Loe raamatut: «Наша юность»

Самая неразрывная дружба есть та, которая начинается в юности, – неразрывная и приятнейшая.

Н. М. Карамзин

Пролог

Рано или поздно любой человек задумывается над тем, какое время лучшее в его жизни. Конечно, многое зависит от возраста размышляющего. Ради интереса я спрашивала людей разных возрастов: «Какой период был лучшим в вашей жизни?», и почти все отвечали: «Подростковый». Что же такого есть в этом периоде? На этот вопрос хочется получить развёрнутый ответ: «Бессонные ночи, рассветы, безумные поступки, первая любовь, друзья, то, что во взрослой жизни ты вспоминаешь с улыбкой и лёгкой грустью, и то, что ты не расскажешь своим детям даже под дулом пистолета», а получаешь простой и лаконичный: «Гормоны». Из-за бурлящих гормонов подростки живут слишком сильно. Чувствуют всё иначе, нежели взрослые, и эти сильные чувства запоминаются на всю жизнь. Мне сейчас 15. Я только-только закончила девять классов. И я всё ждала, когда же начнётся моя «подростковая жизнь». Хотелось как в сериалах, но жизнь не сериал. Во всяком случае, моя. Она самая обычная, как у всех. И в этом её прелесть.

Когда собьёшься с пути

И не будешь знать, куда идти,

Загляни к себе в сердце,

Найди потайную дверцу.

Когда за окном будет стужа,

Когда будет ветер дуть,

Отыщи внутри себя дружбу

И больше о ней не забудь.

Глава 1. А что такое дружба?

У всех нас есть, были или будут друзья. Они неотъемлемая часть нашей жизни. Кого-то дружба поддерживает в трудные минуты, выручает, спасает, а кого-то учит, что нельзя доверять никому кроме себя.

На жизненном пути нам всегда будут попадаться разные люди. В одно время хорошие, в другое – плохие. Одни будут добры к нам, из-за других мы будем страдать.

Ещё год назад круг моего общения отличался от нынешнего. Почему так происходило, я не знала. Возможно, дело было во мне: я менялась, меняла свой круг. Возможно, перемены происходили с моими бывшими друзьями, и они понимали, что больше не нуждаются во мне.

Всю свою жизнь я была уверена только в двух вещах – мне повезло с семьёй и друзьями. Рядом со мной почти всегда были близкие люди, и порой я даже воспринимала это как должное. В этом была моя ошибка. Никто не должен быть с вами постоянно, никто вам не обязан. Я поняла это, когда потеряла лучшего друга. С одной стороны, это было ужасно, а с другой – я научилась ценить тех, кто рядом, больше не вела себя как эгоистка и всегда стремилась помогать любимым людям, быть их опорой и поддержкой.

На самом деле мой рассказ будет не таким нудным, как это вступление. Он будет моментами смешным, трогательным, но, главное, поучительным. Надеюсь, что история, описанная мной, научит и вас ценить тех, кто рядом с вами.

***

Я вышла на улицу и зажмурилась от северного, странно-тёплого, июньского солнышка.

Июнь стал самым сложным месяцем в этом году. Экзамены, аттестат, выпускной. Может, экзамены были и не очень трудными, но знатно подействовали на мою нервную систему. В начале учебного года я и несколько моих друзей выбрали сдавать физику. Мы все думали, что прекрасно разбираемся в ней, но это оказалось не так.

Глеб и Каролина, которых я очень любила, не сдали физику. За кого из них я сильнее переживала: за Глеба, который, в отличие от Лины, уже не был моим лучшим другом, или за Каролину, я не знала, ведь одинаково сильно любила их обоих.

Лине как-то вообще не повезло с экзаменами. На обществознании её прокол в хряще уха приняли за наушник. Двум женщинам, проводившим экзамен (одна из них вообще была школьным психологом), показалось, что ей туда диктуют ответы. У Лины отобрали воду, нахамили ей, довели до слёз и чуть не выгнали из аудитории. Когда она вышла с экзамена, она первым делом пошла ко мне. Я успокоила её, выслушала подробный рассказ, и мы вместе пошли к нашим сопровождающим. Точно не знаю, но, кажется, тех женщин оштрафовали.

