–Как Вас зовут? – Девочка натянула на себя одеяло и поджала колени.
–Это имеет какое-то значение? –мужчина встал со стула, сел на подоконник и наполовину развернулся к Асе, прищурил глаза и широко улыбнулся.
–Да, я же даже не знаю у кого в гостях.
–Спустя много лет моё имя будет приносить тебе много боли, а после, когда она утихнет – гулкое разочарование. Я не хочу ассоциировать себя с тем человеком, который нанесёт тебе последний удар, потому что нанесу тебе его не я. Просто запомни меня вот так, без имени. Спасибо. И можно на «ты», поверь, мне не так много лет, а дороги наши с тобой ещё не раз пересекутся.
–Но так как-то мне же нужно к тебе обращаться.
–Можешь называть меня господином.
В воздухе повисло молчание, а уже через пару секунд раздался его смех. Не слишком громкий, отчётливый и приятный. Девочка засмеялась в ответ, она не хотела признавать, что не поняла шутки, смущение нужно было перебить смехом.
–У тебя красивый смех. И глаза у тебя красивые, – он подошёл к своей юной гостье и убрал упавшую на глаза прядь волос. Мужчина сел рядом с девочкой, также облокотившись на стену спиной.
–А как вы познакомились с бабушкой? Я понимаю, что тебе лет не много, но ей явно больше. Вряд ли вы были друзьями или любовниками. Хотя ты красивый!
Девочка быстро закрыла ладошками рот, не понимая, как она могла такое сказать. Она была тем ребёнком, который десять раз подумает, прежде чем что-то скажет. Чувство стыда накрыло её горячей волной и заставило покраснеть. Мужчина опять засмеялся и слегка толкнул её в плечо.
–Спасибо. Не смущайся, всё в порядке. Нормально говорить людям то, что ты о них думаешь. И вовсе не стоит переживать о сказанном, если это комплимент. Знаешь, я думаю история нашего знакомства с твоей бабушкой не к чему.
–Почему же? Ты же должен понимать, что если не расскажешь ты – расскажет она.
–Я не думаю, что она станет об этом говорить. Тем более, если об этом не рассказал я. Твоя бабушка хоть и злая ведьма, но границы своих товарищей – уважает.
–Получается, что вы коллеги? – Ася повернулась к собеседнику и положила голову на свои подогнутые коленки.
–Можно сказать и так. Эзотерика вещь многогранная, коллег может быть много, но друзей – ни одного. Если дальше пойдёшь по этому пути, потом сама поймёшь. Я могу дать огромное количество уроков, но также я прекрасно знаю, что ты сама с ними справишься. – Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Пространство заполнилось печалью и тоской. Будто была поднята тема, которая приносит боль всему человечеству сразу.
Оба молчали и думали о своём. В какой-то момент девочка схватила его за руку и попыталась уловить хоть какой-то сгусток информации. Если есть дар, пускай и не самый приятный, то нужно воспользоваться им. Ничего. Пустота. Она зажмурила глаза, что есть сил и попробовала настроиться. Всё также – ничего. Удар пришёл спустя несколько секунд. Боль. Невыносимая и тяжёлая, настолько ощутимая, что легла на плечи и сдавило горло. Слёзы подступили на глаза, дыхание перехватило. Хотелось вскочить с кровати и начать кричать, бить посуду, ругаться матом, вылить на себя ушат холодной воды и лечь посреди пустой комнаты плакать. Она одёрнула руку, совершив в тот момент самую большую ошибку в своей жизни, о которой будет жалеть спустя много лет, но не сейчас.
Маленькой ведьме не хватило сил, чтобы принять такой большой пласт энергии. В ней было слишком мало жизненного опыта, чтобы переработать это всё правильно и отпустить. Во рту пересохло, слёзы катились из глаз, дыхание не могло восстановиться, и она жадно хватала воздух. Он сидел не подвижно, наблюдал за каждым движением ребёнка, за каждой её слезой и попыткой прийти в себя.
–Тише, тише. – Мужчина подхватил её за плечи и опёр обратно спиной к стене, подал кружку с тем же непонятным напитком и помог выпить всё до последней капли.
