Волчица на продажу. Соната золотой луны

Глава 5

Когда они закончили свой молчаливый диалог, я уже закипала от злости. Сказать по правде, не только их общение в корне подорвало мое душевное равновесие. А вид Рафаэля. Его белоснежная рубашка была заляпана кровью, волосы выбились из хвоста, выглядел он помято. Хотя точно могу сказать, он не дрался. Тогда, чем он занимался? Дальше я боялась рассуждать на эту тему. Хотя по идее, подобное меня вообще не должно было трогать.

Офал перевел взгляд на меня, от него исходил такой жар, что казалось, мои легкие не выдержат и просто взорвутся.

– Не прощаюсь, еще не раз увидимся, – сверкнув белоснежными клыками, он учтиво поклонился, кивнул Рафаэлю и вышел.

Хотелось мне ему сказать: «Лучше не надо!». Но я тактично промолчала. Все же надеясь, что наши дороги больше никогда не пересекутся.

– Спасибо, что не разрешил своему странному другу мою кровь брать, – пробурчала, не скрывая недовольства в голосе.

– Не за что, – грациозное пожатие плечами.

Я подняла голову и не смогла оторвать взгляда, фиалковые глаза сияли так ярко и пленительно, в них танцевала сила, переплетаясь причудливыми волнами, я готова была смотреть в них всю жизнь. Он завораживал, околдовывал, фиалковые глаза проникали в мой разум, уверенно осваивая новую территорию, волнительные, ошеломляющие ощущения.

Вампир излучал энергию, она струилась из него вихрем, будоражащая притягательная прохлада. Когда он уходил, подобного не было. Потом мой нос уловил тонкий аромат. Запах без сомнений принадлежал женщине. Он смешивался с ароматом вампира и создавал неповторимую изысканную ноту, словно так и должно быть. Правильный, неповторимый ансамбль слияния двух энергий. А больше всего ощущался запах секса, он висел надо мной, будоражил, дразнил.

И вот это подействовало на меня как красная тряпка на быка. То есть купив меня, он даже не подумал воспользоваться, не сделал попытки и сразу же убежал к другой! К какой-то вампирше! Она что, его любовница?! Сколько лет они вместе?! Представив их обнаженных, предающихся любви, я чуть не застонала в голос. Так паршиво я себя давно не чувствовала. И убивало, осознание того, что я не могу ему ничего предъявить. Кто я? Бесправная кукла, купленная на аукционе… Сама выбрала эту роль. А был у меня выбор? Нет…

– Ты где был? – от вопроса не удержалась, это было выше моих сил.

– На встрече, – он стоял на том же месте, спокойный, помятый, со свежей кровью на рубашке, и безумно притягательный.

– С женщиной? Или точнее с вампиршей? – за гневом я прятала свое разочарование.

– Верно, – тень улыбки пробежала по его губам, и я взбесилась еще сильнее.

– И как, хорошо покувыркался? – разум отключился, наружу лавиной хлынули эмоции.

– Это тебя заботит? – фиалковые глаза улыбались, его забавляло мое состояние.

– Я ощущаю ее вонь. Ты с ног до головы измазан ее смрадом! И мне приходится этим дышать! – я закатила истерику, и в тот момент мне было плевать, что я не имею на нее права. – А любовница знает о твоем приобретении?!

– Она не моя любовница. Да, знает, – он подошел ко мне, и взгляд прошелся весенним ветерком по коже.

– Кто она? Что ты, даже не взглянув на меня, умчался к ней? Что, волчица для тебя недостаточно хороша? – я сама себя завела, впервые в жизни полностью утратила контроль. И из-за кого? Вампира, которого знаю пару часов? Но было поздно, я замахнулась и заехала ему по лицу, вкладывая в удар всю накопившуюся злость и отчаяние. Все те эмоции, которые годами хранились на сердце, сейчас выходили вместе с бежавшими по лицу слезами.

Рафаэль схватил меня за руку, дернул на себя, и в следующий миг я уже стояла спиной прижатая к его груди.

– Ты очень красива. Никогда не сомневайся в себе, – он прошептал мне на ухо, звук тихого голоса, дыхание, пробиравшееся под кожу, близость губ, я задрожала. Никогда прежде слова не действовали на меня так. Сейчас я готова была продать душу за еще один подобный комплимент.

