Грабитель с детским зонтиком

– Гаспарик, не буду отрицать, задумка обобрать банк гениальна, но, к сожалению, она призрачна: твой человек – Николай – будет замечен и схвачен охраной. Люди, сидящие на первом этаже, не настолько глупы и глухи, как ты думаешь. А ещё представь, если менты гоняются за медвежатниками, то что они сделают с нами, если узнают, что мы это всё организовали…

– Чего дёргаешься? Не узнают. Коля зверь, толковый малый, короче говоря, он «битый», сделает всё по-тихому.

Сева, нервничая, расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки, из-за которой показалось основание жилистой смугловатой шеи, покрытой чёрными волосами.

– Менты в Ереване хорошо работают, это тебе не глубинка какая-нибудь…

– Я тебя умоляю… Признайся лучше, сколько лежит в хранилище?

– Миллион есть точно. Даже поболее. Вдобавок сегодня ближе к вечеру прибудет солидная сумма свеженапечатанных банкнот.

– С ума сойти – «мил-ли-он»! – мечтательно произнёс Гаспар. – Греет тебе душу?

– Ах, Гаспар, – вздохнул Сева, – на это я и рассчитываю, что полученная за наводку денежка согреет мне душу, но мы так и не обсудили, сколько же прилетит мне на руки после хищения государственных рублей?

– О том, сколько прилетит, переговорим ещё. Добавлю наперёд: своих я не кидаю, если ты печёшься об этом. Дай Коле добросовестно выполнить свою работу – и тогда каждый из нас урвёт свой лакомый кусочек пирога.

Сева призадумался.

«Ишь какой, изворачивается как уж», – размышлял он, – «нет чтобы заблаговременно обсудить долю каждого. А вдруг сольётся? Не вижу причин доверять Гаспарику».

Цеховик, казалось, прочёл мысли Севы.

– Дорогой мой, ты наверняка полагаешь, что доверять мне нет никаких причин, но это далеко не так: каждому из нас нет смысла кидать друг друга, стучать – все мы уже варимся в одном котле и играем ва-банк. Расчёт за выполненное дело неминуем – миллиона хватит на всех.

Сева налил себе и Гаспару ещё коньяку.

– Чтобы дело сошлось, – произнёс он тост.

50. Государственный банк Армянской ССР, Ереван, день, 29 июля

– Молодой человек, оплачиваем проезд! – кондуктор обратилась к Николаю, сидящему задумчиво у окна. Он ехал, погружённый в страшные мысли, которые диктовал ему кто-то, сидящий на левом плече:

«Почему тебе не приходила идея „взять“ хранилище? Мечешься всё по мелочовке – сберкассы „чистишь“, а тут – Госбанк! Миллионы – и живи королём до конца своих дней, горя не зная!»

Николай протянул кондуктору деньги, получив взамен талончик, цифры которого говорили о том, что он «счастливый».

«За кражу десяти тысяч рублей суд приговаривает к высшей мере наказания – расстрелу», – шептал кто-то Николаю из-за правого плеча. – «Ты спроси самого себя, сколько стоит твоя жизнь. Миллион? Столько ты заплатишь за пулю в затылке?»

Николай выскочил из троллейбуса.

Трёхэтажное величественное здание Государственного банка Армянской ССР заставило Николая присвистнуть от восторга. Его взгляд невольно устремился на второй этаж, показавшийся ему воротами в рай.

Николай вошёл в дверь центрального входа и растерялся – такого количества людей в униформе он ещё не видел. Охрана. Там же, на первом этаже, располагалась касса: какой-то юноша получал из рук кассира энное количество купюр с изображением Ленина. Николай уставился на этого счастливчика. Громкий удар железной двери переполошил его, а появление пары статных мужчин в тёмной спецодежде, похожей на военную, заставило оторопеть. Инкассаторы проследовали от служебного входа на второй этаж.

Обычно они приезжали в банк около четырнадцати часов дня. Вооружённые госслужащие привозили опломбированные мешки с надписью «Госбанк СССР», в которых лежали деньги – выручка магазинов, аптек, парикмахерских… «Дневную кассу», в отличие от «кассы пересчёта», не разрешалось открывать, нельзя было заглядывать в сумки с деньгами, брать в руки наличность – дозволялось лишь принимать мешки согласно полученным документам. Болтать с кассирами и главным бухгалтером банка инкассатором категорически запрещалось.

