Я заканчиваю есть, когда Ралькарион появляется на пороге зала. Альнара выходит.
Мне многое хочется сказать дракону… но я не знаю, с чего начать. Пусть он сам начнет, а там посмотрим.
– Добро пожаловать в новый дом, Верена! Тебе здесь нравится?
– Да. Но почему вы не сказали, что я похожа на Аурику? Ваша семья еле меня терпит и считает наглой захватчицей. Это не сильно приятнее, чем бояться Доргориона.
Густые красивые брови дракона сходятся к переносице.
– Ваше сходство не имеет значения, Верена. Ты – это ты. У тебя своя роль в моей жизни. Ты сказала мэтру, что видела во сне что-то страшное? Расскажи мне.
Роль будущей постельной грелки в его жизни, ага. Нет, дракон, не бывать такому.
И рассказывать ревнивцу про соперника, пусть даже из сна, глупо.
– Я летела в небе на драконе. А потом он мотнул головой, и я полетела вниз. Дальше увидела мужчину, который меня напугал. Он просто смотрел на меня, но я почувствовала ужас.
– Это был Доргорион?
Я бы так и сказала: «Доргорион», ну, дракон, ты даешь.
Впрочем, если ты списываешь мои пространные слова на потрясение, ладно. Воспользуюсь этим…
– Нет.
– Кто-то из твоего прошлого у людей?
– Нет, я совершенно его не знаю. Непривычное лицо. Я слишком часто вижу новые лица в последнее время.
Ралькарион качает головой.
– Никто здесь не причинит тебе вреда. Они могут высокомерно с тобой разговаривать, но не тронут. И, Верена, вариант возвращения в замок на Синей Скале тоже в силе.
Ууу, дракон! Так бы и треснуть тебя по твоей наглой…
Обсуждать Синюю скалу я даже не собираюсь.
– Скажите, а мэтр – кто он? Куда он говорил привести меня?
Ралькарион сидит за столиком напротив меня. Хорошо, что даже не пытается погладить.
– Он дракон из другого мира, Верена. Ученый, приближенный иномирного короля и наш с Арделией учитель. Потому я и доверил ему разобраться с защитой маминого замка. Наука интересует мэтра больше, чем любая иномирная политика.
– То есть мэтр предложил привести меня в его мир? Мэтр – целитель?
Или скорее он готовит мне роль жертвы экспериментов… Увлекся же он, обсуждая меня как интересный случай…
Ралькарион насмешливо произносит:
– Ох, похоже, наш мэтр интересует тебя куда больше меня, Верена.
Ах ты ревнивая морда.
– Меня волнует все, что касается моего здоровья…
Ралькарион качает головой.
– Нет, он не целитель. Но в защитах он разбирается, как и в душах. У него есть предположения, кем ты была в прошлой жизни, Верена. Ты живешь не первый раз.
Ого…
– Он вам сказал?
Центральная дверь в зал резко открывается. На пороге Арделия.
Ралькарион оборачивается к ней и приподнимает бровь.
– Что за суматоха, сестра? Разве я не просил не трогать меня, когда я у Верены?
Драконица драматично прижимает руки к высокой груди.
– Мориалла захотела приехать ко мне в гости, Карион. Я не смогла ей отказать…
Ралькарион ехидно улыбается.
– О, незваные гости? Не ты ли сама ей напела, что обожаемый братик внезапно в замке и, вероятно, надолго?
Арделия выглядит самой искренностью.
– Нет, Карион, я не звала ее.
– Ладно. Мориалла, так Мориалла. Спасибо, что предупредила. Можешь идти, – его тон не допускает возражений.
А мне дико неуютно. Арделия так смотрит на меня, будто миг – и убьет. И ведь может же!
Она уходит, я немного выжидаю и спрашиваю:
– Зачем вы прогнали сестру, господин? Она затаит на меня зло.
Ралькарион хмыкает.
– Зараза эта мелкая? Она постоянно стремится меня с кем-нибудь свести. Очень романтичная особа. Надо бы мне ей ответить и подыскать жениха, пусть лучше о своей личной жизни думает. А вот Мориалла создала нам проблему, Верена. Тебе придется посидеть здесь, пока она не улетит. Никаких прогулок по замку.
– Альнара сказала, что мне и так нельзя…
– Перестраховалась. Я не давал ей распоряжений на этот счет.
– А если Мориалла останется надолго?