Слезы продолжали литься градом, я теснее прижалась к нему, он опьянял, и ужасно мешала одежда. Скинуть бы халат, сорвать его сорочку, и гладить, целовать кожу. Как же я хотела увидеть его обнаженным.

– И для тебя? – прошептала, едва шевеля губами и положив голову ему на плечо, из-под полуопущенных ресниц любуясь его профилем, чуть припухлыми губами, как хотелось ощутить их шелк, узнать вкус его поцелуя.

– Да, – одно слово, горячее обжигающее, бесстыдно блуждало по моей коже, опаляя, выжигая мою волю. Любая попытка спастись, укрыться от него, была обречена на провал. И этот провал был моей маленькой победой.

– Покажи… – я постаралась передать всю силу своего желания. Он словно пробуждал мое тело ото сна, заставлял каждой клеточкой желать его.

До сих пор меня не влекло ни к одному мужчине. Был интерес, были приятные моменты, но вожделение, дикое первобытное желание пробудил Рафаэль.

Он прижимал меня к своей груди, при этом торс держал чуть поодаль, не позволяя ощутить его твердость, специально удерживая границы. Только зачем? Если я не против. Если еще там, на аукционе, я готова была отдать ему свое тело. Пусть потом пожалею, пусть, сейчас меня окутали розовые грезы. Но я хотела испить до дна наш момент близости. Так, как с ним, больше не будет никогда, ни с кем не повторится.

Рафаэль развязал мой халат, издал тихий восторженный возглас, который тут же отозвался ноющей болью у меня в животе. Я ему нравилась! Пусть не видела его глаз, но ощущала, как фиалковое пламя жадно исследует обнаженное тело.

Длинные пальцы провели по шее, скользнули вниз и накрыли грудь, я закричала, от остроты ощущений перехватило дух. От его пальцев исходила энергия, она плавила кожу, лаская меня изнутри.

– Совершенная грудь, – над ухом раздался его мурлыкающий шепот, и я еле устояла на ногах. Он сводил с ума, одним голосом приближал к экстазу, заводил так, что я готова была на все, лишь бы он продолжил.

И тут я проявила слабость, подняла голову и поймала его взгляд, позволила желанию отразиться у меня в глазах. Искреннему, не наигранному. Он запомнил. И позже применил. Я дала ему оружие в руки, он воспользовался. Тут только моя оплошность. Моя слабость.

Но в тот момент имели значение только его пальцы, играющие с соском. Я расправила крылья, от осознания, что нравлюсь ему. Это было ликование души, самое невинное, трепетное и искреннее за всю жизнь.

Хотела повернуться к нему, пробраться руками к оголенной коже, подставить губы для поцелуя. Как же я мечтала, чтобы он меня поцеловал, ощутить его вкус, пить до одури и не отпускать. Никогда не отпускать. Даже еще не попробовав, я знала – никогда не смогу насытиться, мне всегда будет мало.

Вампир удержал меня на месте, не больно, не прилагая усилий, но так властно, что я не посмела ослушаться. Так и замерла, прижатая к нему спиной, жаждущая, раскрытая. Я ощущала себя распутной, и как же мне это нравилось. Не играть на публику, а ощущать, отдавать свои эмоции и не думать. Раствориться в нем. Выпить этот миг до дна.

Рафаэль положил свою руку мне на живот, одновременно склонившись к шее, покрывая ее нежными, едва уловимыми поцелуями, как прикосновение шелка. Как я хотела узнать, что еще могут эти мягкие и упругие губы.

Я слышала биение его сердца, оно резонировало с моим. Такт в такт. Удар в удар. Совершенно. Четко. В одном ведомом им ритме. Я ощущала немой вой собственного тела, оно тянулось к нему, низ живота скручивала боль, приятная, обжигающая, требующая немедленного утоления.

Его пальцы гладили мой живот, вторая рука сжимала грудь, а губы блуждали по шее, окутанная лаской, я плавилась, ощущая каждое прикосновение, поглощая его. Казалось, он проникал сквозь кожу, танцевал в крови.

Его запах, лета, цветов, был последним аккордом в моем безумии. Я вдыхала его, пропитывалась им, он окутывал меня, скользил во мне, тек по венам, становясь неотрывной частью меня.

Когда рука оказалась между моих ног, я стонала, надрывно, протяжно, одержимо.

