Loe raamatut: «Так и живем», lehekülg 7
***
Некоторые бывшие воины ничего кроме сражений и не знали, привыкнув к долгим походам и смертельным битвам. В свободное время они полезными делами не занимались, тратили жизнь на развлечения. Что не особо радовало соседей. Медовуха была самым любимым занятием для бывших вояк, закуска и прочее ― совсем неважно, главное ― градус поднять, а там и жить можно. Войны прекратились, народ зажил. Несмотря на большие налоги, можно было сказать, что земли богатые, особенно если сравнивать с соседями, которым с трудом удавалось прокормить население. Отпала необходимость завоевывать чужие земли или грабить их ― можно было спокойно и свое создавать.
Князь Велеслав, казалось, делал все, чтобы земледелие пропало на всех его территориях, придумывая все новые способы, как обобрать население, хотя на словах активно агитировал людей больше заниматься возделыванием земель. Некоторые крестьяне не выдерживали и начинали искать себя в медовухе. Уже даже стали появляться несчастные, истратившие свои последние деньги, они пытались продать вещи, чтобы протянуть еще некоторое время. В одну из таких лавок ― где продавали чужие старые вещи ― зашла Лена в надежде найти что-нибудь. На импровизированных прилавках лежала поношенная одежда, орудия труда, ножи и прочая утварь. Девушка осматривала товар и огорчалась, это насколько народ голодает, что продает последнее, смотреть было больно и хотелось сбежать. Пройдя больше половины, Лена увидела взрослого мужчину, бывшего вояку, он сидел на земле, опершись спиной на столб. Весь красный, будто просидел на солнце несколько часов, а может, и спьяна так выгялдел, но Лена не хотела в это вникать. Ей было интересно, что у него на прилавке, а там было именно то, что нужно: варяжские вещи ― браслеты, несколько рун разных размеров, кусок кожи и сильно поношенная рубашка.
– Здравствуйте, подскажите, что это у вас? ― робко произнесла Лена, оглядывая вещи, выставленные к продаже.
– Так, мелочь, забрал у одного варяга на поле боя… ― нехотя ответил мужик.
Казалось, ему вовсе не хотелось ничего продавать, ему вообще ничего не хотелось, кроме как лежать и мечтать о чем-то высоком, и покупатели в эти планы не входили.
– Я возьму вот это, ― Лена протянула руку и ухватила саму большую руну. Продавец раскрыл глаза и оторвался от столба. Лена протянула монету: ― Столько хватит?
– Сполна! ― радостно сказал старый вояка и быстро перевел внимание с Лены на мужика, что стоял через несколько рядов от него. ― Олег, эй, Олег! А ты говорил никто мое барахло не купит! Тащи сюда свою наливку! Деньги есть!
Лена, краем уха услышав разговор, поняла, что переплатила за никому не нужную руну, но сожаление за это не чувствовала, так как только и думала, что о Хельмуте и том, как помочь ему.
Когда Лена вошла, знахарь занимался своими делами, она, жадно глотая воздух и не произнеся ни слова, протянула ему руну, словно теперь спасение воина зависело только от нее.
– Не верю я в это! Но если хочешь, попробуй! ― ответил знахарь, безучастно перебирая лечебные ингредиенты на полках, он даже не посмотрел в сторону девушки.
А Лена хваталась за последний шанс. Дрожащими руками она достала руну, висящую на черной нити, нитка слегка щекотала ее. Девушка никому не говорила о том, что помогает защитнику, чтобы не показаться назойливой для него и непорядочной для остальных. Помочь же больному никак не противоречило ее моральным принципам. Честно говоря, Лена и сама не знала, зачем ей это все, она чувствовала благодарность к Хельмуту, но казалось, на этом ее мотивы не заканчивались. Однако пускать в душу такие мысли она не хотела, убеждала себя, что ей важно только излечение Хельмута.