– Да кто ж ей позволит. Она тут чисто из-за меня, а я сейчас вернусь на Синюю скалу. Доргорион уже ищет тебя по мирам, Верена. Любое место, где я надолго застреваю, будет привлекать его внимание. Тем более, обычно я у мамы не живу.
То есть мне остается сидеть в клетке с кучей злых дракониц и видеть Ралькариона пару часов и то не каждый день?!
А потом сдаться мэтру во имя науки?
Теперь я понимаю, почему Синяя скала для Ралькариона лучший вариант…
А мне пойти в его постель и заменять там Аурику – горше смерти.
Даже если у него больше не будет других человеческих девушек, и я останусь с ним до старости.
– Пойдем на хитрость, Верена? Альнара сможет незаметно следить за Мориаллой и обо всем докладывать тебе.
– Зачем это???
Ралькарион тепло улыбается.
– Я вижу, что ты ревнуешь к Мориалле, маленькая. Ты очень мило краснеешь, когда сердишься. А знаешь, насколько легко обернуть гнев в страсть?
– Не знаю.
Драконий темперамент не погасишь. Неудивительно, что он думает об одном.
– И многого себя лишаешь, малышка. М-да. Альнара сейчас мысленно сообщила, что Мориалла уже на пороге. Ей прямо не терпится увидеть меня.
Я пожимаю плечами.
– Неудивительно, если она ваша невеста.
Ралькарион отрезает:
– Она мне не невеста. Наши отцы замышляют этот брак, не более того. Даже моя мама против. К Мориалле у меня ноль чувств. Прости, я вынужден тебя покинуть.
А ко мне, значит, чувства есть?
Эх, если бы…
Ралькарион не целует меня. Вместо этого он небрежно, будто ребенку, треплет мне волосы, встает и выходит.
И я понятия не имею, когда увижу этого невыносимого дракона в следующий раз.
Глава 11. Наваждение
Поскольку из комнаты выходить нельзя, да и не особо хочется сталкиваться с недоброжелательными драконицами, я смотрю в окно.
С такой высоты все совсем маленькое.
Долину разрезают поля и леса. В полях кто-то работает.
Видно много домов. Получается, что не все драконы живут в замках.
Полно плато, где «люди» оборачиваются в грозных драконов, взлетают и спешат по неотложным делам. Или, наоборот, приземляются и идут домой.
Наблюдать за всем этим довольно интересно – не то, что на волны смотреть в Синем замке.
У меня появляется идея.
– Альнара! – надеюсь, служанка отзовется на свое имя.
– Да, госпожа, – девушка входит из центральной двери. Боковая видимо ведет в покои Ралькариона.
– Скажи, а люди служат королю драконов? Живут рядом с ним? Кстати, как его имя, это можно говорить?
– Его зовут Ранварион, госпожа. Лучшим представителям людей и других рас позволено жить близ него и приходить на аудиенции во Дворец.
– Это самые блестящие ученые мужи, полководцы и прочие лучшие из лучших?
– Да, госпожа.
– А слуги во Дворце только магические, никого, рожденного женщиной?
– Верно, госпожа.
Эх, а было бы прекрасное место спрятаться от Доргориона… У всех на виду драконам играть с людьми не пристало.
Это только Ралькарион меня исключением из правил делает.
Пока не женился. Он говорит, что отцу не запугать его лишением наследства. В это я охотно верю, раз он сам, без помощи отца отстроил себя шикарный замок на Синей скале.
Зато Ранварион может сказать: хочешь корону – женись на Мориалле.
А мужчины всегда женятся, когда на них так давят.
Корону Ралькарион хочет. И правда, лучше, чтобы он драконами правил, чем тот жуликоватый мерзавец Доргорион.
Все-таки любопытно, почему я так хорошо драконьи имена запоминаю…
Может, я была эльфом-разведчиком в этой самой прошлой жизни? Мэтр-с-паутиной уже, наверное, знает… Но мне не хочется ему сдаваться.
Сидеть и ждать не пойми чего напрягает.
– Альнара, Мориалла уже прибыла?
– Вот-вот прилетит, госпожа.
– Скажи, а как ты будешь о ней докладывать?
Служанка ничего не отвечает. Молча подходит к стене, зачем-то закрытой драпировкой, и тянет за шнурок.
Шторки разъезжаются в стороны, показывая прямоугольное зеркало – блестящее, но совершенно черное.
Какой-то очень странный предмет. Даже абсурдный.
– Каждый зал находится под наблюдением, госпожа. Достаточно знать, где кто сейчас, чтобы передать изображение и звук оттуда на экран.