– Слушаю вас, – обратилась к Николаю женщина строгого и серьёзного вида. Сотрудница банка была вежлива, но холодна.

– Мне… – Николаю стало немного не по себе. – Мне нужно оформить сберкнижку для начисления заработной платы, – выпалил он. – Что для этого требуется?

– Лишь паспорт, – быстро ответила она.

– Лишь паспорт? – с наигранным удивлением переспросил Николай.

– Верно!

Николай покинул здание неспешной поступью, украдкой озираясь по сторонам. Он старался запомнить любую деталь, каждый закоулок банка. По ту сторону дороги, в это время, за ним наблюдали Гампр и Мульт.

Гаспар не лыком шит. Заранее велел подчинённым следить за Колей: Гаспару нужно было знать, куда идёт, с кем встречается, о чём говорит «подопытный кролик». Глазами цеховика были его недотёпы: их «Нива» висела на хвосте троллейбуса, в котором ехал Николай.

– Тормози! Он выходит! – Мульт дёргал Гампра за плечо.

– Не ори на ухо, чурбан! – одёрнул его тот, крепко сжимая мозолистыми руками руль.

– А нам обязательно тащиться за ним? – поинтересовался настырный Мульт, разминая кулаки.

– Обязательно. Бери газету и пойдём.

– Куда?

– Воду видишь? – Гампр пальцем указал на небольшой фонтан примерно в сотне метров от здания банка.

– Вижу.

– Там посидим.

Они вышли из машины и сели на мраморный парапет, ограждающий фонтан. Молодёжь наслаждалась летом, шумела, хохотала, втягивая двух наблюдателей в круговорот уличного веселья. Мульт на время оставил Гампра одного – всё равно Николай уже вошёл в Госбанк – и вернулся с парой порций лакомства:

– Купил эскимо.

– Смотри-смотри! – Гампр развернул газету шире: ему было плевать на то, что держал он её вверх ногами. – Садись рядом!

– Прячемся, – пропищал Мульт.

Николай задержался у главного входа, выбив двумя лёгкими щелчками сигарету из пачки «Космос».

– Вот это мы с тобой мастера маскировки, – с гордостью сказал Мульт, выглядывая из-за газеты.

– Потому что мы, как говорится, детективы!

– Остановился. Закурил.

– Вижу, не слепой!

Николай даже не подозревал, что каждый его шаг контролируется навязчивыми и туповатыми шпионами Гаспара: он посматривал на сигарету в своих руках, щурил глаза (сам не знал, откуда у него эта привычка), наслаждался солнечным летним днём.

– Куда он? – Гампр убрал газету, небрежно скомкав её.

– Сворачивает за дом. Идём за ним? – Мульт толкнул напарника локтем в бок.

Николай обошёл здание и свернул за угол. К банку действительно примыкал торцом жилой дом с чердаком.

«Клянусь миллионами, которых у меня нет!» – размышлял Николай, взлетая по ступенькам. – «Счастливые люди здесь живут, под боком хранилища!»

Суматоха, почудившаяся Николаю на последнем этаже, заставила его сбавить ход, но парень ошибся – кроме него в подъезде никого не было. Люк наверх оказался не заперт, Николай поднялся к нему по металлической лесенке.

Он приподнял дверцу и, едва просунув голову, услышал мужской голос снизу:

– Вы что это там делаете? Вы кто? – пожилой мужчина, выходя из квартиры, расположенной на последнем этаже, обратил внимание на подозрительного человека. Мужчина видел лишь ноги и туловище Николая.

– Я из ЖЭКа, не беспокойтесь, поступила жалоба от жильцов, – уверенно протараторил Николай.

– Какая жалоба?

– Крысы завелись в доме.

– Так их в подвале нужно искать, а не наверху.

– Был я в подвале.

– И что?

– Нет их там, – Николай говорил, не высовывая головы из чердака. – Крысы, как и некоторые люди, вчера были в низах общества, а сегодня уже в верхах, – еле слышно добавил он.

– Ну ладно сынок, будь осторожен.

Пожилой человек спустился.

Николай внимательно осмотрел чердак, ибо точность ещё никому не навредила.

«Очевидно, всё не так уж плохо», – думал он, выходя из дома, соседствующего с банком.

Гампр и Мульт продолжали вести объект. Они сопроводили Николая до дома, где он снимал квартиру, а после этого помчались к шефу.