Помимо Лины у меня было ещё две подруги – Женя и Соня. Общаться все вчетвером мы стали недавно, хоть и знакомы были давно. Во время учебного года времени друг на друга нам не хватало, а Соня ещё и училась не с нами, а в параллели (правда, когда-то давно она переводилась в наш класс, но вскоре вернулась в свой), поэтому мы надеялись, что с наступлением лета будем проводить вместе больше времени. Так и случилось. Не знаю почему нам так было интересно вчетвером, ведь мы все были такими разными.

Каролина – шестнадцатилетняя девушка среднего роста, с голубыми глазами и русыми, но близко к рыжим, волосами. Когда-то она проколола септум носа и хрящ уха, а потом ещё долго не говорила об этом маме. Её мама узнала случайно – Лина забыла спрятать серьгу в носу. Поругались они тогда, конечно, серьёзно, но со временем её мама привыкла к проколу и очень сильно, как и все мы, удивилась, когда Каролина сняла серьгу и дала проколу зарасти. А ещё через два месяца опять захотела проколоть нос, но пока ещё не решалась. Раньше Лина была довольно полной и сильно комплексовала из-за этого. В шестом классе она взяла себя в руки и два года худела. Сейчас она стройная, но никак не может перебороть свои комплексы. У Лины хороший, тонкий вкус и годы обучения в музыкальной школе по классу фортепиано.

Женя – очень красивая шестнадцатилетняя девушка с длинными каштановыми волосами, она всегда одевалась по моде, всегда была при макияже. У неё красивые карие глаза, стройная фигура (хотя она, как и многие девушки-подростки, этого не признавала) и тонкие губы. Она иногда говорила до жути глупые вещи, ставившие в тупик всех, кто слушал её. Благодаря внешности у Жени всегда было много поклонников, но она никого из них не замечала, потому что уже очень давно была безответно влюблена.

Софья – очень худенькая и очень добрая пятнадцатилетняя девушка. Она отличалась от всех нас тем, что вот уже два года была в отношениях, и в делах сердечных у неё всё было более-менее спокойно (до этого лета). Она имела светло-русые волосы, карие глаза, спокойное выражение лица. На всё у неё было своё мнение, своя точка зрения. Соня была защитницей окружающей среды, однажды она даже собиралась пойти убирать мусор в городе, где мы жили, но мы её почему-то отговорили от этого. От Сони мы перенимали какие-нибудь милые привычки, часто говорили её фразами. Она умела играть на гитаре и красиво пела.

Меня зовут Алиса. Я самая низкая по росту из всех подруг. У меня тёмные волосы, милая улыбка, большие глаза и щёки. Я люблю слушать рок, ношу футболки с черепами и стараюсь помогать людям.

Я боялась окончания лета. Мне казалось, что начнётся школа и тогда нам опять не будет хватать времени друг на друга. Меня успокаивало лишь то, что теперь мы будем учиться все вместе, в одном классе, и сможем общаться хотя бы на переменах.

То, что я пойду в десятый класс, я знала всегда. Для меня даже странно было, что многие мои одноклассники пошли в техникумы, уехали в другие города. Мне казалось безумным, что сейчас, в пятнадцать-шестнадцать лет, у меня может начаться другая, взрослая жизнь, и я не понимала, как мои сверстники добровольно шли на это.

***

Сегодня мы ночевали у Сони. Для меня это была первая ночёвка с подругами вне дома. Правда, один раз я ночевала у Ульяны, но ночью ушла от неё домой, потому что не смогла уснуть (благо, что тогда тоже был июнь, а северные ночи были белыми и нехолодными). Ещё несколько раз у меня ночевала Лина, но это тоже было давно.

Женя сегодня уезжала в отпуск, и поэтому с нами не было только её. Впрочем, мы все скоро должны были разъехаться по отпускам и собирались уже в один из последних разов.

Мы сидели на кухне, соединённой с гостиной, и пили чай.

– Странно, что Игорь ничего не писал, – вздохнула Каролина, просматривая телефон.

Игорь был нашим бывшим и будущим одноклассником. Он был высоким, светло-русым, с голубыми глазами. Он был добрым, хорошим, всегда поступал по совести. Игорю уже почти год нравилась Лина, и я видела, что это было взаимно, но между ними, кроме дружеского общения, ничего не было.

– Может, он занят? – предположила Соня.

Я сделала глоток чая.

– А чем вообще займёмся ночью?

– Можно будет пойти погулять, – предложила Лина, – сходить на наши качели.