– Эта черная штука – экран?
– Верно, госпожа.
Так-так…
– А за мной тоже кто-то наблюдает?
– Господин Ралькарион. Но когда он покинет замок, ваши покои будут отрезаны от камер. Господин внял вашим предостережениям не доверять Арделии полностью.
– Камеры – это штуки, которые следят?
– Вы правы, госпожа.
Чудные дела тут творятся…
– Арделия и ее мать знают о камерах?
– Конечно, госпожа. Но они не предполагают, что господин Ралькарион подарил власть наблюдать за кем-то человеку.
Ах вот оно что…
А когда Альнара меня провоцировала голой по залу ходить в Синем замке, наглый ящер меня через экран разглядывал? Или там у него камер нет?
Я возвращаюсь к окну наблюдать за драконами. Ралькарион рановато ушел, никакой Мориаллы на пороге еще не было.
Похоже, у меня голова идет кругом, раз я начинаю за ним следить и ревновать…
***
– Госпожа Мориалла прибыла, – голос Альнары отвлекает меня от приятного развлечения. Когда смотришь за другими, легко забыть о собственных проблемах.
Я спрыгиваю с подоконника и вижу, что служанка поставила напротив экрана кресло. Удобно устраиваюсь, хотя меня начинает потряхивать.
Не представляю, что увижу.
Картина на экране меняется мгновенно. Вот была угольная гладь, а теперь величественный зал с невообразимо высокими колоннами.
В таком зале драконы поместятся и в драконьем виде.
Я смотрю во все глаза.
Вот это видимо мать Ралькариона. Слышать я ее слышала, а вижу впервые и немного теряюсь.
Она очень красива. Изумительно красива. Сколько ей лет, понять нереально, потому что у нее царственная осанка и фигура молодой девушки. Такая же, как у ее дочери.
На ней приталенное платье глубокого изумрудного цвета с золотым шитьем.
В Ралькарионе и Арделии есть ее черты, а другую половину, она, наверное, от отца взяли.
Перевожу взгляд на Мориаллу и выдыхаю…
Нууу… Матери драконов она уступает.
Высокая – все драконицы, оказывается, высокие – кареглазая девица с густой гривой распущенных смоляных волос в золотом платье.
Думаю, золотой у драконов это не свадебный цвет, иначе эффект слишком дешевый…
Не хочу, чтобы Ралькарион женился на дешевке.
Совсем я дурная…
Жить с драконом на Синей скале не хочу. Чтобы он женился на ком-то, тоже не хочу.
Чего же я хочу? Я запуталась.
Чтобы любил меня. Истинной любовью. Не Аурику какую-то. Меня…
Но это невозможно.
Мориалла скромно целует воздух около щеки матери драконов, тепло целуется и обнимается с Арделией, а затем поворачивается к Ралькариону.
Если он поцелует или даже обнимет ее, я…
Одно понимаю… Я могу сколько угодно ему отказывать, когда он ко мне пристает.
Но когда он мой, такой родной и желанный… стоит там как чужой, далекий… Когда другой женщине почти принадлежит…
Мое сердце готово разорваться на куски.
Я стискиваю пальцы, ногти больно впиваются в кожу.
Это ужасно, неправильно, отвратительно! Он не должен даже касаться ее!
Пульс колотится у меня в горле, отмеряя убийственные мгновения.
Ралькарион улыбается Мориалле и приветственно кивает.
– Здравствуй, Мори! Рады видеть тебя у нас. Располагайся, чувствуй себя, как дома. Боюсь, в этот раз я не смогу побыть гостеприимным хозяином. Неотложные дела.
Он вежливо кивает снова, а я смотрю в его глаза.
Что в них, когда он на нареченную смотрит?
Ласка. Снисхождение… И больше ничего. Будто это еще одна «зараза мелкая». Как сестра.
А вот драконица разочарована. Это мне ясно.
Но истерику она не закатывает.
Выпрямляется строго и гордо, волосы черной волной растекаются по спине.
– Здравствуй, Ралькарион. Жаль, что тебе приходится так много работать. Постараюсь не скучать у вас.
И вежливо улыбается.
Улыбка настолько ледяная, что у меня сердце сжимается за Ралькариона. Вдруг Мориалла затаила обиду и отомстит за унижение?
Ралькарион выглядит совершенно безмятежным. Словно никаким льдом его не проймешь.
– Матушка, сестра, вынужден с вами проститься.
Семейные поцелуи и объятия по-настоящему теплые.