Медленно, словно боясь нарушить какой-нибудь ритуал, девушка приближалась к неподвижному телу, держа в протянутой руке руну. Тело защитника, спасшего город, сейчас больше напоминало куклу, чем того самого героя, о котором, несмотря на его столь юный возраст, уже ходило множество легенд. Лена почувствовала, что амулет коснулся тела Хельмута, и отпустила нитку, теперь руна лежала на груди варяга. Знахарь продолжал заниматься своими делами, казалось, что он и позабыл о том, что в комнате есть кто-то еще.
– Так и знала… ― разочарованно произнесла девушка.
Ничего волшебного не произошло. По всей видимости, девочка, что посоветовала этот необычный ритуал, просто обычный ребенок, она играла в какую-то игру и этот совет подсказало ей ее воображение. Знахарь увидел, как поникла Лена, и решил ее успокоить, просто обняв, слова здесь были не нужны. Плечо его стало влажным, вместе со слезами у Лены уходили и надежды на исцеление.
Пока знахарь обнимал Лену, он ненароком взглянул на Хельмута. Лекарь последнее время был неэмоционален, работа сделала его хмурым и угрюмым. Ничего не могло его растрогать, Лена, которая так сильно переживала за больного, была далеко не первой, кто так сильно беспокоится, и он просто безэмоционально подставил ей свое плечо, не чувствуя никакого отклика в своей душе. Он равнодушно уставился на грудь Хельмута, пытаясь понять, в чем же суть руны. Смысл ему был давно понятен, но вот почему к этому куску дерева люди так тянутся, ищут в нем смысл, оставалось для него загадкой. С таким же успехом они могли поклоняться обычной веточке на дереве, но от веточки хотя бы будет толк, она вырастет и распустит свои листья однажды, а руна так и останется руной ― простой узор, который поблекнет со временем.
Пока знахарь размышлял об этом, ему показалось, что рука Хельмута дернулась. Но он не придал этому значения, решил, что просто померещилось, поэтому ни один мускул не дернулся на лице лекаря.
– Знаете, раз он подает признаки жизни, значит, он жив, и мы сможем ему помочь, правда? ― с надеждой спрашивала Лена, стараясь себя убедить, что хороший исход возможен.
Любой другой итог означал бы конец. Конец ее чувствам, конец всему народу.
– Да, деточка, все образуется! ― знахарь безучастно произнес заученную фразу, но вдруг заметил, как пальцы больного пошевелились еще раз, на этот раз дольше и уже на двух руках.
Глаза лекаря округлились. Раньше Хельмут двигался машинально, как будто это были просто рефлексы. Все его движения были неожиданными и очень необычными, но толку от никакого не было. А сейчас было видно, что все иначе, что-то в душе подсказывало, что кусок дерева все-таки работает.
– Да! Спасибо вам за поддержку, если бы не вы… ― говорила Лена, выпуская боль через слова.
Ей хотелось пойти домой, зная, что она сделала все, что могла.
– Живой! ― произнес знахарь, с удивлением глядя на Хельмута.
Воин к этому моменту уже открыл глаза и не вставая пытался вертеть головой, чтобы опознать место, в котором находится. Он все еще не видел и не слышал никого перед собой.
– Да, да, он живой, он точно не умрет! Не здесь, не сейчас… ― девушка продолжала говорить, думая, что знахарь пытается ее так подбодрить.
Знахарь быстро вырвался из объятий и повернул девушку лицом к Хельмуту, дабы дать ей понять, что сейчас произошло.
– Ааааах! ― громко воскликнула девушка, не веря своим глазам.
Чудо произошло, и ее душа воспылала радостью. Жизнь местного населения была однообразной, редко происходили события, которые могли бы повергнуть людей в трепет, а сейчас сердце Лены трепетало, как радостная пташка весной.
Хельмут испуганно повернулся в сторону громкого звука и увидел перед собой двух людей. Они не были ему знакомы, спросонья он слегка испугался и машинально достал нож, чтобы в случае опасности защищаться.
– Стой, стой! Мы не враги! Мы свои! ― девушка кинулась вперед, подняв руки.
Она хотела этим жестом показать, что ничего плохого они не намереваются сделать.
