Tsitaadid raamatust «Записки о Шерлоке Холмсе (сборник)»
«Это поединок между нами, мистер Холмс. Вы надеетесь посадить меня на скамью подсудимых — заявляю вам, что этого никогда не будет. Вы надеетесь победить меня — заявляю вам, что это вам никогда не удастся. Если у вас хватит умения погубить меня, то, уверяю вас, вы и сами погибните вместе со мной».
«Вы наговорили мне столько комплиментов, мистер Мориарти, что я хочу ответить вам тем же и потому скажу, что во имя общественного блага я с радостью согласился бы на второе, будь я уверен в первом».
«Первого обещать не могу, зато охотно обещаю второе», — отозвался он со злобной усмешкой и, повернувшись ко мне сутулой спиной, вышел, оглядываясь и щурясь.
«Кому это принадлежит? Тому, кто ушёл. Кому это будет принадлежать? Тому, кто придёт. В каком месяце это было? В шестом, начиная с первого. Где было солнце? Над дубом. Где была тень? Под вязом. Сколько надо сделать шагов? На север — десять и десять, на восток — пять и пять, на юг — два и два, на запад — один и один и потом вниз. Что мы отдадим за это? Всё, что у нас есть. Ради чего отдадим мы это? Во имя долга».
— Как бы мне хотелось, чтобы вы рассказали об этом случае!
— И оставил весь этот хлам неубранным? А как же ваша любовь к порядку? Впрочем, я и сам хочу, чтобы вы приобщили к своим летописям это дело, потому что в нём есть такие детали, которые делают его уникальным в хронике уголовных преступлений не только в Англии, но и других стран. Коллекция моих маленьких подвигов была бы не полной без описания этой весьма оригинальной истории…
— Ну что, друг мой, как вам нравятся эти сокровища?
— Любопытная коллекция.
— Очень любопытная. А история, которая с ней связана, покажется вам ещё любопытнее.
— Так у этих реликвий есть своя история?
— Больше того, они сами — история.
Одному мне известна вся правда. (Доктор Ватсон)
… кого я буду считать самым благородным и самым мудрым из всех известных мне людей. — доктор Уотсон о Шерлоке Холмсе
Опасность — неизбежный спутник моей профессии.
все кончится хорошо.
Вы знаете, на что я способен, милый Уотсон, и все же спустя три месяца я вынужден был признать, что наконец-то встретил достойного противника. Ужас и негодование, которые внушали мне его преступления, почти уступили место восхищению перед его мастерством.
Мне не надо вам говорить, Уотсон, что никто не знает лондонского уголовного мира лучше меня. И вот уже несколько лет, как я чувствую, что за спиною у многих преступников существует неизвестная мне сила — могучая организующая сила, действующая наперекор закону и прикрывающая злодея своим щитом. Сколько раз в самых разнообразных случаях, будь то подлог, ограбление или убийство, я ощущал присутствие этой силы и логическим путем обнаруживал ее следы также и в тех еще не распутанных преступлениях, к расследованию которых я не был непосредственно привлечен. В течение нескольких лет пытался я прорваться сквозь скрывавшую ее завесу, и вот пришло время, когда я нашел конец нити и начал распутывать узел, пока эта нить не привела меня после тысячи хитрых петель к бывшему профессору Мориарти, знаменитому математику.
Он — Наполеон преступного мира, Уотсон. Он — организатор половины всех злодеяний и почти всех нераскрытых преступлений в нашем городе. Это гений, философ, это человек, умеющий мыслить абстрактно. У него первоклассный ум. Он сидит неподвижно, словно паук в центре своей паутины, но у этой паутины тысячи нитей, и он улавливает вибрацию каждой из них.
