Закат «казанского феномена». История ликвидации организованных преступных формирований Татарстана

Киллер-неудачник

В Татарстане первым официально осуждённым киллером стал Алексей Карпунин по кличке Подлиза. Он не был профессионалом, да и «заказ» его стал первым и последним.

Около 8 утра 12 октября 1995 года директор Центра содействия предпринимательству при главе администрации Казани Альберт Невский вышел на работу. Лифт не работал, и Невский пошёл пешком. На молодого человека, который спускался по лестнице вслед за ним, скорее всего, он просто не обратил внимания. Между пятым и шестым этажом раздался выстрел…

Было отработано множество версий, проверены горы служебной документации. Со всех сторон Невский характеризовался только положительно. Связей с криминальными структурами не имел. Законопослушный чиновник, который ни по роду деятельности, ни по личным интересам и человеческим качествам не мог никому встать поперёк дороги. Проходили дни и недели. Никаких зацепок по делу не было. Но однажды произошло то, чего никто не ожидал. Киллер проявился сам. Да ещё каким образом – дал интервью казанскому телеканалу! Это, кстати, указывало, что действовал не профессионал, а любитель, к тому же небольшого ума, ведь настоящий киллер ни за что не стал бы светиться просто так.

На камеру убийца подробно рассказывал о подготовке и деталях покушения, предусмотрительно разрешив снимать себя лишь со спины. Тележурналист не знал имени и фамилии героя своего сюжета, поэтому пришлось составлять психологический портрет преступника. Ведь больше, чем паспортные данные, о человеке могут сказать его неповторимые индивидуальные особенности. Лучшие криминалисты и психоаналитики скрупулёзно изучали тембр голоса, особенности дикции, строение затылка, причёску и даже шевеление ушей во время разговора.

Скоро «объект» был расшифрован. Психолог сказал, что убийца – человек начитанный, у него определённый круг общения, скорее всего – университет. На первом этаже одного из зданий университета есть рекреация, излюбленное место сборов десятков поколений студентов – «Телевизор». И, отработав этот круг людей, оперативники получили много интересной информации.

Подозреваемым оказался 20-летний Алексей Карпунин, недавно уехавший в Архангельскую область вместе с подружкой. Группа захвата, отправившаяся в Котлас, арестовала убийцу. У него изъяли и орудие убийства – пистолет, из которого, согласно заключению баллистической экспертизы, была выпущена роковая пуля.

Оказалось, что роль исполнителя убийства первоначально Карпунину не отводилась. Заказчик – водитель начальника службы безопасности одного из казанских коммерческих банков – предложил «заказ» своему знакомому студенту Александру Суркову. Убить требовалось директора одного из казанских предприятий, цена – десять тысяч долларов. Сурков подключил своего дружка, монтажника Роберта Измайлова, пообещав ему за услугу шесть с половиной тысяч «зелёных». Карпунина взяли исключительно для подстраховки, он должен был помочь убийце переодеться, а затем вернуться на «объект» и наблюдать за дальнейшим развитием событий. За соучастие ему пообещали пятьсот долларов.

Получив оружие и патроны, сообщники установили наблюдение за жертвой, изучили его расписание. Но, встретившись с Измайловым накануне решающего дня, Карпунин понял, что тот может погубить операцию: нервничает, руки трясутся – какой из него стрелок? И предложил свою кандидатуру, но за удвоенную плату.

В день убийства Подлиза поднялся на восьмой этаж и укрылся за мусоропроводом. Когда хлопнула дверь и «объект» стал спускаться по лестнице, он последовал за ним и, пройдя несколько пролётов, выстрелил тому в голову.

На самом деле Карпунин убил не того человека, о чём узнал из выпуска вечерних новостей. Невский жил на одной площадке с «объектом», был примерно того же телосложения, и в утренних сумерках убийца обознался. Студент был готов «исправить ошибку», но заказчик от его повторных услуг отказался. Денег, понятное дело, Карпунину не заплатили, поэтому он решил хоть как-то заработать на своём преступлении. Полученный от телеканала гонорар в двадцать тысяч рублей убийца потратил на поездку в Котлас, считая, что там его уж точно не найдут.

На суде в своём последнем слове он без запинки произносил выученные фразы о чистосердечном раскаянии, винился перед родственниками убитого им человека, но постоянно проговаривался: «Ни за что бы не согласился, – говорил он, – если бы не деньги… А денег-то мне и не заплатили».

