайно выпал из гнезда. И теперь ей самой нужно научиться жить в этом большом злобном мире. И ещё спасти отца.

К счастью, всю остальную часть дня её больше не трогали и даже накормили обедом, который при совершенно пустом желудке почему-то практически не влез.

Лишь вечером, перед тем как фрейлины были отпущены, ей вдогонку полетело:

– Летиссия, дорогая, послезавтра во дворец приедут гости и тебе стоит остаться у себя и хорошенько отдохнуть. Извини, но я не могу позволить тебе сопровождать меня на празднестве, не удостоверившись в твоих хороших манерах, – сказала королева и жестом указала девушкам покинуть залу.

Летиссия, которую на обратной дороге до комнаты провожать никто не собирался, была уверена, что заблудится во дворце и никогда не сможет найти свои покои – с изумлением обнаружила их с первой же попытки. Также она с удивлением поняла, что дверь в покои не запирается, однако сил пугаться, больше не было.

Поэтому она села на кровать, скинула свои мягкие дорожные ботинки, и начала сумбурно думать.

"Если все на каждом углу кричат, что она теперь любовница короля, значит так и есть? Бред. Зачем она ему? Просто хотел унизить отца. А если нет? То за ней придут? Или она сама должна явиться к нему? Почему король сделал её фрейлиной? Сколько ей вообще осталось жить в этом гадюшнике?"

Так она и сидела, обхватив руками колени. И только после того, как небольшие прикроватные часы пробили полночь, она немного успокоилась. Вряд ли теперь за ней кто-то придёт.

И вот как только она немного успокоилась и пришла в себя, тут же в голову полезли здравые мысли.

"Послезавтра во дворце празднество! А это означает, что крёстный Мэйлрон будет во дворце! С его помощью, она точно вытащит отца. Тем более… А вот если встретить Мэйлрона не доведется… то она поищет графа Фергуса. Точно! Они с отцом вместе служили и граф с детства говорил ей – обращаться к нему, если будет нужна помощь".

Взбодрившись появлением хоть и несуразного, но плана – Летти вспомнила о ещё одной своей проблеме:

"… свита королевы не должна быть похожа на стаю тропических птиц…" – передразнила она жеманным голосом.

Да вот только платье у Летти было одно. В сумке лежало ещё дорожное, но оно было пошито из грубой ткани и покрой его был мягко говоря "удобным". Изменить цвет своего голубого платья с помощью бытовой магии, она не могла. Максимум, что могло получиться – немного осветлить оттенок или сделать его более насыщенным.

Решительно настроившись на эксперимент, Летти для начала, наконец, и с удовольствием, приняла ванную и как сумела привела в порядок своё исподнее.

Выйдя из своей маленькой ванной, она без надежды открыла сундук и обнаружила там несколько ночных сорочек, что было очень кстати, хоть и брезгливо.

Облачившись в ночную сорочку, она разложила на кровати платье и внимательно стала рассматривать его.

Хоть её искусство бытовой магии и было основательным, как бы то ни было, любое колдовство – не панацея, и к вечеру, платье снова должно было стать грязным, мятым и порванным. Однако, попирая все основные общемагические и мировые законы бытия, на неё с кровати смотрело новенькое, чистое и глаженное платье.

"Что бы это ни было – разберусь с этим потом. Сейчас – время попытаться хоть немного изменить цвет".

И вот она старательно наколдовывала довольно сложное заклинание, пытаясь заставить магию сделать платье более пыльного серого оттенка.

Хорошенько присмотревшись к полученному результату, она, не веря, своим глазам, зажгла под потолком светящуюся сферу, чтобы увидеть более достоверный результат. Вместе с тем, с кровати на неё смотрело светло-серое платье. Чего естественно просто не могло быть. "Либо я латентный архимаг, либо совсем рехнулась от пережитого…" – озадаченно размышляла она.

Сомнения её разрешил родовой перстень, который после колдовства слегка нагрелся. Алмаз блестел и переливался, перстень стал выглядеть словно шлифованный.

– Ох! Спасибо тебе, дружочек! – восхищенно воскликнула Летти, – Ну и выручил ты меня!

Кружево Летти убрала с помощью ножниц. А затем совершенно вымотанная и опустошенная, позволила себе лечь спать.