–Что это, что это было? – Ася вытирала ладошкой слёзы и пыталась отдышаться.
–Так бывает, когда пытаешься узнать человека поближе, но не готов пройти с ним его путь. Потому что путь долгий, болезненный и слишком извилистый. А в твоём случае так ещё бывает, когда дар становится проклятьем, и ты не умеешь им пользоваться. Я куда сильнее и опытнее, я в состоянии закрыть свою энергию и показать тебе твою. – Он повысил голос – Не смей лезть к тем, кто тебе может быть дорог, их боль ты можешь не пережить!
–А что, если человек мне не дорог, и может даже не станет мне близок?
–Ты никогда этого не узнаешь наверняка.
–Это были твои переживания или мои? – девчушка улеглась на подушку и натянула одеяла по плечи, глаза закрывались, силы вновь покинули её.
–Анастасия, вот тебе первый урок от меня. У каждого человека есть шкаф со скелетами, если человек уверяет тебя, что их нет, значит у него их больше, чем положено. И знаешь, лучше скелетам оставаться в своих шкафах, если нет возможности их захоронить. Ты можешь полюбить человека, а его тайны введут тебя в ужас. По итогу тебя это сожрёт изнутри, оставив зияющую дыру на память. Не трогай чужие секреты, а если тебе однажды доверили какую-то тайну, то я тебя поздравляю.
–С чем? – Ася уже засыпала, но пыталась уловить каждое слово.
–Со своим личным кладбищем. Спи.
Она погрузилась в сон. Долгий и крепкий. Мужчина долго ещё сидел рядом с ней и потирал руку, за которую девочка схватилась в надежде узнать, кто перед ней. Пылкий интерес ребёнка к тем, кто её окружает, преподнёс ей один из самых главных уроков в жизни. Это было не так интересно, как бабушкины сказки, но полезнее и намного больнее.
«-Так ты потом узнала, как его звали?
-Да!
-Он был прав?
-В чём?
-Про удар и разочарование?
-Его удар был первым.
-А последний?
-Его тёзка. И я не желаю об этом говорить.
-Настолько было больно?
-Скелеты должны оставаться в шкафах».
Глава 14. Семь лет спустя
Дождь лил, как из ведра. Насквозь промокшие спутники прорывались через густые, колючие кусты. Ася тихонечко ругалась, потому что путь продолжался уже несколько часов.
–Не скули! – Он одёрнул её, как дёргают за рукав не послушного ребёнка на детской площадке. А как тут не скулить? Одежда насквозь мокрая, лицо исцарапано ветками, руки устали тащить какие-то сумки.
–Куда мы вообще идём? Почему мы уже неделю занимаемся какой-то невообразимой ерундой? Бабушка не таскала меня по лесам и болотам в поисках философского камня!
Мужчина резко остановился и уставился на девочку. Его взгляд собрал в себе всю ненависть человечества. Прошло 7 лет с момента, как она уснула у него в доме после той вылазки на деревенское кладбище. Бабушка по-прежнему жива, но состояние её ухудшалось каждый месяц. Она уже с трудом узнавала своих внуков, не ходила и постоянно пила таблетки, который подавал ей дедушка. Дедушка тоже изменился. Про рыбалку позабыл, всё его свободное время занимал дракон, который больше не извергал опасное пламя, а лишь уподобился выдохшейся зажигалке. После того случая Ася ещё полторы недели провела с бабушкиным товарищем, он принял роль её учителя, поскольку старой ведьме – пришлось сложить свои обязанности. Бабушка не задала ни одного вопроса, по возвращению внучки. Все были осведомлены об отсутствии девочки, для родителей была одна легенда, для соседей другая, для простых зевак третья.
Асины попытки выпытать у бабушки хоть какую-то информацию об этом странном мужчине не увенчались успехом. Дракон увиливал от ответов, старался находить срочные дела, а однажды и вовсе рявкнул так, что спрашивать уже ничего не хотелось.
