Loe raamatut: «Аромат мечты. Люди»

Font:

Редактор Сафи Афанасьева

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Разве они виноваты?

Оглядываясь назад, я понимаю, что пройдено столько интересных жизней, и прожиты они были по-разному. Часто я боюсь. И боюсь очень многого. Самый большой мой страх – это потерять себя. Нет, мне не страшно умереть. Это страх обрести форму. Боюсь потерять тот фантом, который ощущаю внутри все время. Он заставляет меня чувствовать и видеть. Разглядывать и слышать. Мне приходилось глотать пыль. Я часто пишу о ней. Я знаю ее структуру. Она вовсе не так страшна. Я привыкла к ней даже, порой даже ищу ее специально глазами, и успокаиваюсь, найдя… такую знакомую, теплую, мягкую пыль.

Удивительно, сколько людей! Мне нравится ехать в метро, разглядывая каждого проходящего мимо. Сколько правды в этих озабоченных жизнью лицах. Как раз вот в эту секунду, когда они идут, все погруженные в свои незыблемые мысли, и можно прочитать в них все. От рождения до последней минуты дыхания.

Именно в этот момент, когда они вовсе даже не предполагают, что чьи-то внимательные глаза заглядывают им под кожу… и слышат: бьется ли еще оно?

Разве они виноваты,
Что попали сюда?
В эту зону запрета,
Где навеки тюрьма.

Разве они виноваты…
Что, стремясь к красоте,
Шли, на грязь наступая,
И пропали в беде.

Разве они виноваты,
Что играли с судьбой,
Прожигая минуты,
Забывая покой.

Разве они виноваты,
Что считают свой срок?
Хоть живые, но трупы…
Еще слышат свой вздох…

Разве они виноваты,
Вдруг узнав приговор?
Территория риска —
Вот их дом, вот их двор.

Как будто крылья за спиной

Процесс общения мне всегда нравился. Говоришь-говоришь что-то. Глаза! В какой-то момент ловишь этот импульс, подаренный, может быть, раз в жизни. Я люблю действовать и люблю взаимодействовать. Столько великих свершений происходит от такой любви, когда загораются, как лампочки все точечки. Кожа становится почти прозрачной и вот оно. Свечение. Уютно дотрагиваться до него. Теплое и мягкое. Щекочет пальцы. Остается только развести руки и отправить! Ловите! Ловите! И вот уже улыбка на лице. Хорошо как.

как будто крылья за спиной…
и нимб над головой…
что это видится из темноты?
там… под маской…
он помогает мне взлететь?
иль крылья обломать желает?…
кто он?

Если б я была волшебницей…

Столько радости вокруг, и она все время увеличивается. Это кажется… кризис. А он на самом деле вполне даже веселым бывает. От того, что времени становится сразу, как будто, больше. Пространство расширяется. И ты думаешь, ну, вот! И пришла, наконец-то, и моя попытка. Берешь с собой знаменитую котомку и вперед. А песня, главное, как-то сама собой прямо льется. И мотивы все такие интересные. Ах, как я гениален! Да нет же. Ты свободен! Масок нет… ты заметил? И улицы уже, как пустыни. Где же караваны? Зачем они тебе? Иди. Теперь это твоя пустыня. Ты видишь… вот там! Да-да! Там… за теми обрывками. Да, именно. Вглядись. Не узнаешь разве? Неужели она так сильно изменилась с тех пор, как ты… Нет-нет! Не оставил. И не забыл. Просто отошел за пирожками.

Если б я была волшебницей,
То пошла бы я на мельницу.
Собрала бы я все правила,
В жернова бы их отправила.

Из фонетики и лексики
Смолотила бы я песенки,
А из словообразования
Получились бы названия.

А потом пошла б в пекарню я,
Испекла бы там печения
Из муки-фразеологии
Вперемешку с орфоэпией.

Морфология и синтаксис
Получились бы, как кексики.
А уж тортики пекла бы я
С орфографией и графикой.

Раздала бы всем на свете я
Эти сказочные сладости!
Как учились бы все здорово!
Сколько было бы всем радости!

Брату Алишеру

Часто вспоминая свои путешествия, разглядываю в своей фото-памяти цветные картинки. И, как-то, мелькают все время какие-то странные лица. И уже не могу понять, играли ли они какую-то роль в моей жизни, или просто прошлись по ней почти бесцеремонно. И были ли вообще эти люди? Может это мое воображение рисует так человечество? Среди них иногда проблескивают родственные души. О, конечно! Это души! Почему же их лица такие ровные? Даже морщины какие-то правильные. Сколько раз в году мы вспоминаем наши родственные души? Не помню. Вспоминаю ли я их. И были ли они когда-нибудь? Наверное, были. Ведь каждое мое теплое письмо, каждый вздох, каждый миг любой из жизней я перемалывала вместе с ними. Но я не помню их лица. Почему-то мы перестали помнить лица. Возможно потому, что в наш век высоких технологий это не так уж и важно. Быстрые пальцы – вот, что интересно действительно! Пишешь-пишешь… вроде даже переживаешь. А когда перечитываешь все это, думаешь, ну и все. Ну и хорошо!

Я тихо подойду к тебе, прижмусь, как в детстве,
И быстро расскажу, как пребываю в бегстве.

А помнишь наши прошлые года?
Как ты дразнил меня, как мы валяли дурака?

Как по траве зеленой бегали мы босяком,
И как гонялись друг за другом с кулаком.

А помнишь рану в кровь, что ты нанес с ухмылкой мне?
Там до сих пор рубец – вот это память о тебе.

А как мечтали стать великими людьми,
А как рождали истину до хрипоты?

А младшеньких как защищали от врагов,
А сами занимались воспитанием до тумаков.

А карасей ловили самоделкой, помнишь, мы?
Вот, как сейчас так тихо – я и ты.

По улицам бродили шантрапой
С друзьями – я и ты, мой брат родной.

Мы от родителей скрывали тайны века
О том, как стать сильнейшим человеком.

И убегали от забот домашних,
Чтобы скорее мир завоевать тогдашний.

О, милый брат мой, я прижмусь к тебе, как в детстве…
И тихо расскажу, как пребываю в бегстве.

Ты нужные слова всегда найдешь,
И даже, если промолчишь, то все поймешь.

Мой милый брат, моя родная кровь,
Ты знаешь все, не надо лишних слов.

Если внутри…

Встаешь каждый день в какое-то определенное время. Кем оно определено? Почему именно такое? Почему встаешь именно ты? Делаешь привычные вещи каждый день. Кушаешь, пьешь, одеваешься, чистишь зубы и даже ходишь в туалет. Потом идешь зарабатывать себе на кусок хлеба, который хочется почему-то есть с маслом, а лучше даже с икрой, если получится. И, желательно, каждое утро есть этот бутерброд с икрой… красной или черной… ну, или хотя бы такой… в баночке в соусе, чтобы никто не подумал, что не комильфо. Соус – это важный аргумент!