Loe raamatut: «Сумасшествие с первого взгляда»

От автора

Здравствуй, мой дорогой читатель!

Данная книга содержит в себе:

– нецензурную лексику,

– сцены употребления алкоголя и никотина и запрещенных веществ (помним что это вредит здоровью!)

– откровенные сексуальные сцены 18+

– сцены насилия и жестокого обращения с людьми

Чтобы узнать больше интересной информации об авторе и его книгах, и первым узнавать новости, подписывайся на телеграм-канал: https://t.me/avroraattall None

ПРОЛОГ.

Красная ткань струилась по телу, ласково обнимая талию. Я чувствовала, как внутри меня уже жило что-то необратимое, что-то, что уже не остановить. Каждая клеточка откликалась на это чувство, содрогаясь от сумасшедшей смеси волнения и тревоги. Скрывать долго не получится… Я знала это. Но… он не готов. Ну как он сможет принять такую новость, если в наших отношениях гулкое эхо того, что мы оба так и не смогли построить… и вряд ли когда то сможем. Ведь мы никогда и не хотели этого. Мы всегда знали как оно будет…

Рейн стоял рядом, непреклонный и безукоризненный, словно выточенный из холодного мрамора, так шикарно выглядящий в своем идеально сидящем темном пиджаке. Вечная маска безразличия скрывала его настоящее лицо, создавая преграду, за которую, казалось, нет хода никому. Но его рука… она крепко, словно стальным кольцом, сжимала мою талию. Последние дни он вел себя слишком странно… закрыто, агрессивно и пугающе. И это не прекращалось.

Он представлял меня своим друзьям с хладнокровной уверенностью, пока я лишь пыталась сохранить выражение спокойствия. Ведь внутри меня бушевал ураган из эмоций, который я так и не могла потушить.

– Добрый вечер, Мириада, – подошедшая семья Моррети сверкала белоснежной улыбкой.

Я была рада видеть Эммета, хоть он больше и не был тем, кем был раньше для меня…

Он крепко держал за руку Лили, выглядевшую, как всегда, ослепительно, но в это мгновение я уловила в его взгляде что-то большее. Что-то, что она пыталась скрыть за своей непринужденностью.

– Здравствуй, – я старалась держаться спокойно.Обняв его за плечи, оставила легкий, едва ощутимый поцелуй на щеке. – Лили, ты, как всегда, обворожительна!

Лили при этих словах посмотрела на меня с легкой улыбкой.

Она обняла меня так стремительно, что дыхание перехватило, и горячо поцеловала в обе щеки.

– Я всегда говорила, красный твой цвет, Ада, – её голос был наполнен мягкой ласковостью. Она прикоснулась к моему локтю, словно между нами был невидимый диалог.

Я раньше никогда не понимала натуру и мировоззрение женщины, стоящей передо мной. Лили была словно головоломка, собранная из контрастных частиц: грация и сила, нежность и сталь. Но сейчас… я неожиданно почувствовала прилив уважения, почти восхищения к ней. Десять лет брака. Двое невероятных сыновей, на которых она смотрела с такой теплотой, что невозможно было не увидеть её материнскую любовь. По сценарию тут должна быть картина идеальной семьи, где всепоглощающее счастье льётся через край. Но увы, нет…

Когда ты пленник в золотой клетке, когда твоя жизнь словно чётко прописанная пьеса, роли и линии которой не выбираешь самостоятельно, ты теряешь себя. Я взглянула на неё, и внезапно мне стало горько осознавать, каких жертв потребовала её жизнь. Свободный брак… никогда бы я не смогла. Никогда. Делить любимого человека с кем-то… Мой разум даже отказывался вместить эту мысль. Для меня эта идея сродни пытке, но для Лили и Эммета это, видимо, оказалось единственным выходом…

Но черт побери, как? Как ей вообще удаётся выдерживать это? Я задавала себе этот вопрос снова и снова, ощущая, как внутри всё кипит от противоречий. Каково это – видеть ту, с кем трахался твой муж? Нет, не просто догадываться, а знать. Она всегда знала – с самого начала. Про нас с Эмметом.