51. Обувной цех, Ереван, день, 29 июля

– Через Кировакан ехал, что ль? – Гаспар негодующе обратился к вошедшему в его кабинет Пончу.

– В смысле? – растерялся оболтус.

– В коромысле. Где тебя носило весь день?

– Отцу плохо стало, – Понч нахмурился, – инфаркт подозревают. Ты уж прости, что не предупредил.

– Ты чего трёшься там у входа, – голос Гаспара становился остервенелым. – Сядь!

– Шеф, у меня это… проблемы с деньгами.

– У тебя всегда проблемы: что с деньгами, что без них.

Варварский смех послышался в коридоре: гогот приближался, а затем раздался возле двери в кабинет цеховика.

– Здравия желаем, товарищ начальник! – Гампр и Мульт ворвались к Гаспару, и по очереди пренебрежительно поприветствовали «коллегу» – Понча: – Здарова, корова! Привет, Пончик!

– Здарова.

– Вы чего вдвоём шляетесь, Колю упустить хотите? – злобно гаркнул Гаспар. – Что за самодеятельность? Я не разрешал вам оставлять его!

– Он дома, шеф, не тревожься! – непринуждённо ответил Гампр.

– Да! – согласился Мульт. – Слушай, шеф, а чего это Колян слоняется рядом с Госбанком? Что он высматривает в нём? Грабить планирует? С какой радости ты ему такую клёвую работу подкинул, а?

– Закрой варежку, – Гаспар ударил амбала. – Не лезь не в свои сани и не болтай лишнего! Понял?!

– Да я так… здесь же все наши…

Меж тем Понч тихо-мирно обратился к Гаспару:

– Шеф, дай мне зарплату: не для себя прошу – отцу на лечение нужно.

– Давал недавно.

– Два месяца назад – деньги разлетелись уже давно.

– Ну, в этом месяце дам.

– Когда? Месяц заканчивается?

– Ты чего мне допросы тут устраиваешь? Сказал дам – значит дам: не сегодня, так завтра!

Понч несогласно помотал головой из стороны в сторону, но, встретив сердитый взгляд своего хозяина, тут же опустил её.

52. Отдел уголовного розыска, Ереван, день, 29 июля

Громкий телефонный звонок ударил по барабанным перепонкам всех сидящих в отделе.

– Геворгян слушает.

– Котик, ты занят?

На проводе была Стелла.

– Работаю, а что стряслось? – Гамлет понизил голос.

– Моё желание не носит криминального характера, мурик, – Стелла говорила с любовником ласково. – Нам нужно увидеться.

– Не выйдет, – милиционер прошептал в трубку: – Света дома.

– Эта Света сидит у меня в печёнках… У меня есть важная новость, Гамлет, и тебе нужно её знать. Повторяю: нам необходимо увидеться!

– Ты беременна? – Гамлет заволновался. – Мы же всё делали правильно!

– Гостиница «Ани». Сегодня в двадцать ноль-ноль. Номер двадцать три. Придёшь и всё узнаешь.

Разговор оборвался. Гамлет услышал в телефонной трубке прерывистые гудки.

Пара инспекторов покинула кабинет, уйдя на перекур. Ещё один милиционер трещал с кем-то по межгороду.

«Внеочередное ночное дежурство…» – придумывал Гамлет, набирая домашний номер телефона.

– Алло?

– Светочка, буду утром! Придётся остаться на работе. Дежурство! – соврал и не покраснел примерный семьянин и образцовый правоохранитель.

53. Гостиница «Ани», Ереван, утро, 30 июля

– Моему счастью нет предела, Стеллусик, – прокряхтел Гамлет, слезая с любвеобильной пассии. – Слава Богу, ты не беременна! Зачем эти дети нужны?

Приподнятое настроение Стеллы моментально упало ниже плинтуса.

– Мой Гаспар хочет ограбить банк, – серьёзно, чётко и звонко проговаривая каждое слово, произнесла любовница милиционера.

– В Союзе никто банки не грабит! – отпустил шутливую реплику тот, наливая себе в бокал игристое. – С чего ты взяла, что он надумал обчистить банк? Фильмов, что ли, пересмотрела заграничных про ковбоев?

Стелла не оценила шутки Гамлета, посчитав её глупой и неуместной в важном разговоре.

– Пока я рядом с ним – могу услышать много разговоров, интересных для тебя, друг мой.

– Друг, с которым ты временами оказываешься в одной кровати, – подчеркнул Гамлет.