Суд не поверил в раскаяние Подлизы, который сам вызвался на роль убийцы за дополнительную плату в пятьсот долларов, и приговорил его к пятнадцати годам лишения свободы, так же как и Суркова. Измайлов получил десять лет заключения.

Сотрудники конвойной службы рассказывали, что, когда Карпунина в наручниках выводили из зала, его родная мать, пробравшись сквозь толпу, плюнула сыну в лицо.

Сыщики

Одним из оперативников, раскрывавших дело Подлизы, был Ринат Беляев. Образ сыщика у каждого свой. Для кого-то сыщик – это Пуаро, Мегрэ, у кого-то – Шарапов или Жеглов. А в моём понимании, в моём восприятии сыска – это полковник Беляев, легенда татарстанского уголовного розыска. В своё время он поработал в составе оперативно-следственной бригады Гдляна и Иванова по знаменитому «Хлопковому делу»*, а в 90-е годы Ринат возглавлял отдел по тяжким преступлениям против личности в уголовном розыске МВД.

Во второй половине 90-х «заказать» человека стало делом почти обыденным. Я уже возглавлял МВД, когда отдел Беляева задержал Алишера Эйвазова, больше года находившегося у них «под колпаком». В начале 97-го года оперативники получили информацию, что один из казанских коммерсантов ищет киллера. В Казань откомандировали сотрудника убойного отдела из Набережных Челнов и внедрили его под видом охранника к Эйвазову. Парень ещё в армии щедро покрыл своё тело татуировками и без труда выдал себя за недавно освободившегося.

Алишер поначалу осторожничал, проверяя бойца на других преступлениях. Поручил разбить окно в квартире одной молодой девушки – за дополнительную оплату, сжечь машину конкурента. Исполнение заказов он всегда проверял, так что Беляев со своими бойцами был вынужден имитировать и вандализм, и поджоги. Журналисты в этом деле с удовольствием помогали – фото сожжённой машины даже опубликовала «Вечерняя Казань». Так, в течение года было якобы совершено 12 преступлений, заказанных Эйвазовым, вплоть до поджогов домов. Материал по организации серии преступлений уже собирались передавать в следствие для возбуждения уголовного дела и ареста, как вдруг позвонил «засланный казачок» и сообщил, что от Эйвазова поступил заказ на убийство. Аванс выплачен, разговор записан на плёнку.

На записи чётко было видно и слышно, как заказчик инструктирует исполнителя: не стрелять, а зарубить топором в подъезде. Причём обязательное условие – нанесение множественных ударов, чтобы создать иллюзию нападения психически неадекватного человека. В общем, парня ожидала мучительная смерть.

«Заказанный» коммерсант никак не мог поверить, что его хотят ликвидировать, а просмотрев запись, растерялся и только спросил, во сколько оценили его жизнь. Узнав, что в пятнадцать тысяч рублей, крайне возмутился, ведь Эйвазов должен был ему четыреста неденоминированных миллионов.

Беляевскому отделу принадлежит и задержание межрегиональной банды, терроризировавшей Казань в 1998 году. Схема преступлений всегда была одна и та же, но работала безотказно. На выезде из города молодая полненькая женщина с двумя большими сумками останавливала попутные машины. Позже она просила остановиться якобы по нужде, и в этот момент в машину врывались два здоровых мужика, убивали водителя, тело прятали в лесу, а машину угоняли. Оперативники выяснили, что все машины потерпевших двигались на юг, в сторону Оренбургской области, и вскоре задержали банду из восьми жителей Оренбурга.

Не получалось только вычислить главаря, бандиты его ни в какую не сдавали. Ничего не говорила и весёлая толстушка-хохотушка. Её так прозвали, потому что на допросах она всё время шутила и смеялась. Даже возникли сомнения в её причастности к преступлению, поначалу думали, что её использовали вслепую: высаживали где-то по дороге, а потом уже убивали водителей.

Всё выяснилось, когда нашли похищенные автомобили – в Казани. Продавать числящиеся в угоне машины бандиты не рисковали, они разбирали их на запчасти в одном из казанских автосервисов. Когда директора автосервиса арестовали, он и назвал имя главаря. Выяснилось, что именно «хохотушка» руководила бандой. Она сколотила группу, она подыскивала объекты. В банде ею была создана жёсткая дисциплина, все мужчины подчинялись атаманше беспрекословно. Она предупреждала: если кто-то где-то «засветится», будет ликвидирован.

