«Так давайте и мы будем немного ближе к природе и начнём вливаться в приятную суету понедельника и мы, дорогие радиослушатели! С вами ваш несменный ведущий, ваш будильник и гроза плохого утреннего настроения… Эрик Бютнер! И я рад сообщить вам, что сегодня у нас в городе ожидается не такие обильные осадки, как это была вчера. Вы же помните? Ох-хо-хо! Какой вчера был холодный и мерзкий дождь… Балтика, как мы тебя любим!»
В принципе, этот парень с радио меня даже не так сильно раздражал, иногда он рассказывал вполне годные вещи и немного поднимал мой паршивый утренний настрой.
«…также у нас сегодня в рамках очередного тура российской премьер-лиги питерский «Зенит» примет у себя дома…»
Я выключил радио и поверх свитера накинул свою джинсовую куртку, которая была у меня на все времена года, и замотал шею своей банданой, сделав это как можно более плотно.
По хорошему счёту, дойти от общежития до корпуса можно было за семь минут, даже еле-еле перебирая ногами, но, чтобы как-то скрасить это ужасное утро понедельника, мне была жизненно необходима порция кофеина, причём не какого-нибудь там паршивого кофеина, а самого лучшего их всех имеющихся в нашем славном районе.
Я подошёл к месту своего назначения и довольно дерзко открыл входные двери, тут же собрав целую кучу ошалевших взглядов посетителей. Чего уставились, недоумки?
– Эй, Фарид! Как дела? – я сразу же поздоровался с барменом, который по местной легенде прибыл сюда прямиком из солнечной Турции, следуя за своей возлюбленной женщиной, с которой он познакомился в отеле, где раньше работал чуть ль не управляющим ресторана при этом же славном месте.
Ну, а дальше всё просто – любовь задурманила головы, они решили переехать к ней на родину, в этот дождливый городок, а Фарид решил познать культуру чудесного напитка, кофе, и стать настоящим профессионалом своего дела.
– Хэй, Лэйзер! – с небольшим, но всё же акцентом, поздоровался он. – Чего надо? Бесплатного кофе ты больше не получишь, наглец! – с долей иронией ответил невысокий и смуглый бармен с зализанными набок чёрными короткими волосами. – Кстати! Выглядишь… Дерьмово! – от своего познания великого и могучего он аж губы облизнул.
– Эй! Когда это ещё мой кофе был бесплатным? – возмутился я. – Практически половина моих чашек кофе, приготовленный лично для меня, были честно выиграны в наших пари на исходы футбольных матчей.
– Тебе повезло! Всегда повезло! Так не должно быть! Мошенник.
– Ну да, ну да… Конечно, Фарид. Сегодня вечером «Зенит» играет. Хочешь поспорить?
– Ай, убирайся, глупец! Никаких пари, никаких кофе! – напрочь перебил меня он, немного повысив тон.
– С чего это вдруг?
– Это глупо, – ответил Фарид, разводя руки в сторону. – Да и ты тоже, очень глупый!
– А по-братски ты мне кофейка не сделаешь уже что ли? Фарид, ты вообще ценишь нашу дружбу?
– Ох, нет! Какой наглый! – удивился Фарид. – Мы не есть друзья, Лэйзер! – что же, тем не менее, эта интерпретация моего имени мне нравилась больше всех, да и про библейское происхождение имени он был совсем не в курсе.
– Да и хвала небесам. Я до сих пор удивляюсь, как такой меркантильный и мелочный человек, как ты, умудряется делать лучший кофе в городе.
Хотя, в моём случае лучший кофе означал бесплатный.
– Пошёл вон! Убирайся… – с приближающейся обидой ответил вспыльчивый турок.
Наш диалог на повышенных тонах привлёк внимание не только самых любопытных клиентов, но и администратора заведения, который тут же поспешил к нам.
– О, Лизун, привет. Кстати, отлично выглядишь, – первым же делом подбодрил её я.
Она действительно была довольно симпатичной дамочкой, имея невысокий рост, чёрные как уголь волосы, такие же яркие и выразительные брови, сочетаемые с небольшой порцией веснушек и аккуратными небольшими губами.