– И с каждым разом всё реже из-за Светочки-пипеточки, – Стелла огрызнулась.

Девушка почувствовала себя ненужной и лишней в жизни женатого милиционера, ночь в гостинице только подчеркнула её ничтожную роль любовницы. Стелла замолчала и лишь бросала на мужчину колкие взгляды.

– Иди ко мне, – Гамлет притянул девушку ближе к себе: его наглая захватническая рука поглаживала спину любовницы. – Что ты хотела мне рассказать, любовь моя? Тебе показалось, что твой ненаглядный хочет банк обчистить?

– Мне не показалось, Гамлет! Он, Коля и ещё какой-то мужчина обсуждали за закрытой дверью план взятия хранилища, а я стояла и всё слышала. – Стелла раздражалась из-за того, что любовник пытается выставить её полной идиоткой. – В кабинете на столе лежал развёрнутый план – схема банка, наверное.

Гамлет на минуту вытаращил глаза. Он подозревал, что Стелла могла и приукрасить рассказ об обнаглевшем цеховике, чтобы позлить милиционера, вызвать у него ревность. Эта девушка была чересчур сложной, лживой и меркантильной, а таким, ведомо, доверять нельзя.

– Допустим, – рассуждал Гамлет, – но тебе от этого что? Не вижу выгоды.

– Денежек хочу.

– А что, Гаспар с тобой не поделился бы, ограбив банк? – рассмеялся он.

Стелла не отреагировала на глупый вопрос:

– Проследи за Гаспаром, Колей и третьим: когда они «возьмут» банк, – отними у них деньги, а со мной поделишься.

– Ух ты, – удивился милиционер, – придумала тоже. Долю свою хочешь, значит?

– Хочу, ведь информация тоже имеет свою цену!

– Я подумаю, – бросил Гамлет. – А что за Коля? Кто он?

– Никто. Подручный всего-навсего. Кстати, сегодня он должен явиться к Гаспару в то же время, что и вчера, чтобы обсудить дело ещё раз. Я стояла у дверей и слышала, как они договаривались о новой встрече.

– В котором часу был разговор?

– После полудня.

– Конкретнее?

– Где-то в час дня.

54. Обувной цех, Ереван, полдень, 30 июля

Николай без стука вошёл в кабинет Гаспара, чем вызвал у того недовольство и лёгкое возмущение.

– Поразительно: люди дымят под вывеской «Курение запрещено» и категорически не желают стучать в дверь, когда на ней написано: «Стучите»! Коля, тебя учили не входить ко взрослым без стука?

– Ты что, замминистр, чтобы к тебе стучаться? – выпалил Николай, свалившись на стул. От досады на его лице играли желваки.

Он сложил руки на груди и набросился на цеховика:

– Забудь свою шальную идею! Тебе известно, сколько нам придётся «трубить» на зоне за мысли ограбить государство, или тебе охота получить пулю в лоб? Невозможно ограбить банк!

Гаспар не бранил встревоженного Николая, лишь гаркнул:

– Не смей! – Он ударил кулаком по столу, и перстни с бриллиантами на его пальцах лихорадочно сотряслись. – Не смей мне такое говорить! Сделаешь, как я скажу!

Сева лишь равнодушно наблюдал за этим спором со стороны. Николай зыркнул на него и продолжил гнуть свою линию:

– Шум будет неимоверный!

Гаспар, обронив матерное слово, обратился к Севе:

– Скажи мне, сколько сейчас денег в хранилище?

– Не скажу точно, но, думаю, три-четыре миллиона, а может, больше, – отчитался Сева, добавив: – Но восьмого августа, в понедельник, из хранилища вывезут бо́льшую часть денег.

– Сколько?

– Почти всё! Придётся ждать, пока наберётся.

Гаспар хмыкнул и взглянул на Николая.

– На этой неделе надо провернуть дело.

– Спятил вообще? – взбесился Николай и пнул стол. – А подготовка?!

– Спятил ты! – вскипел Гаспар. – Я сказал: идёшь на дело на этой неделе!

Сева не давал покоя своим ногтям, грыз их, ещё чуть-чуть – добрался бы до пальцев.

– Погодите, – вклинился он в словесную перепалку. – Брать банк лучше в пятницу! Пятого августа!

– Это ещё почему? – с гонором поинтересовался Николай.

– В субботу и воскресенье банк не работает! В выходные никто о краже не узнает: все только в понедельник спохватятся, что денег нет!

