Loe raamatut: «Ислам и модерн»

© Фонд исследований исламской культуры, 2017

© ООО «Садра», 2017

Предисловие

Тема премодерна, модерна и постмодерна обсуждается культурологами, искусствоведами и философами во всем мире. Это отнюдь не случайно, так как комплекс относящихся к ней проблем напрямую связан с вызовами, которые в полный рост встали перед современным человечеством. Обсуждение тех или иных сторон общественной жизни, поиск ответов на социальные и культурные запросы нашего времени неизбежно поднимает и тему глубинных оснований нынешней европейской цивилизации и их влияния на общемировые процессы.

Широкий отклик эта тема нашла и у иранских интеллектуалов. Причем в среде американских и европейских философов она звучит гораздо менее злободневно, чем у их иранских коллег, которые рассматривают ее как одну из центральных при обсуждении актуальных проблем развития. Заимствованное из словаря европейских мыслителей, понятие модерна позволяет иранским исследователям увидеть не только исторический контекст, обозначаемый данным термином, но и отметить новые тенденции, возникающие в обществе, понять их преобразующую роль. Столкновение новых явлений, ведущих к социальным, культурным и духовным изменениям, с привычным, сложившимся в течение веков укладом жизни порождает многочисленные конфликты. Определить совместимость или несовместимость новых явлений с традиционным укладом, понять, насколько они важны для дальнейшего существования общества, позволяют те или иные трактовки модерна, в том числе и представленные в настоящей книге.

Анализируя проблемы модерна, исламские авторы прибегают к исследованиям по теме, предложенным европейскими и американскими исследователями. Они обращаются к работам Хабермаса, к его концепции незавершенности модерна, а также к трудам Хайдеггера, Гадамера, Адорно, Поппера, Апеля, Гидденса, Фуко. Принимая основные концепции модерна, связывающие это явление с социальными и культурными процессами, обозначенными такими понятиями, как Новое время, Просвещение, научно-технический прогресс, иранские авторы пытаются раскрыть содержание трансформаций, имевших место в последние десятилетия в их собственной стране, увидеть перспективы, открывающиеся, благодаря происходящим преобразованиям, и пути сохранения важнейших ценностей, создававшихся на протяжении многих веков.

Каждая из статей, представленных в книге, раскрывает тот или иной аспект рассматриваемой темы. Не отрицая категорически явление модерна, некоторые авторы настаивают на необходимости избирательного подхода к модернизму. Нужно, считают они, признать связь прагматического рационализма, индивидуализма, либерализма с системой капитализма, которая породила таких монстров, как тоталитаризм, фашизм, расизм. Избежать подобных негативных феноменов можно только при сохранении базовых религиозных ценностей, противостоя попыткам вынести божественное откровение за скобки. Признание несомненных достижений науки, полагают авторы сборника, не должно означать безусловного принятия всех ее постулатов, поскольку некоторые выводы не отвечают основополагающим принципам ислама.

Материалы, содержащиеся в книге, позволяют увидеть разнообразие точек зрения на проблему модерна в среде иранских ученых. И всё же в целом они признают, что отречься от модернизации и рассматриваемого в этом свете модерна – невыполнимая и исторически тупиковая задача. Российский читатель найдет в книге немало интересного, поскольку в ней обсуждаются вопросы, относящиеся и к истории отечественной культуры, а также общие проблемы совмещения новаций и самобытности и многие другие, волнующие современного человека темы.