Было у нас одно особенное место в городе, куда мы приходили в двух случаях: когда всё было либо слишком хорошо, либо слишком плохо. Оно было на окраине. Раньше там была детская площадка, но из всего сейчас остались только большие качели и скамейка напротив них. Трава в том месте была высотою в метр, если мы качались на качелях, нас не было видно. За это мы и любили то место – спокойствие, тишина, умиротворённость. Правда, местечко это было летним. Мы жили на севере, и зимой к качелям было не попасть из-за очень больших сугробов, а весной и осенью – из-за грязи. Зато в конце мая и летом, пока стоят белые ночи, это место особенно хорошо.

Соня допила чай и поставила кружку в раковину.

– А давайте не ложиться спать!

Когда мы впервые услышали эту идею, она показалась нам интересной, но мы ещё не знали, как сильно пожалеем, что не легли спать. Я тоже допила чай, села на диван и поняла, что оставила телефон на столе.

– Лина, подай телефон, – попросила я.

Каролина взяла мой телефон и вопросительно посмотрела на меня.

– Что-то не так? – поинтересовалась я.

– У тебя столько пропущенных от Миши… Почему ты просто не отправишь его в чёрный список?

Соня подошла к Лине и тоже стала смотреть в мой телефон.

– Это же Алиса, по-любому жалеет его. А он этого не заслужил!

Я опустила глаза – Соня была права.

– А что делать? – спросила я. – Слов он не понимает, а в чёрный список как-то неудобно…

– Ну хочешь, я попрошу Кирилла поговорить с ним, они же лучшие друзья, он должен на него повлиять.

Кирилл был молодым человеком Сони, они встречались уже около двух лет, любили друг друга и были очень милой парой.

Я вздохнула.

– Не нужно, сама разберусь.

Спустя полчаса мы все сходили в душ, надели пижамы и сели у Сони на кровати. Соня и Лина, облокотившись на подушку, спорили, кому больше достанется одеяла, а я сидела напротив них и улыбалась.

– Кстати, знаете что! – вдруг сказала Соня. – Денис переезжает в соседний город и в техникум пойдёт там.

До этого города было сорок минут на автобусе, но Соня всё равно расстроилась. Несмотря на свои отношения с Кириллом, Дениса она любила. Правда, не знала как – как друга или как молодого человека.

Денис был довольно привлекательным парнем с серыми глазами, милыми ямочками на щеках и высокого роста. А ещё всех троих девушек, кроме меня, с ним что-то связывало. Соня его любила, Женя общалась несколько недель, прежде чем поняла, что у неё нет к нему чувств (а он чуть было, как и почти все мальчики, что общаются с Женей, не влюбился в неё), а Лине он приснился. Нет, не просто приснился, а в святки, когда мы с ней в шутку решили погадать на суженого. Каролине приснился Денис, а мне – Глеб, мой бывший лучший друг.

Вдруг по всей комнате разлилась мелодия тяжёлого металла – мне звонили.

– Если это Миша, то я ему сейчас всё выскажу! – слезая с кровати, заворчала Лина.

Мне даже самой стало интересно – он это или нет. Потому что если он, то сейчас Лина наговорит ему всяких (довольно справедливых) гадостей, и, скорее всего, он перестанет меня беспокоить, а если нет, то странно, кому я могла понадобиться в полдесятого вечера? Большинство людей, которые могли мне так поздно звонить, находились в одной комнате со мной. А Женя, скорее всего, уже спит, ведь ей рано вставать.

– Это Рита, – равнодушно сказала Лина, протягивая мне телефон.

Рита – наша бывшая подруга, она была не самой примерной девочкой, она курила, много пила и вела разгульный образ жизни. Впрочем, мы никогда её не осуждали, ведь у неё были причины так жить. Изначально год назад мы чаще общались таким составом: я, Каролина, Женя и Рита. Зная Риту, для неё это была стандартная дружба – общаться довольно долгое время, а потом поссориться и рассказывать всем, какие её бывшие друзья плохие, поливать их грязью.

Год назад, когда Рита считала Соню своей лучшей подругой и очень много времени проводила с ней, она подружила Соню с Линой, но впятером мы никогда не общались, поскольку ни я, ни Женя хорошо не знали Соню.