«Этот неудачник дело говорит», – подумал Николай.

– Слыхал, браток? – Гаспар пытался заострить его внимание на сказанном.

«Пятница…» – повторил мысленно Николай. – Ладно! Пятница, так пятница! – покорно согласился он.

– Решено: вечером в пятницу выходишь на работу.

Николай курил, стряхивая седой пепел на пол.

– Паршивое дельце… – вздохнул Николай. – Не выгорит.

– Коля, браток, – Гаспар похлопал его по плечу в знак товарищеской поддержки. – Помнится мне, ты мечтал сорвать большой куш и жить припеваючи?

– Уж не на сто рублей зарплаты…

От этих слов Николая Сева скривился, как от удара, ведь он-то даже и ста рублей не получал.

– Благодаря мне тебе выпал такой шанс – зажить!

– Спасибо. Удружил. – На лице Николая появилась ехидная улыбка.

– Не профукай такое счастье, друг мой! В твоих руках сейчас и синица, и журавль – даже в небо не стоит заглядывать! Только прошу тебя: не подведи. Будешь юлить, хитрить или поступишь так, как в прошлый раз, – распрощаешься с жизнью. Я готов уже сейчас тебя убрать… Попомни мои слова. В пятницу выходишь на работу, повторюсь. Соскочить с этого поезда тебе не суждено.

– Ясно. Поезд в пятницу вечером. – Николай бросил под ноги окурок, раздавил его туфлей.

«Свинья…» – подумалось Гаспару, но он промолчал. – Несколько дней тебе хватит на подготовку.

– Несколько, так несколько, что тут скажешь.

– Такому первоклассному грабителю, как ты, хватит и дня, чтобы сделать свою работу блестяще! Всё, расходимся.

Николай, не попрощавшись, удалился первым, прихватив с собой технический план здания. Терпеть не мог, когда цеховик вызывал его «на ковёр».

– Гаспар… – задумчиво обратился Сева. – Ты ему доверяешь?

– Нет, конечно.

Цеховик нервно застучал пальцами по столу, тем самым ещё больше встревожив Севу.

На улице Николая поджидали.

– Выходит, смотри.

– Думаешь, это он? – щурясь, милиционер задал вопрос своему коллеге, на что тот просто ответил:

– Не думаю, но опираюсь на логику: пока только он попадает под описание Гамлета.

Милиционер улыбнулся:

– Поехали?

Бежевый автомобиль «ВАЗ-2103» не спеша потянулся за троллейбусом, в который уже успел вскочить Николай. Он устроился на последнем сиденье в самом хвосте.

– Саша, как думаешь, кто он? – сидящий за рулём «ВАЗ-2103» нарушил молчание.

– Не знаю, Гамлет толком не объяснил!

– Загадочно всё это.

– «Проводим» его домой, а дальше видно будет.

– Новоявленная «Нива» белая достала уже! – капризничал водитель. – Тянется за нами как привязанная.

– Да, я тоже заметил.

– Не обгоняет ни в какую! Дилетант за рулём, должно быть.

– Возможно.

«Нива», раздражающая правоохранителя, принадлежала цеховику Гаспару, и, конечно же, в ней сидели его верные глупые пособники, которые также вели слежку за Николаем.

– Глянь, какая красавица! – Гампр резко затормозил у разметки пешеходного перехода и указал пальцем на девушку, переходящую дорогу.

Мульт от потрясения открыл рот. Гампр ударил ладонью по нему.

– Прикрой, не то продует твой язык без костей! Всё, харэ зырить. Нам бы желательно троллейбус догнать.

Недавно сошедшая с конвейера белая «Нива», запыхтела, зачихала, затем тронулась с места – загорелся зелёный свет.

– Что за идиот на этих «Жигулях»? – Мульт возмущался с важным видом. – Едет так осторожно, будто стекло везёт.

– За троллейбусом тащится, – вздохнул Гампр, смирившись с медленным водителем. – Ты прав, ползёт как черепаха.

– Может, обгоним его?

– Коля засечёт нас, не нужно этого делать, будем держаться на расстоянии, – с умным видом промычал Гампар, задирая нос.

Николай не доверял никому, даже самому себе. Внутри него бушевал неспокойный океан, подозрительный и тревожный. Он обернулся и увидел в большое и широкое окно троллейбуса несколько автомобилей, один из которых напомнил ему машину Гаспара: белая «Нива» не раз стояла возле цеха воротилы. Николай усмехнулся: «Он хитёр, но и я не дурак!»

