Loe raamatut: «Road show, или Любовь олигарха»

Предисловие

Двадцать лет назад Россия стремглав ринулась в капитализм, теряя на бегу даже то, пусть немногое, но хорошее, что было в недавней социалистической жизни.

Наверстывая бесцельно прожитые годы, россияне кинулись осваивать новые жизненные пространства, которые, по их мнению, являлись обязательным показателем наивысшего уровня, достигнутого благополучия.

Под их неудержимым натиском пали сначала европейские магазины модной одежды, потом лучшие мировые курорты, а затем были «захвачены» княжеские поместья и виллы на Лазурном Берегу, пентхаузы финансовых магнатов и кинозвезд в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Монте-Карло.

Дорогие автомобили «Бентли» и «Мазератти», частные самолеты «Эмбрайеры» и «Фальконы» стали такими же непременными атрибутами успешной жизни, какими совсем недавно являлись «Жигули» девятой модели цвета «мокрый асфальт» и трехкомнатные кооперативные квартиры. Удачливые бизнесмены по уровню дохода и росту их капитала во многих отраслях промышленности оставили далеко позади своих конкурентов из стран Европы и Америки, войдя во все существующие рейтинги миллионеров и миллиардеров.

Несколько сотен еще вчера обычных научных работников, барменов, мелких клерков как-то очень быстро оказались в новом для себя качестве – небожителей. Большинство из них были настоящими трудоголиками, для которых на первом месте было их дело, их бизнес. Некоторые из них даже стали олигархами – людьми, пытающимися диктовать свои правила игры не только в бизнесе, но порой и в политике.

Но автомобили, самолеты, виллы, яхты, модный дизайн интерьеров и одежды, дорогие часы – роскошь и гламур, все это лишь витрина успеха. А что же внутри, что там за этой яркой перегородкой, что недоступно взорам простых смертных? Оказывается, самая обыкновенная жизнь, наполненная радостью и огорчениями, любовью и изменами. И кстати, конец такой же, как и у всех. Не наделил Господь финансовых небожителей бессмертием. В общем, все как у людей. Нет, все-таки существует одно качество, которое отличает этих людей, прорвавшихся наверх, от всех остальных их окружающих, это жесткость, порой граничащая с жестокостью. Однако следует понимать, что именно благодаря такой жесткости вдобавок к недюжинным способностям и огромному трудолюбию эти люди достигли того, что ни им когда-то, ни многим другим и сегодня не могло привидеться даже в самом сказочном сне.

А вот к детям, которые конечно же есть у небожителей, очень многое приходит по наследству. Одни, получив кусок родительского пирога, благополучно проедают его и пропивают все на тех же виллах и в пентхаузах; другие же, примкнув к семейному финансовому или производственному клану, уже образовали олигархические династии. Лучшие из отпрысков с удовольствием принимают дела из все еще сильных рук своих отцов. И тогда родители, высвобождая крупицы драгоценного времени, могут позволить себе то, о чем они могли только мечтать в годы бурной молодости.

Кому же посвящена рассказанная история? Кто же является прототипом героев? Никто!

Пусть читатель не пытается найти хотя бы малейшее сходство с реальными героями и конкретными жизненными ситуациями. Их нет, да и быть не может! Потому что все персонажи и события, описанные в книге, являются вымыслом автора, его фантазией.

Глава 1. Конец октября. Москва

Кабинет Моисеева, не уступающий размером футбольному полю, заставленный антикварными скульптурами и увешанный картинами в дорогих рамах, поражал роскошью и мог сравниться только с кабинетом царствующей особы. Хозяин кабинета, утопающий в мягком кресле, был возвращен из мечтательного полузабытья к суровой действительности резким телефонным звонком. На аппарате, напоминающем пульт управления межпланетного корабля, высветилась линия одного из помощников.

– Олег Дмитриевич, к вам Сергей Олегович.

– Пусть заходит.

