Loe raamatut: «Кот Мурмяу: детектив-неудачник. Съедобное преступление в городе псов»

Font:

Глава 1
Вопли, зубы и десять булочек

У милой розовой будки в конце Овчарского переулка в центре городка Лайкин собрались трое полицейских псов и один полицейский кот. Капитан Джесси Коржик помахивала хвостом. Мопс по кличке Боксёр то и дело дотрагивался лапой до зелёной деревянной двери. Доберман Добс скалил зубы. Было тихо: и в доме, и рядом с ним.

– Сейчас… – сказал чёрный кот Пит Мурмяу, поправив полицейский значок на ярко-синей ленте.

Он в очередной раз заглянул в окно, но опять увидел только занавеску с розочками.

Мурмяу сам вызвал коллег-детективов из полиции. Потому что в этом милом доме происходит что-то по-настоящему страшное. Ну, то есть происходило – ещё полчаса назад. А как только полицейские примчались – как назло, тишина.

Вдруг из дома послышался вой – протяжный и жуткий.

– Вот. Это, – сказал шёпотом кот. – Так с самого утра.

– Врываемся! – гавкнул Боксёр.

– Подожди, – остановила его капитан Коржик.

Она привстала на задние лапы и, сдвинув капитанскую фуражку на затылок, сосредоточенно обнюхала дверь.

– Пахнет… ванильным шампунем, – озадаченно произнесла капитан, и Мурмяу восхитился: какой же всё-таки у собак породы корги острый нюх, даже лучше, чем у котов.

– Запах настоящего опасного преступника, – насмешливо заметил Добс. – У-у-у-у, как страшно.

На самом деле страшным был сам Добс – огромный тёмно-коричневый доберман. Но после трёх месяцев совместной работы в полиции города Лайкина Мурмяу перестал его побаиваться. Ну, почти.

Вой послышался снова – на этот раз ещё громче, ещё протяжнее. Все четверо вздрогнули – даже Добс. Мурмяу показалось, что тонкое оконное стекло начало трескаться.

– Идеальный звук будильника, – пошутил Боксёр. – Если бы я такое с утра услышал, сразу бы вскочил. Может, всё-таки ворвёмся?

Но Джесси Коржик три раза нажала на кнопку звонка. Никто не ответил. Тогда она постучала.

– Откройте, полиция!

Тишина – и снова жуткий вой, от которого у Мурмяу заложило уши, а в животе подозрительно заурчало.

– Вот теперь заходим! – скомандовала капитан.

Добс подошёл к двери и зубами дёрнул ручку на себя. С другой стороны что-то щёлкнуло. Дверь открылась с протяжным унылым скрипом.

Вслед за полицейскими псами Мурмяу оказался внутри, в гостиной. Лапы тут же утонули в мягком персиковом ковре. На блестящем длинном столе в центре комнаты стояла тарелка, доверху наполненная косточками. На белых стенах плясали солнечные зайчики. Запах ванильного шампуня усилился.

Вдруг из дальней комнаты послышался шорох.

– Сейчас снова завоет, – процедил Добс.

– Мне послышалось, или кто-то зашёл? – прозвучало вместо этого.

Мурмяу был готов поклясться: это самый красивый голос, что он слышал в жизни. Похоже на переливы колокольчиков и позвякивание полицейского значка, когда снимаешь его вечером перед сном.

Боксёр неуверенно гавкнул.

– Подождите, я принимаю ванну! Сейчас! – снова произнёс голос.

На задних лапах в комнату вошла собака породы хаски, завёрнутая в халат – такой же белоснежный, как и её шерсть. На шее у неё висели большие наушники.

– Простите, люблю репетировать в ванной, – произнесла она своим прекрасным голосом. – Как много полицейских… Что-то случилось?

– На вас… гхм… поступили жалобы, – сказал Добс. Он, как и все, выглядел смущённым.

Боксёр не проронил ни звука. Он стоял, впечатавшись всеми четырьмя лапами в пол, будто бы загипнотизированный. Казалось, его большие круглые глаза стали ещё больше.

Капитан Коржик самообладания не потеряла. Она тут же улыбнулась, и Мурмяу в очередной раз убедился, что у корги есть особый дар – располагать к себе кого угодно. Конечно, капитана любят в Лайкине прежде всего за отличную работу, но, кажется, иногда улыбка не менее важна.