– Сбавь ход, Ашот, – милиционер Саша поучительно обратился к коллеге.

Двери троллейбуса устало шикнули и открылись. Николай лёгкой и немного джазовой походкой вышел и направился, минуя остановку, домой. По пути заглянул в гастроном – купить то да сё в своё холостяцкое логово. «Ниву» на горизонте не увидел, зато подозрительный «Жигулёнок» волочился по пятам.

– Вошёл в подъезд, – констатировал милиционер Саша.

– Что же, дело сделано, – подытожил Ашот. – Ничего подозрительного не обнаружено, так что сворачиваемся.

55. Дом Феликса, Ленинакан, день, 30 июля

– Сложила твои вещи, – Маша суетилась и волновалась, не забыла ли, не упустила ли чего часом. – Немного гостинцев Коле передала, смотри мне, не съешь по дороге.

– Золотце моё… – Феликс смотрел на жену влюблёнными глазами. – Всего нам хватит с ним, будь спокойна!

– Как мёдом тебе там намазано, – Маша делала вид, что ревнует мужа к его брату. – Срываешься в такой дождь!

– Вижу, Маш, – виновато отвечал Феликс, посматривая в окно.

Тамара и Зара рисовали на альбомном листе папу с большим чемоданом и зонтиком в руках. Маша, закончив со сбором сумки своего мужа, ладонями обняла горячую кружку чая.

– Тебе хоть денег хватит? – нервничала она. – Если у Коли с финансами туго – помогай ему, продукты покупай.

– Ну что ты в самом деле, Маш? – огрызался Феликс. – Делаешь из меня скупого… Помогу брату всем, чем смогу, – обещал же и тебе, и самому себе не оставить его в беде.

– Не серчай. Хочу, чтобы по-людски было всё, – осторожно выговорила Маша.

Еще какое-то время оба ходили по дому, проверяли, не упустили ли чего. Прощались быстро, чтобы не рвать друг другу сердце.

Феликс схватил сумку, но тут внезапно к нему подлетела Тома.

– Папа, стой!

– Да, доченька.

Девочка держала в руках любимый детский зонт.

– Папуля, мы с Зарой решили, что тебе нужно взять наш зонтик!

– Он же у вас один на двоих!

– Ну и что! Зато он будет тебе напоминать о нас и спасать тебя от самого-самого сильного дождя!

Феликс опустился на одно колено, взял из рук дочери символ её любви к отцу и поцеловал маленькую принцессу.

– Буду выходить на улицу только с ним!

– Папуля? – подбежала вторая девочка.

– Да, Зарочка!

– Обязательно возвращайся с ним домой, не потеряй и не забудь его!

Маша, обняв дочерей, стояла у окна, провожая мужа: небо плакало вместе с ней.

56. Отдел уголовного розыска, Ереван, день, 30 июля

– Салют, светило угрозыска! – Ашот и Саша в приподнятом настроении вошли в кабинет.

– Салют, крепыши, – Гамлет ударил по рукам коллег. – Что слышно?

– Трудились мы, пока ты прохлаждался в родном отделе! В общем, видели мы твоего кореша, – ехидничал Саша, – выходил с какой-то свернутой в трубочку бумажкой из обувного цеха.

– С бумажкой?

– Что-то напоминающее… чертёж или схему, архитектор, видимо, какой-то… Или чёрт знает кто?

Гамлет был весьма удивлён тем, что Стелла, по всей видимости, говорила правду: её любовник действительно готовится грабить банк.

Ашот сидел за стерильно чистым рабочим столом: ни протоколов, ни актов, ни других документов.

– Ашот? – Гамлет обратился к коллеге. – Во сколько вы подъехали к цеху?

– В двенадцать часов ноль-ноль минут по Еревану! – шутливо доложил тот.

– Когда человек вошёл в цех?

– Ориентировочно в двенадцать часов тридцать минут! – ответил за Ашота Саша.

– Вышел?

– В тринадцать ноль-ноль минут, – усмехнулся Ашот.

Гамлет заложил руки за спину и начал наматывать круги по кабинету. Молодой инспектор уголовного розыска шевелил мозгами.

– Ты можешь нам объяснить, чем мы весь день занимаемся? – допытывался Саша. – Что за дело под грифом «Совершенно секретно»?

– Сам пока не знаю. Ничего интересного сказать не могу. Надо выжидать.

– Кто эта «рыба», Гамлет?