Я посмотрела в её глаза, и на мгновение они показались мне бездонными. Что она чувствует, когда смотрит на меня? Гнев? Ревность? Или, может, только ледяное спокойствие, которое годами выковывалось необходимостью мириться с таким положением? Ведь она тоже не хранила верность своему мужу…

– Я отойду ненадолго, –

низкий, хрипловатый голос Рейна проскользнул над самым ухом. – Постарайся за это время не натворить чего-нибудь, что мне придется потом разгребать, – в его словах прозвучала смесь укора и насмешки.

От этого простого мгновения, от этого напряжения между нами, тело охватила дрожь. Словно невидимая рука сомкнулась вокруг моего горла и не давала вдохнуть. Между нами стояла стена. Не просто прочная, а бесконечная, простирающаяся до самого горизонта. Она неизбежно ждала момента, чтобы разорвать меня на мелкие кусочки, и я уже не могла понять, боюсь ли этого больше всего или жду с облегчением.

Рейн удалился, оставляя меня наедине с хаосом моих мыслей и новой волной напряжения. Я с трудом вернулась в реальность и огляделась. Эммет. Лили. Пара знакомых лиц, с которыми моя связь всё так же поверхностна, как разговоры о погоде. Скоро должна была начаться официальная часть приема – то самое событие, от которого я ожидала меньше всего приятного. Я взяла в руки бокал, сжала его чуть сильнее, чем следовало, и стала рассеянно окидывать зал скучающим взглядом.

И в этот момент это произошло.

Взгляд. Всё внутри меня сжалось, как от удара. Я не видела его лица, но знала меня жгут глаза, которые невозможно ни перепутать, ни игнорировать. Глаза, от которых кровь в моих венах взбунтовалась и начала нестись с такой скоростью, что казалось, я сейчас задохнусь. Все звуки и голоса вокруг пропали, растворились в тягучей, обжигающей тишине. Каждый нерв в моем теле напрягся, сердце билось отчаянно и громко, и каждая моя мысль кричала одно – Михаил…

Сегодня он смотрел на меня иначе. Его взгляд не скрывал интереса. Будто его больше не заботило, кто может заметить. Будто весь этот зал – с его шепотом, с непрошенными взглядом гостей – просто не существовал. Его не волновало, что подумают люди, если увидят, как он скользит глазами по жене своего брата. Пусть и фиктивной… но все же жене. В этот момент что-то хлынуло мне в грудь – предвкушение, страх, смятение… все слилось воедино и затопило меня до самого горла.

«Нет, Ада! Не смотри! Не режь себя без ножа!»

А что если… наши с Рейном отношения могли стать чем-то большим? Ведь он…Однако одна мысль о том, чтобы всерьез принять это, резала изнутри. Саму идею – преступную, невозможную… я не могла впустить в свое сердце.

Мой взгляд невольно устремился к дальнему углу. Рейн разговаривал с мужчиной, которого я не знала. А в следующую секунду меня словно накрыл поток осознания своей нелепости. Стоило лишь перевести взгляд… и вот… один, второй – и третий. Все они здесь. Каждого из них связывало со мной …прошлое, настоящее и возможно будущее.

Но кто из них останется в каком времени?

Мое настоящее… это Рейн? Да? Или нет? Но тяжесть сомнений уже успела пробиться, почти врезаясь в мое сознание.

А может, на самом деле им может быть

Эммет? Человек, который в своё время сломал мои стены и разорвал цепи, заковавшие меня. Человек, который показал мне, что значит жить для себя – впервые, без оглядки на чужие ожидания. Он был тем, кто дал мне свободу.

И он любил меня…

Или все-таки Михаил?

Я так когда-то хотела видеть в нем нечто большее, чем прошлое. Хотела, чтобы будущее было связано с ним. Но получилось ли?.. Внутри меня что-то отчаянно сопротивлялось этому. Сколько же всего произошло между нами. Сможет ли он простить меня… конечно же нет, Ада! Такое не прощается и не принимается. Ты чужая. В тебе чужое.

Но я буду помнить всегда как он был моей тенью. Он был моим безмолвным защитником, моей стеной, которая не позволяла мне быть сломленной, пока я изнутри трещала по швам. Он был моей опорой. Моим всем… И теперь это "всё" казалось настолько далёким и хрупким, что я боялась сделать хоть шаг – вдруг оно исчезнет окончательно.