– Рекрутов… Снова ты, – эх, видимо, она была совсем не в настроении. – Как же ты…
– Эй, в смысле «снова»? – напрочь перебил я. – Да что вы все такие негостеприимные и грубые! Будто бы в деньгах всё счастье наше людское! В первую очередь, я к вам всегда забегаю за дружеским диалогом, между прочим! Поговорить о людском, о вечном. А кофе – это уже так, приятный бонус.
– Так, Рекрутов, это последний раз, когда мы наливаем тебе кофе бесплатно. Ты понял? Фарид, будь добр, приготовь ему чёрный кофе, – прозвучал чудесный приговор из женских уст. – И хватит уже спорить с ним на ваш дурацкий футбол!
Лизуна я знал с самого старта сентября, с тех добрых времён, когда я только начинал знакомство с новым городом. Как-то так получилось, что я наткнулся на этот самый Сильвер, взял кофе с собой, а за барной стойкой оказалась как раз-таки она.
Наш диалог завязался сам собой из-за моего огромного пакета с учебной литературой, который я видел в первый и последний раз.
Дело было в том, что Елизавета в настоящий момент времени обучалась на какой-то специальности (океанологии, что ли) в том же самом федеральном вузе, что и я, но на курс старше. Она стремительно пыталась перевестись на бюджет, а математика становилась для неё последним камнем преткновения.
Так вот, у неё в прошлом семестре как раз и начался блок высшей математики, а я любезно предложил ей свою помощь.
Мы занимались с ней около трёх раз в неделю, местом занятий послужила моя комнатушку в общежитии. Поверьте, это было довольно нудное времяпровождение, поскольку Георгий постоянно сопутствовал нашим занятиям, в наглую таращась на Лизуна.
Она действительно была прекрасна: миниатюрная девушка татарского происхождения с правильным овалом лица, сильными подтянутыми ногами и упругой задницей. Юная ведьма очаровала моего ботанистого друга с первого взгляда.
Свою позицию насчёт меня она объяснила сразу.
«Между нами и быть ничего не может. Даже в теории. Нет. Нет. И ещё нет. И на всякий случай, ещё раз нет. Нет! Ты мне нужен лишь для моего успешного перевода на очную форму обучения. Не лезь ко мне. Спасибо, Лазарь! Правда, спасибо». Я лишь понимающе кивал.
Может быть, она сразу поняла, что недостойна такого прекрасного рыцаря как я? Сообразительная.
А если серьёзно, то я недооценивал её способность к восприятию информации. Она оказалась весьма неглупой дамочкой, которая имела довольно хорошую память на числа и ей никогда не требовалась что-то объяснять более двух раз.
Она смогла даже получить за экзамен четвёрку, завалив теорию, но блестяще расправившись с двумя задачами. Счастливая Елизавета, расправив крылья энтузиазма, пообещала, что в качестве благодарности угостит меня лучшим кофе в городе.
Ну, я-то подумал, что после кучи бесплатных занятий по высшей математике, она соблаговолила дать мне шанс, но… Как оказалось, она просто предложила заглянуть на недельке в заведение, где она раньше работала баристой, а нынче администратором заведения, и выпить кофе за её счёт: одноразовая акция, в общем.
С тех пор прошло около трёх месяцев и стоит признаться честно: я немного обнаглел, практически ежедневно забегая за халявным кофе, который, между прочим, был не только одним из лучших в городе, но и одним из самых дорогих. Чашка американо по цене двух сочных шаверм: как вам такое?
С другой стороны, хорошие репетиторы берут немало за свою работу, а наши занятия носили для меня волонтёрский характер.
– Ладно-ладно, Элизабет, – с недовольным лицом согласился смуглый бармен, тридцать пять секунд в тишине и, – Твой дерьмовое кофе готов! – как дела с русским, брат? – Больше не приходи! Никогда! Не надо! Ублюдок, – любезно попрощался со мной Фарид.
– Вот это сервис в лучшем заведении города! Надеюсь, тебя рано или поздно депортируют обратно в Турцию. Уб-лю-док, – передразнил я его. – Но за кофе – спасибо! Не большое, но всё-таки спасибо. И… Напоследок, конечно же… Ара-а-абская но-о-очь! Волшебный восто-о-ок!