Ведущий научный сотрудник ИФ РАН, д-р филос. наук Е.А. Фролова

Абдольхосейн Хосроупанах
Ислам и модерн¹

Введение

В интеллектуальном и культурном отношении историю Запада можно разделить на три периода: традиционный, модернистский и постмодернистский. Традиционный период охватывает эпоху от зарождения христианства вплоть до окончания Средневековья. Этот период характеризуется такими чертами, как теоцентризм, телеологизм (истолкование Вселенной и человека с точки зрения их конечной цели) и господство религии (ведущая роль христианства в вопросах познания и политики). Период модерна (modernity) начался с эпохи Возрождения и продолжается до настоящего времени. Период постмодерна (postmodernity) восходит ко второй половине XX века (примерно к 1950-х гг.). Важной чертой периода модерна является реализм (возможность познания объективной реальности), а важной чертой постмодерна – идеализм и релятивизм (невозможность познания объективной реальности). К другим особенностям модерна и постмодерна относятся антропоцентризм и секуляризм. Тех, кто отстаивает ценности эпохи модерна, называют сторонниками модернизма, а тех, кто разделяет приверженность постмодерну, – постмодернистами. Модернизми постмодернизм – два интеллектуальных направления, последовательно сформировавшиеся в Новое и Новейшее время.

Многие исламские мыслители так и не поняли подлинной сути модерна, обращая внимание лишь на его достижения и следствия. Модернизм представляет собой мировоззренческую парадигму, тесно связанную с христианской теологией и получившую самые разные социальные, культурные, экономические и политические истолкования. В то же время многие факторы, связанные с географией, экономикой, политикой, наукой и религией, как раз и привели к тому, что после Средневековья в период Возрождения возникло такое явление, как модерн. Модерн демонстрирует принципиально новое отношение к миру и человеку, получившее, в частности, выражение в политической теории Макиавелли, произведениях Микеланджело, религиозном движении протестантизма, и позднее – в философии Декарта.

Сущность модерна

Слово «модерн» образовано от латинского слова mo dernus (этимологически связанного со словом modo – «только что»), означающего нечто, существующее в настоящем времени, прямо сейчас. Это слово использовалось в Средние века как антоним слова «древний», или «античный» (antiquus), и соотносилось с периодом, предшествовавшим Средневековью, в том числе с эпохой Отцов Церкви, в то время как само Средневековье видело в себе современность, или модерн. В эпоху Нового времени понятие «modernus» приобретает новое значение, которое существенно отличается от средневекового.

Эпоха Нового и Новейшего времени оказалась не просто переходом от прошлого к настоящему, но стала периодом трансформации отношения к миру и человеку.

Что касается постмодерна, то он в большей степени представляет собой философское явление.

Суть модерна, с нашей точки зрения, прослеживается в специфическом истолковании категорий объективного и субъективного. Оба слова: «субъект» и «объект» (и оба качества – «объективное» и «субъективное») – важные понятия философии модерна на Западе. Сегодня «объективное» означает объективную реальность и сущности, обладающие самостоятельным, не зависящим от сознания познающего субъекта бытием, а «субъективное» означает представления человеческого ума и восприятия, существующие в сознании познающего субъекта и не обладающие самостоятельным от него бытием. Этим двум словам был присущ иной смысл в Средневековье, в эпоху Ренессанса, да и в Новое время вплоть до XVII века (William L., 1996: 531). Декарт, Беркли² и Спиноза³ использовали понятия «субъект» и «объект», «субъективное» и «объективное» именно в этом значении, и только у Канта (в 1790 г.) они обрели нынешнее звучание, в английской литературе закрепившееся к началу XIX века (Oxford English Dictionary, 1961: 16). В исламской же философии «объект» относился к сфере познания и соответствовал понятию «сущностно-познаваемого» (ма’лум би-з-зат), а «субъект» – относился к сознанию и соответствовал «акцидентально-познаваемому» (ма’лум би-ль-‘арад) (Декарт, 1384: 50).