– Ада… – только он мог так произнести мое имя.

Я замерла, чувствуя, как от этих трех букв моя грудь наполняется тяжестью. Дышать стало страшно. Михаил стоял за моей спиной близко, слишком близко. Его дыхание касалось моей макушки, и голос, глубокий, почти шершавый, отдавался внутри. Мне всегда казалось, что я тону в его тени высокой, сильной, неумолимой. И вот он здесь. Спустя столько времени… Настолько близко, что мне сложно поверить, что он снова рядом.

Я обернулась. Взглянула вверх, будто пытаясь пробиться через толщу горького воспоминания. Его лицо было таким же грубым, как и всегда. Шрамы, пересекающие кожу, больше не вызывали того острого волнения, что раньше. Они стали привычным узором, частью его. Но, как же чертовски невыносимо раздражали меня эти тёмные очки, за которыми он всегда скрывался. Барьер, стена, которая разделяла нас.

Я никогда не забуду тот день, когда увидела его глаза. Никогда не забуду их…

Но мои мысли, одна за другой, разбились о реальность, когда я почувствовала, что Рейн подходит ближе. Но не один – с ним был незнакомец, тот самый человек, с кем он беседовал минуту назад.

Мужчина двигался уверенно, его шаги казались продуманными, как движения охотника в лесу.

Он излучал молчаливую силу. Высокий, широкоплечий, с густой щетиной. Он выглядел обыденно, обычный костюм, обычные черты, и темные, четкие татуировки выглядывающие из под рубашки на шее. Я чуть не отмахнулась бы от этого, если бы не… Глаза.

Они встретились с моими, и мне вдруг стало холодно. Как будто я заглянула в живой океан перед бурей. Голубые. Глубокие. Безмолвные. Это был не просто взгляд это был крик без слов, который мог утянуть на самое дно, оставляя без пути обратно. Было в нем что-то, от чего захотелось отвести глаза, но я не могла.

Эти глаза. Они напоминали мне слова Эрни. Ведь он так же говорил и о моих глазах… Бездонные. Печальные. Слишком открытые, чтобы это не пугало.

Рейн подошёл ближе, настолько, что расстояния между нами больше не было. Его рука легла мне на талию. Он поздоровался с Михаилом коротко, как бы невзначай. Михаил, естественно, промолчал. Твердой, непроницаемой тишиной.

– Познакомься, это моя… жена. Мириада, – голос Рейна звучал спокойно, но я уловила едва заметное напряжение в его интонациях. Слово "жена" сорвалось с его губ твердо, уверенно, но будто после долгой борьбы.

– Просто Ада… – я перебиваю его.

Слова отрываются нарочито мягко, но в каждой букве чувствуется кто я на самом деле – та, кто не согласна быть «его».

Мои глаза все еще прикованы к мужчине, стоящему напротив. Его взгляд держал так, будто пытался прочитать во мне давно забытую книгу, осторожно переворачивая страницы.

– А это мой знакомый, Мэйсон Ривера, – продолжает Рейн, но его голос доходит до моего сознания с запозданием.

Имя. Оно как звон, эхом ударяется в висках. Мэйсон… Ривера. Но это не самое главное, не сейчас. Главное – это то, как он смотрел на меня.

Его лицо изменилось. В первый же момент, когда наши глаза встретились, я заметила замешательство, слегка приподнятые брови. Затем – удивление. Оно было почти детским, как у человека, который только что увидел что-то впервые. Затем промелькнул восторг. Но самое страшное накрыло его чертами буквально мгновение спустя… страх.

Дикий, пробирающий до дрожи страх.

Перед ним стояла я. Обычная девушка. Но смотрел он так, словно я была призраком.

Этот взгляд хлестнул по моему сознанию, вынуждая трижды обдумать, почему я кажусь ему не тем, кем являюсь. Ошибся? Нет, слишком сильная, искренняя была эмоция на его лице. Мэйсон. Это имя… Я ощущала его глухой пульс прямо в своей памяти.

Ривера.

Я не знала его. Абсолютно. Но он казался мне странным, цепляющим мое внимания,

И это имя… Оно кружилось в моей голове, нарастающим эхом – я же знала его уже давно.