– Такая нежная, – голос эротичный, хрипловатый, собирающий молнии в низу живота. Я расставила ноги шире.

– Не останавливайся, – шепчу прерывисто, задыхаясь от его запаха, еще сильнее наполняясь им.

Рафаэль усиливает нажим, по-хозяйски исследует мои складочки, я выгибаюсь, желая показать ему себя. Хочу пробудить желание, нравится, принадлежать только ему. Палец очерчивает вход в лоно, сначала неспешно, потом быстрее, проникает внутрь, и я сжимаю его, не желаю выпускать, хочу впитывать его силу, хочу ощущать его там, пальцы, губы, плоть. Мне необходимо познать его, всего.

А вторая рука крутит мой сосок, дразнит, заставляет изнывать, скулить. Не знаю, как еще могу держаться на ногах. Скорее всего приросла к его груди. Не могу отодвинуться, не желаю отпускать.

Пальцы скользят вверх, перебирают складочки, желание вытекает из меня, и я хочу измазать Рафаэля им, хочу оставить на нем свой запах. Хочу пометить, заклеймить навеки. Когда же он дотрагивается до бугорка, глаза окутывает тьма, ничего нет кроме удовольствия. Острого, всепоглощающего. Оно все нарастает и нарастает, пальцы становятся требовательней, нежность на грани грубости. Он ласкает жадно, умело, чувствуя мое тело, как свое собственное.

Мое сердце трепещет как пойманная птица, хочет вырваться, стремиться к нему. Хочу накрыть его сердце своим, окутать нежностью, ежесекундно ощущать, как оно бьется во мне. Оргазм и вовсе пошатнул мир, землетрясение, ураган, я поднимаю голову, удивленно, ошарашено, из последних сил ищу его глаза и вырываюсь из границ своего тела. Фиалковые глаза, как два драгоценных камня, уносят меня к центру вселенной. Нет, он и есть центр моей вселенной. Так будет всегда. И этого не изменить.

Кажется, целую вечность мое тело содрогалось в сладких судорогах. А возможно, это был лишь краткий миг. Глаза в глаза, экстаз и непрерывный полет к краю вселенной. Кроме фиалкового света, не существовало в мире других оттенков.

Как я оказалась на постели не помню. Только когда мысли рваными обрывками возвращались ко мне, я увидела, что лежу на подушках, а Рафаэль сидит рядом, заботливо укрывая меня одеялом.

– Лучше бы накрыл меня собой, – подумалось мне, а как оказалось, я это сказала вслух. Нет, не смущаюсь. Наоборот, хочу большего. Он распалил во мне нечто такое, что уже не погаснет. Оно всякий раз будет откликаться на его зов.

– Отдыхай, – лицо спокойное, безмятежное, а в голосе спряталась безнадежность.

Сажусь на постели и протягиваю руку к нему, глажу по щеке, спускаюсь на шею, Рафаэль перехватывает мою руку, целует пальцы и отпускает.

– Я хочу ответить тебе тем же, – улыбаюсь, ощущая, как мои глаза блестят от желания. И чем дольше смотрю на него, тем сильнее оно разгорается с новой силой. – Позволь, – снова протягиваю руку к пуговицам на рубашке. Как же я ненавижу его одежду, как хочу ощутить его возбуждение, пить страсть из фиалковых глаз.

– Это лишнее… Эмбер, – слова насквозь пропахли горечью. А лицо по-прежнему не выдает эмоций. Сколько бы я отдала, чтобы сейчас прочитать его мысли? Узнать силу его желания! Он ведь даже не позволил прикоснуться к себе ниже пояса, даже через одежду не позволил прижаться к плоти. Немыслимо хочу ее увидеть!

Все мои желания отражаются у меня в глазах. Даже не сомневаюсь, Рафаэль прочитал все. Но он спокоен, вежлив и пугающе отстранен.

– Почему? – только и могу произнести.

– Я скоро отвезу тебя в новую стаю. У тебя там начнется новая жизнь, – говорит тихо и смотрит, словно прощаясь.

Глава 6

– Что еще за стая? – голос дрожит, только бы не заплакать.

– Стая полностью подчиняется совету вампиров.

– Вампирские шавки! Которые по щелчку пальца готовы служить! – не знаю, как я сдержалась, чтобы не завопить.

– Ты там будешь в безопасности. Никто и никогда не нападает на них, – он пытается убедить себя или меня в этом абсурде?