На следующее лето Ася также приехала к бабушке, и та продолжала обучение, но уже не такое усиленное. Сил становилось всё меньше, она начинала чахнуть. После, поездки в гости сводились только к рядовым посиделкам вместе с родителями, потом ребёнок уезжал обратно домой, ни о каких деревенских каникулах речь уже не шла. На своё пятнадцатилетие девочка выпросила лето в деревне. Она скучала по бабушке, которую все кругом, казалось, ненавидят. Дракон понимал, что уже не может помочь принцессе и, передала обучение в руки их старому знакомому, который в своё время помог девочке не потерять силы и жизнь.
Общий товарищ и сам был не рад такому повороту событий. Не собирался он посвящать своё свободное время педагогической деятельности в области эзотерики. На звание, кандидата наук по полтергейсту и мелким рогатым чертям тоже особо не претендовал. Бабушка была непреклонна, настаивала на том, что он должен закончить обучение ребёнка и как выяснилось, он был в долгу перед драконом. Что за долг и почему тот, чьё имя оставалось девочке до сих пор неизвестно, никто рассказывать не собирался. Так или иначе, господину N, пришлось взять на поруки внучку старой деревенской ведьмы.
Теперь они стоят в лесу, смотрят друг на друга со всей ненавистью, которая только существует в мире и во всё горло ругаются матом. Друг на друга, на себя, на лес, на погоду, на всё существующее в эту секунду.
–Я тебя ненавижу! – Ася выпалила не задумываясь, вложила всю злость и обиду в это признание. Грудь вздымалась в частом дыхании, глаза были прищурены, а в горле предательски встал комок, который нужно было прорычать, прежде чем что-то произнести вновь.
–Правильно делаешь. Меня не за что любить. – Его лицо даже не дрогнуло, взгляд не шевельнулся. Он продолжал стоять как вкопанный, смотреть на девушку и будто проверять, как долго она продержится.
–Если бы не ты! Она бы уже давно ушла на покой. Не мучилась бы. Дед бы так не страдал. Мы все бы уже были в порядке, а сейчас это сплошной ад! Я не могу смотреть на неё, мне больно. Она должны быть на твоём месте сейчас, а не ты. – Ася сама не поняла, в какой момент она подошла к мужчине вплотную и била кулаками по его груди. Кричала и плакала. Голос дрожал. Эта обида и мысли сидели в ней на протяжении семи лет. Ей нужно было время, чтобы правильно сформулировать эти эмоции. Время, чтобы попытаться изжить это чувство и понять его природу, откуда оно и как правильно называется. Вина, боль? Может ненависть? Тогда к кому? И она нашла виновника. В тот момент, когда нервы были совсем на пределе, когда все понимали, что времени оставалось меньше, а возможности что-либо исправить, уже нет.
Он не шевелился, принимал удары и внимательно слушал. Казалось, что он вовсе не понимает о чём речь, оставался безучастным и абсолютно спокойным. Она никогда не видела, чтобы он нервничал, переживал или импульсивно принимал решения. Господин N, вполне мог стать рекламным лицом каких-нибудь сильнодействующих успокоительных. Ася продолжала кричать и колотить его, отчаянье захлестнуло её.
–Хватит! – мужчина схватил её за руки и уставился прямо в глаза – На кого-то злишься? На меня?! Ты сейчас что хочешь доказать? Ты можешь что-то изменить? Знаешь, кто действительно виноват во всём этом? Ты сама! В ту ночь ты самостоятельно приняла решение дать ей эти года, хотя она тебе говорила, что этого делать не нужно! Повзрослела? Сейчас поняла, что винить некого, кроме самой себя? Знаешь, как это называется, твою мать? Ответственность!
Он резко одёрнул её за руки и схватил за лицо, глаза продолжали смотреть в лицо девушки.
– Ты просто не в состоянии признать, что сама сделала эту ошибку! А сейчас Вам всем проще от неё отказаться, списать больную бабку со счетов и забыть! Скинуть в яму и засыпать землёй, потому что снимите с себя ту самую ответственность. Не нужно никуда ездить, не надо делать вид, что кому-то не всё равно. Хватит! Признай тот факт, что 7 лет назад ты по-крупному облажалась. Поставила всё на чёрное? А выпало зеро. Такое бывает! Смирись! Найди в себе силы, долбанная ведьма.