Геворгян погрузился в анализ слов своей любовницы: сопоставлял их с информацией, которую ему предоставили коллеги-милиционеры. На вопрос не ответил, лишь распорядился:

– Сегодня ночью будете дежурить втроём.

– Всем отделом, что ли? – подколол его Саша.

Гамлет продолжил:

– Или, наверное, приставлю к вам ещё двоих, в две смены будете караулить, чтобы не проспали потенциально опасного объекта.

57. Съёмная квартира Николая, Ереван, вечер, 30 июля

Николай сидел на диване, подвернув под себя ноги. По подоконнику тарабанил дождь, не давая ему сосредоточиться на плане ограбления Госбанка. Стены маленькой комнаты давили свинцом на виски.

Парой небрежных трелей прозвенел звонок.

– Хороший гость как бог к костру, плохой – как чёрт в шатёр, – пробормотал Николай, сунув ноги в комнатные тапочки.

Скрипнула дверь, и перед лицом хозяина оказался Феликс с широкой простодушной улыбкой.

– Братишка!

Удивление Николая было велико: неожиданный и приятный подарок судьба послала ему. Он обнял Феликса, произнеся:

– Как я рад, братик! Ты даже представить себе не можешь!

– А ты чего это не спрашиваешь: «Кто там?». Вдруг грабители?

– Брать нечего! – рассмеялся Николай. – Нашёлся мне тут, грабитель, с детским зонтиком… – продолжал он подшучивать, а потом разом стал серьёзным, будто его осенила какая-то мысль, в момент, когда гость повесил на дверную ручку мокрый зонт.

– В Ленинакане льёт, и в Ереване льёт… – Феликс тепло посмотрел на любимую вещицу дочек.

Николай умилился, представил под детским зонтом взрослого брата, прячущегося от проливного дождя. Феликс смутился:

– Тома и Зара всучили, сказали, чтобы зонтик всегда напоминал мне о них.

– Очень мило. Проходи. Есть будешь?

– Ставь чайник – Маша моя гостинцев передала тебе!

– Славная у тебя жена, – растрогался Николай. – Брат, катастрофически счастлив видеть тебя, скажи, какими судьбами в мою берлогу?

– Помочь тебе хочу!

– Помочь? Мне? Это же каким способом?

– Не знаю. Ты скажи как – я помогу.

Николай деловито взглянул на брата.

– «Взять» Госбанк поможешь?

Феликс застыл: услышанное повергло его в шок.

– У меня голова после дороги гудит. Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказал?

– Ты поможешь мне ограбить Государственный банк Армянской ССР?

– Но это невозможно? Нужно быть умалишённым, чтобы пойти на такой отчаянный шаг!

– Знаю, братец. Давай-ка чайку пока выпьем, а позже поговорим об этом.

58. Блатхата Левона, Ереван, вечер, 30 июля

– Как я понимаю, решение принято, толстячок? – Левон улыбался Пончу хитрой слащавой улыбкой, характерной для мошенников, проходимцев и гадалок. – Лодырь Гаспар тебя доконал?

Блатхата, обои которой впитали в себя запах едкого сигаретного дыма, алкоголя и дурмана, была сравнительно пустой: большинство её завсегдатаев ушло на промысел. Понч появился у Левона неспроста: обделённый зарплатой расстроенный толстолоб решил сдать своего шефа, «накапать» на него.

– Я хотел бы работать на вас, Левон, но для начала мне нужно рассказать вам кое-что.

– Подожди-подожди, что ты такой взбаламученный? – Левон увидел кисловато-недовольную, надутую мину Понча. – Подойди ближе и садись! – распорядился он, добавив: – Не люблю, когда на меня смотрят свысока.

Понч подумал: «Если предложил сесть ближе к нему – значит, всё не так уж плохо. Бояться нечего».

– Говори! – раскладывая купюры по стопкам, цыкнул хозяин блатхаты.

– Гаспар готовится ограбить Госбанк.

Руки Левона на некоторое время зависли в воздухе – купюры, сжатые пальцами, слегка задрожали.

– Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты постарайся давать на них чёткие, ясные и правдивые ответы. Надеюсь, наказывать тебя за ложную информацию и пустую трату моего времени не придётся.

– Как скажете, Левон.

– Вопрос первый: кто тебе слил информацию о том, что Гаспар хочет ограбить банк?

– Никто не сливал – сам слышал.

– Когда?