Фарид не переносил мультик про Аладдина из-за внешней схожести с главным героем, за этот факт я его практически сразу возненавидел и периодами фальшиво давил ему на больное. Ну, как можно не любить этот волшебный сказочный шедевр?
Так, все свои людские печали можно легко развеять чёрным кофейным облаком с двумя кубиками тростникового сахара. Эх, без сахара, конечно, кофе имеет свой настоящий вкус: терпкий, горьковатый и слегка обжигающий – я за это очень люблю и уважаю этот удивительный напиток.
Но именно сегодня захотелось чего-то такого, но послаще. В жизни и так мало чего-то хорошего, поэтому иногда в жизнь можно добавить немного сахара. В последнее время я всё чаще стал ловить себя на этой злосчастной мысли, поэтому эти кубики сахара были жизненно необходимы.
– О чём задумался? – спросила Елизавета с настоящим и неподдельным интересом Лиза, медленно сложив руки крест-накрест.
– А? Да о страусах призадумался… Удивительные ведь птицы. Уж очень…
– Знаешь, Лазарь, ты ведь не такой, каким норовишь казаться. Ты гораздо серьёзнее и умнее всех своих необъятных слов и выражений.
Ну-ну! Никаких нравоучений раньше девяти вечера!
– Да ни о чём, Лиз. Просто залип, – спокойно ответил я. – Знаешь… Этот твой друг Георгий весь такой серьёзный из себя мужчина. Как у вас дела обстоят? Далеко продвинулись ваши отношения?
– Ох, Лазарь, как же ты меня бесишь со своим Георгием…
– Он, между прочим, ночами не спит, на ваше счастливое будущее деньги собирает! Копеечка к копеечке! Ты бы сама проявила инициативу, кто-то же из вас двоих должен быть мужиком и сделать первый шаг? Сходите на выставку робототехники, кофейка заморского попейте…
– Спасибо за совет. У тебя всё, Лазарь? – продолжала корчить из себя сердитую барышню Лизун.
– Да ну тебя! Аяй! Счастливо оставаться, друзьяшки! – махнул я рукой в ответ.
– Пока, – безразлично ответила она, уставившись в рабочий терминал.
– Я плевать в твой кофе! Убирайся, – турецкий эмигрант отчётливо стоял на своём.
Надо же, какая деловая мадемуазель… Какой гордый бариста… Ладно, хорошего вам дня, ребятки! Ну, или не очень хорошего. Как захотите.
Самое главное в сией ситуации, что чудесный заряд жизненной энергии, находящийся в симпатичном пластиковом стаканчике серебряного цвет, отныне приятно греет своим теплом мою правую руку. Теперь уж точно можно смело отправляться на пару линейной алгебры.
Хотя, может быть? Пойти в бар, выпить чего покрепче, немного поиграть на ставках? О жизни в сотый раз поразмышлять…
Хм… Тотализатор или учёба? Хотя…
Да что тут думать?
%%%
Очередной день пролетел незаметно, сначала дела шли слишком хорошо, я сумел с жалкой тысячи наиграть ещё семнадцать сверху, но потом пошло-поехало…
И футбол, и баскетбол, и настольный теннис. Все спортсмены дружно договорились сыграть наперекор мне. Удивительно! Как им это удалось?
На последние деньги я оплатил счёт своей выпивки, оставив хорошие чаевые, заказал такси и вернулся в общежитие.
Потратив последние силы на подъём по лестничной площадке, я с трудом открыл свою комнату и застал Георгия, сидевшим за письменным столом.
Дальше был пьяный туман, который в очередной раз вскружил мне голову, вертолёты разлетелись по периметру комнату, а я нечестиво присел около дверного проёма.
– Встань и иди, – голос Розанова не стал ни на каплю приятнее.
В ответ я широко улыбнулся, а наглая беспечность существования незаметно ударила меня под дых, я закрыл глаза и бессовестно уснул.