Итак, Декарт использовал понятия «объект» и «субъект» в их средневековом значении, с той разницей, что средневековые мыслители как объективисты и фидеисты исходили из того, что объективная реальность предшествует сознанию, а вера – пониманию и что объективная реальность познаваема, а вера в Бога направляет познание. Декарт оспорил эти тезисы, отстаивая методологический скептицизм и принцип «cogito» – «Мыслю, следовательно, существую»⁴, – каковой означает, что первый несомненный факт, данный человеку, – это он сам как познающий субъект; в этом можно быть уверенным, тогда как остальные сущности представляют собой воспринимаемые человеческим субъектом образы. Декарт не считал, что объективные сущности не существуют за пределами человеческого сознания, но полагал, что они не проявляют себя самостоятельно и объективируются лишь посредством субъекта и его сознания. Следовательно, человек является основанием, обладающим достоверным знанием о себе, и благодаря ему проясняется объективное существование всех остальных сущностей. Человеческое сознание в философии Декарта представляет собой зеркало объективной реальности (Пазуки, 1371). Декарт рассматривает сущности через призму человеческого сознания, закладывая тем самым начала нового гуманизма и объективизма (Декарт, 1376. С. 84).

Средневековье и модерн солидарны в стремлении преодолеть сомнение и прийти к достоверному знанию. И Августин⁵, и Декарт – оба проделали путь от сомнения к уверенности, однако последняя в средневековом ее понимании опирается на веру, духовное озарение и христианское учение, тогда как в Новое время она отождествляется с математической достоверностью и опирается на автономную рациональность.

В Средние века человек ощущуал себя одновременно грешником и творением Божиим, способным достичь блаженства в ином мире благодаря вере в Христа и принадлежности его церкви. В эпоху модерна человек освободился от авторитета церкви и стал подвергать сомнению религиозную истину. Декарт попытался с помощью математических методов превратить сомнение в некую внерелигиозную уверенность в истине, иначе говоря, привести «скептицизм» эпохи Возрождения к «достоверности» модерна. «Достоверность» модерна базируется, таким образом, на новом (по сравнению со средневековым), современном понимании рациональности. Она уже не определяется христианской доктриной, но сама претендует на то, чтобы быть исходным пунктом доказательства тех или иных христианских постулатов, например о существовании Бога и жизни после смерти.

Выходит, в нововременных концепциях сознание предшествует объективной реальности. Даже Декартов Бог представляет собой объект, который подчинен познающему субъекту. Поэтому Декарта и называют отцом новой философии и модерна. Его «Размышления о первой философии» (1641 г.) продемонстрировали перемены, произошедшие в философии, и придали парадигме модерна систематический вид.

Можно сказать, вследствие того, что объект и субъект поменялись местами, онтологический статус объективности стал определяться принадлежностью субъекту, а субъективность отныне предполагала первостепенность человека как познающего субъекта, который находится в центре Вселенной. Декарт, будучи философом-реалистом, исходил из возможности познания и раскрытия объективной реальности, а что касается дальнейшего разворачивания парадигмы субъективного, то здесь особая роль принадлежит Канту, который в рамках своей трансцендентальной философии ввел различение феноменов и ноуменов. Хотя сам себя он считал реалистом, именно Кант заложил основы современного идеализма, полагая невозможным постижение реальности как ноуменов и придерживаясь мнения, что человек в познании имеет дело лишь с феноменами, и именно они составляют содержание его сознания. Наконец, идеализм Гегеля возвел субъективность на уровень Абсолюта и тем самым создал условия для появления релятивистского постмодернизма. Сведение Шлейермахером⁶ религии к религиозному опыту, определение Гегелем религии как «жемчужины и раковины», «смерть Бога» у Ницше и релятивистское истолкование религии философами-герменевтиками (в частности герменевтика Бультмана⁷), так же как прочие концепции, ставшие на Западе образцами современной теологии, сформировались в рамках парадигмы протестантизма, который представлял собой продукт субъективизма – приоритета человека как познающего субъекта. В пределах подобного субъективизма всё, включая Бога и божественное откровение, рассматривалось как производное и не обладающее правом предшествовать познающему субъекту. Один лишь человек может рассуждать обо всех остальных вещах, включая религию и Бога. Так что именно человек становится источником знания. Этот источник знания проявлял себя иногда в виде французского рационализма, иногда в виде английского эмпиризма или американского прагматизма, а иногда – в виде секуляризма Новейшего времени. И имеющие место в исламских странах рассуждения о новой теологии, которые исходят от так называемых религиозных интеллектуалов и выливаются, к примеру, в дискуссии о сужении и расширении (габз ва баст) религиозного знания, расширении пророческого опыта, в различные интерпретации религии, такие как акцидентализм в отношении религии, подход к Корану как к поэзии или сновидениям, – все это имеет началом современный субъективизм. Когда единственным субъектом знания является человек, и никакой другой источник познания не признается законным, религия и божественное откровение становятся инструментами в руках человека, получая истолкование, которое противоречит букве религиозного текста.