– Простите, мы сломали ваш замок, – сказала капитан. – Дело в том, что соседи пожаловались на звуки из вашего дома.

– Ах да, – вздохнула хаски. – Это так сложно. Я понимаю. Я приехала к вам выступить на ярмарке… Но мой продюсер снова всем недоволен. Совсем меня не ценит. – Хаски топнула лапой. – Простите, я не представилась. Я певица…

– Ханна, – проговорил Боксёр, всё так же не шевелясь. – Та самая Ханна! Блистательная Ханна… Из Гавсбурга!

– О, так вы фанат! – Ханна смущённо замахала хвостом. – Да! Это я! Приехала к вам на ярмарку. Так вот… Этот глупый продюсер хочет нечто новое! Нечто особенное! Подождите… Кажется, я что-то нащупала!

Ханна подняла нос кверху, упёрла лапы в бока и завыла. Задрожали стёкла. Затрепетали занавески с розочками. Добс и капитан отпрянули. Мурмяу собрал всю силу воли,

чтобы не шмыгнуть под стол. На самой высокой ноте Боксёр вышел из оцепенения и резко подпрыгнул.

– Так и знала! Это то, что нужно! – Ханна замолчала. Она явно была довольна эффектом.

Даже когда пение закончилось, в ушах у Мурмяу всё ещё звенело. Добс часто моргал. Капитан Коржик незаметно потирала уши. На морде Боксёра застыла странная улыбка.

– Постарайтесь не репетировать дома, – вздохнула капитан. – У нас за рекой есть отличное тихое место. Извините, мы сломали вашу дверь. Оплатим ремонт.

– До свидания, – буркнул Добс и попятился к выходу первым. За ним потянулись остальные.

И как только дом Ханны остался позади, Добс зарычал на Мурмяу.

– И зачем, кот, ты вытащил нас из участка из-за такой ерунды?! – Из пасти добермана закапала слюна. – У меня куча отчётов! А я вместо работы слушаю вой какой-то заезжей певицы! Что, сам не мог справиться?

– Слушай, я получил жалобу от соседей Ханны, – начал оправдываться Мурмяу. – Пришёл сюда, услышал это пение…

– Решил, что там преступники! – насмешливо закончил Добс. – И кинулся нам звонить!

– Ну да…

– Так, кот, – сказал Добс шёпотом, чтобы не услышала капитан. – Ты же помнишь, у меня есть книга позора. Туда попадают самые ужасные полицейские. И сегодня я впервые внесу туда твоё имя. Окажешься там три раза – запишу все твои ошибки вместе с дурацкими идеями и вывешу на доску перед участком под фото одной чёрной кошачьей морды. Догадываешься, чьё это будет фото, кот?

Мурмяу совсем сник. Он почему-то не сомневался в существовании книги позора Добса. Шутить доберман не умел. Все полицейские псы жутко боялись туда попасть. Говорили, копии своей книги Добс рассылает по всем полицейским участкам в разных городах – чтобы везде знали, кто работает хуже всех.

– Нужно было проверить, кто живёт в доме, до того как нас собирать, – спокойно сказала Коржик. – Будь внимательнее, детектив.

– Виноват, капитан, – пробурчал Мурмяу. – Я хотел… Настоящее преступление. Ну, вы понимаете. Просто…

Просто работа детективом оказалась не такой уж весёлой.

На прошлой неделе Мурмяу ловил щенков, которые решили прогуляться ночью.

Ещё пару недель назад – искал клубок кошки, которая пришла в Лайкин на экскурсию. Думала, что собаки его украли, а сама просто забыла клубок в магазине.

Месяц назад – вытаскивал из трубы огромного пса, который полез чинить камин и застрял.

– Вот тебе настоящее преступление, – подмигнула капитан. – В доме номер семь на улице Стрелки кража. Там живут госпожа Шпек и её сын. Сходи разузнай, что к чему. Боксёр, ты с Мурмяу.

Кот едва сдержался, чтобы не подпрыгнуть. Кража! Настоящее преступление! Снеж, бывший начальник полиции Чеширска, никогда бы не доверил Мурмяу настоящее преступление!