Глава 2. Ультиматум
Февраль
Дни продолжали тянуться омерзительно медленно, академически растянуто, занудно ублюдочно. Но, как и во всех паршивых сценариях, бывали исключения. Это происходило нечасто, когда вместо нудных хождений на лекции в университет, я отправлялся в один из местных баров и мне удавалось наиграть приличную сумму на ставках и тут же её проиграть в надежде на шестизначные выигрыши. А кому тут нужны ваши десятки тысяч рублей? Шутить изволите?
Купить пару новой обуви, бутылку хорошего ликёра (Георгию – упаковку из двенадцати пачек апельсинового сока с мякотью), а на сдачу набрать жвачек по рублю? Ну, уж нет!
Это в менталитете большой части нашего народа, который любит довольствоваться даже самым малым лакомым кусочком, тратя последние сбережения на вещи, которые им нахрен не нужны. Они берут новые вафельницы, игровые приставки, яблочные телефоны в кредит, перемалывая кости скота со своими собственными, считая это нормой.
Дело не в умении выживать до денежного дедлайна, а в бедном земном мировоззрении. Только мировые масштабы несут свет, успех и возможное счастье. Всё или ничего. Таков был мой жизненный принцип.
На данный момент, у меня было практически ничего, ни жалкого копья за душой.
Учёба была для меня рутиной, скукой и пустой тратой времени, потому что из-за своей уникальной способности интровертить и умело изолироваться от общества – я успел изучить всю эту математическую чушь ещё в старшие школьные годы. Местами это было даже немного интересно.
В принципе, благодаря обучению на бюджетной форме копеечная стипендия капала в карман, а я нашёл себе друга по интересам и комнате, с которым мы иногда всё-таки выигрывали неплохие суммы денег в жестоком мире, который всегда жил и будет жить по своим волчьим законам, имя этой преисподней – тотализатор. Именно здесь рождались чуть ли не единственные проблески счастья во всём моём жизненном процессе.
Однажды мы с Георгием на двоих выиграли порядка двухсот тысяч кровных, разделили сумму пополам и купили всякой ерунды.
Я купил себе дорогущую пару джинсов от итальянского дизайнера, приличную классическую обувь из натуральной кожи, разноцветных модных носков, два пузырька любимого аромата туалетной воды, а остальное нагло слил на хаотичную еду и элитный алкоголь.
Мой соседушка оказался более рациональным и часть денег отправил родителям на их персональные нужны. Молодчага, что тут сказать. Ну, а часть нагло проел – тире – пропил со мной. Ну, и пару приличных брюк себе взял, и то по моей инициативе.
Нет, конечно, с части выигрыша мы пытались наиграть ещё больше, наша цель была – один миллион рябчиков, а дальше больше, потому что я не привык размениваться по мелочам. Но эти попытки оказались обречены на фиаско. Грустное, беспросветное, жалкое. Какое же отвратительно слово… И звучит так… «Фиаско». Ужасно.
Местные преподаватели стабильно давали диву от моего багажа знания на сессиях и коллоквиумах. Особенно они бесились, когда задавали мне нестандартные вопросы, которые выходили далеко за рамки курса, а я всё равно знал правильный ответ. И так каждый раз, укол за уколом.
Иногда от скуки я даже приходил на пары, но, как уже было оговорено ранее, преподаватели меня ненавидели. Так случилось и этим прекрасным утром.
Автоматические двери моего любимого корпуса любезно открылись передо мной, раскрывая моему бесконечному студенческому потенциалу новые горизонты.
Я подошёл к турникету и тут же обнаружил, что в очередной раз оставил карточку студента у себя в комнате. Ну, придётся воспользоваться вполне рабочей схемой: совсем немного оттянуть одну шпажку турникета на себя и ловко проскочить в образовавшуюся щель, что, в принципе, я наглядно и продемонстрировал.
– Эй! А ну стоять! – послышался вопль охранника, который был довольно мерзким и противным стариком. – Слышишь меня?
– Да-да, конечно, – ответил ему я, ускоряя шаг и заворачивая в сторону винтовой лестницы.
– Тебя выпрут отсюда! Выпрут! Попомни моё слово! – кажется, его злоба на весь мир только что была выплеснута на мне. – Студентик грёбанный…
– Дядя, да это тебя, скорее, выпрут отсюда, раз ты не в состоянии даже сраного студентика догнать…
– А ну иди сюда…
Ну да, конечно. Тебе надо? Ты и иди! К тому же, я на пару опаздываю. Минут так… На пятьдесят пять.
