Tsitaadid raamatust «Девятый»
Друг друга мы при встрече называем просто: Здравствуйте.
— Понимаю. А почему именно в кладовке давить будут?
— Ну пусть на чердаке. Вам от этого стало легче?
— Спасибо, гораздо.
От щедрости приумножаются богатства, от скупости – лишь тлен и сожаление о потерянном,
— Представьте, что существуют миры, параллельные нашему. Трехмерные миры.
— Легко. В миллиметре от меня сейчас пробегает девятилапый овцеящер с оранжевой бронешкурой. Я его не вижу — не способен через четвертое измерение заглядывать; он меня, соответственно, тоже, из-за чего сегодня останется голодным. Последнему обстоятельству я очень рад, но все равно не понимаю, зачем мы это обсуждаем.
— Да на кой вам сдался этот булат? Вот же заладили…
— Мне он, если честно, вообще не нужен, но жанр обязывает: во всех книгах герои, оказавшись в средневековом мире, обязательно начинают ковать булат — закон подобных сюжетов. Булат — это очень важно. Оказывается, на Земле булат умеет делать любой школьник, а вот там, среди людей, чья жизнь зависит от качества оружия и доспехов, это знание ни разу неизвестно.
Незнакомец, представившись редким именем Иван, предложил переговорить в машине.
От щедрости приумножаются богатства, от скупости – лишь тлен и сожаление о потерянном,
Ангелом мщения и самой погибелью для нечестивых становится тот, кто безропотно шел на муки ради торжества истинной веры,
Все темы у Миши были однообразно полузаконными, из-за чего он пару раз сидел, причем один раз сидеть нам пришлось вместе. Недолго, и только в следственном, но мне почему-то не понравилось.
От щедрости приумножаются богатства, от скупости – лишь тлен и сожаление о потерянном,