Капитан и Добс повернули к участку. Мурмяу и Боксёр пошли в другую сторону – вдоль реки, где играли в мяч несколько собак, и большого Парка имени Бетховена. На невысоком заборе со столбиками, отделяющем парк от улицы, висели красочные растяжки. «Городская ярмарка! Совсем скоро! Невероятные угощения! Собаки, кошки и крысы – добро пожаловать!», «Лучшие повара Гавсбурга и Мургорода!», «Первым посетителям – такс-бутер в подарок!» – прочитал Мурмяу надписи одну за другой.

* * *

Это было славное лето – крыши собачьих домов-будок блестели на солнце, в песке на берегу реки возились щенки, у автоматических городских поилок с водой выстраивались очереди. Из норок то и дело высовывалась чья-то хитрая мордочка – даже крысы выбирались наружу погреться.

Около реки появился огромный рекламный плакат корма с неоновыми буквами «Сухарики „ФАС“ – съешь сейчас». Такая же реклама висела и в соседнем городе, Чеширске. Там, в Чеширске, жили одни кошки, в Лайкине – собаки. А крысы обитали в своих подземных коридорах, протянувшихся под обоими городами.

Раньше между Чеширском и Лайкином был высокий забор, но после того, как Мурмяу раскрыл преступление, в заборе появилась дверь.

Уже три месяца чёрный кот Мурмяу жил с собаками и работал на собачью полицию. И вот сейчас его, детектива, ждёт новое таинственное дело: кража на улице Стрелки. Как же это волнительно!

– А ты слышал раньше, как эта Ханна поёт? – спросил Мурмяу, когда они с Боксёром свернули на узкую улочку Стрелки, вымощенную гладкими круглыми камнями. Будки тут были дорогими и располагались за высокой зелёной изгородью, из-за которой можно было разглядеть только их вторые этажи. У одних там был маленький балкончик с лежанкой, у других – просто круглое окошко. Рядом с некоторыми домами-будками росли огромные раскидистые ёлки, закрывая верхние этажи от любопытных глаз.

– Не-а, только фотки видел, – беспечно отозвался Боксёр. – Но сейчас услышал – это же сила! Мощь! Ураган! Громко, конечно. Но круто же! Да?

– Наверное, – кивнул Мурмяу, подумав, что коты ничего не понимают в собачьем вокале. Хотя, кажется, капитану и Добсу тоже не понравилось.

– Во, пришли. Как думаешь, там настоящая кража? – быстро сменил тему Боксёр.

Он приоткрыл красную железную калитку с витиеватой цифрой семь и табличкой, на которой значилась фамилия Шпек.

О, как Мурмяу надеялся, что там настоящая кража. Украли… целую кучу монет! Или, может, дорогую картину? Или…

– О, полицейские! – К ним засеменила старушка-собачка. – Какие молодые щенки – и уже полицейские! – прошамкала она ртом без единого клыка. – Вот вы, – старушка показала на Мурмяу загнутым когтем, – так напоминаете мне одного старого друга!

Старая собачка, почти такая же маленькая, как Боксёр, была в толстых очках, переднике и чепце. Длинная серая шерсть почти закрывала мордочку и висящие уши – так что Мурмяу даже не мог разобрать, что это за порода. Да есть ли вообще у этой собаки порода?

– Она не видит, что ты кот! – шепнул Боксёр. – Может, она думает, что я бульдог?

– Пойдёмте, пойдёмте за мной, дорогие. – Старушка махнула лапой. – Вот сюда, на веранду.

Мурмяу и Боксёр прошли по дорожке мимо высоких кустов шиповника и поднялись на залитую солнцем деревянную веранду. На круглом, накрытом клетчатой скатертью столе дымились крендели. Рядом стояли три стула, в дальнем углу – мягкое бархатное кресло, о которое так и хотелось поточить когти.

– Что ж, госпожа Шпек… – Боксёр огляделся и шлёпнулся на стул. – Что у вас украли? Преступление произошло здесь?

– Именно здесь, – кивнула почтенная госпожа. – У меня украли вставную челюсть, – торжественно произнесла она.

О, почему Мурмяу не мог закричать! Вставную! Челюсть!

– Она лежала вот тут. – Госпожа Шпек засеменила по веранде и показала лапой на светлые деревянные перила. – В шкатулке.