Один резкий поворот строго направо, и вот она, уже прямо передо мной – заветная двести двадцать третья аудитория для проведения потоковых лекций. Три быстрых стука по двери, приоткрываю и вижу перед собой набитые людьми длиннющие парты, стелящиеся снизу верх.
Студенты с чувством и расстановкой писали лекции под диктовку преподавателя. Вот, теперь они все дружно пялились на меня…
– Доброе утречко, Валерия Валерьевна, – любезно поздоровался я с преподавателем.
Она была довольно милой женщиной средних лет, которая по-настоящему умела ухаживать за собой, как и полагается любой представительнице прекрасного пола.
Наверное, именно поэтому она сохранила яркий блеск своих волос пшеничного цвета и нежную кожу, на которой не было ни следов макияжа, ни даже заметных морщин. По манере одеваться она застряла где-то в своих советских студенческих годах, поэтому её внешний вид всегда был немного потешным, к тому же, этот немного мультяшный образ всегда дополняли очки с квадрантной оправой.
– Я тут слегка опоздал, и всё такое, понимаете? Миллион извинений лично перед вами и многоуважаемой аудиторией, – для сущего эффекта я даже приложил свободную руку к сердцу и откланялся.
– Рекрутов! Ты… Ты что себе позволяешь? – она агрессивно бросила кусок мела на парту и начала свои неистовые возмущения.
– В плане извинений? Можно было обойтись без них? Думаете? Это же совсем невежливо!
– Ты опоздал на целый час! Да и вообще, пошёл вон отсюда! Не желаю тебя видеть!
– Что? Почему?
– Сейчас же! Пошёл вон!
– А вот почему?
– Рекрутов! – что было сил, сурово рявкнула она.
– ПОЧЕМУ? Вы что, запрещаете мне получать знания? – несмотря на её немного писклявый вопль, я уверенно вошёл в аудиторию и присел с краю на первой парте, аккуратно поставив свой серебряный стаканчик с очередным халявным кофе в сторону.
Небольшая пауза, заполненная отвратительным молчанием.
– Знаешь, Рекрутов… – коварно затянула она. – Если ты такой умный, то выходи к доске и продолжай вести лекцию за меня.
– Сейчас, только кофеёк допью… Мне ещё пару глоточков…
Хм… Да эта женщина понятия не имеет, с кем она имеет дело.
– РЕКРУТОВ! Сейчас же!
– Хорошо, – и я решительно сделал финальный глоток чёрного кофе, – но это всё исключительно потому, что вы настаиваете, – я привстал, вышел из-за парты и взглядом нашёл своего соседушку по комнате. – Уважаемый Георгий, если вас не затруднит, то подскажите, пожалуйста, на чём вы остановились.
Студенты тут же стали о чём-то довольно переговариваться, предчувствуя начало знатной клоунады.
– Мы дошли до понятия характеристического многочлена матрицы «А» и характеристического уравнения матрицы «А», собственно.
Так-так… Хм… Сейчас покажу всё дословно на примере, расскажу две теоремы без доказательств, а дальше перейду к характеристическому уравнению линейного оператора. Думаю, будет весьма годно.
Я уверенно вышел к доске, поднял с края парты кусок мела и продолжил свою игру на публику.
– Давайте рассмотрим вот такой пример и найдём характеристическое уравнение матрицы «А» третьего порядка. Матрица имеет следующий вид: первая строчка: семь, два, ноль, вторая: ноль, один, три, третья: ноль, три четыре. Для этого мы раскроем определитель следующего вида: семь минус лямбда, два, ноль, далее – ноль, единица минус лямбда, три, наконец – ноль, три, четыре минус лямбда…
У меня был отвратительный почерк, но на этот раз я даже немного постарался.
– Рекрутов, – воздался голос недовольной студентки Валерии Валерьевны. – Ты что, решил поиздеваться?
– Валерия! Что за дурной тон перебивать преподавателя во время работы!