– Когда?

– Скоро…

– Я не хочу! – бью кулаком по подушке, мотаю головой из стороны в сторону.

– Ты будешь всегда под защитой, – смотрит мне в глаза, а в его – непоколебимая бездна покоя. Он все уже просчитал, решил мою судьбу наперед.

– Не нужна мне их защита! Я и сама прекрасно справлялась!

– Так, что оказалась на аукционе? – ухмыляется с издевкой. – Ты знаешь, что с тобой могли сделать?

– Мне известны правила, – а про себя думаю: «Ни хрена ты не знаешь, не понимаешь!».

– Сомневаюсь, – склоняет голову и смотрит на меня с грустью.

– Почему я не могу остаться с тобой? – смотрю на него и все равно хочу раздеть. Притяжение к вампиру выше моих сил.

– Я тут не живу. Скоро уеду. Тебе нужен дом, – судя по блеску фиалковых глаз, осознаю – он хочет как можно скорее свалить из города. Первый ощутимый удар по сердцу, от него.

– Возьми меня с собой! – мне бы защититься, собраться и перестать питать иллюзии, но я упорно отвергаю действительность, прогоняю ее, продолжая хвататься за свои мечты. Предлагая это, я забываю обо всем, готова мчаться с едва знакомым вампиром хоть на край света, предав всех. Он однозначно выключил мой мозг.

– Исключено, – лицо приобретает гранитную твердость.

– У тебя там жена, любовница? – задаю вопрос и замираю от страха в предвкушении ответа.

– Нет.

– Тогда почему я не могу поехать с тобой?

– Нельзя, – хочется взять его за плечи и вытрясти все. Бесит, как же сейчас он меня бесит и все равно притягивает.

– Ты еще вернешься в город?

– Когда-нибудь, возможно. Не скоро.

– Тогда я могу остаться в этом доме. За ним же все равно приглядывают в твое отсутствие? – беру его за руку, сжимаю прохладные пальцы, как же мне нравиться его касаться.

– Нет. Тебе нужна стая, защита, помощь, – не забирает руку, не отводит взгляд, только толку, я все равно ничего не могу прочесть на его прекрасном, но словно высеченном из камня лице.

– Не нужны мне вампирские шавки! Думаешь, я не знаю, не слышала, как они вылизывают зад совету, бегают по струнке, поджав хвост, приползая на первый зов! – в голосе слышу своего зверя, я рычу, ярость прорывается наружу.

– Хорошо. Не хочешь в стаю. Поступим иначе. Я завтра же отвезу тебя к родителям, передам из рук в руки, – бровь выгибается дугой, в глазах зажигаются огоньки победы. Он уже наперед знает мой ответ, изначально просчитал, как загнать в тупик.

– Нет! Только не к ним! – кричу быстрее, чем успеваю осознать, что вновь преподношу ему свои страхи на блюдечке.

– Тогда вопрос решен, – поднимается с едва заметной улыбкой. – Поешь, отдохни, скоро поедем. Рэджи тебе принесет твои вещи с аукциона.

– Куда? – спрашиваю потухшим голосом.

– По магазинам. Купим тебе все необходимое.

– Нарядишь как куклу и сбагришь с рук. Рафаэль, неужели… – замолкаю на полуслове, чувствуя, как голос предательски дрожит.

– Приятного аппетита, Эмбер, – поворачивается и бесшумно уходит.

А я падаю на подушку и содрогаюсь в рыданиях. Да, он наверняка слышит, плевать. Не могу я быть сильной рядом с ним, не могу прятать эмоции. Он как наркотик, ради которого готова на все, предать, убить, изменить себя. Сама не знаю, что со мной происходит и это пугает.

Когда истерика постепенно стихает, пробую анализировать. Вспоминаю его горячий шепот, нежные прикосновения, нет, не могло это быть просто так. Он что-то чувствует, просто скрывает это. Какие-то эмоции я у него все же вызываю.

Немного времени у меня есть. Надо попытаться растопить его, пробить бронебойную стену. Сдаваться рано. Закрыв глаза, вновь мысленно вернулась в пережитые сладкие мгновенья.

А стая, фиг с ней. Лично никогда не видела, но наслышана, что они полностью в подчинении вампиров, их действительно обходят стороной другие стаи. Только не было у меня потребности жить с волками в общине. Никогда ее не было. Но раньше с родителями, я принимала это как должное, а сейчас, даже закончив дело, я не планировала возвращаться. Эта жизнь не для меня. Пусть я неправильный волк, но этого и не изменить.