Беляев – это гений сыска, и он мог раскрыть ещё не один десяток преступлений, если бы не трагедия. Во время четвёртой командировки в Чечню полковник милиции Ринат Беляев был тяжело ранен в боестолкновении у села Белоречье в 2001 году. Он чудом выжил, но навсегда остался инвалидом.

Пока «Гром» не грянет…

Организованная преступность – это система, причём довольно жёсткая, и бороться с ней «точечными ударами» бесполезно, всё равно что выступать неорганизованной толпой против чёткого строя противника. Здесь необходима ещё более высокая организация и комплексный подход. Комплексный – значит «заходить» нужно с нескольких сторон сразу.

Во-первых, мы постарались разделить сферы компетенции между оперативными структурами. Уголовный розыск раскрывает конкретные преступления, УБОП* работает от противного: зная фигурантов преступной группировки, разматывает криминальный клубок, идя от личностей. Подразделения БЭП выясняют источники финансовой подпитки, НОН действует по своей линии. Где-то посередине процесса оперативные службы пересекаются, и вот он – момент истины! Хотя чётких границ в оперативной деятельности нет и очень часто в работе службы дублируют друг друга, но это только приближает результат.

Вторым шагом стало создание единой информационной базы. Ведь ясно как божий день, что информация о «художествах» того или иного фигуранта должна храниться в одном месте, чтобы при случае не тратить время на поиски его биографии. Яркий пример – поиски казанского бандита Зубарева, убившего в Москве зеленодольского авторитета Галкина. Пока оперативники добывали доказательства его вины в Москве, в Казани он сидел под стражей в течение 30 суток и вышел на свободу буквально за два дня до возвращения искавших его сотрудников.

В результате поиски преступника затянулись ещё на несколько месяцев, а существуй в то время единая база данных, Зубарев отправился бы сразу в следственный изолятор. В МВД ведь как было: часть информации по прегрешениям подростков – в службе по делам несовершеннолетних, по угону транспорта – в одном отделе уголовного розыска, по кражам – в другом. То есть растёт бандит, мужает, совершает сначала мелкие пакости, потом доходит до серьёзных преступлений, а сведений по нему не найти, в единой базе хранятся как максимум решения и приговоры суда.

А нам важно знать гораздо больше. Ведь в уголовном процессе обвинительные приговоры выносятся только основным виновникам, большая часть остаётся за бортом – за недоказанностью. Но информация о том, что, например, Вася Иванов «засветился» по всем делам об убийствах в Приволжском районе Казани с 1993 по 1995 год, многое может прояснить по личности самого Васи.

Много ценных сведений остаётся «на земле» в сейфах оперативников, которые делиться информацией ох как не любят. С одной стороны, чтобы конкурирующее подразделение разработку из-под носа не увело (пресловутые показатели!), с другой – чтобы не допустить утечки, результат которой всегда отрицателен: от исчезновения информатора до возникновения угрозы жизни самому сотруднику.

И мы задались целью – сформировать единую базу данных по криминалу, в том числе по всем группировкам и группировщикам. Легко сказать! И дело даже не в тех объёмах информации, которые предстояло перелопатить, нам пришлось буквально ломать менталитет собственных подчинённых! Ведь для оперативника отдать свою кровью и потом выстраданную «инфу» в общий котёл – это крушение всех основ мировоззрения. В МВД есть ряд подразделений, которые формально не существуют, настолько они засекреченные. Их служебные инструкции прямо запрещают передавать куда-то на сторону добытые сведения. А сотрудники управления по борьбе с оргпреступностью вообще считали, что такой банк данных может существовать только в их подразделении. Но мы на это не пошли: поскольку оперативные учёты БОП – это такая база, куда можно как внести данные, так и изъять их. Пресловутый же «человеческий фактор» никто не отменял…

Сейчас такие центры оперативно-розыскной информации официально существуют в системе МВД России, а 13 лет назад мы были первопроходцами. Буквально трясли каждое подразделение, выдирая сведения по ОПГ, и добились-таки своего.

Третьим шагом должен был стать сугубо профилактический и в каком-то смысле воспитательный момент. Указ «О чрезвычайных мерах…» к тому времени уже не действовал, но память о нём среди бандитов была очень даже свежа. Они хорошо помнили, как, выйдя на свободу после месячного пребывания в ИВС, могли быть снова водворены туда же буквально на следующий день. А камера не санаторий.