– РЕКРУТОВ! – хлопнула она рукой по парте, выпучив глазные яблоки насколько это было возможно.
– Валерия! Выйдите вон из аудитории и дверь за собой закройте! Нахалка…
Кажется, это нокаут. Она поднялась из-за парты и с багровым недовольным лицом практически выбежала из аудитории.
– Вот так-то лучше. Итак, продолжим… Или кто-то ещё желает податься следом? А? Замечательно! В общем, характеристическое уравнение заданной матрицы имеет вид: минус лямбда в кубе плюс двенадцать лямбда минус тридцать лямбд и ещё минус тридцать пять равно нулю. Теперь, смотрите сюда, ребятишки: квадратную матрицу можно использовать в качестве значения переменного в произвольном многочлене. Тогда значением многочлена от матрицы будет матрица того же порядка, что и исходная. Нам интересны только те многочлены, значение которых от данной матрицы есть нулевая матрица. Эти штуки называют аннулирующими многочленами. В общем-то, как раз один из таких аннулирующих многочленов для матрицы является ее характеристический многочлен, вот так чудеса и магия, а не линейная алгебра…
Вверх поднялась уверенная рука Георгия.
– Да, товарищ-студент, я слушаю ваш вопрос.
– Эм, Лазарь… Андреевич? – слегка засмущался мой юный ученик.
– Лазарь Андреевич, – подтвердил я. – Я вас слушаю – задавайте Ваш вопрос.
– В случае с квадратной матрицей… Её характеристический многочлен будет являться аннулирующим?
– Прекрасный вопрос, Георгий! Именно об этом повествует нам теорема Кэли-Гамильтона: для любой квадратной матрицы характеристический многочлен является ее аннулирующим многочленом.
Хм… Какой умный… Весь в меня! Я хотел рассказать жаждущим знаний ребятам вторую теорему, но в кабинет буквально ворвался декан нашего факультета, за спиной которого теснилась заплаканная Валерия Валерьевна.
– РЕКРУТОВ! РЕКРУТОВ! А ну быстро в мой кабинет! – кажется, его властный голос донёсся не только по всему корпусу, но и району. – Сукин сын… Как ты всех уже достал…
Ну, вот… Кажется, предсказанию мерзкого охранника суждено сбыться в ближайшее время…
Может быть, прогноз на спорт у него попросить?..
%%%
В этом мире нет более свирепого и безжалостного хищника, чем разъяренный декан. Этот зверь будет даже пострашнее, чем бегемот, с которым ты совершенно случайно оказался по соседству в одном водоёме с бегемотом, а они ещё те непредсказуемые ублюдки. За первый семестр бучения я успел насытиться слухами о том, что наш декан вызывает в свой кабинет только по одному особенному и уникальному случаю: отчислению.
– Садись, – грозным тоном приказал он.
Я послушно присел, даже не думая о том, чтобы как-то шутить или ехидничать в его присутствии.
– Рекрутов, ты знаешь, что твоё поведение уже всех достало? Ты – причина любого шума, любого шороха, любых ненужных колебаний воздуха на нашем факультете… Понимаешь, о чём я? – он решил немного снизить тон, что меня несколько успокоило.
– Да.
– А ты знаешь, зачем обычно я вызываю к себе в кабинет?
– Да, – снова кратко ответил я.
– Конечно, я был бы рад, чтобы наш разговор получился таким коротким, но столь содержательным. Если по-хорошему, то прямо бы сейчас отчислить тебя и отправить на самотёк. К чёрту таких выскочек! Любому терпению есть предел, сам всё знаешь. Но… Сейчас в нашей системе образовании мало что делается «по-хорошему», но все эти меры весьма вынужденные. В общем, Рекрутов, я понятия не имею, откуда у тебя такое глубокое понимание всех проходимых дисциплин и такое доскональное умение донести эти знания до окружающих, но факт – есть факт, чёрт его дери.
– Да, – я сглотнул ком в горле, начиная осознавать то, что меня не отчисляют, кажется…
– В нашей стране в настоящий момент времени существуют десятки учебных заведений, нуждающихся в преподавателях математических дисциплин. Чёртов дефицит. И совсем недавно в наш университет пришло письмо о просьбе выделить одного студента очника, который мечтает связать свою жизнь с преподаванием и на текущий семестр отправится в глубокую… Провинцию и будет нести Евангелии математики в массы, но… Не оказалось у нас таких умников-добровольцев! Представляешь?