Сделаю вид, что согласилась, и если что всегда можно сбежать, при худшем раскладе. Когда Рафаэль покинет город. Нет, об этом я даже думать не хотела. Лучший вариант, уехать с ним, забыть свою прошлую жизнь, как страшный сон. У меня даже промелькнула шальная мысль довериться ему и рассказать все как есть. Но это слишком опасно, непредсказуемо. Пока я к этому не готова. Хотя с этим вампиром все менялось со скоростью света. И я сама не знала, что меня ожидает в следующий момент.

Пришел Рэджи, как всегда вежливый и отстраненный, принес мои скромные вещички. К этому времени я уже немного успокоилась и даже заставила себя проглотить несколько кусочков холодного мяса. Мне нужны силы и ясная голова, хотя с последним могут возникнуть проблемы.

Через полтора часа, я уже была готова ехать, хотела надеть рваные джинсы и футболку. Любимую одежду из прошлой жизни. Но учитывая мои намерения, натянула на себя красное короткое платье, наложила макияж, а заставлять себя улыбаться и сиять глаза и стараться не нужно, все это происходит автоматически, как только вижу его.

Рафаэль успел переодеться, причесаться, и сейчас от него веяло свежестью. Серая сорочка, с едва заметным лиловым оттенком, делала его глаза бездонными. И снова я как завороженная пялилась на вампира, облизывая губы и борясь с желанием накинуться на него.

– Готова? Едем? – он галантно поклонился, подал мне руку. А я лишь сдержанно кивнула, проглотила слюнки и сжала его руку. Я готова была идти за ним хоть в преисподнюю, только бы позвал.

* * *

Он смотрел на волчицу в красном платье, с вызывающим макияжем, вдыхал аромат ее непорочной свежести. Хотелось смыть боевую раскраску, снять платье и полюбоваться формами, что так отчетливо запечатлелись в его памяти.

Эмбер хотела казаться искушенной, наивно полагая, что готова ко всему в жизни. Ощущал он и потаенную боль волчицы, ее внутреннюю борьбу. Рафаэль знал и как влияет на нее, чувствовал ее влечение у себя во рту, как сладкую конфету.

Она вложила свою ладошку в его руку, пальчики подрагивали, трогательно, мило, что заставило его в очередной раз внутренне улыбнуться. И в очередной раз отругать себя. Не стоило ему переходить черту, надо держать себя в узде крепче.

Нет, и не может быть у него ничего с ней. Лаура своими ментальными играми пробудила его демонов. Он вновь жаждал женского тела, вновь ослабил контроль. А ведь вампир уже давно научился сдерживать себя, принял свое одиночество и был вполне доволен. Случалось, конечно, Рафаэль увлекался, но ни одна особь женского пола не трогала его души.

В случае с Эмбер, он подозревал, что в нем играют похотливые инстинкты. Желание обладать, стать первым, ввести ее в мир удовольствий. Только не бывать этому. Он итак позволил себе слишком много.

Там, далеко, его ждала вампирша, которую он считал своей дочерью, хоть и не было у них кровного родства. Он принял роды у ее матери, заботился о ней всю жизнь и всем сердцем прикипел к девочке. Забота о ней стала смыслом в жизни. И пусть девочке из-за трагических обстоятельств была обращена и сейчас жила в заточении, он ощущал, что тучи над ее головой сгущаются. Он нужен ей как никогда. И не имеет права увлекаться, забывать и ставить себя и свои желания на первое место. Ее судьба могла измениться в любой момент, девочка необычна, ее сила проснется, и тогда Рафаэль будет рядом. Всегда рядом, пока он ей нужен.

А Эмбер? Ведь велика вероятность, что и ее сила проснется? Она дочь древнего вампира, единственная в своем роде. Вампиры не оставляют потомства. Этот случай уникален и таит все больше опасностей, чем кто-то может подумать. Даже отец Эмбер, Дарий, не в курсе о существовании своей дочери. Рафаэль считал, что так правильно. Это знание было слишком опасным.

Мать Эмбер, Шанталь, при жизни вертела любовниками как хотела. Она превращала их в своих рабов. И Дарий даже после ее смерти продолжал грезить о ней. Волчица была роковой, во всех отношениях. Она развязывала войны, манипулировала и всегда была обожаема, ей прощали все и боготворили.