Потом Рита испортила отношения со мной из-за Миши. Миша был красивым высоким самоуверенным голубоглазым блондином, и сказать, что на него вешались девушки, – ничего не сказать. Рита не стала исключением. Правда, Мише она не нравилась, он на тот момент уже полтора года бегал за Зиной, девушкой, которой было на него наплевать. Вскоре Рита узнала, что Мише симпатична я, и это положило конец нашей дружбе вчетвером. Она поливала меня грязью, пыталась унизить, обидно подшутить. Я пыталась поговорить с ней, образумить её, но у меня ничего не вышло. Каролина всё это замечала и просила меня не дружить с ней, поэтому с Ритой стала общаться только Женя.

Далее поругались Рита и Женя. Тоже, кстати, из-за парня. Из-за Юры, с которым Рита сама познакомила Женю. После этого знакомства Юра перестал звать гулять Риту, стал с ней меньше общаться, да и вообще заменил её Женей. Ведь с Ритой-то они были просто друзьями, а в Женю Юра влюбился.

И если по отношению ко мне Рита всё делала тайно, и потому мы внешне оставались подругами (что выглядело довольно лицемерно), то с Женей Рита разругалась громко, даже Юру в это завлекла, чем полностью испортила свои отношения с ними обоими.

Потом наступил май. Где-то в начале месяца я, Лина и Женя гуляли и случайно встретили Соню, позвали её прогуляться с нами. Когда об этом узнала Рита, она стала возмущаться, почему мы не позвали её с собой, на что мы ответили, что не могли, поскольку с нами была Женя, а Рита с ней в ссоре. Спустя несколько дней после этого мы узнали, что Рита уже всех нас поливала грязью. Но потом был последний звонок, который мы и с Женей, и с Соней, и с Ритой отмечали на даче у Игоря, и всё было хорошо, никто ни с кем не ругался.

Мы вроде как не общались больше, но и в ссоре не были. К тому же Рита весь год говорила, что не пойдёт в десятый класс, что уедет в другой город, и нам как-то не хотелось напоследок ругаться с ней.

Я подняла трубку и поставила на громкую связь.

– Слышала, вы сегодня у Сони ночуете?

Я посмотрела на Соню, чтобы узнать, что ответить.

Соня беззвучно кивнула, я сказала:

– Ну да, а что?

– А чего же Женя не с вами?

– А ты откуда знаешь?

– Только что вот шла мимо её дома и увидела, как она садится в машину к Юре.

– Ты серьёзно? – удивилась я.

– Ну да.

– Просто Женя рано утром уезжает и сказала, что не сможет прийти к нам…

Рита меня перебила.

– А к Юре смогла.

Вдруг девушка рассмеялась и продолжила говорить:

– Ещё так странно, как будто сбегала из дома. Вышла из подъезда осторожно, пытаясь не хлопнуть дверью, потом по стеночке прошла за угол дома и побежала в сторону магазина. Я пошла за ней. Смотрю, а там Юра её ждёт. Она села к нему в машину, и они уехали.

Мы с Линой переглянулись. Я поняла, что мы подумали об одном и том же – Женя могла поехать к Павлу.

Когда Женя училась в шестом классе, она не придала большого значения знакомству с Пашей, но вот уже который год не представляла своей жизни без него. Паша милый и симпатичный, всего на год старше Жени. И вроде бы всё хорошо, но у них губительные отношения. Впрочем, это даже не отношения. У Паши есть девушка, но это не мешает ему писать, звонить и искать встреч с Евгенией. Конечно, мы как её подруги много раз пытались её отгородить от общения с ним, но у нас ничего не получалось. Женя держалась без общения с ним максимум месяц, а потом срывалась и бежала к нему. Это как наркотик для неё. Чем больше она с ним, тем ей потом хуже. Но и без него она не может – ломка.

Паша был довольно жесток к Жене. Мог исчезнуть, не писать, но постоянно чем-то напоминать о своём присутствии. Он запрещал ей общаться со всеми мальчиками, включая одноклассников. И Женя безоговорочно подчинялась ему, пока не встретила Юру.

Юру я знала с самого детства – мы жили в одном дворе. Он всегда был полным, но довольно милым и увлекался машинами. Юра и Паша были друзьями, много раз выручали друг друга из разных ситуаций. Поэтому, когда Паша узнал о том, что Юра стал общаться с Женей, то попросил его перестать это делать (с Женей на тот момент они были в ссоре, и она не желала больше его слушать). Но Юра отказался. Он, как и следовало ожидать, влюбился в Женю, и это заметили все, кроме неё. Евгения свято верила, что они с Юрой просто дружат, что он по-дружески поддерживает её и защищает, она даже в мыслях не могла допустить отношения с ним. В Юрином поведении я иногда находила странности: то он просил Женю не общаться с Пашей, то сам устраивал им встречи и передавал ей от него всякие послания.

