Tsitaadid raamatust «За стеклом»
Просто стоит помнить, что тень – это лишь оборотная сторона света, а к свету каждого ведёт любовь. А она ведь способна выживать даже в самых суровых условиях.
Я слышал, как за дверью орёт отец, как рыдает мать. Чувствовал, как разбиваюсь я. Слышал хруст внутри, с каждой секундой теряя уверенность в том, что завтра буду таким же, как сегодня днём. Целым. Весёлым.
Бросив рюкзак на пол, я рухнул на кровать, ощущая, как она прогибается под тяжестью моего тела. Все мы прогибаемся. Кто-то под других, кто-то под обстоятельства, но в конечном счёте – под жизнь. Под ту самую штуку, которой наивно полагаем, что управляем сами. Какая глупость.
– Эмили, в мире полно подобных семей, где, не любя друг друга, люди продолжают отравлять свои жизни бесконечными скандалами, калеча души своих детей. Есть много людей, которые в конечном итоге осознают, что так нельзя, и они разводятся.
– Нет! Он должен пожалеть, что взял их! – громко пробасил отец, ревя не хуже раненого вепря. – На данный момент я лишь жалею, что ты мой отец, – потирая ногу, проговорил я достаточно громко, чтобы до него дошло.
Не думала, что с эмоциями может быть настолько сложно справиться. Особенно если они наполнены грустью и негативом. Что они могут причинять такую боль, которая кажется физической. Что я не смогу контролировать ни их, ни слёзы, которые не прекращали упорно скатываться горячими дорожками по щекам.
Физическая боль лучше, чем эмоциональная. Эмоциональная разрушает изнутри, а оболочка, получающая внешние повреждения – ерунда. Физическая боль, как предупреждение, как сигнал о том, что что-то не так, она уходит с течением времени. Эмоциональная же, как вирус, не остановится, пока полностью не сожрёт тебя изнутри.
Единственное, что напоминало о том, что я живой человек – отсутствие механического звука при движении.
Как бы хотелось остановить время или сделать так, чтобы песня не переставала литься из динамиков, а вечер не кончался. Но всему рано или поздно приходит конец. Особенно такому волшебству. Даже в сказке, когда заканчивается бал, а часы бьют полночь, карета превращается в тыкву, а прекрасное платье в тряпку. Но на память всегда что-то остаётся.
Удар. Под костяшками раздался скрипящий хруст. Зеркало пошло трещинами, перекрывая замысловатым узором часть лица. Разбитый. Уродливый. Сломленный. Возможно, в этом и есть весь я?