Отношение к сыну было странным, противоречивым. С одной стороны – знакомая до боли история отцов и детей, в которой для определенного круга людей все было довольно банально: скандальное изгнание из российской школы и продолжение учебы в Англии; по возвращении сложный путь получения высшего образования, то есть обучение в нескольких московских университетах; с непонятной ранней женитьбой, естественно, без благословения родителей и таким же скоропалительным разводом, ставшим для отца с матерью опять же постфактумом. С другой стороны – и это было главным в данной семейной истории – сын стал умным преуспевающим бизнесменом, которому отец несколько лет назад доверил возглавить крупнейшую российскую строительную и девелоперскую компанию. Компания эта называлась «Дельта-Стар», а среди своих просто «Стар». Эмблемой компании был треугольник – «дельта» со звездой наверху – «стар», напоминающий кремлевскую башню и вызывающий шутки: «Так кто вам ближе: московские или кремлевские?» На такие подколки Сергей обычно без запинки отвечал: «Мы дружим и с теми и с другими! Для нашей технологичной компании главным является высокий профессионализм команды, а уж потом то, что сейчас модно называть «административный ресурс».

– Сергей, мне доложили, что вы уже достаточно хорошо подготовлены для выхода на лондонскую биржу, а значит, пришло время показать себя на международных рынках. – Моисеев-старший снял очки и сильно потер покрасневшие от усталости глаза.

– Папа, ты всегда информирован обо мне больше, чем я о себе. – Сергей ответил уверенно, как, впрочем, и всегда.

Внешне он был очень похож на отца. Высокий, плотный, в модных очках, одетый всегда очень стильно, но не вызывающе. Он скорее был похож на потомственного магната из романов своего любимого современного писателя Сидни Шелдона. Из классиков он любил больше всех Джека Лондона и этим сильно отличался от окружающих сверстников.

Как настоящий русский человек Сергей любил красиво погулять, долго, по несколько дней, с размахом – цыганами и медведями. Но точно с таким же неистовством он относился и к работе. Если его увлекала какая-то идея, он мог заниматься ее решением сутками, уходя с работы в четыре утра и возвращаясь назад к девяти того же утра. Он уважительно относился к товарищам отца – министрам и крупным бизнесменам, но авторитетом для Сергея был только один человек – его отец Моисеев Олег Дмитриевич. Сын мог предпринять робкую попытку поспорить при обсуждении вопроса, но если ему не удавалось убедить отца в своей правоте, что в основном и случалось, то Моисеев-младший беспрекословно выполнял любые решения Моисеева-старшего.

– Воспринимаю твое высказывание как комплимент, – легкая усмешка тронула губы Олега Моисеева, – но тем не менее повторюсь: вы готовы, и необходимо провести последнюю стадию: роуд-шоу¹. И только после этого вы должны стать самой крупной компанией в данном секторе бизнеса на территории бывшего Советского Союза и всей Восточной Европы. Ты определился с командой, которая поедет с тобой в роуд-шоу?

Олег Дмитриевич, российский предприниматель, включаемый во все мыслимые и немыслимые рейтинги богатейших людей в мире, главный акционер крупнейшего холдинга «Дельта», работающего в области высоких технологий, телекоммуникаций и строительства, не понаслышке знал, что такое роуд-шоу и прекрасно понимал, насколько важен состав команды, представляющей компанию.

Моисеев стал первым отечественным олигархом, разместившим акции своей компании на западной бирже, и сейчас выводил на биржи одну компанию своего холдинга за другой. Каждая такая операция приносила сотни миллионов долларов, которые незамедлительно вкладывались в покупку новых компаний и проектов. Но что было не менее важно – увеличивала стоимость самой компании, так называемую биржевую капитализацию.

Процессу размещения на бирже предшествовала долгая и кропотливая работа, длящаяся два-три года. На начальном этапе буквально все до запятой проверяли аудиторы и юристы, относящиеся к мировой элите, мнение которых авторитетно звучит для любой биржи. Затем, по представленным данным, оценщики, конечно, тоже с мировыми именами, делали независимую оценку активов и стоимости компании. После этого инвестиционные департаменты нескольких крупных международных банков, которых за очень неплохой процент от сделки нанимала компания, оповещали своих клиентов из инвестиционных фондов о желании компании пустить в открытую продажу часть своих акций. Если, по мнению инвесторов, эти акции представляли интерес, то компания принимала решение о размещении своих акций на бирже.

Роуд-шоу являлось последним этапом выхода компании на биржу, то есть ее презентацией на местах своих достижений и активов. Представители такой компании и банков в течение нескольких недель посещали крупнейшие мировые инвестиционные фонды, презентуя им информацию о деятельности фирмы, ее финансовых и технических показателях. По окончании роуд-шоу в последний день сверялось количество полученных заявок на приобретение акций с количеством продаваемых акций. На основании этого фиксировалась их цена, и если она всех устраивала, компанию и организаторов, фонды выкупали по предложенной цене акции, а на следующий день начинали торговать ими на крупнейших биржевых площадках мира.