– Окей, спасибо, что сказала, – поблагодарила я и отсоединилась.

– Звони Жене! – приказала Лина.

Через пару минут Женя ответила на мой звонок.

– Да?

– Ты что, с Юрой? Ты к Паше поехала?

Женя не удивилась, что мы всё узнали, ведь мы почти всегда всё узнавали.

– Да. Девочки, он позвонил, попросил увидеться, я не смогла отказать.

– Ты опять за старое? – взвилась Лина. – Женя, ты же держалась!

– Он очень просил! – повысила голос Евгения. – Я поговорю с ним, и Юра отвезёт меня домой. Кстати, мы с родителями выезжаем в пять утра, я могу выйти пораньше, встретимся и попрощаемся.

– Встретимся, попрощаемся, и я тебя укушу за то, что ты опять повелась на его уловки! – проговорила Соня.

Женя не успела ничего ответить, потому что у меня опять зазвонил телефон.

– Да ты прям нарасхват, – улыбнулась Соня.

На этот раз мне звонил Вадим – один из моих друзей. Вадим был старше нас на два года, был робким и застенчивым. Он давно и безнадёжно влюблён в девушку, быть с которой у него не было шансов (она ему несколько раз прямо об этом говорила), а ещё Вадим хорошо дружил с человеком, которого я считала своей первой (не совсем удачной) любовью, и часто напоминал мне о нём.

– Вы у Сони?

– Да, – подтвердила я, удивляясь, откуда он узнал.

– Можно я к вам приду?

Вызов стоял на громкой связи, поэтому Соня всё слышала и утвердительно кивнула головой.

– Ну приходи. А зачем?

Мой вопрос он проигнорировал, ответив:

– Сейчас буду. А какая квартира?

Спустя пятнадцать минут он пришёл. Весь наш женский коллектив почувствовал себя слегка смущённо.

– Ну и что вы делаете? – с порога спросил он.

– Ничего, – ответила Лина, – думали посмотреть фильм и пойти гулять.

– Я немного посижу и уйду.

В этот момент Вадим соврал. Он просидел с нами всю ночь и ушёл только в семь утра.

Первые пару часов без сна прошли трудновато – всем хотелось спать, но виду никто не подавал. Мы болтали, смеялись, пили кофе и смотрели кино. Часам к трём внезапно пришло странное чувство бодрости. Наверное, давал о себе знать кофе. Неожиданно Соня нашла шахматы, и Вадим решил научить нас, трёх неумех, играть.

Самой первой обучилась Соня – она сходу уловила правила и уже со второго раза обыграла Вадима-учителя. Потом обыграть Соню удалось Каролине, и она позвала играть меня. Я всё это время продолжала смотреть фильм и любовалась друзьями – они очень мило спорили, кто будет играть чёрными, а кто – белыми, злились, если проигрывали, радовались, если одерживали победу, и, я видела по глазам, страшно хотели спать. Я тоже хотела спать, но ради друзей держалась.

Я спустилась с кресла на пол, Каролина быстро объяснила мне правила, и мы стали играть. Но то ли я плохо поняла правила, то ли давали о себе знать почти сутки без сна – я раз за разом проигрывала.

Вскоре проигрывать мне надоело, и я вышла на балкон. Соня пошла за мной. Мы стояли и смотрели на наш городок, который ещё спал. Неожиданно Соня крикнула:

– Лариса! Привет!

Я посмотрела вниз и увидела девушку Глеба, полную, тёмненькую, с карими глазами, из-за который мы, собственно, и перестали дружить. Она шла в розовом костюме, пошатываясь, и я поняла, что сегодня они отмечали выпускной (наш был на неделю раньше). Лариса в ответ помахала рукой, увидела меня и поспешила скрыться. Она совсем меня не любила. С Глебом мы общались давно, с пятого класса, хорошо дружили. Я всегда считала его лучшим другом, многое рассказывала из своей жизни, помогала ему с девушками. Но с этой девушкой изначально всё пошло не так.