– Откуда ты достал нож? Ты же почти голый! ― удивленно спросил знахарь, поглядывая вокруг.
Все острые предметы хранились в надежном месте, откуда больной достал оружие, оставалось загадкой.
– Где я? ― поинтересовался Хельмут, придя в себя после легкого испуга.
Лена села к Хельмуту на койку и машинально стала гладить его по плечу, Знахарь выхватил нож у больного и принялся досконально его изучать, словно чудесное исцеление ни капли его не удивило.
– Ты в каморке знахаря. Тебя ранили на поле боя, и ты потерял сознание… ― Лена в красках принялась рассказывать, что произошло.
– Это не мой нож! Откуда ты его достал? ― настаивал на своем знахарь.
– Хватит вам уже с этим возиться! Хельмут жив! ― радостно возвестила Лена, пытаясь показать, что нет ничего важнее этого события, больной тер голову и приходил в себя, знахарь, как ни в чем не бывало, принялся за свои дела.
***
― За доблесть и отвагу специальной грамотой награждается Хельмут! Он без страха сражался на поле боя и защитил наши земли! Честь и хвала герою! ― красноречиво говорил князь, выступая перед народом через несколько дней после выздоровления героя.
Казалось, на нем было еще больше украшений, чем раньше, и когда выходило солнце, они слепили присутствующих. Окончив речь, он передал грамоту одному из своих помощников, а те передали ее Хельмуту. Отовсюду раздавались радостные возгласы, у людей было праздничное настроение.
– Спасибо! ― ответил Хельмут, искренне улыбаясь и чувствуя на себе множество восхищенных взоров.
Князь не любил быть рядом с людьми так долго, поэтому сообщил начальнику стражи, что намеревается скоро уйти с мероприятия.
– А что эта грамота дает? ― поинтересовался один ушлый мужик из толпы, желая узнать, чем нынче награждают героев.
– Она показывает, насколько важен для нас этот воин! Его подвиг не забудется! ― коротко сказал князь, пытаясь побыстрее переключить внимание на другую персону и уйти.
– Просто благодарность? А налог уменьшите хотя бы? ― непонимающе спросил мужик, высказывая общее негодование.
Князь бросил земли, которые отважно защищал Хельмут, а ему в подарок только грамота? Ни у кого это не состыковывалось в голове.
– Нет, налоги нужно платить, иначе начнется голод и разруха… ― неубедительно ответил князь, и люди в толпе стали перешептываться.
– И что, даже земли больше не выделите? ― простодушный мужик продолжал ставить князя в неловкое положение.
– Нет! Землю не выделим! ― отвечал князь, закатывая глаза.
– И что, даже ничего не подарите? ― снова спросил мужик, искренне не понимая, какой последует ответ.
Зато в толпе начали догадываться.
– Нет, нет и нет! На все твои глупые вопросы – нет! Денег мало, нужно экономить на случай следующей атаки! ― ответил князь и попытался быстро уйти.
В спину ему летели вопросы, но князь их уже игнорировал.
– Хм, так на оборону в этот раз ничего и не потратили… ― вслух сказала Лена и задумалась.
Народ копил обиду.
Время шло, люди стали забывать о трусости князя и продолжали платить необоснованно высокие налоги. Лена, чтобы приблизиться к Хельмуту, попросила давать ей уроки боевого мастерства. В народе было не принято, чтобы девушка выходила на поле боя, это считалось странным и даже неприемлемым. Хотя все прекрасно знали о женщинах, что воевали с викингами бок о бок, обладая превосходной техникой ведения боя, но об этом старались умалчивать и сохранять свои внутренние обычаи. Хельмут же думал по-другому и без зазрения совести раскрывал секреты и тонкости своего дела, тренируя девушку так, что и профессиональные воины могли позавидовать. Между ними росла привязанность, они были взаимно влюблены друг в друга, но были юны и неопытны, поэтому почти не замечали интереса в свою сторону, только во время тренировок или после их окончания чувствовали некоторую неловкость и стеснение.