Он отпустил её лицо. Его скулы шевелились от злости. Казалось, что если до него сейчас дотронуться, то он разобьётся как хрустальная ваза. Ася стояла в состоянии шока. Никогда она не хотела признавать всего услышанного. Понимала, знала, прекрасно отдавала себе отчёт во всех этих мыслях, но боялась признаться самой себе, что своими руками запустила механизм сочувственного лицемерия во всей семье.
Все эти годы, всё семейство бегало по врачам, привозило докторов к бабушке, лишь бы хоть как-то исполнить свой долг перед уходящим родителем. Круговорот лекарств, диагнозов, рецептов – всё это подхватывало девочку и закидывало на волну самобичевания.
–Нам нужно идти дальше. Осталось не много.
Мужчина развернулся и пошёл дальше. Ася последовала за ним. А что ещё оставалось делать? Оба молчали. Каждый внутри сожалел о сказанном, не так это должно было произойти. Дождь становился слабее, тучи начинали расходиться. Может оно и к лучшему? Человеку иногда полезно выплеснуть всё, что сидит внутри него.
Ещё через полчаса пути показалась поляна, сплошь окружённая лесом. На поляне стоял маленький деревянный дом. Не казалось, что он был брошен или не ухожен. Аккуратная, уютная с виду хижина.
Господин N своим ключом открыл большой навесной замок на двери и прошёл внутрь, Ася зашла следом. Маленькая прихожая со скамейкой в углу, 3 двери. Прямо, налево, направо.
–Ты спишь там! – он указал пальцем прямо, – я там! – пальцем повернул на дверь слева.
–А там что? – девушка кивнула в сторону двери, что справа.
–Кухня. Можешь проходить, раскладывать вещи. Через час встретимся на кухне.
Спальня, выделенная девочке, была не большой, но милой. В углу стояла кровать, в стене напротив большое деревянное окно с самодельной форточкой и шторами из чёрной бархатистой ткани. Высокая от потолка до пола книжная полка, вся уставленная старыми и потёртыми книгами. Деревянный комод из тёмного дерева располагался возле двери. Небольшой прикроватный столик был завален какими-то тетрадями и вырванными из рукописей листами. Возле окна стоял письменной стол, с потушенной на нём большой чёрной свечой. На полу, как вишенка на торте, красовался ковёр с длинным ворсом, чистый, но слегка пыльный.
–Интересно, у него такая же комната? – девочка провела пальцем по книжным корешкам в шкафу.
–Нет! И мой тебе совет, не суй туда свой нос. В противном случае, пойдёшь обратно. Сама. – Мужчина стоял в дверях. Удивительная способность колдунов появляться тихо и внезапно, может они действительно пользуются телепортом? Ася долго привыкала к подобной бабушкиной привычке, а теперь он.
–Как ты тут? Почему ты вообще не постучал?
–Потому что ты не закрыла дверь. Ещё вопросы есть? – он сложил руки крестом на груди и презрительно смотрел на свою ученицу.
–Что это за место? Как долго мы тут пробудем? Могу ли я брать книги из этого шкафа? Что у нас по планам? Где можно помыться? – она задавала вопросы медленно, с издёвкой, будто пытаясь вывести его из себя.
–Да. Да. Нет. Да. Нет. Можешь выбрать ответы по своему усмотрению. Ужин через час. – Он вышел, хлопнув дверью.
–Ненормальный.
Девушка сняла с себя мокрую одежду, аккуратно повесила её на стул около стола, достали из брезентовой сумки сухой комплект одежды и быстро надела его. Стало заметно теплей, даже как-то уютнее. Она ещё раз подошла к книжной полке и достала первую попавшуюся книгу. «Чернокнижие» – буквы были выцветшие, а сама книга, казалось, пролежала здесь лет 200, не меньше. Вся потрёпанная, листы очень тонкие и измазаны воском. Ася улеглась на кровать и перевернула пару страниц. Глаза закрывались от усталости и тепла, хотелось просто забыть этот день. Девочка залезла под одеяло и погрузилась в сон, забыв про встречу на кухне через час и неприятный разговор в лесу.