Спасительный ответ вспыхнул внутри, будто холодная молния прошибла все мои воспоминания разом. Дневник. Мамы.

Я точно видела это имя там. Строка за строкой, тысячи раз. Рукой моей матери, дрожащей и уверенной одновременно, оно всплывало из всех страниц. Мэйсон…

Глава 1.

Ненавижу пробки. Сколько времени я провожу в них каждый день – не сосчитать. Давно бы уже улетела поближе к океану, чтобы греть свои ножки на палящем солнце, лишь бы не видеть эти многоэтажные здания и толпы слоняющихся людей. Раздражение закипает во мне, заполняя каждую клеточку.

– Да двигайся ты! – кричу в открытое окно машины, давя рукой на сигнал с такой силой, будто это может ускорить движение.

Сердце колотится, когда выруливаю на соседнюю полосу, подрезая белый Porshe, который плотно сел у меня на хвост. Адреналин играет на нервах.

– Извини, друг, иначе я тут буду стоять до ночи, – бормочу себе под нос, надавливая педаль газа в пол. Пальцы сжимаются на руле.

Пролетаю несколько кварталов на быстрой скорости, радуясь, что наконец-то выбралась из застоя, длиною в сорок минут. По дороге в голове моих мыслей – хаос. Я опаздываю по всем фронтам, но не заехать к ней сегодня – просто не имею права… Это самое важное для меня. Именно этот чертов день забрал их.

Останавливаюсь у цветочного магазина и выдыхаю, освобождаясь от части накопившегося напряжения.

– Так, Ада, успокаиваемся! Мы всё успеваем, – говорю себе, стараясь удержать равновесие, пока делаю несколько ровных вдохов и выдохов, пытаясь взять себя в руки.

Беря сумку с пассажирского сидения, достаю белый ежедневник. Глядя на исписанные страницы, нахожу сегодняшнюю дату. Семнадцатое июля… От этого дня словно холодок пробегает по спине. С утра я уже успела заехать в офис и отдать готовые чертежи. В студию заказала новый видео свет. Дальше по плану – к ней… а вечером ещё девичник Изабеллы. Что? Девичник? В голове вспыхивает паника.

Черт возьми… я совсем забыла про девичник! А он никак не вписывался в мои планы на вечер. Ведь у меня встреча с Эмметом. Он возвращается из двухнедельного отъезда, и я успела сильно соскучиться. Но сестра куда важнее в этот раз… Эммет поймет. Он всегда понимает. Самый отзывчивый, понимающий и мудрый мужчина в моей жизни.

Тянусь в сумку за телефоном, и он уже дразнит меня смс оповещением.

Сообщение от Эммета:

«Милая, прилетаю в восемь. Буду ждать тебя на нашем месте.»

Сообщение от Ады:

«Эм, я не смогу. Совсем забыла про девичник Изы. Она меня убьет, если я не приеду.»

Ответ приходит мгновенно, как всегда.

Сообщение от Эммета:

«Заберу тебя. Звони как освободишься.»

Я даже не сомневалась, что он ответит именно так. Эммет Моррети всегда был таким. Человек, который научил меня ценить и любить в первую очередь только себя.

Отправляю короткое сообщение: «Целую» и выхожу из машины. Ставлю свою малышку на сигнализацию и направляюсь в цветочный магазин на углу торгового центра. Я обожаю цветы. Всегда дарю их близким и родным при любом случае. Но сегодня день необычно особенный. Явиться к матери без цветов было бы неправильно. Сегодня всё-таки годовщина… её смерти.

Накидываю на глаза солнцезащитные очки. Сегодня Нью-Йоркское солнце никого не щадит. Подходя к магазину, тянусь к ручке, но внезапно резко открывающая дверь заставляет отскочить назад, чтобы не оказаться сбитой с ног. Из нее быстрым шагом вылетает высокий мужчина, который не обращает на меня внимания. Я слышу лишь сухое:

– Прошу прощения.

И вижу уходящую широкую спину в черной облегающей футболке. Моё настроение так и просит закатить скандал и сказать много ласковых слов вслед, но я сдерживаюсь. Возможно, плохой день сегодня не только у меня… В руках мужчина держит огромный букет алых роз. Их более пятидесяти точно. Эх, повезло же кому-то.