***
Легенды о Хельмуте распространились очень далеко. Предания о славном воине-берсерке привлекали людей в Красноградичи, в том числе и купцов. Сюда не стремились ехать продавать товары, ведь народ здесь бедствовал и зачастую продавцы лишь теряли время, а порой и деньги на путешествие. Но возможность лично встретиться с живой легендой не оставляла никого равнодушным, и множество людей стекались в эти земли. Иногда купцы просто приезжали, чтобы устраивать здесь крупные сделки и обмениваться друг с другом товаром. От этого получали выгоду не только обычные люди, общаясь с купцами и слушая их байки, а порой и получая подарки, но и князь, который на этом фоне решил немного заработать.
Снова наметился большой застой. Люди становились счастливее, несмотря на продолжающийся гнет налогов. Главной причиной был Хельмут ― это из-за него начался приток средств в город. Небольшая часть прибыли доставалась и обычным людям, а им и этого было достаточно.
Лена тренировалась с Хельмутом, и ее все больше интересовал сам бой, а не только общение с парнем. По заверениям Хельмута, у нее уже был довольно-таки неплохой уровень по сравнению с остальными воинами города. Бои шли на деревянных орудиях, у Хельмута по традиции ― топоры, у Лены ― меч. Навыками боя на оружии Лена овладела хорошо, и теперь активно применяла смекалку, чтобы победить Хельмута. В один из таких тренировочных боев Хельмут сделал выпад ногой, Лена грамотно увернулась, повалила его, села сверху и приставила меч к горлу поверженного противника. Меч, правда, остановил вовремя подставленный топор. Внезапно настроение у обоих переменилось, они смотрели друг на друга взглядами, полными нежности, зрачки расширились, кровь быстрее застучала в венах, проскочила искра, парень с девушкой тянулись друг к другу, словно тренировки никакой и не было…
– Беда! Беда! Варяги идут к нам! ― что есть мочи кричал стражник, с неимоверной скоростью скача на лошади в крепость.
Паника не заставила себя долго ждать. Хельмут и Лена, не успев сойтись в поцелуе, быстро подскочили и побежали на площадь, чтобы узнать побольше об этом страшном событии, так внезапно ворвавшемся в их жизни.
– Варяги идут с юга, по моим предположениям в нашу сторону… ― тяжело дыша, сказал стражник, не спеша слезать с лошади.
Народ зашептался, где-то вдали началась паника ― князь снова исчез.
– Сколько их там? ― поинтересовался Хельмут, понимая, что именно ему опять идти спасать город.
Лена стояла молча, от страха потеряв даже способность думать.
– Достаточно… Огромные, выглядят страшно, не совладать нам с варягами! ― пессимистично ответил стражник, по его щеке покатилась слеза.
Он был еще молодой и умирать совершенно не планировал, однако защищая город от самых зловещих воинов, про которых слухи ходят пострашнее, чем про Хельмута, на другой исход рассчитывать было бы самонадеянно.
– Я пойду! ― громко сказал Хельмут, и отправился собираться к битве.
Местные жители всей душой верили в своего героя, но уже предугадывали свою горестную участь, понимая, что еще одного чуда, скорее всего, не произойдет.
– Я с тобой! ― смело сказала Лена, словно у нее это получилось автоматически.
Народ хоть это не одобрял, но в данный момент был не против, боясь оказаться с ними на одной линии в борьбе.
– Нет, ты будешь здесь! Внутри крепости тоже нужны люди! ― грозно сказал Хельмут.
Он сам не понимал, почему отказал девушке ― то ли потому, что чувства к ней проснулись, и он боялся, что ее могут ранить, то ли просто в такой битве ни на кого не мог надеяться, то ли еще от чего-то, что он не произнес и даже не подумал. Никто не стал ему противоречить, все пошли по своим местам.
– Приди живым! ― сказала Лена Хельмуту напоследок, когда он уже выходил оборонять город.
Все понимали, что от князя снова не будет поддержки и что он, скорее всего, уже далеко отсюда. Убежал, прихватив с собой все свои драгоценности и наиболее сильных воинов, которые хоть как-то могли противостоять варягам. На прощание Лена поцеловала Хельмута прямо в губы, что могло бы послужить стимулом для того, чтобы вернуться.