Хозяин хижины даже не удосужился разбудить гостя к ужину. Молча оглядел комнату, закрыл дверь и отправился к себе.
Снова лес. Ноги ужасно болят. Воздуха не хватает. Девочка бежит и боится повернуть голову. Она не желает даже догадываться, что за ней охотится. Ветки бьют по лицу. Знакомое озеро, в него нельзя заходить, это не поможет. Нужно бежать дальше. А что, если свернуть налево? Там вроде бы видна тропинка. Нужно попробовать заглянуть туда. Она сворачивает. Ничего, всё тот же лес. Снова озеро. На другом берегу что-то блестит. Пригляделась – зеркало. Нет, смотреть нельзя, иначе она увидит то, от чего бежит.
«-Только не говори, что ты влюбилась в этого мужика! Тебе же было 15 лет. А ему сколько? 30?
-Странно было встретить точную его копию, с той же бешенной энергетикой, спустя 5 лет. Вот это действительно странно!
-Вдруг это его сын?
-Упаси меня Дьявол от таких размышлений!».
Глава 15. Не так страшен чёрт, как…его бабушка
Ася сидела на кухне, пила кофе и смотрела через окно на лес. Недавно начало светать, девочка выспалась и просто ждала, пока проснётся её новый наставник. Вчера он не стал будить маленькую ведьму, а если и пытался разбудить, то получалось у него крайне плохо. Теперь девушка сидела на кухне. Маленькая комната была такой же уютной, как и весь дом. В углу стояла каменная печь, от которой тянуло теплом, видимо господин N затопил вечером, ночью шёл дождь. Круглый деревянный стол, три стула с высокими спинками. Небольшие шкафы с посудой, полки с какими-то консервами и съестными припасами. Над печкой, на стене сушились травы, которые приятно пахли и успокаивали. В центре – красивый, чёрный, плетённый ковёр.
–Ты вчера не пришла на ужин. Будить я тебя не стал. Голод, это твоё личное дело.
Ася даже оборачиваться не стала. Знала, что именно так, он и появится. Внезапно, без предупреждения, в ту секунду, когда о нём совсем не хочется думать. Он заварил себе кофе и сел напротив, загородив девушке вид из окна. Взгляд был ясным, лицо выспавшимся и здоровым. Прошло 7 лет, а года будто, обошли его стороной. Ни одной морщины, ни каких признаков старения, он выглядел даже моложе, чем в год, когда они познакомились. Он пил свой кофе и пристально смотрел на свою соседку.
–Хочешь обсудить вчерашнюю истерику?
–А ты что, решил, что мы вдруг можем стать друзьями?
–С чего вдруг? – он нахмурил брови и извлёк из кармана штанов пачку сигарет. Ловко достал одну и подкурил.
–С того, что ты вдруг решаешь обсудить то, что меня волнует.
–Так ты живёшь в моём доме. Мне придётся обучить тебя всем этим фокусам, которым учила тебя бабка. Будет проще, если мы не будем покрывать друг друга матом. – Он пожал плечами и выпустил изо рта клуб дыма. Сменил позу, сел к девушке боком. Ася уже перестала восхищаться его чертами лица, тем, как он ведёт себя. Раньше, он казался ей каким-то недостижимым идеалом, человеком, на которого хочется ровняться. В его злости и грубости было нечто привлекательное. Повзрослев, девочка поняла, что это ничто иное, как нежелание пускать на свою личную территорию. Такой ей быть не хотелось. Печальной и одинокой. Никогда и ни за что.
–Чем мы будем здесь заниматься? – Ася приняла идентичную позу. Повернулась к собеседнику боком, и достала из своего кармана пачку сигарет. Курить она начала год назад, когда родители отказывались везти её в деревню, школа начала приносить только разочарование, а друзья, если можно было так назвать этих людей, просто оказались мудаками. Никто не знал, кроме деда. Он, узнав лишь нахмурил лоб и дал пачку сигарет, чтобы «не курила всякую дрянь». Господин N на сигареты отреагировал лишь оценивающим взглядом и ухмылкой.
–Как чем? Тем же, чем занимаются настоящие ведьмы. Доставать кролика из шляпы и кидаться горящими шарами.