Хоть я и люблю дарить цветы, сама же получаю их очень редко.

В магазине меня сразу встречает девушка-консультант, предлагая всевозможные виды необычных растений.

– Пионы, пожалуйста.

– Да, конечно! Какие вам показать? У нас большой выбор. Желтые, белые, есть также нежно-розовые? – продолжает перечислять флорист.

– Бордовые. Двадцать штук, – отвечаю я, смотря на изумительного оттенка бутоны. В эту минуту мне кажется, что ей бы они подошли…

Сложно судить, что могло понравиться человеку, которого ты никогда не знал, не видел и не слышал. У меня даже не было воспоминаний, только фотографии. Но как говорит Эрни, я безумно похожа на неё, но в тот же момент я совсем другая…

– Извините, вы, наверное, оговорились в количестве? Двадцать – это чётное число, советую вам выбрать девятнадцать или двадцать один, – произносит милая девушка в черном фартучке с эмблемой магазина.

– Нет, всё верно. Двадцать.

– О, конечно. Я поняла вас! Буквально несколько минут, и ваш заказ будет готов!

В миг всё поняв, консультант удаляется. А я остаюсь любоваться цветником. Уже через пару минут мой букет готов, и я направляюсь по привычному адресу, куда стараюсь приезжать раз в месяц. На протяжении двадцати лет мы не изменяем традиции приезжать к маме раз в месяц. Несмотря на наш жесткий график и загруженную жизнь, всегда находим время.

Садясь в машину, цветы кладу на соседнее сиденье и включаю зажигание. Громкий рев мотора отдается в ушах. Поглаживая черный руль новенькой BMW, в сотый раз благодарю себя… Это моя первая машина, которую я купила сама на доход от студии… наконец-то мое любимое дело растет и приносит плоды. Хоть Эрни и настаивает, чтобы я полностью включалась в семейный бизнес и принимала бразды правления отдела дизайна и рекламы на себя, я не сильно того хочу. Дедушка каждый день твердит, что уже стар, а нашей компании нужен свежий взгляд и толчок. Надеюсь, в этом ему лучше поможет Алекс, если наконец-то возьмет себя в руки…

До городского кладбища я добираюсь за полчаса. Идя по асфальтной дорожке, перед моими глазами мелькает огромное количество серых каменных гробниц. Впереди замечаю женщину, примерно семидесяти лет. Милая старушка в цветочном платье и с седыми волосами останавливается у могилы, где на камне виднеется гравировка мужского имени. Скорее всего, это её муж…

– Ну, здравствуй. Как ты здесь без меня? Скучаешь?

Проходя мимо, слышу её тонкий голос в обращение к покойному мужу. Помню, как в детстве так же прибегала и всё рассказывала маме… а потом перестала. Заработалась, забегалась. Приходя к ней в гости, я только могла смотреть в небо и обливаться горькими слезами. Каждый раз спрашивая, «почему я?»

Чем я заслужила жизнь без самого родного человека? Не успев родиться, я осиротела. Потеряв мать и брата-близнеца ежесекундно. У меня была злость и обида… в какой-то степени я даже злилась на неё, спрашивая в пустоту: «Почему ты ушла? Почему бросила меня?». Мне помог лишь психотерапевт… он у меня особенный. Когда-то к нему ходила и мама. Он многое рассказал мне про Стефанию Кларк. Наверное, даже больше, чем смог Эрни. Врачебная тайна – дело важное, но, узнав, чья я дочь, он не смог утаить. Доктор как никто помог мне разобраться с внутренними проблемами. Я смогла снова разговаривать с ней…

Находясь в своих мыслях, я по памяти добралась до места. Не дойдя всего несколько метров до могилы, я заметила, как темноволосый мужчина в чёрном отходил от надгробия матери. Я не видела его лица, только силуэт со спины. Широкие плечи, крепкая фигура, высокий рост и чёрные узоры татуировок на обеих руках, уходящие под рукава футболки. Кто это был? Я никогда не встречала его здесь раньше…

Подойдя ближе, на чёрной земле прямо у серого гранитного камня с надписью "Стефания Кларк" лежал огромный букет роз. Алых. Длинных. До безумия красивых… прямо как те, что нёс мужчина, который чуть не сбил меня с ног в цветочном. Вот же чёрт…

Так это и был он. Я обернулась, чтобы убедиться в своей догадке, но он уже исчез. Я уверена. Моя память на людей идеальна. Я ещё у магазина приметила на предплечье татуировку ангела с обломанными крыльями. Она была красивой.