– Шкатулка дорогая? – оживился Мурмяу.

– Что вы, что вы! – Старушка махнула лапой. – Совсем нет! Так вот, я приготовила крендели, вышла на веранду, а зубов нет… Под кустами нет… Нигде нет… И вы знаете, я слышала странный шорох! Да, я не вижу, но слышу-то отлично! – быстро добавила она.

– Шорох… Крысиных лап? – предположил Боксёр.

– Нет-нет, у меня во дворе нет выходов на поверхность из крысиных подземелий, – объяснила старушка. – Крысы здесь вообще никогда не появлялись.

Боксёр с Мурмяу осмотрелись. Кот спустился с веранды – он был уверен, что шкатулка с зубами просто упала и теперь лежит где-то в траве. Но нет. Он вернулся, посмотрел на перила, под креслом и под столом. Никаких признаков шкатулки с зубами.

– Что-нибудь ещё пропало? – спросил Боксёр.

– Что вы, ничего! А почему вы не едите крендели?

Мурмяу хотел сказать, что они на работе, но Боксёр уже схватил крендель и принялся с аппетитом жевать.

– Нам нужно идти, – процедил кот и силком потащил друга к калитке. Госпожа Шпек проводила их печальным взглядом.

Как только дверь закрылась, Мурмяу выдохнул.

– Ну чего ты! – Боксёр выдернул лапу. – Крендели-то огонь!

– Вставные зубы! Боксёр! Мы! Полицейские! Ищем вставные зубы! – Мурмяу дёрнул когтем значок детектива на синей ленте. – Ужас!

– Хватит ныть! – Боксёр ловко впихнул Мурмяу в рот кусок кренделя. – Лучше жуй!

* * *

До полицейского участка Мурмяу брёл, недовольно пережёвывая крендель. Боксёр отправился домой поужинать – кренделей ему было, конечно, мало.

Вот и любимая полицейская будка. Два этажа, стены, выкрашенные в синий, черепичная крыша, справа – площадка для тренировки бойцовских собак.

Мурмяу кивнул двум гогочущим полицейским лайкам, выходящим из здания, и хотел было протиснуться внутрь.

– Простите! – пропищал кто-то и выскочил перед Мурмяу, преградив ему путь. – Вы же тот самый кот-полицейский, который работает с собаками?

Мурмяу поднял глаза: перед ним был маленький чихуахуа – белый, в коричневых пятнах.

– Угу, – не слишком вежливо буркнул кот и попытался обойти незнакомца.

– Я Чих! – снова пропищал чихуахуа. – И я знаю, что вы можете мне помочь! У меня украли булочки…

– Идите в участок, пишите заявление, – снова буркнул Мурмяу, пытаясь обойти Чиха.

– Я боюсь. – Чих всё ещё его не пропускал. – Там у вас доберманы… И овчарки… И всякие алабаи…

– А я кот – то есть не так страшно?

– Ну да! – Чихуахуа высунул язык. – Эти булочки… Десять лучших булочек… Я так хотел показать их шефу Старки Таксу на городской ярмарке в парке! О, он самый прекрасный повар! А теперь… всё потеряно!

Мурмяу сделал несколько вдохов-выдохов. Вопящая певица, потерянные зубы и десять булочек. Ну и день!

– Напишите заявление, – сказал он уже спокойнее. – И я обязательно займусь вашим делом.

Мурмяу кивнул, вошёл в дверь участка не оборачиваясь и почти врезался в капитана Коржик.

– О, детектив Мурмяу! – сказала она, потирая лапы. – Ты хотел настоящее преступление? Вот тебе настоящее преступление! Шеф Старки Такс пропал!

Мурмяу удивлённо моргнул. Шеф Старки? Повар? Он же только что слышал это имя!

Глава 2
«Гранд Лайкин»

О да, это было самое настоящее преступление. Такое настоящее, что у Пита Мурмяу от волнения распушился хвост.

– Сейчас расскажу подробности. – Капитан Коржик зашла в лифт и махнула лапой Мурмяу.

Они поднялись на второй этаж и зашли в кабинет Коржик. Мурмяу нравилось это место: и прозрачный, заваленный бумагами стол, и бледно-жёлтые стены, и два больших окна с широкими подоконниками. За окнами виднелись река и верхушки лип в Парке имени Бетховена.