Можно считать, что познакомились они благодаря мне, точнее, моей непунктуальности. Мы должны были с Линой и Глебом пойти в кино, но я страшно опаздывала. Они ждали меня и встретили Соню с Ларисой. Каролина с Соней пошли поторапливать меня, оставив их с Глебом наедине. Они познакомились, стали общаться. Узнала я об этом спустя несколько месяцев, и не от Глеба, а от Риты, которая в то время хорошо дружила с Ларисой и была в курсе всех событий. Рита рассказала мне, что Глебу Лара очень нравилась, но девушка не испытывала ответных чувств, общалась с ним просто так, от скуки.

Я посчитала своим долгом всё рассказать Глебу, на что он ответил, что у него тоже нет чувств к Ларисе и что он тоже общается с ней от скуки. Но в его глазах я увидела, что ему это было слышать больно и обидно. Меня тоже задел тот факт, что он мне совсем ничего не рассказал, но виду я не подала. Всё прошлое лето мы общались как раньше: играли вместе в футбол, ходили гулять, общались ночи напролёт. Когда я уехала в отпуск, он написал мне, что они с Ларисой стали встречаться. Я ответила ему, что рада за него, и спросила, не повлияет ли это на нашу с ним дружбу. Он ответил, мол, конечно, нет, ты моя лучшая подруга, и я сам буду решать, с кем мне общаться.

Но когда мы пошли в девятый класс, прям с сентября месяца наша с ним дружба стала трещать по швам. Он стал обижаться на меня по пустякам, не разговаривать со мной неделями, и даже, помнится, не поздравил меня с днём рождения. Я догадывалась, что Лариса ревнует и так на него влияет в отношении меня, но говорить с ним на эту тему мне не хотелось, ведь если бы это оказалось правдой, то мне было бы очень больно.

Конец всей дружбе пришёл в ноябре. Мы стояли на перемене все вместе: я, Глеб, Лара, Лина и Рита. Меня отозвала классная руководительница, я ушла и до конца перемены была у неё в кабинете. Когда я пришла на урок, Лина с Ритой в один голос, перебивая друг друга, стали рассказывать мне, что когда я ушла, Глеб начал говорить про меня всяческие некрасивые вещи. Несколько из них: я поменялась в худшую сторону, стала ужасным человеком и плохим другом.

Лично поговорить с ним об этом я не рискнула, зная себя, боялась разреветься, поэтому написала ему в социальной сети. Он не стал скрывать, что говорил это. Мы поругались и пришли к выводу, что пора заканчивать наше общение.

Несколько раз потом я пыталась помириться с ним, я писала ему, когда мне было плохо и он был мне нужен, но всякий раз он чётко давал понять, что я для него больше никто.

Позже, в апреле, когда мы возвращались со дня рождения общего друга и он вызвался проводить меня домой, мы обо всём с ним поговорили. Но я всё равно скучала по нему как по другу и не упускала момента поговорить о ерунде.

***

В полпятого мы вышли от Сони. Вадим не захотел никуда идти, его пришлось оставить одного. Оделись мы странно: я надела большие красные пижамные штаны Сони, заправив в них розовую футболку, надела сверху тонкую кожаную куртку, Каролина осталась в своей ночнушке, но надела старые ярко-малиновые резиновые сапоги Софьи, которые почему-то оказались ей как раз, сама же Соня, недолго думая, просто укуталась в плед и решила пойти так. Когда мы вышли на улицу, мы почувствовали, что сегодняшний день будет тёплым. Сейчас, в полпятого утра, уже несильно припекало солнышко, и мы договорились весь сегодняшний день гулять (но весь тот день мы все дружно проспали). Лениво из стороны в сторону качались ветки деревьев, в лужах отражалось высокое голубое небо, было слышно щебетание птиц.

Мы направились в сторону дома, где жила Женя. Спустя десять минут мы ждали её около подъезда. Мы позвонили ей, и вскоре сонная, но со счастливыми глазами она вышла к нам. Мы бросились обниматься. И стояли мы вчетвером, обнимались и думали о том, что понимаем, что такое дружба. А дружба в нашем понимании было вместо сна, такого драгоценного для Жени в ту ночь, стоять и обниматься с нами. Эта возможность попрощаться была важной для каждой из нас. Мы разъезжались и уже начинали скучать друг по другу.

– Ай! – вдруг крикнула Женя.

Это Соня, как и обещала, укусила Женю за встречу с Пашей. Мы засмеялись.

– Не прогуляешься с нами? – спросила Лина. – Мы на качели собирались.

Женя тяжело вздохнула.

– Наверное, нет. Я ещё сумку свою не до конца собрала, буду сейчас этим заниматься.

