Tsitaadid raamatust «Учитель фехтования», lehekülg 2
— Если вы, как это ни прискорбно, знаете в ней толк (в практической стороне жизни), могу вам только посочувствовать, — произнес он тихо. — Признаюсь откровенно: незнание ее помогает мне без стыда смотреть на свое отражение в зеркале, когда я бреюсь по утрам. А это, дорогая моя, стоит гораздо больше, чем мнение всех знакомых, вместе взятых.
Пистолет не оружие, а уловка жалких трусов. Если один человек хочет убить другого, он обязан делать это лицом к лицу, а не издалека, будто жалкий разбойник У холодного оружия есть этическое преимущество, которого недостает огнестрельному...
...прежде всего надо помнить: самое прекрасное таится именно в том, что остальные считают устаревшим... Не кажется ли вам, что сохранить верность свергнутому монарху достойнее, чем присягнуть взошедшему на трон?
— Единственный закон, который нужен этой стране, — это закон о свободе бегства отсюда!
- Любовь, дон Хайме... Любовь. - <...> - Только она может сделать нас счастливыми, но именно она, как это ни странно, приносит самые тяжкие муки. Любовь - это рабство, дон Хайме.
- Раб лишь тот, кто ждет чего-то от окружающих. - <...> - Быть может, наша общая ошибка именно в этом. Тот, кому ничего ни от кого не нужно, остается свободным. Как Диоген в своей бочке.
Отказываться от своих лет — это все равно что отказываться от себя самого.
– Не думаю, что «прекрасно» – правильное в данном случае определение, – сказал он, указав на книги и развешанные по стенам предметы. – Иногда мне кажется, что я на кладбище... Похожее ощущение: вокруг какие-то изображения, надписи, тишина. – Он печально улыбнулся. – Молчание призраков, которые человек, уходя, оставляет позади. Как Эней, бегущий из Трои.– Я понимаю, что вы хотите сказать.– Понимаете? Что ж, может быть. Я уже начинаю думать, что вы действительно все понимаете.– Это тени тех, кем мы могли бы стать и так и не стали... Может быть, вы это имеете в виду?.. Нам снилось, что эти призраки – мы сами, но нас разбудили ото сна. – Она говорила ровным голосом, без выражения, словно повторяя заученный когда-то давным-давно урок – Это тени тех, кого мы любили и навсегда потеряли; тех, кто любил нас и чью надежду мы погубили из-за невежества, жестокости, лени...
Ни возраст, ни характер не должны позволять человеку поддаться страху.
- Фехтование - как причастие, - улыбнулся он. - Приступать к нему надо, очистив тело и душу. Стоит нарушить неписанный закон - и наказание неизбежно.
- Черт возьми, маэстро! Надо бы это записать.
Самыми прогрессивными вкладами в развитие человечества он считал изобретение печати и гильотины.