Нужна была мера устрашения для группировщиков. Так и появился «типовой план неотложных мероприятий горрайорганов МВД РТ, проводимых при осложнениях оперативной обстановки по линии организованной преступности под условным наименованием “Гром”».

Этот план вводился в действие по моему решению (либо, в моё отсутствие, по решению первого заместителя) в связи с резким осложнением оперативной обстановки. К такому осложнению относилось поступление информации о готовящихся актах терроризма, вооружённых нападениях, покушениях на жизнь и здоровье работников госвласти, правоохранительных органов, совершение заказных убийств и иных серьёзных преступлений, имеющих отношение к деятельности организованных преступных формирований, и даже информация о только готовящихся разборках с применением оружия. Другими словами, любое открытое проявление деятельности ОПГ сразу же влекло за собой введение этого плана.

Введённый «Гром» – это уже ответ диктатурой закона на беспредел: массовые обыски и задержания, «зачистки» в местах сбора группировок, досмотр автотранспорта на всех постах милиции. Во время «Грома» сотрудники спецподразделений вполне могли прямо в ресторане на глазах у порядочной публики положить на пол десяток-другой группировщиков. Мы «гремели» практически весь конец 1998 и 1999 годы – план вводился шесть раз.

Убийство двух девочек

Есть преступления, раскрытие которых берётся на особый контроль, так называемые «резонансные». В первую очередь это убийства, совершённые с особой жестокостью, особо опасным способом, когда жертва не одна, а несколько… Когда жертвой становятся дети. Первое дело, которое находилось у меня на контроле, мой первый выезд на место обнаружения тела в должности министра пришлись на сентябрь 1998 года.

Двенадцатого сентября в Московском районе Казани пропали две девочки, две подружки 8 и 10 лет. Поиски по соседям, друзьям и знакомым ничего не дали. Никаких зацепок: они ни с кем не ссорились, никуда не собирались, никто не видел подозрительных незнакомцев возле школы или домов, где девочки жили. Сам маршрут от школы до дома – меньше ста метров: окна квартиры одной из пропавших выходили прямо на школьный двор.

В таких случаях нельзя терять ни минуты, и пока остаётся хоть какая-то надежда, мы хватаемся за любые возможности, даже если они кажутся бредовыми. Мало кто знает, но обращение за консультацией к экстрасенсам в милиции – далеко не редкость. Этих специалистов не афишируют, о них не распространяются, тем не менее они в течение многих лет оказывают помощь органам в раскрытии преступлений. Так поступили и в этот раз. Слова экстрасенса не оставили никакой надежды близким: девочки мертвы, причём погибли насильственной смертью. А тела закопаны на школьном стадионе…

Экстрасенс не ошиблась, и 14 сентября на территории школы действительно откопали тело одной из девочек – младшей, восьмилетней Адели. Вторую в тот день так и не нашли (позже выяснится, что убийца похоронил их в одной яме, но выкопал могилу с боковым ответвлением). И хотя в бытность следователем мне не раз приходилось выезжать на трупы, есть вещи, к которым привыкнуть невозможно. Любой отец, любой нормальный человек меня поймёт.

А по городу ползли слухи один страшнее другого, люди боялись оставлять без присмотра детей. Вся милиция Казани была ориентирована на поиск маньяка, счёт шёл на часы – ведь потерянное время могло привести к новым жертвам. И через три дня напряжённой работы убийцу задержали. Начальник УВД Казани Нургаян Акбаров* доложил мне, что задержан некий Тахир Шадманов, охранник одного из ЧОПов, в прошлом участник боевых действий в горячих точках, дважды судимый. Его приёмная дочь дружила с убитыми девочками, и в день трагедии они были у неё в гостях. Девочки оказались свидетелями ссоры Шадманова с тёщей и убийства женщины.

Из показаний Шадманова: «Пока душил тёщу, девочки всё плакали, я их прогнал и запер в шкаф. Потом выводил по одной и душил поясом от платья, сначала Люба, потом её подруга Аделя, а потом вышла моя дочь. От убийства дочери отказался, так как она стала плакать и упрашивать меня не убивать её, что она никому не расскажет, и назвала меня первый раз в жизни папой! В это время позвонили в дверь, как оказалось, пришёл сотрудник милиции (родители Адели уже искали девочку…). Я им сказал, что девочки ушли.