Таким образом, вера философов в основополагающую (в понимании Декарта) роль автономного человеческого разума и добываемой им достоверности стала фундаментом современной философии. Важно отметить, что хотя основы модернизма были впоследствии подорваны Ницше, а затем и Хайдеггером, это также произошло благодаря «торжеству» субъективизма.

Отношение к бытию и человеку, составляющее сущность философии модерна, стало источником изменений во взглядах и действиях человека. Современная мысль уже не видит в нем наместника Бога на земле. Рационализм Декарта существенно отличается от рационализма в мутазилитском, перипатетическом, ишракитском⁸ или садрианском⁹ понимании. Поэтому и современные науки обладают фундаментальным отличием от традиционных эмпирических наук. Плоды модерна, включая философию, науку, технологию, искусство и духовность, суть порождение упомянутой логики мысли, при том, что многие люди, пользуясь этими плодами, сохраняют традиционный стиль мышления и не задумываются об интеллектуальных основах модерна, послуживших их источником.

Если религиозному разуму сопутствует мистика, то разум модерна, такой, каким он предстает у Декарта и Канта, является, по выражению Макса Вебера, демистификаторским. Вследствие этого у Канта религия ограничена уровнем практического разума и сведена к защите морали, а позже – у Фридриха Шлейермахера, Уильяма Джемса¹⁰, Рудольфа Отто¹¹ и др. – сведена к религиозному чувству или религиозному опыту. Это прямо противоположно пониманию морали в исламе, ибо в нем мораль не ограничена рамками практического разума, но восходит к божественным заповедям и их рациональному толкованию. Точно также и вера, с точки зрения ислама, не может сводиться к одному лишь религиозному чувству, поскольку проистекает не только из него, но и из религиозного знания.

Следует заметить, что «модерн» и «модернизм» – вовсе не одно и то же. Определения модерна весьма разнообразны, порой туманны и противоречивы (Ахмади, 1385: 8). Существует мнение, что общее и приемлемое для всех определение этого термина вообще невозможно (Там же, 1387: 3). Одни историографы называют эпохой модерна временной промежуток между Возрождением и Французской революцией, другие связывают с ней период индустриализации в европейских странах, зарождение капитализма и распространение товарного производства, третьи доводят ее рубеж до середины XX века. Но важнейшим критерием модерна так или иначе остается господство автономной рациональности человека над традиционным мировоззрением (включая мифологическое, религиозное и философское). Так, Ницше считал признаком современной эпохи «смерть Бога» (Там же: 8). Кроме всего прочего, эпоху модерна можно рассматривать и как стремление человека к освобождению всех его интеллектуальных, культурных, научных, экономических, политических, социальных и прочих усилий от влияния религиозных норм (Ralph McInerny, 1994: IX).

Напрашивается вывод, что именно ставка на субъекта является сущностью модерна, что бросает тень на все современные философские и социальные течения и школы, включая модернизм и постмодернизм, либерализм и социализм, на все науки и технологии, на политику и даже на вопросы гигиены и здоровья. Субъективизм означает примат человека как познающего субъекта.