Совпадение? Не думаю. Хотелось догнать и спросить, кто он? Кем приходится маме, но времени на это у меня сегодня точно не было.

– Здравствуйте, мои дорогие, – тихонько прошептала, опускаясь на корточки к земле, чтобы оставить цветы рядом с букетом незнакомого мужчины. – У тебя гости были. Жаль, что ты не сможешь сказать мне, кто был тот мужчина…

Могила мамы и брата находилась почти в конце кладбища. Вокруг больше не было людей… Я осела на траву, оперевшись на рядом стоящее дерево. Поджав колени, опустила на них голову.

– Эрни, сегодня не смог прийти… он вернётся только завтра. Уехал, как всегда, в Лос-Анджелес и задержался. С компанией сейчас небольшие проблемы, но я верю, что он справится. Он всегда справлялся.

Дед самый мудрый и умный человек, из которых я когда-либо встречала. Он построил многомиллионный бизнес, но сейчас на строительном рынке огромная конкуренция. Масса молодых, перспективных компаний, которые готовы рвать глотки всем, лишь бы выбить место под звездой. Акции «ГруппАльт» упали за последний месяц на значительный процент. Хоть Эрнест и старается держать планку, я вижу, как он переживает. Стресс крайне сказывается на его здоровье. В свои пятьдесят восемь ему могут позавидовать и тридцатилетние парни, но сейчас он практически не спит, мало ест и снова вернулся к сигаретам… а это самое ужасное, что может быть для человека с астмой.

– На днях снова состоится очередной приём. Семья Клауса устраивает благотворительный вечер, и, конечно же, мы полным составом приглашены… Я уже тысячу причин придумала, лишь бы не идти в этот ад, но думаешь, Эрни меня послушает?

Я снова научилась разговаривать с ней. Делюсь всем: и важным, и не очень. Возможно, это выглядит странно со стороны… но только после визита к маме и брату я чувствую себя лучше.

Вспомнив о приёме, я поняла, что нужно ещё забрать платье из ателье. Кому скажи – не поверят… я ненавижу мир, в котором живу. Роскошь. Богатство. Элита. Вечные приёмы и званые ужины. Ты должен держать спину ровно. Должен соответствовать. Натянутые улыбки и лживые фразы о том, как мне приятно и радостно видеть всех. Семья Эрнеста уже много столетий входит в этот круг богачей. Он сам не в восторге от многих особей человеческого рода, с которыми приходится казаться не тем, кто ты есть на самом деле…

Но в наше время всё решают власть и деньги, и, хоть такие полномочия есть у моего деда, существуют куда более важные и значимые люди, с которыми стоит «дружить». Как говорит Эрнест Альт:

 «Держать врага нужно рядом».

– Вряд ли у меня получится уговорить Алекса пойти с нами. Он снова в очередном запое. Как только Анастасия изменила ему и не разрешает видеться с дочерью, он с катушек слетел. На человека уже мало похож становится…

Алекс. Мой дорогой дядя. Непривычно так называть его, когда наша разница в восемь лет почти не заметна. Он всегда был больше братом.

Я просидела под деревом около часа, вынимая душу наружу. Мне кажется, что мне и недели не хватит, чтобы поделиться с мамой всеми событиями… Я стараюсь рассказывать только хорошее. Но иногда нервы сдают, и я рыдаю по несколько часов. Каждая слеза – это невысказанные слова, которые я так и не смогла собрать в смелое признание.