В подготовку процессов размещения своих акций на бирже компании вкладывали миллионы долларов, но в случае успеха они могли получить для развития своего бизнеса сотни миллионов, а порой и миллиарды долларов. Игра стоила свеч!

Компании корпорации «Дельта» размещались ранее в Нью-Йорке и Лондоне, но в данном случае Олегом Моисеевым для «Дельта-Стар» была выбрана лондонская биржа.

Банкиры, обеспечивающие размещение акций и сменявшие в каждом городе друг друга, во время встреч по сложившимся негласным правилам должны были молчать. Всю информацию представители фондов получали только от членов команды, неизменной на протяжении всего турне. Инвестиционные фонды требовали, чтобы в команды входили ведущие менеджеры компании, так как хотели лично познакомиться с теми людьми, которым, возможно, доверили бы свои деньги.

Десять – пятнадцать дней десятки встреч ежедневно, в отдельные дни в нескольких странах, порой без обеда и ужина, на скорую руку перекусив в самолете; каждый день выступая на так называемых групповых встречах, сидя на сцене с микрофонами и синхронными переводчиками, а также на встречах один на один, когда команду из четырех – пяти человек принимал один представитель фонда, как бы случайно, между прочим зашедший в комнату переговоров, – такова (вкратце!), можно сказать, почти нечеловеческая нагрузка для всех участников роуд-шоу. Именно поэтому от членов команды требовалось не только доскональное знание предмета, содержания докладов и умение четко отвечать на любые каверзные вопросы, но в не меньшей степени учитывались их моральная стойкость и физическая выносливость.

– Так кто из менеджеров участвует в роуд-шоу? – задал отец свой вопрос.

– А у нас и выбора особого нет. Яков Рубинин, Леон Шмульц и Максим Степаненко. Все остальные, конечно, являются отличными специалистами, но вряд ли смогут достойно выступать на столь высоком уровне и держать удар, отвечая на вопросы. Могут растеряться.

– Хорошо, у меня такая же информация.

Сын при этих словах отца приоткрыл рот, собираясь сказать что-то, но сдержался.

– Тогда завтра вызывайте из Лондона преподавателя для тренинга и готовьтесь. Начинаем роуд-шоу в Москве через пятнадцать дней, сегодня среда, значит, через две недели, в четверг. – Он посмотрел на висевший на стене календарь с логотипом корпорации и добавил: – Девятого ноября.

– Понял. – Сергей подошел к Моисееву-старшему, тот привстал, они пожали руки и обменялись модным поцелуем деловых людей – щека к щеке.

– Сергей покинул старинный особняк штаб-квартиры корпорации «Дельта», в сопровождении охранника прошел через внутренний дворик и сел в автомобиль.

В последние несколько лет он вынужден был соответствовать отечественным стандартам, негласно установленным для президентов крупных компаний. Моисеев-младший ездил на бронированном автомобиле, переднее сиденье занимал охранник, сопровождавший его на все встречи. Молодой бизнесмен не кичился этим, принимая как должное, как некий довесок к фамилии и должности.

– Яша, роуд-шоу стартует через две недели, сбор в офисе через час.

– Понял! – ответил Рубинин, уже привыкший к немногословной манере общения своего шефа.

Они работали вмести почти два года. Яков Моисеевич Рубинин – крупнейший специалист в области управления строительством, профессор, обладатель и лауреат всех существующих в отечественном строительстве премий и почетных званий. Человек не бедный, владелец крупной строительной компании, передавший ее на попечение своих партнеров, как только получил заманчивое предложение от Моисеева-старшего. А предложение было потрясающим – на практике реализовать разработанную профессором Рубининым теоретическую модель одновременного управления сотней строительных проектов. Только в портфеле компании «Дельта-Стар» имелось такое количество проектов, и только Моисеев мог сделать подобное предложение – возглавить строительное подразделение компании. Впопыхах даже не успели договориться о финансовых условиях, но для Якова это было далеко не главное – он мог с головой уйти в интересное дело – вот что главное.