Отличительные признаки модернизма

Итак, к отличительным чертам модерна относят антропоцентризм, рационализм (прагматичный, инструментальный разум), индивидуализм, капитализм, демократию, приоритет прав человека, новое естествознание, технологии, промышленность, развитие, отделение друг от друга науки, этики и искусства (Саджеди, 1387: 181). Такое осмысление модерна проясняет и значение понятия «модернизм» как особого рода учения, или идеологии, свойственной современной западной культуре и цивилизации в целом. Модернизм опирается на трактуемый определенным образом рационализм – автономный и расчетливый разум. Такой разум помещает все эмпирические данные в контекст логики мирской выгоды или наслаждения, а божественное откровение выносит за скобки (Там же: 188).

Свойственный модернизму рационализм коренится в рационализме эпохи Просвещения, ставшем источником так называемой естественной религии, призванной заменить религию откровения. Отмечается также, что модернизму органически присущ материализм в силу сугубо материалистического истолкования явлений этого мира (Хосроупанах, 1379: 64). Антропоцентризм – не менее важная основа модернизма. В модернизме человек занимает место Бога и признает лишь собственный культ (Там же). Будучи «альфой и омегой» такого мира, человек представляет собой меру всех ценностей, этических и правовых предписаний и запретов (Саджеди, 1387: 188). Модернистское мировоззрение имеет сугубо прагматическую направленность, а потому находится в конфликтных отношениях с традицией (Там же: 189).

Мировоззрение и идеология модернизма (со всеми присущими им чертами) стали порождением ряда важных явлений в истории Запада. Одно из них – Ренессанс, пришедшийся на XIV–XV вв., характерными чертами которого, в первую очередь, стали преобразования в итальянской живописи, архитектуре и скульптуре, а также становление и укрепление идеологии гуманизма (Ноузари, 1385: 10). Реформация, инициированная Мартином Лютером в 1517 г. как протест против догматов и практики католической церкви – второе событие, оказавшее влияние на развитие модернизма (Там же: 27–29). Эпоха Просвещения, утвердившая господство разума, идеи прогресса и секуляризации, способствовавшая гегемонии рационалистической философии среди французских философов (Декарт, Спиноза, Лейбниц и Мальбранш), а также эмпирической философии в Англии (Бэкон, Гоббс, Локк, Юм) и трансцендентальной философии Канта в Германии считается третьим событием в ходе формирования модернизма (Там же: 71). Четвертым событием, закрепившим позиции модернизма, стала промышленная революция, происходившая во второй половине XVIII – первой половине XIX в. (Там же: 77–79).

Таким образом, между понятиями модерна, модернизма и модернизации существует определенная разница. Понятие «модерн» описывает ситуацию, возникшую на Западе после Возрождения, которая истолковывается то как либеральный модерн, то как организованный модерн, то как осознаваемый или неосознаваемый, оптимистичный или пессимистичный модерн. Модерн, о котором говорят в наши дни, не подразумевает также тотального и глобального обновления мира – речь идет о новой ситуации, сложившейся в современном западном мире. На том основании, что эпоха модерна характеризовалась стремительным прогрессом на Западе, вряд ли стоит отождествлять «модерн» и «развитие» и полагать, что любое развитие, наблюдаемое в современном мире, неизбежно является продуктом или признаком модерна: развитие можно считать более общей категорией, включающей в себя модерн. Так, если кто-то разрушит старый дом и построит на его месте новый и более просторный, мы не скажем, что хозяин дома следует тренду модерна. Поэтому модерном называют далеко не все социально-экономические перемены.

Модернизм представляет собой своего рода идеологию или учение, а модернистом называют того, кто считает, что возникшая на Западе после Ренессанса ситуация была, с одной стороны, необходимой и неизбежной, а с другой – прогрессивной и полезной. По мнению модерниста, не только желательно, но и необходимо реализовать возникшую на Западе ситуацию и в обществе, к которому принадлежит он сам. Модернизация представляет, таким образом, процесс, а также политику или программу, направленные на переход существующего политического и социального порядка к новому состоянию по западному образцу.