Я, затаив дыхание, слежу за драконами, опасаясь подвоха от Мориаллы.
Вдруг она внезапно повиснет на Ралькарионе или еще что? Она же к нему прилетела?
Как заколдованная смотрю в экран и не сразу понимаю, что тот погас.
Задыхаюсь от внезапного напора. Мужские губы атакуют мои нежно и неистово. Язык проникает в рот, охватывая и сминая мой.
Это страсть и боль.
Мой невыносимый, мой сумасшедший.
Родной.
Тот, без кого я уже не знаю, как жить, хотя отчаянно сопротивляюсь глупым чувствам.
Он окружает собой, точно смерч, и я теряюсь в буре ощущений.
Слабая и сильная одновременно, распаленная ласками и не желающая остановиться.
Эта ящерица чернявая своим прилетом расставила все по местам.
Я сошла с ума. Мне надо прекратить, но я не хочу и не могу.
– Моя Верена! Моя! Я же сказал, что не женюсь на Мориалле. Хочу только тебя, – низкий охрипший голос звучит прямо в моей голове, Ралькарион лишь углубляет поцелуй.
А я холодею… И словно трезвею.
– Хотите, но не любите…
– Хочу… – Ралькарион отстраняется, а затем крепко обнимает меня, прижавшись щекой к щеке. – Со мной происходит что-то странное, Верена. Не любовь, я не могу любить никого, кроме Аурики. Но ты, ты невероятно дорога мне, моя нежная маленькая Верена. Прости.
Простить, что ты душу мне вынул и на куски режешь, да? За это простить?
Ралькарион пронзительно смотрит мне в глаза.
– Ты не пойдешь в мой замок и не станешь считать там мужем, да?
То, что дракон отодвинулся и прекратил целовать, почти физически больно. Мои веки тяжелеют от слез.
– Не пойду, господин…
– Не зови меня господином больше. Когда мы одни – Ралькарион, Карион. Как хочешь. Ты сама – моя госпожа, Верена. Я придумаю, что делать с этим порочным неудобным тебе наваждением. Защищу тебя от себя. Мэтр посмотрит тебя, и мы определим лучшее место в мирах, чтобы ты жила достойно… Ты ни в чем не будешь нуждаться и станешь ослепительно счастлива. Обещаю.
Без тебя не стану, глупый.
Но и с тобой, как есть, не могу быть.
Ралькарион говорит:
– Я вернусь, как только Мориалле надоест теплое общество Арделии. Не хочу давать девушке ложные надежды. Она этого не заслужила. Мориалла лишь выгодная партия, младшая дочь знатной семьи, с которой мой расчетливый отец решил породниться и этим отблагодарить их за долгую блестящую службу. Ее чувства никого не волнуют.
Я глубоко вздыхаю. Если я не хочу ничего менять, не хочу сейчас же идти на Синюю скалу, надо говорить как ни в чем не бывало.
О чем угодно говорить, только не плакать.
Мое сердце почти мертво.
– Мне показалось, что Мориалла была очень холодна к вам?
Ралькарион так и не спускает меня с колен. Удерживает, мягко обнимая.
– Мориалла не увлечена мной, но козни не в ее характере. С чего бы ей лебезить. Я думаю, ты сама увидишь ее прямолинейность. А сейчас… Мне пора, хотя с тобой бы навсегда остался…
Я тихо вздыхаю и обнимаю его за шею.
Глупо, но когда я его трогаю, мне становится легче.
– Ваша магия опасна, господин… Она все же очаровывает…
– Карион, Верена, – он понимает меня без слов.
Поцелуй ласковый и болезненно, упоительно нежный. Я глажу дракона, зарываюсь пальцами в его густые белоснежные волосы, изнемогая от желания слиться воедино и никуда никогда его больше не отпускать.
Роковое наваждение. Мое – тоже.
Ралькарион прав. Наваждение связало нас прочнее канатов, будто злая воля.
Я отпускаю его. Иначе никак нельзя.
А потом… мэтр все выяснит и скажет, как нам быть.
Я очень надеюсь.
***
За стенами замка раздается драконий рев – жуткий и величественный, и ему вторят другие голоса.
Я бросаюсь к окну – Ралькарион, огромный и мрачный, как смертоносное грозовое облако, летит по небу, а другие драконы раза в полтора, а то и два мельче, прощаются с ним.
Слезы выступают на глазах, я всхлипываю и, чтобы не расплакаться окончательно, зову Альнару. Служанка тотчас является.