Сергей и Яков понимали друг друга с полуслова, компания заработала как швейцарские часы, и первые результаты превзошли все ожидания.

– Макс, мы начинаем! Свершилось!

Этот звонок был адресован одному из немногих друзей Сергея – Максиму Степаненко, пришедшему в корпорацию вместе с Сергеем шесть лет назад. Одно время он даже был его начальником и сейчас вот уже два года являлся вице-президентом компании и возглавлял департамент стратегии и развития. Фактически Степаненко руководил всей технической стороной организации выхода компании на биржу, общения с банками и инвесторами.

– Поздравляю, это твоя победа!

– Нет, друг, до победы еще далеко, но давай впредь говорить не «твоя», а «наша».

– Хорошо. Договорились. На всю оставшуюся жизнь. – Степаненко поддержал шутливый и вместе с тем немного пафосный тон, заданный другом и шефом.

– Ну все, готовься, через час в офисе. Собери всех, кто работает над подготовкой роуд-шоу, Шмульца, его людей, своих людей. Яков уже в курсе. И пусть банки будут наготове!

«Сам придет», – подумал Сергей и включил продолжение своего любимого вестерна.

Глава 2. 25 октября. Москва

Совещание в большой переговорной прошло на редкость оперативно, поднимались и решались вопросы, назначались ответственные за них; помощники беззвучно входили, приносили чай, кофе, минеральную воду, традиционное мороженое эскимо для Якова.

Все работали как части слаженного часового механизма, и в такие минуты Рубинин, ощущая собственную значимость, получал истинное наслаждение, потому что в том, как все происходило сегодня, даже в работе помощников, чувствовался и его непосредственный вклад в процветание компании.

Встреча закончилась часа через два, и Яков Моисеевич вернулся в свой кабинет, прилег в комнате отдыха – это тоже было одной из его многолетних привычек: в течение дня хоть на одну минутку прилечь на диванчике и выстроить в голове план предстоящих дел. К тому же сегодня он чувствовал себя очень уставшим. Якова с женой по меньшей мере три раза в неделю приглашали на различные презентации и дни рождения многочисленных знакомых, но даже посещая треть этих мероприятий, Рубинину приходилось жертвовать уже далеко не идеальным здоровьем.

Первое, о чем он подумал, – это позвонить любимой дочери Алине. У Якова было еще две дочери, младшей было всего три годика, но старшая Алина напоминала ему молодость, и глядя на нее, к отцовским чувствам добавлялась сжимающая сердце ностальгия по тому самому лучшему, что, к сожалению, осталось позади.

– Дочка, привет! – Отец обращался к ней в основном только так, называя ее по имени исключительно в чрезвычайных и официальных ситуациях. – Как ты? Сто лет тебя не видел!

– Да, конечно, если ты считаешь, что три прошедших дня с воскресенья, когда мы с сестричками и Викторией вместе обедали, равны десяти десятилетиям, тогда действительно сто лет!

Отец и дочь умудрялись на зависть окружающим поддерживать ироничный товарищеский тон при обсуждении любых вопросов – сложных, легких, финансовых и даже любовных, которыми дочь считала возможным поделиться с отцом.

Якова немного огорчало, что не сложились добрые отношения между дочерью и его новой женой Ларисой, матерью двоих очаровательных дочек. Женщины относились друг к другу уважительно, но без желаемой отцом и мужем родственной теплоты. По-видимому, Алина не смогла до конца принять вторую жену отца, потому что помнила ту боль, которую испытала, когда Яков ушел из семьи. Рубинин надеялся, что со временем, когда у дочери появится семья, детишки, ситуация изменится.

– Не знаю, мне кажется, что уже прошла вечность. Это, наверное, оттого, что очень напряженный график, слишком много работы. Уже на этой неделе мотался туда-обратно в Казань и Питер. Тяжеловато.

– Не буду тебе напоминать в очередной раз, что ты уже не мальчик, а работаешь еще больше, чем раньше. Да еще умудряешься вести нездоровый образ жизни. – Алина иронично усмехнулась.

Отец был не только известным ученым и специалистом в области строительства, но и импозантным мужчиной высокого роста, с благородной сединой, внешне больше похожий на итальянского аристократа, чем на российского бизнесмена или ученого. Алина всегда гордилась своим отцом, особенно видя восхищенные женские взгляды на тех вечеринках, которые они посещали вместе.