–Ты путаешь с клоунами в цирке.
–Не вижу между вами разницы. – Он встал и открыл окно. Запахло свежим воздухом, разряженным и чистым.
–А сам ты прости, чем занимаешься? По понедельникам воскрешаешь покойников, по вторникам отстреливаешь драконов, по средам вгоняешь колы в сердце вампиров? По четвергам у тебя наверняка сбор девственной крови, по пятницам, конечно же, превращение в оборотня и вои на луну. Ну а суббота и воскресенье – так, посвящаешь время своему хобби. Воруешь детей из цыганского табора и варишь настой из лап царевны-лягушки. Всё верно?
–Драконы по средам. Не люблю я вторники. Несчастливые они какие-то.
Оба закатили глаза. Разговор зашёл в тупик. Курили на кухне, смотрели на лес, пили чёрный кофе без сахара. Бабушка настояла на том, что это лето будет последним, когда обучением внучки кто-то будет заниматься. Девочка многое уже умела, в её распоряжении было большое количество литературы и записей многих деревенских ведьм со всей страны. Но, как говорил Господин N, «ни хрена ты не знаешь!».
Было довольно сложно скрывать свои навыки от окружающих. Бабушка настоятельно советовала, никому и ничего не рассказывать. «На костре нас уже не сжигают, конечно. Но тебе не стоит торговать своим даром». Родители ничего не догадывались, одноклассники, только косо поглядывали, когда злые пожелания одноклассницы сбывались в самое короткое время. А ведь хотелось всем показать свои острые клыки. Быть как бабка, чтобы боялись все и на коленях ползали, умоляли о помощи. Но, обещание данное бабушке – нужно было сдерживать. Поэтому Ася колдовала только для того, чтобы сила не угасла, и черти не обозлились. Весь список её колдовских дел состоял из мелких жертвоприношений и маленьких просьб у Сил, для себя. Приходилось радоваться хотя бы этому.
Мама твердила про какой-то талант к умению писать стихи, папа просто пытался поддержать маму. Но вроде бы, он не прочитал ни одного стихотворения дочери. Да и стихотворениями это назвать было сложно, рифмы из разряда «кровь/любовь», мало напоминали собой «поэтический дар». Друзьями девочка обзаводиться не старалась и держалась поодаль от тех, кто настырно лез в её личное пространство. Видимо влияние господина N, всё же дало о себе знать. Ко всему прочему ей приходилось избегать контакта с руками посторонних людей. Обычное рукопожатие превращало день в путешествие до ада и обратно.
–О чём думаешь? – он подкурил вторую.
–О том, что ты редкостный мудак. – Ася потушила сигаретный окурок и достала следующую сигарету
–А я предлагал это обсудить. Так, ладно. Давай на чистоту.
Он встал. Лучи солнца освещали кухню, пахло кофе и сигаретным дымом. Мужчина подошёл к девушке и опёрся на кухонную тумбу поясницей. Руки властно были сложены крест-накрест, взгляд холодный и пустой. Он с минуту выдержал молчание.
–Мне не комфортно от мысли, что кто-то в моём доме может позволить себе оскорбить меня, или хотя бы думать обо мне в подобном ключе. Я вчера уже сказал тебе, что не имею никакого отношения к ошибкам твоей…гм..колдовской молодости, скажем так. Я был, своего рода – проводником. Твоя бабка, вызвала меня к себе, прекрасно зная, что вот-вот умрёт. – Он подкурил новую сигарету. – Наказ был простой, проследить за тобой и понаблюдать за твоими действиями…
–Но ты меня бросил! – она прошептала это, глядя ему в глаза. Зелёные, холодные.
–Не перебивай. Я не бросал тебя, я всегда был рядом. Тогда ты проторчала там почти до утра, а у меня, знаешь ли, были свои планы. И выхаживать тебя на протяжении недели, мне тоже большой радости не приносило. Вот радость, взрослому мужику возиться с восьмилетней ведьмой, в которой сосредоточено всё дьявольское зло. – N выпустил дым в лицо собеседнице.