– Да… – на что этот чертыхатель намекает?
– Кто ж из наших выпускников хочет-то, в провинции за копейки трудиться? Это сродни ссылки в Сибирь.
– Да… – тут же вспомнил Георгия я.
– Моё счастье тебе сообщить, что я лично ставлю тебе ультиматум. Далее буду предельно краток: либо этим счастливчиком-преподавателем будешь ты, либо пошёл к чёрту из университета, – для сущего эффекта декан демонстративно хлопнул по столу, причём дважды. – Я скажу тебе даже больше, Рекрутов: я считаю, что у тебя всё получится. У тебя есть определённые навыки. Понятия не имею, откуда, но… Факт остаётся фактом. Да у тебя даже элементы харизмы имеются…
Слышать поддержку и комплементарный подтекст в словах сурового декана? А я точно не сплю?
– Эм… Это на один семестр? А что с моей текущей учёбой? Летняя сессия и…
– Да, это только на текущий семестр. Пока что… Рекрутов, будто бы тебя это так сильно волнует? Все экзамены и зачёты ты получишь, как у вас говорится, кх-кх, на халяву, причём экстерном, ведь ты отправляешься на благое дело. Всё равно первый год обучения составлен таким образом, что студенты проходят довольно общие и базовые дисциплины, большинство из которых ты уже знаешь. Опять же: чёрт знает откуда!
– И какой у меня срок на размышления? На раздумья… Взвесить все за и против… Что ли…
– Завтра утром жду от тебя либо бумагу на отчисление по собственному желанию, либо весь твой набор документов для оформления на временную должность преподавателя высшей математики. Понял меня?
– Да, – в который уже раз за десять минут повторил я.
– Всё, свободен!
– До свидания…
– И да… Рекрутов!
– Да?
– Если будешь преподавать, то побрейся лучше. Ненавижу бородатых преподавателей. И будем считать, что это входит в негласный список нашего ультиматума. Свободен.
– И ещё! – второй раз окрикнул меня Иосиф Владимирович.
– Да-да?
– Никаких глупостей, Рекрутов! Твой первый косяк на новом месте станет последним! Ты будешь на особом счету, парень. Запомни, – он сурово стукнул кулаком по столу, опять-таки дважды, – не обдумаешь модель своего поведения – забудь про высшее образование, это я тебе обещаю. А дальше… Как в песне? «Здравствуй небо в облаках…», – кажется, он даже почти улыбнулся, – в общем, ты меня понял?
– Ага…
– Может быть, толк с тебя хоть какой будет. У нас такой же шалопай был. Кайховский Филипп. Но ничего. Прошёл практику, отучился, стал вполне себе приличным педагогом. Уму разуму набрался.
– Занимательная история, – поддакнул я.
– Так! И ещё!
– Да?
– Перед Валерией Валерьевной чтоб извинился! Сейчас же!
Озадаченный и ошеломленный я покинул кабинет декана, около которого меня весьма любезно поджидал Георгий.
– Ну, что тебе сказал Иосиф Владимирович? – поинтересовался он.
– Хм… Расскажу тебе чуть позже, – сквозь поток собственных рассуждений ответил я. – Но… В любом случае, ты должен всегда знать и помнить одну простую вещь.
– Какую же?
– Знаешь… – в моей голове слегка приоткрылась пелена вопросов, где я смог разглядеть небольшой кусочек своего ближайшего будущего. – Я буду скучать, Георгий. Я, однозначно, буду скучать…
Глава 3. В один конец
Март
«Внимание, до отправления скорого поезда…
– Да хватит уже! Хватит напоминать об этом, ё-маё… – не выдержав внутреннего напряжения, ругнулся вслух я. – Сколько можно-то…
«…остаётся десять минут».
Свет платформенных фонарей был тусклым и неприятно резал глаза. Мне отчего-то вспомнились самые первые дни в университете.