Когда она забеременела, Рафаэль следил за ней и знал, какой стае была передана девочка. Она росла слабой, замкнутой и не доставляла особых хлопот. Пока после нападения на стаю не исчезла. Тут ее след терялся. Рафаэль изначально не верил в ее смерть. И предполагал, что за три года волчица успела влезть в какую-то сомнительную историю.

Загадкой было и нападение на неприметную стаю. Кто и зачем ворвался, перебил волков, убил младшую дочь альфы? Ответов он не знал, хотя и подозревал, что кто-то прознал об уникальной волчице, и охота велась на нее. Потому и не стал спорить, что в данном случае ей лучше для всех оставаться мертвой.

Только он не хотел глубже влезать в ее дела. Не имел желания сближаться. Он правая рука Дария, там, дома, его ждет названная дочь Николь – это его приоритеты. А Эмбер он устроит в стаю, как подсказал Офал, там за ней присмотрят, если что ему доложат. Это все, что он может сделать для волчицы. Стая подконтрольна вампирам, там за ней легче всего наблюдать, и как-никак безопасность для нее. Всех спасти нельзя, и Рафаэль был уверен, что правильно расставил акценты, выдвинув на первый план Николь. Возможно, со временем страсти улягутся, опасность пройдет, Эмбер сможет признаться приемным родителям, что выжила, и заживет размеренно и тихо.

Рафаэль надеялся на это, но подсознательно не верил. Но все же, пока дремлет ее вампирская суть, у нее есть шанс затеряться в стае, не привлекая к себе ненужного внимания. А он будет и дальше хранить тайну ее рождения. И уж точно не станет брать ее с собой, эта просьба Эмбер выглядела смешной, туда, где слишком многие могут догадаться, чья она дочь. В первую очередь сам Дарий, сходство, особенно глаза, слишком явное. Абсолютно все обстоятельства против его связи с волчицей. Эмбер попросту нет места в его жизни.

Шанталь уже давно не было на этом свете, а ее тайны продолжали жить. Волчица жила в своей дочери, и если к ее матери Рафаэль испытывал жгучую неприязнь и смог устоять перед ее чарами. И даже больше, если бы неизвестные не опередил его, вампир непременно бы сам убил Шанталь. Это был вопрос времени, ведь она пересекла все границы дозволенного. Он бы убил без колебаний, ради спасения своих. Шанталь погибла, желая смерти его названной дочери Николь. Она заслужила такой исход.

И теперь он держал за руку Эмбер, открывал для нее дверцу машины и усаживался рядом. Она переняла от матери слишком многое, и вопрос времени, когда она научится пользоваться арсеналом порочных штучек. Если ее тело так отзывалось на его ласки, еще не зная мужчину, что будет, когда она вкусит все прелести интимной близости? Когда осознает свою власть над мужским полом?

Рафаэль до сих пор видел страдающего Дария. Ощущал боль его разбитого сердца. Себе он такой участи не хотел. Попасть в пожар страсти и сгореть там, превратиться в безвольного раба любви? Нет. За всю свою жизнь он ни разу не испытал влечения сердца, не знал душевных терзаний и планировал и дальше оставаться от этого в стороне. Ему хватало любви к названной дочери. Все.

Он вполне счастлив в своем одиночестве. Принял. Полюбил. И никто не потревожит границ его сердца. Жить в паре с кем-то после столетий одиночества – абсурд. Несусветная глупость. А зов плоти он победит. Скоро он покинет ненавистный город, оставив Эмбер. Дома найдет себе вампиршу, проведет несколько сладких ночей, усмиряя бушующую плоть. И желание его отпустит. Волчица уйдет из его головы.

Он ограничится тем, что будет издали наблюдать ее судьбу. И надеяться, что она не пойдет по стопам своей матери, не повторит ее судьбу. Хотя, то что она добровольно приперлась на аукцион, говорило об обратном. Яблочко от яблони, и так далее…

В любом случае эта ловушка обойдет его стороной. Напомнив себе еще раз, как убивался Дарий, как страдал, зная обо всех любовниках Шанталь, и слепо продолжал любить, он содрогнулся. Нет, сердце Рафаэля наглухо закрыто для любви, так тому и быть.