–…
–С твоего позволенья, я продолжу. Так вот, твоя бабка думала, что силы твоей не хватит на то, что ты подаришь ей ещё почти десяток лет жизни. С какими покойниками ты там договаривалась, я уж не знаю. И тем более, не хотел бы знать, что ты там им пообещала взамен. Я был нужен лишь для одного, чтобы, когда ты отключишься, привести тебя в чувства и доставить на утро домой. Не я, не твоя бабка, никто из нас не знал, что ты сделаешь то, что сделала. Откуда в тебе столько мощи и коммуникативных навыков для общения с покойниками, мы тоже не знаем. Но, как ты сама знаешь, вышло то, что вышло. Я был всего лишь наблюдателем. Бабушка твоя, знала, что ты будешь пытаться её спасти, но и подумать не могла, что у тебя получится. Ведьмовская жизнь долгая, но предельно понятно, когда она закончится. Ты сама знаешь, что у вас есть точная дата. И ты, свою уже знаешь.
–Так же, как и твою. – Ася потушила сигарету и встала налить себе новую кружку кофе. – Тебе подлить?
–Да, пожалуйста.
–Продолжишь? – она отхлебнула из кружки и подкурила новую сигарету.
–Да. Ты пойми, никто не знал. Правда. Я тем более понятие не имел, во что ввязался. Твоя бабушка, не чужой мне человек, я не мог ей отказать и сам бы бросился спасать её жизнь, если бы у меня был выбор и разрешение от неё.
Он не понимал, какие слова действительно она хочет услышать, как можно успокоить её душевное равновесие, остановить эту карусель вины и самобичевания. Она ребёнок, N прекрасно это понимал, но ещё он понимал и то, что среди условно «взрослых» ни найти никого, кто смог бы хоть на пол процента поддержать любой диалог, так, как это делала она. Не знал на своём веку ни одной ведьмы, которая в столь юные года обладала такой мощью. Вся инквизиция Европы объявила бы охоту за её головой, несколько веков назад.
–Прошу тебя, прекрати заниматься этим самораспятием. Оно не доведёт тебя до добра, и никого вокруг не сделает счастливым. Что сделано, то сделано. Для того тебе и дано это право на исправление ошибок. Я практик в совсем ином направлении, и не знаю и части того, чему должна была научить тебя бабушка, я буду лишь строгим наблюдателем со списком инструкций. Я также не прошу тебя доверять мне, куда проще будет, если ты продолжишь меня ненавидеть, но перестань ненавидеть себя.
Мужчина сел рядом с Асей. Погладил её по руке и тяжело выдохнул. На лбу собрались гармошкой морщины, брови согнулись унылой линией.
По её щекам покатились слёзы. Она не всхлипывала и сдерживала истерику из последних сил. Ася вцепилась в его руки со всей силы и скрипела зубами, делала всё, лишь бы не расплакаться и не закричать во всё горло, что ей не нужны его извинения, прощения и просьбы. Что не знает как дальше, как смотреть в глаза близким, как заниматься тем, что успела возненавидеть всем сердцем. Как жить с информацией о своей жизни, которую заранее знаешь. Куда деть всю ту гниющую внутри боль и разруху, которую получила в возрасте, когда ребёнок должен играть в куклы, а не с погостной землёй и бычьим сердцем.
Она прижалась своим лбом к его голове и просто расплакалась. Сил не было. Всё то, что сидело внутри на протяжении нескольких лет, пыталось выйти сейчас вместе со слезами и истерикой. Его слова были шумом всех мучений, легче не стало, но чувство вины ослабило хватку у горла.
–Февраль? – она всхлипывала и сильнее сжимала его руку.
–Не много раньше. – Он погладил её по голове и поцеловал в лоб, – ты справишься. Подожди не много, легче не станет, просто уляжется и будет болеть только тогда, когда заденешь.
–Отключи это. – на него смотрели глаза полные слёз
–Я не могу. Пока тебе больно, ты становишься сильнее. Запомни.
–Я же так подохну.
–Подохнёшь. Внутри. Только не сейчас. Ты пойми, хрупкие миры распадаются, вселенная ведёт тебя по краю этого мира. Пройдут года, и ты будешь меньше это помнить. Главное выбрать роль, палач ты, или жертва. Если не выдержишь – значит, всё что ты сделала, зря. Значит, подведёшь не семью, подведёшь себя.