Выходя на поле боя, Хельмут совсем не чувствовал в себе силы на битву. В душе не было ни злости, ни желания убивать. То ли это было от усталости, так как он со своей ученицей провел много времени, тренируясь, то ли от прекрасных чувств, которые он испытывал к Лене. Но настроиться на бой он не мог. Он понимал, что идет против варягов, возможно, даже своих кровных родственников, и ему ни капли не хотелось с ними враждовать, но ситуация вынудила сделать это.
К полю боя приближалась толпа варягов. Каждый воин наверняка прошел много боев и, закалившись там, превратился в орудие убийства, привык лишать жизни каждого, кто окажется у него на пути. Перед Хельмутом предстало страшное зрелище. Навстречу шли гиганты, с лицами дикарей, раскрашенными в цвета племени. Выглядели они так, будто готовы сожрать тебя в любую секунду, а самое главное ― ни у одного не было и тени страха на лице, каждый воин самодовольно смотрел на Хельмута, предвкушая его скорую смерть, как и смерть всех горожан, что находились внутри крепости.
Хельмут приготовился к битве ― достал свои топоры и вертел их в руках больше от нервов, чем от желания напугать противника. К его удивлению, вся толпа словно по взмаху руки остановилась и стала как вкопанная. Из строя вышел один воин и направился навстречу Хельмуту. В его руках был огромный молот, такого ни один из местных не видал прежде, казалось, что он весит, как несколько человек, вместе взятых. Однако владелец просто держал его в руке, явно не собираясь применять.
Подойдя ближе, варяг остановился и внимательно посмотрел на единственного защитника крепости. Он выглядел страшно: большой рост, лысая голова, борода до самой груди, один глаз полностью белый, страшный шрам через все лицо. Весь его вид вызывал неописуемый ужас у обычного человека. Обмундирования по минимуму ― для большей подвижности. Казалось, этот человек ничего не знает об улыбке. Спустя минуту варяг демонстративно поднял молот на вытянутой руке и бросил на землю. Хельмут слегка напрягся, со стороны крепости раздались возгласы, донесшиеся до поля боя, варяги повернули головы в ту сторону.
– Мы пришли сюда не воевать! Мы пришли за тобой! ― медленно сказал варяг, следя за реакцией собеседника.
Хельмут впал в ступор, и теперь отходил от транса, в который пытался погрузиться перед боем. Он не понимал, что происходит, в его голове такое событие было невозможным, все это не давало сосредоточиться и вникнуть в слова.
– Двадцать лет назад мы проходили эти земли, разбив неподалеку лагерь. Ты тогда только родился, и за тобой особо никто не следил, занимаясь своими делами. Тебя поручили оберегать Хельге, твоей сестре, но она не хотела заниматься братом, она рвалась в бой и проводила все время среди воинов и обучалась у них мастерству. Про тебя все забыли, надеясь, что сестра за тобой присмотрит. В следующем рейде она погибла, только тогда и вспомнили о тебе, но было уже поздно. До нас дошли слухи, что в вашей местности объявился варяг, который охраняет крепость. И мы по рассказам сразу же поняли, что это ты, ― рассказывал воин, рассматривая собрата.
Хельмут пребывал в шоке и не знал, как на это все реагировать. Весь мир в его голове перевернулся, поле боя превратилось в крутую жизненную трагедию, которая разворачивалась на глазах сотен людей. Варяг указал Хельмуту на топоры, давая понять, что они ему сейчас не пригодятся, защитник, словно послушавшись, сложил их за пояс.
– Твои родители давно уже в Вальхалле. Я твой дядя, еще у тебя есть трое братьев, один из них тут. Бьёрн! ― крикнул великан, и из толпы вышел воин и направился к ним.
Бьёрн и Хельмут стояли друг напротив друга, они были словно близнецы, только видно, что Бьёрн старше лет на десять, но это ни капли не мешало видеть их родство. На некоторое время повисла тишина, только из-за стены слышались вздохи удивления, будто они все поняли и сейчас выражают эмоции.