Из показаний Д.: «Маме я ничего не сказала, потому что он пообещал убить маму».

Убийца принимал самое активное участие в поисках пропавших, а матери Адели постоянно говорил: «Дай бог найти тебе дочку». У него явно были проблемы с психикой – позже на допросах он какое-то время даже пытался изображать «доктора Лектера» из «Молчания ягнят». Но надолго его не хватило, «посыпался» через два дня…

17 марта 1999 года Верховный суд Республики Татарстан приговорил Тахира Шадманова к пожизненному заключению, с отбыванием первых десяти лет в тюрьме, оставшееся время – в колонии строгого режима. Сейчас он находится в колонии «Полярная сова» в Ямало-Ненецком округе.

Из характеристики: за полгода имеет 12 взысканий, склонен к нападению, побегу, суициду.

Криминальная зараза

Социальные эпидемии действительно существуют. И если нет иммунитета, эта зараза может сожрать человека очень быстро.

Летом 1998 года в своей квартире на улице Мусина был найден мёртвым Айнур Муниров, сын хозяина сети продуктовых магазинов в Кукморе. Из квартиры также пропала крупная сумма денег, которую в тот день привозил менеджер одного из магазинов Артур Иванов. А через несколько дней бесследно исчез и сам Артур – сотрудники милиции нашли только его обгоревшую машину на берегу лесного озера в Кукморском районе.

Оба факта связали между собой, появилась и зацепка: масса свидетелей видели, как в день исчезновения возле дома Иванова несколько часов дежурили двое мужчин. Более того, соседи опознали в одном из них своего земляка, молодого милиционера Рушана Сафина. По описанию второго выходило, что рядом с Сафиным находился бывший начальник отдела уголовного розыска отдела милиции «Воровского» Наиль Садыков.

Раскручивая цепочку событий, оперативники выяснили, что Муниров-старший подозревал в убийстве сына именно Иванова, ведь тот долгое время привозил Айнуру в Казань деньги от отца. Чтобы отомстить, Муниров решил пойти на убийство. Он нашёл Наиля Садыкова, отстранённого на тот момент от работы по несоответствию занимаемой должности, и за 10 тысяч предложил ему расправиться с убийцей сына. Садыков взял в долю Сафина, новичка, только что пришедшего в отдел милиции после института (Сафин был родом из Кукмора и знал, где находится дом Иванова).

В день убийства сотрудники милиции дождались, когда Артур подъедет к дому, представились ему и, затолкав обратно в машину, вывезли в ближайшую лесопосадку к озеру. Там они долго избивали жертву, после чего, привязав к телу камни, утопили в озере. Машину убитого сожгли здесь же на берегу. За исполнение заказа, как и было обещано, убийцы получили 10 тысяч рублей (почти годовая зарплата рядового сотрудника по тем временам).

Преступление раскрыли за несколько дней, убийц задержали. Но лично меня больше всего поразил тот факт, что молоденький оперативник, приехав домой в Кукмор, угощал всех друзей и соседей… мороженым!

Эта мороженка, это детское желание порадовать окружающих (между прочим, прекрасно знавших убитого им человека) не давали мне покоя! Я даже спускался в изолятор, чтобы поговорить с пацаном, в глаза ему посмотреть – хотел для себя понять что-то… Ничего я так и не понял: парень как парень, на негодяя не похож. Разговора тоже не получилось – всю беседу он молчал, опустив глаза.

Мунирова и Садыкова суд приговорил к 17 годам лишения свободы, молодой оперативник Сафин получил 15 лет. Уже в ходе следствия Муниров-старший узнал, что убийство сына действительно совершили его сотрудники, но покойный Артур не имел к этому никакого отношения. Убийцами оказались магазинные грузчики, узнавшие о передаваемых деньгах.

* * *

В августе 1998 года пришла информация о причастности участников ОПГ «Теплоконтроль» к совершению серии заказных убийств и вымогательств. (После знаменитого «Тяп-ляпа» группировка уже никогда больше не лидировала в криминальном мире, но преступный шлейф за ней продолжал тянуться.) Удалось доказать несколько убийств, по делу проходили 14 человек, четверо организаторов получили сроки от 8 до 21 года лишения свободы. В общем-то рутинная работа для оперативников, если бы не одно «но». Основные фигуранты, получившие 20 и 21 год лишения свободы, – бывший водитель уголовного розыска и бывший спецназовец, которые для одного из убийств привлекли действующего сотрудника милиции.