– Вчера я как обычно зашёл к Гаспару в кабинет: минут через пять к нему пожаловали двое других ребят, Гампр и Мульт, они тоже работают на него.

– Дальше.

– Я стал свидетелем разговора: они интересовались у шефа, почему Коля околачивается возле Госбанка, неужто Гаспар работу ему дал, но тот им быстро закрыл рты.

– Коля – это кто?

– Должник Гаспара.

– Который магнитофоны стащил?

– Да.

– Знаешь, где живёт или болтается… Как его?.. Коля?

– Да. Знаю.

– Даже так? – Левон хмыкнул и процедил: – Не ошибся я в тебе, гусь лапчатый. Не ошибся в тебе, красавец. Вот как мы поступим: приходишь сюда завтра, берёшь пару моих парней и отправляешься туда, где чаще всего шастает Коля, – разнюхай, что да как. Ещё лучше, если проследите за его домом.

Левон посматривал на Понча, наблюдая за его реакцией на деньги. «Перебежчик» бросал тоскливые взгляды на рубли, лежащие буквально перед его носом. Левон, ничего не спрашивая, отсчитал сумму и бросил её, словно собаке кость.

– Деньги?

– Деньги. Или глазёнки хреново видят? Нуждаешься, нет?

– Спасибо вам. Это не мне – отцу надо. В больнице лежит.

– Ладно. Хватит плакаться. Иди.

Понч поспешно удалился, столкнувшись в прихожей с Лимоном.

– О, мелочь! – Лимон оценивающе посмотрел на Понча. – Новый?

– Вроде того, – Понч хотел было пожать руку Лимону, но тот отстранился.

– Дорастёшь до моего – тогда руку тянуть будешь.

На том и разошлись.

Лимон, или, как его зачастую называл главарь, «Золотые Ручки», шлёпнулся на кресло, закинул ноги на журнальный столик. Жуя жвачку, чавкая и причмокивая, начал расспрашивать Левона:

– Кто такой?

Левон не имел привычки отвечать на вопросы, так как сам их задавал, поэтому перешёл к делу.

– Нужно отнять у медвежатника награбленное.

– У какого медвежатника?

– Который ходит под другим.

– Кто это и о каких бабках речь?

– Пока не в курсе. Поедешь с толстым: будешь выглядывать с ним человечка – он тебя сориентирует какого. Нужно будет сделать так – ювелирно, без палева – чтобы «улов» был у меня.

– Применение силы разрешается? Мокруха?

– Сила? Можно. Мокруха нам пока не нужна.

– Лады. Лёва, – Лимон, между прочим, обратился к главарю едва слышным голосом, – я девочку сюда заказал, ты не против?

Левон недовольно закурил.

59. Съёмная квартира Николая, Ереван, утро 31 июля

Утро соседа Николая Степана началось с возни его любимой, но уставшей машины «ВАЗ-2101»: она капризничала, злила своей неспокойной ездой, а теперь послушно стояла в родном дворе. Пожилой мужчина – дедушка троих замечательных внуков-непосед – склонился над открытым капотом, пытаясь реанимировать старушку.

Николай увидел в окно соседа. С ним он искренне дружил, подчас помогал в делах житейских. Феликс спал как пожарный – не услышал, как брат оделся, приподнял матрас и вытащил из-под него деньги.

«Сопит и ухом не поведёт!» – веселился Николай, глядя на Феликса, который заключил в объятия подушку и одеяло.

Миг – и Николай уже во все тридцать два зуба улыбается соседу, идя к нему.

– Дядь Стёп, привет!

Сосед вынырнул из-под крышки капота.

– Добрый час, Колик! Как жизнь молодая? – ответил он, вытирая измазанные руки тряпкой.

– Кручусь-верчусь понемногу!

– И как?

– Не жалуюсь: не как сыр в масле, но тоже неплохо. Что-то случилось у вашей ласточки? Помочь чем?

Степан махнул рукой.

– А, свечи гадские… Еду, а оно то стучит, то барахлит, то рычит – по нервам бьёт страшно! Ты чего выскочил в такую рань? Не хочется на любимом диванчике валяться?

Николай замешкался, и немного спустя спросил:

– Продавать не думаете?

– Кому эта негодяйка нужна?

– И всё же?

– Не задумывался, сынок. Продать – дело одно, а вот переоформить – не смогу этим заниматься… Волокита с документами мне не по силам. – Степан ударил себя по ноге. – Старость…