Плакать сейчас – опасно.
– Покажи мне, что делает Мориалла.
– Хорошо, госпожа. Она сейчас у госпожи Арделии.
Я смотрю во вспыхнувший экран.
Покои Арделии веселенькие. Вот уж не думала, что настолько.
Она и впрямь романтичная особа.
Легкомысленные розочки пылают в шелке на стенах, стоят в бесчисленных вазах.
Всюду золото и великолепные прозрачные розово-красные камни.
Похоже, все драконы обожают драгоценности, но у Ралькариона они смотрятся суровыми, а тут по-девчачьи милыми.
Драконицы сидят в близко поставленных друг к другу креслах, красиво расправив складки платьев, и держат в руках малюсенькие чашечки с каким-то горячим черным напитком.
На столике перед ними лежат коробки с угощениями, на вид сладостями.
– Прости его, Мори. Карион такой грубый, сам не свой от проблем, – Арделия подцепляет из коробки лакомство и отправляет в рот.
Мориалла мотает головой, и ее черные волосы волнами ложатся на плечи.
– Не надо, Делла. Он не грубый. Он мне даже злым сегодня не показался. Просто ему до меня вообще дела нет. Не хочу такого мужа!
В конце она разве что ногой не топает, но продолжает держать чашечку удивительно ровно.
– Мори, он будущий король! Разве отец настолько слеп, чтоб выбрать королем этого ужасного Доргориона? Не будет такого. Законы разрешают выбрать Ралькариона королем прямо сейчас!
Мориалла гневно фыркает, и мне даже чудится тонкая струйка дыма, взвившаяся от ее волос.
– Подумаешь, король драконов! Он не мой истинный. Если я выйду за него, то никогда не смогу быть с истинным! Это не сравнится с почестями для королевы. Не сравнится с холодным надменным супругом!
Она вдруг резко отставляет чашку, поднимается и принимается быстро ходить по залу, точно ожившая страшная молния в золотом платье с пронзительными темными глазами и черным облаком волос.
– Я даже не смогу завести своего истинного любовником! За обликом королевы тщательно следят. Нужно что-то придумать, Делла. Обязательно, иначе я умру от тоски! Этот навязанный брак меня душит и убивает!
Я сижу перед экраном, затаив дыхание. В голове ни одной мысли.
А драконица, кажется, находит решение.
Она бросается обратно к своему креслу, подхватывает со столика чашку и залпом осушает ее. И выпаливает:
– Почему в самом деле я, Делла? Пусть они устроят отбор! Пусть отберут самую достойную идеальную жену для Ралькариона. Мало ли благородных семей, с которыми королю выгодно породниться, кроме моей?!
– Твоя семья на это не пойдет. Им-то зачем упускать шанс?
– Потому мне и нужна твоя помощь, Делла. Расскажи об отборе госпоже Бриатине, а еще расскажи прямо своему отцу. Вдруг он подумает и сочтет это дело выгодным. Расскажи Ралькариону. Все вместе мы сумеем расторгнуть этот союз!
– А я хочу, чтобы ты стала моей невесткой…
Мориалла фыркает:
– Очень эгоистично, Делла. Я перед тобой распинаюсь, все тебе рассказала, а тебе все равно, да?! Плевать тебе, что из-за твоего брата я потеряю шанс на свою истинную любовь? С Аурикой ты дружила, подружишься и с новой невесткой!
Мориалла отворачивается, словно не желая слушать возражения, а затем берет несколько угощений и съедает все разом.
Какая темпераментная женщина! Не хотелось бы оказаться с ней в одной комнате.
Даже хорошо, что обо мне драконицы не говорят. Меньше проблем.
Арделия невозмутима. Предлагает:
– Отдохни с дороги, Мори. Слуги уже подготовили твои покои. Я ненадолго отлучусь по делам, а затем вернусь.
Мориалла кивает ей.
Зато Альнара вдруг бросается к почерневшему экрану и дергает шнурок. Шторки, закрывающие его, едут навстречу друг другу.
– Госпожа Арделия в бешенстве. Она идет сюда, госпожа.
Этого мне только не хватало.
С неженской силой служанка разворачивает кресло прямо со мной внутри – теперь я сижу за столиком, на котором лежит мое начатое вышивание из Синего замка. То, над чем я работала перед брачной ночью.
Надо же… Кажется, вечность прошла. И я была совсем другая тогда…
Альнара советует:
– Притворитесь, что вышивали, госпожа.