Особенно меня всегда забавлял тот случай, когда я весьма любезно пытался объявить бойкот замечательному преподавателю по дисциплине «Введение в алгоритмы» Олегу Олеговичу.
Данный конфликт произошёл из-за того, что на первой же паре я публично заявил, что не собираюсь посещать его занятия, так как не получу ни байта новой информации для себя. А этот осёл упрямо повторял «Никто из вас не получит зачёт без семидесяти пяти процентов присутствия на лекциях… И вы – юноша, совсем не исключение…».
Зачем? Почему?
Ну, собственно, я сделал ровно так, как он и просил – я посетил ровно тринадцать лекций. Правда, первые десять лекций я приходил на последние две-три минуты и настойчиво просил, чтобы меня отметили… И скажу по чистой совести, что эти двадцать восемь минут в совокупности были наискучнейшими в моей жизни.
«Вы – Рекрутов, настоящее хамло, – выразился Олег Олегович на юбилейной лекции. – Отныне я запрещаю вам появляться в последние минуты моих занятий! За-пре-щаю!»
А я ему ответил: «По-нят-но. Можете не кричать. Я не глу-хой». И последние три пары я уже приходил исключительно на первые две-три минуты занятия. Дальше работал по старой схеме: показательно вставал с места и дальше шёл по своим делам.
И представляете, в конце семестра прихожу на зачёт, тяну билет и отвечаю так, что у этого очкастого умника челюсть отвисла. Честное слово, от удивления он стал мямлить какую-то нецелесообразную ерунду.
Свой заслуженный зачёт я получил только на следующий день через ведущего документоведа факультета, очень славную женщину, между прочим. Она всегда вызывала у меня чисто человеческую симпатию.
Кстати, интересный факт: с тех пор Олега Олеговича в университете я не видел. Возможно, и не я один.
– И как ты теперь? – прозвучал спокойный голос моего соседа, теперь уже бывшего.
Весь поток людей, который полчаса назад заполнил всё пространство суетливой толкучкой, давно уже растворился, оставляя нас чуть ли не последними живыми существами вне скорого поезда номер сто двадцать три.
– Как теперь? Я? Да легко… Я же как… Как таракан… – Георгий типично для себя скромно заулыбался. – Выживу всегда и везде… Хотя, наверное, с тараканом не очень сравнение, да? Может быть, тогда… Радиотаракан? Как в старой доброй игре…
– Да нет же! Я не про это. Как ты теперь без своей растительности на лице… Ты будто только вчера класс восьмой или девятый окончил, а тебе ещё преподавать ведь… Авторитет завоёвывать… – то ли с сарказмом, то ли ещё непонятно с чем произнёс он.
– Да пошёл ты… – слегка огрызнулся я.
– Ну, а что, Лазарь? Ты вообще не похож на себя, понимаешь? Передо мной стоит другой человек… Верни мне моего соседа!
– Очень смешно. Прям укатываюсь, – цинично ответил я.
– Ну, ты чего такой нервный? – любезно поинтересовался Георгий. – Будто тебя в Сибирь на каторгу отправляют.
– Лучше бы в Сибирь, – сжав губы, ответил я. – Лучше бы меня четвертовали четыре раза, разделив моё тело на, пусть и не ровных, но шестнадцать частей.
Удивительным образом случайный провинциальный городок стал именно тем дрянным сарайчиком, откуда я и прибыл.
Георгий прекрасно понимал о моём отношении к этому городу, поэтому весьма деликатно не стал разжигать новую дискуссию на эту тему. А вообще, это решение далось мне очень и очень непросто.
Да сам факт того, что мне придётся каким-то придуркам преподавать меня выводил из себя… Уж не знаю, волею или неволею судьбы так получилось… Но решение декана было конкретным и неподдающимся обжалованию. Вот так судьба и поступает: сводит и разводит.
С другой стороны, это самый настоящий вызов!
– Так что, какие у тебя планы на лето? – решил поинтересоваться я.
– Я вот думаю в студенческие отряды податься… – придал новый вектор нашему прощальному диалогу Георгий.
– Это ещё что за религия? Политическая организация? Что это? – надеюсь, что без меня он не слетит с катушек…