– Так, – сказала капитан, присев на деревянный стул и бросив на кипу бумаг фуражку. – Шеф-повара Старки Такса пригласили из собачьей столицы, Гавсбурга, на ярмарку. Он готовит такс-бутеры. Пробовал?

– Ни разу. – Мурмяу покачал головой.

– Этот повар и правда очень известен среди собак. – Коржик протянула свежий выпуск газеты «Лайкин вестник». – На вот, почитай.

– «Старки Такс будет угощать гостей ярмарки в Лайкине фирменными такс-бутерами: огромными поджаренными бутербродами с мясом и десятью соусами. Рецепт повар держит в строжайшем секрете и даже отказывается писать кулинарную книгу», – прочитал Мурмяу вслух.

В газете была огромная, во всю страницу, фотография такс-бутера: на аппетитной пшеничной булочке высился слой мяса, сыра и овощей. Всё это сверху венчала ещё одна золотистая булочка, залитая сливочным соусом.

Даже Мурмяу, не большой фанат собачьей еды, увидев фото, решил: наверняка это ужасно вкусно.

– Старки Такса ищут, – вздохнула капитан, – но пока не нашли. Ни у нас, ни в Чеширске. Мы берёмся за дело. Вызывай Боксёра. Отправляемся туда, где повара видели в последний раз.

– Это куда? – уточнил Мурмяу.

– В отель «Гранд Лайкин».

У Мурмяу перехватило дыхание: в «Гранд Лайкине» он ещё ни разу не был.

* * *

Капитан, Мурмяу и нагнавший их Боксёр пересекли реку по горбатому мостику – в Лайкине его называли Борзой мост – и наконец оказались перед двухэтажной бежевой будкой. Золотые буквы «Гранд Лайкин. Отель» блестели на солнце. К прозрачной двери были приклеены три золотые звёздочки.

– Нам сюда, – кивнула капитан Коржик.

Рядом с будкой во дворе стоял крошечный оранжевый автомобильчик, на его пузатом боку была надпись «Трансфер для дорогих гостей».

Мурмяу показалось, что дорогих гостей в отеле вообще никогда не было, – не так уж и много собак приезжали в тихий Лайкин.

Зато под капотом автомобильчика виднелся вход в крысиные подземелья – похоже, в отеле можно было найти что-нибудь вкусненькое.

Стеклянная дверь отворилась сама, и вся троица полицейских прошла внутрь.

В нос Мурмяу тут же ударил запах от нечищенного красного ковра.

На светлых стенах висели картины в пыльных рамах с видами Лайкина. В углу вверх уходила деревянная винтовая лестница. Мурмяу показалось, что ступеньки должны обязательно скрипеть.

Справа, за стойкой, которая по форме напоминала косточку, подперев морду мохнатыми лапами, скучала пушистая рыжая собачка с бейджиком.

«Лисса Шпиц. Владелица отеля», – разобрал буквы Мурмяу. За спиной Лиссы Шпиц висели трое круглых часов, показывающих время в Лайкине, в Чеширске и в Гавсбурге. Везде одинаковое – 19:15.

– Добро пожаловать в «Гранд Лайкин», дом вдали от дома, – сонно произнесла Лисса заученную фразу, но вдруг перевела взгляд на полицейский значок капитана и тут же оживилась: – А, это вы. Полицейские. Я вам звонила!

– Капитан Джесси Коржик, детективы Боксёр и Мурмяу. – Капитан коснулась козырька полицейской фуражки.

– Умоляю, тише! – Лисса поднесла лапу ко рту. – Нам тут не нужен скандал! Ещё услышит кто-нибудь.

Мурмяу удивлённо покрутил головой: ни на деревянной винтовой лестнице, ни в креслах слева никого не было. Кто их вообще тут может услышать?

– Что здесь произошло? – начала капитан. Голос у неё был строгий и уверенный.

– Преступление. – Лисса Шпиц заговорила ещё тише. – Тут точно произошло преступление!

– Это не вам решать, – заметила Коржик, но Лисса, похоже, не смутилась.

– Сегодня утром я хотела убрать номер на втором этаже, – сообщила она.

– В этом номере живёт Старки Такс? – спросила капитан.