***
Я замираю от ужаса: стук в дверь настолько яростный, словно от его силы зависит жизнь самой Арделии. Петли аж звенят.
Ну и темперамент!
– Открой, мерзавка!
Пока я не знаю, что сказать, за меня вдруг отвечает Альнара:
– Успокойтесь, госпожа. В таком состоянии вам негоже поддерживать беседу.
– Я спокойна, я очень спокойна!
– Госпожа, я не дам вам причинить Верене вред. Успокойтесь, и тогда я открою.
Все стихает.
Но через время в дверь снова стучат.
Стук четкий, ровный и пугающе неживой, будто за мной явилась сама смерть.
Альнара говорит тихо, практически мысленно:
– Теперь я вынуждена отпереть ей, госпожа…
Я чуть не протыкаю палец иглой, но киваю. Ничего не поделаешь.
Думая о драконицах, я сама не заметила, как начала вышивать розу.
Арделия влетает в зал, дожидается, пока Альнара закроет дверь, и шипит:
– Знаешь, мерзавка, что значит это золотое кольцо на твоем пальце? Ты игрушка. Рабыня. Вещь. Не смей смотреть мне в лицо!
Больно-то мне надо смотреть на твою злобную рожу.
Отвожу взгляд.
Хотя с Альнарой я не особо боюсь драконицу, вдруг драконица все-таки сильнее магической служанки?
Арделия распаляется:
– Что это ты делаешь? Вышиваешь, будто благородная? Ха! Твоя единственная задача – раздвигать ноги перед моим братом. Или так, или умереть. Кто ты такая, что осмеливаешься ему отказывать?! Кем ты себя возомнила?!
Нежданно центральная дверь распахивается. На пороге стоит мать драконов.
– Безобразная сцена, Арделия. Если ты считаешь, что Карион способен быть королем, неужто полагаешь, что он неспособен сам выстроить отношения со своей игрушкой? Выйди отсюда и больше не возвращайся. Впредь мы займемся твоим владением этикетом строже.
В ее низком голосе больше нет мягкости или капризных ноток. Только металл.
Пунцовая Арделия бросается из зала прочь, удостоив меня ненавидящим взглядом.
Мать драконов говорит:
– Думай, как смотришь на слуг.
То есть, по ее мнению, я настолько жалкая… что не достойна даже ненависти…
Когда дверь за драконицами закрывается, я обнаруживаю, что все-таки уколола палец, а кровь ужасным пятном расползается по шелку.
Альнара замечает:
– Сейчас вылечим, госпожа.
Безвольно подаю ей руку.
В глазах слезы, а в горле ком.
Я молча выслушала дракониц, и теперь язык жжет от несказанных слов.
Рабыня и вещь – я?
Очень дорогая Ралькариону, а для всех его близких – ничто? Хуже пыли?
– Оставь меня, Альнара. Хочу побыть наедине с собой.
Слезы душат меня, а грудь сжимает болезненный спазм.
Я падаю на диван и позволяю себе разрыдаться.
Громко, некрасиво, с подвываниями. От души.
Любить больно. Очень больно.
Я хочу улететь далеко-далеко, но тогда Ралькарион вернется, не увидит меня и не сможет назвать своей маленькой Вереной… Не улыбнется. Не обнимет ласково.
Я не хочу, чтобы он страдал.
Я иду в купальню и умываюсь. Уже разобралась, как пользоваться кранами без Альнары.
Вышивать больше не могу – шелк, залитый кровью, напоминает о мерзком отношении дракониц.
Читать не хочу.
Я сажусь на подоконник и смотрю на жизнь драконов. Будь я просто драконом… со мной бы говорили иначе.
Я всматривалась в деревья на горизонте, пытаясь прикинуть их реальный размер, как вдруг обзор загораживает чужое скуластое лицо.
Мужское и серокожее.
Прямо за стеклом.
Как это существо там оказалось?! На такой высоте. Это же явно не дракон!
Чужак в серой одежде наклоняется ко мне, и я вижу, что он проходит прямо сквозь стекло окна.
– Здравствуй, красавица. Соблаговолишь отправиться со мной на прогулку?
Я беспомощно хватаю ртом воздух.
– Кто вы? Куда? Аль…
Чужая рука сжимает мне рот и подбородок, лишая возможности не то, что говорить – дышать.
– Тш, я всего лишь наемник, девочка. Прогуляемся к тому, кто платит. Ты забыла меня.
Краски размываются, и мир превращается в одно бесконечно серое пятно.