– Пошли с нами! Ты один из нас! Мы совершили ошибку тогда, двадцать лет назад, и сейчас готовы ее исправить! ― продолжал новоиспеченный дядя, уговаривая Хельмута воссоединиться с семьей.
– Это было мечтой всей моей жизни! Я каждый день думал, что живу не своей жизнью, хотел в поход, как и вы, я верю в тех же богов, что и вы, я ― и есть вы! Я знаю, что с вами буду как дома. Но только дом у меня теперь один. Я здесь вырос и был воспитан. И уже не знаю, как жить по-другому. Здесь моя земля, мои люди, которых бросить я не могу! ― Хельмут выговорился, и на душе стало намного легче.
Словно камень, что он носил с детства, был снят с шеи и дал ему распрямиться. Он был готов к такому повороту, так как уже несколько лет готовился к этому моменту, и вот он настал.
– Кого бросить? Его? ― из толпы пнули большое жирное тело, которое немного пробежало и упало прямо перед ногами великанов. Руки князя были связаны веревкой сзади, от прежнего блеска не осталось и следа. ― Этот человек, которого ты защищаешь, объедает вас. В миру ходят слухи не только про тебя, но и про этого жирдяя, который обобрал уже весь народ и только из-за твоей поддержки он стоит на ногах. Ты не понимаешь, что он тобой пользуется? Ты понимаешь, что обороняешь вашу крепость один! ОДИН! Да, ты сильный, и ходят слухи, что ты справился с целой толпой вояк, но ты ОДИН! Ты и вправду рассчитывал выстоять против целой армии варягов? Один? Бесстрашия тебе не занимать. Крепости собирают сотни и тысячи людей на охрану, и этого порой не хватает, а ты один. Ты только представь, как эта сволочь зажралась, в то время когда у вас народ от голода дохнет. Одумайся!
– Отпустите меня, пожалуйста! Хельмут, спаси меня! ― в панике завизжал князь.
Это было жалкое зрелище, Хельмуту стало даже стыдно перед кровными родственниками.
– А ты нам что дашь взамен? ― поинтересовался Бьёрн, он явно хотел поиграться с пленным, провоцируя его.
Князь же ничего не понимал и всеми правдами и неправдами старался выйти живым.
– Отдашь нам его подружку? ― злобно спросил Бьёрн, показывая на своего новоиспеченного брата.
Князю стало дурно, пот ручьем лил с его головы.
– Да, да! Забирайте! ― провизжал князь и успокоился, когда Бьёрн перестал на него давить.
Хельмуту же это не понравилось, он с диким выражением лица посмотрел на пленного.
– Ну ты же сильный красивый парень, еще найдешь себе, а тут вопрос о жизни и смерти твоего князя. Разве ты не хочешь мне помочь? ― проблеял Велеслав.
Повисла гробовая тишина. Варяги расхохотались, их предводитель тоже не смог сдержать смех, Хельмут хмурился.
– Нет, этого мало, она нам не нужна, мы таких миллион найдем, ты нам брата моего отдашь? ― с улыбкой спросил Бьёрн, и все замолчали в надежде услышать новую хохму.
Князь застыл и принялся судорожно улыбаться, то и дело посматривая в сторону Хельмута, словно пытаясь перед ним извиниться.
– Я что, невнятно спросил? ― громко прокричал Бьёрн прямо в ухо князю, отчего тот вовсе расклеился и заплакал.
– Да, да, забирайте! Берите и его, и его подружку, только отпустите меня, прошу! ― заревел князь.
Велеслав издал такой противный звук, что предводитель варягов ударил его в челюсть и вырубил его, чтобы продолжить разговор.
Хельмут смотрел на всю эту ситуацию и головой понимал, что избавившись от князя, город заживет хорошо, народ расцветет, крепость обретет прежнюю красоту. Сам он может уйти с варягами и воплотить то, о чем мечтал всю свою жизнь, однако что-то глубоко в душе не давало ему поступить так.