– Я не могу остановиться. Во-первых, потому что мне нравится то, чем я занимаюсь, а во-вторых, как только я остановлюсь, жизнь проскочит мимо, как проходящий поезд, а сидеть на полустаночке и лузгать семечки я не сумею. Поэтому пока есть силы – вынужден бежать заданным темпом, без остановки. Кстати, звоню я тебе не для того, чтобы выслушивать твои нотации, – теперь уже усмехнулся Яков, – а, чтобы сообщить приятное известие – я вскоре уезжаю на роуд-шоу.

– Папа, это замечательно, наконец у тебя закончится этот сумасшедший период, и ты заработаешь кучу денег! Я так рада за тебя!

– Насчет периода, похоже, ты права, а вот что касается денег, то мне как-то неудобно было спрашивать, когда и сколько заплатят. Но ты же знаешь, что для меня это не главное.

– Ты, конечно, не прав, но поступай как знаешь. А кто еще едет?

– Сергей Моисеев, конечно.

– Ну, это понятно, – хмыкнула Алина.

– Наш финансист Шмульц.

– И это понятно, – безразлично прокомментировала Алина.

Она видела Леона пару раз на семейных вечеринках года полтора назад, когда Яков и Леон еще пытались дружить и последнего приглашали в дом. Алина сразу заявила отцу, что это неприятный тип, и с тех пор любые редкие упоминания о Шмульце воспринимала безразлично.

– И твой любимый Максим Степаненко.

– Папа, ну я прошу тебя, не надо, не начинай снова. Он очень хороший, талантливый молодой человек, но, похоже, все в прошлом. Я буду очень тебе признательна, если ты позволишь нам самим разобраться в наших отношениях.

– Конечно, дочка. Даю тебе честное слово, что никогда в жизни не буду на тебя давить в твоем романтическом выборе.

Они оба рассмеялись в телефонную трубку. И это было так естественно, потому что в жизни имеется столько серьезных поводов для огорчений, что давняя любовь старых университетских друзей Максима и Алины, то забываемая, то вновь возникающая, казалась сущей ерундой.

– Ну и ладно, обещаю до начала обозначенного романтического путешествия неоднократно посетить своего любимого папочку. Хотя без ложной скромности могу сказать, что у меня через две недели тоже очень важное мероприятие. Я буду вести презентацию нашей компании на встрече с членами правительства и крупнейшими предпринимателями России. Очень волнуюсь. Очень.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Удачи тебе, дочка!

Рубинин положил трубку и мысленно представил Алину: высокая, идеальная фигура, правильные тонкие черты лица. Одеваясь, дочь всегда это подчеркивала. Потрясающе узкая талия, красивые рельефные ноги с тонкими щиколотками, великолепная грудь, в меру большая и, как правило, ненавязчиво выставляемая напоказ, в скромных декольте. Одевалась она очень изысканно. Алина ничего не покупала в Москве. Дважды в год она летала в Италию и приобретала там вещи из последних коллекций. Девушку уже узнавали менеджеры бутиков на виа Кондотти в Риме и виа Монте Наполеоне в Милане. Не потому, что она тратила баснословные суммы. Нет, она скорее запоминалась своим изысканным вкусом и тем поразительным чутьем моды, которое трудно было ожидать от иностранки, даже такой привлекательной. Несмотря на сдержанность в выборе вещей, все это было не дешевым удовольствием, но отец всячески потакал дочери, давая ей приличные карманные деньги, хотя она и сама неплохо зарабатывала. Из всех драгоценностей Алина отдавала предпочтение только бриллиантам, и их приобретение для старшей дочери входило в круг отцовских обязанностей. Семейная жизнь с матерью Алины у Якова не сложилась. Супруги развелись, Яков жил в России с другой женщиной, а его бывшая жена в Швеции. Рубинин испытывал чувство вины перед дочерью. Поэтому последние годы он старался как можно больше уделять внимания Алине, а когда не хватало времени, старался компенсировать внимание, как это часто делают обеспеченные мужчины, денежными знаками и дорогими подарками. Отец был тем единственным человеком в жизни Алины, кому она это позволяла делать.

Не было мужчин, которые при виде Алины не могли позволить себе такую роскошь, чтобы не задержать на ней взгляд. Но при всем при этом дочь не была счастлива в личной жизни. Красавица все искала принца, и отец от всей души желал ей счастья.