Я не хотела огорчать её. Хотела, чтобы мама не знала о ночах, когда я плакала в подушку, чтобы никто не слышал мои рыдания и крик. Я держала всё внутри, потому что знала, что никто не поймёт меня. Хотела, чтобы она не знала о тех временах, когда мне приходится улыбаться и делать вид, что всё хорошо. Она не знала о моей битве и борьбе с самой собой. Хочу, чтобы она знала только счастливую Мириаду…

Выходя из железных ворот, я чувствовала, как всегда, облегчение. Будто груз упал с хрупких плеч. Мой мир – яркий и наполненный, но в то же время он кажется пустым, когда не хватает всего одного человека. Я – тот самый счастливый и вечно улыбающийся человек, но с грустной душой…

В дороге домой я понимаю, что до девичника остается всего несколько часов, и быстрее добраться будет не к себе в квартиру, а к Эрни. Выруливая руль, я разворачиваю машину в противоположную сторону. Стоя на светофоре, слышу, как на телефон приходит оповещение.

Сообщение от Эрни:

«Прилетаю завтра. Заглянешь к своему старику»

Хмм… старик. Любит он так про себя говорить. Каждый раз эти слова вызывают у меня улыбку.

Сообщение от Ады:

«Я сейчас еду к тебе. Не успеваю из-за долбанных пробок. Завтра не обещаю, но если что, увидимся в офисе. Целую!»

Сообщение от Эрни:

«Мириада, что за лексикон»

Мой вечно ворчащий дедуля любит говорить о том, что моя речь иногда оставляет желать лучшего… но ему приходится принимать меня такой, какая я есть. Уж слишком часто я притворяюсь той, кем не являюсь. А со своими близкими людьми я хочу быть настоящей, а не фарфоровой немой куклой.

Оставляя машину на подземной парковке, я поднимаюсь на лифте на последний этаж. Квартира, в которой я провела большую часть своей жизни вместе с Эрни, – это пентхаус в элитном районе Нью-Йорка. До моих шести лет мы жили в Лос-Анджелесе, и я невероятно любила его. Океан, солнце, совсем другие люди и свобода. Если бы не мама… я давно бы отправилась обратно, потому что жизнь здесь для меня – пытка. Но сейчас я зависима и не позволяю себе пропустить поход на кладбище, прорабатывая этот момент с психотерапевтом. Пока что выходит плохо…

Не успев открыть входную дверь, я слышу голос моей дорогой Норы. Из гостиной выходит женщина средних лет с немного полноватой фигурой и огромными добрыми карими глазами.

– Детка, это ты? Я так рада тебя видеть! Совсем ты забыла про нас! – щебечет Нора, вовлекая меня в пылкие объятия.

От неё пахнет выпечкой со вкусом корицы и домом. Нора – наша домоправительница. Она живет с нами почти с моего рождения. Можно сказать, она заменила мне всех, когда Эрнест отсутствовал из-за работы. Я не виню его ни разу. Если бы не он, моя жизнь не была бы такой, как сейчас. Он всегда старался, чтобы ни я, ни Алекс, ни Изабелла ни в чем не нуждались.

– Слишком много работы, дорогая! Я ни черта не успеваю, голова кругом! – восклицаю я, чувствуя нарастающую тревогу. – А сегодня еще и девичник Изы! Чуть не забыла про него, представляешь?

Я вываливаю все на бедную Нору, пока она нежно ведет меня на кухню, обнимая за плечи.

– Изабелла заезжала сегодня. Вся светится и порхает от радости. Свадьба ведь совсем скоро? – интересуется Нора с улыбкой.

– Если не ошибаюсь, они с Итаном решили через месяц, только в кругу родных, но думаю, что Эрнест не позволит, и ей придется смириться с пышной церемонией.

– Ох, пускай отвяжется от девочки, – возмущается Нора, готовя для меня зеленый чай с мятой, – хватит того, что он тебя втянул в это высшее общество.

– У меня был шанс отказаться и остаться в тени. Но думаю, одному ему было бы сложно…

Все знали, что у Эрнеста Альта большая семья, но на всех мероприятиях он всегда появлялся один, что вечно вызывало множество вопросов у местной элиты и журналистов.

Вспоминаю, как впервые появилась на публике в свои семнадцать. Как много интриг и сплетен было вокруг! Почему внучка? А где же дочь или сын? Почему он так долго скрывал свою родную кровь? Именно поэтому Иза решила даже не соваться в это дерьмо, и правильно сделала.