– Я жить по-другому не смогу. Князь хоть и трус, но его власть от бога, как говорят у нас некоторые купцы. Бросить народ я тоже не могу, они в меня верят, надеются. Спасибо вам, я вас не забуду, но останусь здесь, ― твердо сказал Хельмут.
Он еще раз посмотрел на брата, словно в зеркале отражение увидел, и молча пошел к воротам, казалось, эта беседа забрала у него больше энергии, чем любая битва. Он шел назад с тяжелым осадком на душе, будто сделал неправильный выбор, но дороги назад уже не было. Варяги постояли еще несколько минут и постепенно исчезли за горизонтом. Князь остался лежать неподалеку от крепости, никто из народа не захотел ему помогать.
***
Жизнь продолжалась, все шло своим чередом. Путешественники часто посещали город. Хельмут стал достоянием этих земель. Князь ― то ли общение с варягами на него так подействовало, то ли еще что ― пересмотрел свою политику и решил послабить налоги для граждан. Но выручки своей при этом не потерял, теперь он ухищрялся обирать приезжих, что сильно портило впечатления о путешествии. Хельмут наконец-то признался в своих чувствах Лене, чему она искренне обрадовалась. Недолго думая они сыграли свадьбу. Было организовано пышное застолье. За организацию взялись приезжие купцы, дабы показать свою благосклонность Хельмуту и дабы сидеть к нему поближе во время пиршества.
Так получилось, что у Хельмута не было особо друзей. Воспитала его женщина, которая потеряла своего мужа в одном из походов, еще в те времена, когда местные ходили воевать с другими городами. Юный варяг был очень крепкий и вполне справлялся с работой, которую давала ему приемная мать, но она умерла, когда Хельмуту было одиннадцать, и дальше он жил один. Еду парню приносили горожане по очереди, сам же он так увлекся боевыми искусствами, что с головой ушел туда, проводя время только с оружием и в поединках. Уже к тринадцати он умело метал ножи на дальнее расстояние, одним ударом меча мог разрубить толстый ствол дерева. Сверстники таких увлечений не разделяли, поэтому общались с ним редко. Потом его забрал воевода, в войске он также не приобрел друзей, а значит, и на свадьбу приглашать было некого.
У Лены была другая история. Ее с детства воспитывали как прилежную домохозяйку. К семи годам она уже готовила еду, убиралась и даже знала, как ухаживать за растениями в саду. Годы шли, семья прибавлялась, и про девочку все забыли, уделяя внимание младшим, а ее заставляя работать на благо семьи. На недостаток семья не жаловалась, даже в тяжелые для народа времена, поэтому Лена часто халтурила, избегая работы и оставаясь при этом незамеченной. После легендарной битвы родители про нее и вовсе забыли, полностью погруженные в свои личные проблемы. А потом девушка увлеклась Хельмутом и боевым искусством, став со временем неплохой воительницей. Друзей у нее также было немного. Когда вечно готовишь, убираешься и занимаешься земледелием, на друзей остается мало времени. На почве одиночества и сошлась эта пара, они были изгоями для общества, но не для друг друга.
Пышную свадьбу и гулянья молодожены не очень хотели. Но купцы, что организовывали свадьбу, хотели на этом событии заработать – не столько финансово, сколько славы и известности себе раздобыть. А молодые стеснялись и старались при любом удобном случае спрятаться ото всех, уединиться, уйти от посторонних глаз, но это не всегда получалось. Пир шел несколько дней, гулял почти весь город, лишь стражники молча облизывались, понимая, что пропустят интересное событие, но работа у них была такая.
Спустя время все позабыли о новой семье и продолжили жить прежней жизнью. Популярность Хельмута все росла, и она привлекала не только путешественников и купцов. Однажды вести о берсерке дошли до одного князя, который захватывал близлежащие земли, не обращая внимание на мелкие крепости типа Красноградичей. Новость о легендарном герое сильно расстроила воителя, возможно, задела больное самолюбие, а может, создала деморализующую обстановку в его войске, где то и дело говорили о непобедимом варяге в местных землях.