–Значит, потом будет только хуже? – она подняла голову.
–О да. Дальше будет только больнее и страшнее. Так со всеми, так всегда. Каждый через это проходит. Вопрос в другом, хватит ли тебе сил быть бойцом и выдержать всё это.
Он улыбнулся, поцеловал её в лоб и вышел из кухни.
«-Дальше было хуже?
-Хуже стало спустя много лет, когда я даже понятия не имела, где теперь этот человек.
-А что случилось?
– Кажется, я поняла, как его зовут!».
Глава 16. Уважать, а не бояться
Холодный воздух спустился с невысоких гор. Дом, одиноко стоявший на опушке, был окутан дымкой тумана. В лесу горел невысокий костёр. Ася и её новый наставник сидели рядом и курили. Молча. Были слышны редкие крики птиц, шуршание листвы и треск сгорающих в костре дров.
–Ты вообще любишь свою бабушку? – он кинул окурок в костёр
–Я не думала над этим вопросом, – девушка пожала плечами и убрала выпавшую прядь волос за ухо.
–Ну хоть какие-то чувства то ты должна испытывать!
–Разве что, непонимание. Почему посвятив свою жизнь детям, она так рьяно их не оберегала от боли, ссор и обид.
Каждый погрузился в свои мысли. Оба были достаточно легко одеты, с босыми ногами и уставшими глазами. Эти двое понимали, что скорей всего больше никогда не встретятся, и это последнее лето, где кто-то может научиться чему-то действительно важному и нужному. Друг у друга, ради себя самих, для того, чтобы жизнь была не просто полосой, а извилистым путём.
Ася теребила бинт на левой руке. Неудачно воткнув нож в печень одного из ранее убитых животных (конечно же животное убивал мясник, девочка не бегала с ружьём за кабаном/коровой), она слишком резко провернула острие и порезала ладонь. Всё бы ничего, но бабка учила, что «ни капли зря твоей не должно быть пролито». Пришлось девушке сидеть с небольшой стеклянной колбой и выжимать в неё каждую капельку крови со своей раны. Да, а одноклассницы в это время наверняка смотрели на закат в городском парке, мило вжимаясь щекой в плечо какого-нибудь кавалера. Конечно, этот кавалер разобьёт эти хрупкие сердца, поэтому Ася учится разбивать чьи-то жизни, разрезая бычьи сердца. Сложно всё это в общем.
Господин N, уже изрядно накачал мышцы бровей, наблюдая за тем, как его ученица постоянно сливает свою кровь, тратит метры бинтов, пачкает свежевыстиранные занавески останками животных органов и воском. Однажды он даже попытался сделать ей замечание на этот счёт, но, услышав в свой адрес несколько гневных проклятий, суть которых так и не смог разобрать, решил, что кровоподтёки на стенах, просто будут частью общего интерьера спальни девушки.
Ночь сменялась днём, утро в большинстве случаев выпадало из распорядка жизни, потому как колдовские работы творятся в потёмках, утрам спать хочется не только чертям, но и людям. Днём кружки из-под кофе скапливались в раковине, книги читались, разве что не в слух и не на жертвенном костре, новые ритуалы и обряды пробовались на всех без исключения. Пара наложенных друг на друга порч, сильно испортила их редкие выходные.
–Сильно болит? – он кивком указал на руку
–Да я уже привыкла, но в этот раз как-то особо не приятно оказалось.
–Скажи, а что ты самое первое помнишь из своей колдовской практики? – он подкурил сигарету и подкинул в костёр пару новых дров.
–Как бабка потянула меня в 5 лет на погост, а я там увидела висельника, который смеялся надо мной во весь голос. Бабка тогда порчу кому-то делала.
–Делааа….– Мужчина выпустил изо рта густой дым и хмыкнул.
–Я тогда не совсем понимала, что происходит. Было чертовски страшно. Я думала, что моя старуха, поехавшая крышей. Да я и сейчас так думаю иногда. Нет, чтобы в песочницу отправить играть, брала играть с собой на свежие могилки. – Ася закурила.