– Да, он приехал на ярмарку два дня назад и остановился у нас. – В голосе Лиссы послышались нотки гордости. – Так вот, я поднялась наверх, постучала… Никто не ответил. Я подумала: странно… и решила зайти. Открыла своим ключом. Господина Такса не было в номере! Хотя я точно помню, что он не выходил ночью… Пришёл вечером, захлопнул дверь… И пропал.

– Может, вы заснули на рабочем месте? – хмыкнул Боксёр.

– Что вы! – Лисса обиженно замахала лапами. – Тем более у нас тут есть камера в холле. – Она указала куда-то под потолок. – Он правда не выходил.

– Почему вы обратились в полицию так поздно? – Капитан была серьёзной как никогда.

– Я думала… Вдруг он выпрыгнул в окно… Ждала, что вернётся… Но он не вернулся. Такой скандал! – Лисса пустила слезу.

– Нужно осмотреться! – Боксёр вскочил на нижние ступеньки винтовой лестницы. Они скрипнули.

Мурмяу и Коржик последовали его примеру. Лисса Шпиц ловко обогнала всю команду, повернула в узкий коридор и остановилась у одной из множества совершенно одинаковых коричневых дверей. На двери блестел номер «13».

Вот уж точно несчастливое число, подумал Мурмяу. Неужели из всех комнат Старки Такс выбрал именно эту, тринадцатую?

– Нам сюда, – прошептала Лисса и повернула ключ в замке. – Давайте, заходите уже!

Мурмяу никогда не останавливался в отелях – а уж тем более в отелях для собак. И вообще редко куда-то выезжал. Только в детстве ездил на пару дней с отцом в кошачью столицу – Мургород. Но и там они жили у родственников, а не в гостинице.

В номере нечищенным ковром уже не пахло. На обоях в мелкий пёстрый цветочек плясали вечерние тени. Казалось, постоялец покинул временное жилище минуту назад – подушки на огромной лежанке разбросаны, на тумбочке – старенький телевизор, пульт и тёмные очки.

Боксёр принялся всё обнюхивать.

– У вас ещё другие постояльцы? – спросил Мурмяу, подойдя к раскрытому окну.

На улице шелестели молодые берёзы, позвякивали сигналы велосипедов. Чуть вдалеке виднелся Борзой мост – по нему прошло несколько псов в галстуках и с портфелями. Рабочий день заканчивался, и все спешили по домам.

– Нет, честно говоря, – смутилась Лисса. – Но ярмарка только на выходных, к нам ещё приедут гости.

– Нашёл ключ! – отрапортовал Боксёр, подняв одну из подушек. – Раз ключ в номере, шеф-повар и правда отсюда не выходил… Во всяком случае, через дверь. Она же была заперта…

– Окно не закрыто на щеколду, – заметил Мурмяу.

– Лето же, все держат окна открытыми, – объяснила Лисса.

– Да выпрыгнул Старки Такс из окна, – хмыкнул Боксёр в ответ, – и пошёл по своим делам! Вот и всё!

– Он такса, – покачала головой Коржик. – Это Добс, например, может выпрыгнуть из окна и пойти по своим делам. А шеф Старки Такс не может. Лапы короткие. Высоко.

«Раз шеф-повар не прыгал из окна сам, его могли похитить», – подумал Мурмяу.

Он ещё раз огляделся. Может, хоть где-нибудь найдётся улика? След от когтя? Если Старки Такса тащили силой, он ведь должен был сопротивляться? Не могли же его просто поднять с лежанки и выбросить в окно, как мешок с мусором? Но ни на оконной раме, ни на полу рядом Мурмяу ничего не обнаружил. Хотя…

– А что это? – спросил он. – Вон там, за лежанкой? Там что, ещё одна дверь?

– Нет там никакой двери, – ответила Лисса Шпиц. Но шерсть у неё на загривке почему-то встала дыбом.

– Да нет, есть! Я вижу щель! – Мурмяу подошёл к стене и уже ясно разглядел, что пёстрые обои что-то скрывают.

Коржик отодвинула лежанку одним движением задней лапы.

– И правда, дверь! – довольно потёрла лапы капитан. – Боксёр, сможешь открыть?

Боксёр навалился на стену, но в этом не было нужды – потайная дверь открылась легко. Кажется, её никто и не думал запирать.