Князь был молод и хотел собрать как можно больше побед, чтобы вернуться домой отличившимся и сполна прочувствовать на себе славу героя. Он стремительно и беспощадно захватывал земли, увеличивая свои владения. Разрушить легенду о бессмертном берсерке было теперь для него одной из главных задач на пути к мечте о славе.
В один прекрасный день он собрал армию, в десять раз превосходившую ту, что когда-то потерпела поражение от Хельмута. Князь не верил, что один человек сможет победить любую его армию, однако чтобы не опростоволоситься и гарантированно завоевать землю, решил подстраховаться.
Новость о нападении в Красноградичи пришла поздно, когда вражеское войско уже подходило к городу. Крепость подготовилась к осаде. Учтя предыдущий опыт, князь не стал жалеть денег, и на защиту города теперь отправил более трехсот воинов во главе с Хельмутом, однако этого было мало, противник значительно превосходил в силах. Горизонт был заполонен бесчисленными полчищами недругов, и обороняющиеся почувствовали страх. Несмотря на то что раньше князь Велеслав сразу трусливо сбегал, сейчас он решил не удирать, но все же перестраховался и подготовил пути к отступлению ― упаковал личное богатство для скорейшего переезда. Среди жителей, пока они не видели противника и твердо верили в своего героя, витало меньше панических мыслей.
Когда Хельмут увидел полчища недругов, у него что-то кольнуло в груди. Это был плохой знак, он всем нутром своим чувствовал неминуемое поражение и даже какое-то ощущение смерти.
– Ты не идешь! ― твердо сказал Хельмут, взяв жену за руку и посмотрев ей прямо в глаза.
Лену это задело, она очень готовилась к бою и забыла про все, сосредоточилась только на всех тех навыках, которым ее научил муж, и тут такое заявление.
– Как? Почему? ― вырвавшись из странного оцепенения, через несколько мгновений вымолвила Лена.
– Это опасно! Ты нужна в крепости, здесь тоже требуется сила! ― нелепо соврал Хельмут, он, собственно, этого и не умел.
Всей душой он надеялся, что жена согласится с ним и не пойдет. Присутствие любимой жены могло помешать в бою, ему бы пришлось отвлекаться и проверять, все ли в порядке у нее. Он был уверен в ее навыках и способностях, но войско было слишком огромным, силы были явно не равны.
– Я пойду с тобой! И ничто не сможет мне помешать! ― уверенно сказала Лена и перехватила меч покрепче.
Хельмуту, конечно, понравился напор, но в этой ситуации упрямство жены его не обрадовало. Молча кивнув, он повернулся в сторону врага и вышел за ворота, воины-защитники, и Лена в их числе, последовали за ним.
Войска противника двинулись навстречу. Обороняющиеся мужественно смотрели вперед, где-то в глубине души твердо веря, что им под силу сдержать натиск, настолько они полагались на своего героя. О смерти никто не думал. Кроме Хельмута.
В голове варяга вдруг начали одна за другой возникать картинки прожитых лет, словно сознание решило оценить, насколько хорошо он провел свою жизнь. Вся его жизнь и была войной. С самого детства оружие всегда при нем, черты воина заложены в крови его, и он им не сопротивлялся. А если бы Хельмут выбрал варягов? Все было бы так же? Он так же видел бы сражения и смерти повсюду? Наверняка… Вот только не пришлось бы защищать крепость от целой армии в одиночку или же бороться с силами, превосходящими их собственные в десять, тридцать, а то и сто раз. Разве настоящий варяг позволил бы грабить себя и своих близких, лишь потому что княжеский титул передается по наследству и нужно правителю во всем подчиняться? Настоящий варяг боролся бы за справедливость. И получил бы ее или умер бы, убитый на пути к своей цели. Хельмут даже ни разу не высказался против княжеских порядков, молча соглашаясь и надеясь, что все разрешится само собой. Он был воспитан в чужих традициях, но он был воином, он воевал, и кажется, поэтому ему жилось не так плохо, как остальным.