Изабелла была дочерью водителя моей матери. В тот трагический день, 17 июля, он скончался прямо за рулем. На тот момент Изе было всего четыре года. Её мать умерла от онкологии, и она осталась сиротой. У нее не было ни бабушек, ни дедушек, никого, кто мог бы взять на себя ответственность. Эрнест, не раздумывая, удочерил Изу.

Вся моя жизнь прошла рядом с ней. Для меня она как сестра. У нас была одна проблема на двоих – одиночество. Ни матери, ни отца. Но её это никогда не волновало. Не знаю, так ли она так хорошо скрывала свои чувства, или

 её правда не беспокоила потеря родителей. На мои вопросы она всегда отвечала одинаково: «Я не хочу жить прошлым. Я хочу свое будущее». Как объяснял мне мой психотерапевт, так она скрывала свои истинные эмоции – некая форма защиты от реальности.

– Не доверяю я этому парню нашу Изу, – сказала Нора, складывая руки на талии с недовольством.

Изабелла и Итан встречались уже около двух лет. Их отношения стремительно развивались. Он был неплохим парнем, но я не понимала, что Иза нашла в нем. Она яркая и эффектная, а он – обычный парень, который даже лишний раз не мог сводить её в кафе. Итан работал в юридической конторе на низкой должности. Но, как говорила Иза, «в нем столько потенциала, Ада! Ты ничего не понимаешь,» – и это становилось частой причиной наших ссор. Она дарила ему дорогие подарки, водила его по ресторанам и даже оплатила им отдых в Италии. И, как я поняла, свадебные расходы тоже лягут на её женские плечи…

Стоит отметить, что Итан хотя бы Итан додумался оплачивать аренду за съемную квартиру, хоть и не в самом лучшем районе. Я не знала, как её переубедить и открыть глаза. Изабелла не хотела меня слушать, уверяя, что это настоящая любовь, и мне не понять. Я соглашалась. В свои двадцать три я никогда не влюблялась.

– Доброе утро, – мужской хриплый голос перебил мои размышления.

– Какое утро, милый? Ты на часы смотрел? Почти пять вечера, – с укором произнесла Нора, ставя передо мной большую чашку с горячим напитком.

– Не ворчи, пожалуйста. Голова раскалывается, – на рядом стоящий со мной барный стул опустилось тело, от которого разило трехдневным перегаром.

– Не пора перестать? – отпивая первый глоток, произнесла я, даже не смотря в его сторону.

– И ты туда же? – прохрипел Алекс.

– Ты видел, на что ты похож? Не надоело прожигать свою жизнь? – поинтересовалась я безразличным голосом.

– Да иди ты, Мириада! Чтобы ты понимала…

– Сам пошел к черту, Алекс! Ты превратился в пьянь, ты сам на себя не похож. Где тот Алекс, которого я знаю? Где он? – я повысила голос, не выдержав. – А точно! Он же спился потому что какая-то шлюха изменила ему, а он не пережил того! Угробил свою жизнь и продолжает это делать!

– Всё сказала? – поднявшись, Алекс пригвоздил меня взглядом к месту.

– Тебе и этого будет достаточно, чтобы понять, каким ничтожеством ты стал!

– Какая же ты стерва.

– Спасибо! Сочту за комплимент. Завтра возвращается Эрнест, приведи себя в порядок. Я не хочу, чтобы он ещё и о тебе переживал, идиот! – бросила в уходящую мужскую спину.

Алекс громко хлопнул дверью, после чего послышались звуки льющейся воды.

– Ну пусть хотя бы душ примет для начала, – с облегчением выдала я.

– Ты слишком жестока с ним, детка! – сказала Нора, подливая новую порцию кипятка в мою чашку, сочувственно посмотрев на меня.

– Пускай так! Но мне надоело видеть то, что он с собой делает, – раздраженно ответила я, стиснув зубы.

– Ему плохо.

– Нора, он взрослый мужик! На Анастасии его жизнь клином не сошлась. Кто из нас стерва, так это она! Единственное, из-за чего ему нужно переживать, так это за дочку. Но пока он не встанет на ноги и не перестанет вливать в себя литры дерьма, она не даст ему видеться с ребенком.