Бывший гаишник и действующий сотрудник ДПС на частной машине в милицейской форме с автоматами пасли «заказанного», члена той же группировки, что и заказчики, целый месяц, чтобы выкрасть и убить. Когда представился случай, «гаишники» остановили его машину и под предлогом того, что она числится в розыске, потребовали проехать в отделение милиции. На жертву надели наручники и вывезли в лесопосадку на «Ферму-2», где уже ждали заказчики, а потом забили до смерти…

Я постоянно задаюсь этим вопросом: как люди, призванные защищать закон, идут на совершение преступления? Каким образом происходит этот вывих в мозгах? Ещё можно понять получение взяток, какие-то должностные преступления – это объяснимо. Но когда идут на чистый криминал, это в моей голове уже не укладывается. Почему, по какой причине это происходит? К сожалению, ответ: «Потому что». Нет объяснений. Происходит, и всё.

И, по-моему, абсолютно бессмысленно эти факты отрицать, хотя система наша до сих пор бьёт тех, кто их обнародует. И это не только МВД касается, кстати. Если в больнице перепутали флаконы с лекарством для новорождённых, но никто об этом не узнал, слух так и останется слухом. Но стоит главврачу собрать пресс-конференцию, как больница покроет себя дурной славой. Если директор школы сообщит в СМИ, что его ученики покупают наркотики, школа навсегда попадёт в чёрный список.

В 1999 году на коллегии МВД России в докладе министра Сергея Степашина как раз и прозвучало: «До того мы докатились с вами, коллеги, – в Татарстане оперативники совершают заказные убийства». А ведь мне один из руководителей департамента уголовного розыска советовал: «Уволь задним числом, чтобы не было пятна на весь доблестный уголовный розыск». Я ответил: «Нет, задним числом увольнять никого не буду. Пусть всё проходит показательно, с треском, с позором, чтобы никому не повадно было – мне нужно в своих рядах наводить порядок». И попал в доклад министра…

Но на этом страшные открытия не закончились. В начале 1999 года выявился совершенно чудовищный факт. Сотрудник казанского подразделения четвёртого отдела МВД России Александр Абакумов оказался виновным в тройном убийстве – от его рук погибла целая семья: предприниматель, его жена и их пятилетняя дочь. Убил из-за денег – погибшие собирались покупать квартиру.

Соучастником по делу проходил уголовник Фарит Сафиуллин, в своё время отсидевший по нашумевшему делу банды Чекиста. Неизвестно, когда они познакомились, но уже в начале 90-х на зоне бандита навещал майор Абакумов. Сафиуллин с подружкой и стали соучастниками преступления.

В ходе следствия выяснилась ещё одна зловещая деталь: Абакумов оказался убийцей собственного брата – позавидовал, что родители завещали тому квартиру. Старенькие родители до последнего не верили в его виновность и, пока шло расследование, носили ему передачи, а потом приходили на все судебные заседания.

19 июля 2000 года Абакумов был приговорён к пожизненному заключению, его подельники – к 20 и 15 годам лишения свободы.

Сейчас бывший сотрудник милиции Александр Абакумов отбывает срок в колонии особого режима «Чёрный дельфин» в Соль-Илецке (Оренбургская область). Здесь сидят самые отъявленные негодяи: серийные насильники и убийцы, террористы. Один из наиболее известных заключённых колонии – чеченский террорист Салаудин Темирбулатов, известный под кличкой Тракторист. Из татарстанцев сроки в колонии отбывают лидер казанского оргпреступного сообщества «Хади Такташ» Радик Галиакберов (Раджа) и коллега Раджи по группировке бригадир киллеров Ринат Фахрутдинов (Ринтик).

В камере размером три на четыре метра находятся стол, две двухъярусные «шконки», умывальник и унитаз. В течение дня осуждённые могут сидеть лишь на трёх прикрученных к полу железных табуретках (так что один из обитателей камеры всегда стоит), в противном случае их ждёт строгое наказание. При появлении конвоира заключённые закрывают глаза, открывают рот и, наклонившись, выворачивают руки за спину. После чего по команде один за другим скороговоркой докладывают, кто за что сидит и сколько убил человек. На прогулку во двор колонии заключённых выводят лишь с завязанными глазами.