Мы ещё раз обнялись, и Женя пошла обратно домой. Мы двинулись в сторону качелей.

– Удивительная штука – дружба, – вдруг заговорила я, – вот ведь мы с вами, девочки, почти не ссоримся, а если и ссоримся, то миримся, а не перестаём общаться…

– Ты о Глебе думаешь? – перебила меня Соня.

– Да, – подтвердила я, – вот почему он после ссоры не помирился со мной, а перестал общаться?

– Так ведь и ты не помирилась, – улыбнулась Лина.

– Вообще-то я пыталась! И это он меня обидел, – напомнила я.

Лина вздохнула.

– Ты пыталась помириться уже спустя несколько месяцев после ссоры. А сразу после ссоры он наверняка думал, как и ты: «не буду мириться, ведь это она меня обидела».

– А некоторая дружба вообще перерастает в любовь, – философски заметила Соня, – мы же с Кириллом перед отношениями долго дружили. Да и с Денисом тоже. Перед тем как он стал мне нравиться, мы дружили пять или шесть лет.

Я подумала, что Игорь с Линой тоже дружили пять или шесть лет перед тем, как начать нравиться друг другу, но вслух ничего не сказала.

Когда мы вернулись к Соне, часы показывали шесть. Мы ещё несколько раз сыграли в шахматы, потом я, видимо, уже от усталости сказала Каролине что-то обидное, из-за чего мы с ней поругались, и она ушла в комнату Сони. Когда спустя пятнадцать минут я пришла к ней извиниться, то увидела, что Лина сладко уснула. Я вернулась обратно в гостиную и легла на диван.

– Лина уснула, – сказала я Соне и Вадиму.

– Хочешь, так и ты поспи, – предложила Соня.

Идея показалась более чем заманчивой.

– Было бы неплохо, но мне нужно домой к девяти, а если я сейчас усну, то проснусь не раньше трёх часов дня, и вы меня не разбудите.

В семь часов Вадим ушёл домой, Соня легла рядом со мной на диван. Я смотрела в одну точку и чувствовала, как засыпаю. Не уснуть мне помогла Соня. Она отвлекла меня разговором, и до девяти утра мы болтали. В девять Соня встала с дивана и сказала:

– Я приготовлю кофе, а ты иди буди Лину.

Каролина вставать не хотела, пришлось приложить некоторые усилия, чтобы поднять её с кровати. Мы выпили кофе и разошлись по домам.

Я вышла из подъезда Сони, попрощалась с Линой, почувствовала, что у меня сильно кружится голова, и не спеша пошла домой. На улице дул сильный ветер, что показалось мне странным, ведь пять часов назад его не было, и погода была замечательной. В голове был туман, я пыталась мыслить ясно, но это получалось у меня плохо. Когда я зашла домой, мама с укором спросила:

– Ну что, не спали всю ночь?

Я удивилась:

– Как ты узнала?

– Да у тебя же по глазам видно.

В десять часов родители уехали по делам, а я легла спать и проспала весь день.

Вскоре мы все разъехались, но всё это время я продолжала думать о вещах, сказанных подругами мне. В какой-то момент все мы начинаем переосмысливать простые вещи, что окружают нас. Мы представляем свою жизнь без этих вещей, думаем, анализируем. Я пыталась понять, почему мне было так тяжело без вещи, которую ещё год назад я не воспринимала как ценную? Я думала о дружбе с Глебом, да и обо всей дружбе в целом. Мы принимаем друзей за должное. Мы считаем, что они должны быть рядом с нами, помогать нам, поддерживать, защищать. Но ведь это не так. Обычно, когда мы понимаем, что это не так, оказывается слишком поздно. Но и тут мы не торопимся ничего сделать. Мы считаем, что найти дружбу легко. И только когда понимаем, что дружба даётся не всем и не всегда, мы начинаем её ценить и бороться за неё. Но нужна ли нам дружба, за которую приходится бороться? Чем больше я думала об этом, тем больше приходила к одному и тому же вопросу: а что такое дружба?

И пусть леденящий ветер,

Живущий на выселках, в поле,

Заставил тебя встретить

Свою судьбу поневоле.

И пусть этот майский холод

Морозит первые маки,

Ты ещё слишком молод,

Ты не веришь ещё в знаки.

И не нужно тебе золота,

Ты и так утопаешь в грехах.

И нет страшнее холода,

Чем холод в твоих глазах.