Loe raamatut: «Один румынский дракон»

Последняя надежда

Смазанный стук клювом по стеклу вытолкнул Присциллу из состояния угрюмой задумчивости. Вздрогнув, она откинула плед, в который куталась последнюю четверть часа, и медленно подошла к окну. Над Парсон Холлом давно сгустились сумерки, но света единственной свечи хватило, чтобы разглядеть сидящего на карнизе потрепанного почтового голубя. Амулет с кристаллом на его когтистой лапке безопасно светился зеленым. На всякий случай Присцилла провела ладонями вдоль рамы, но не обнаружила даже легкого шлейфа проклинающей магии. Чисто – письмо не вскрывали. Да и кому оно могло понадобиться?

– Нечего себе льстить, – буркнула она, поворачивая резную ручку окна. – Нищие неудачники никому не интересны.

Впустив птицу в комнату, Присцилла поймала брошенный в руки конверт с гербом де Ла Росс и замерла, не решаясь сломать сургуч. Даже не разворачивая письма, она знала, что в нем ждет очередной отказ. Вот уже несколько дней французские родственники выражали соболезнования в связи с преждевременной кончиной дяди Адриана, и на этом их поддержка заканчивалась.

Родителей Присцилла лишилась в раннем детстве. Почти восемнадцать лет ее воспитывала тетя Жизель – старшая сестра матери – которая хоть и не пренебрегала обязанностями, но и сильно не усердствовала. Главной целью каждой девушки она считала удачное замужество, что в случае с племянницей было весьма затруднительно из-за скромных доходов семьи.

Поначалу они жили в Тилбери,¹ в тесном одноэтажном коттедже, но когда Присцилле исполнилось десять, дядя увлекся торговлей на магической бирже. Дела пошли успешно, финансовое положение Парсонов улучшилось. Из восточного предместья Лондона они перебрались в респектабельный район на границе с Вестминстером,² и тетя Жизель принялась устраивать будущее Присциллы, весьма кстати вспомнив про аристократические корни.

– Ты тоже де Ла Росс, как и мы с твоей матерью, – любила повторять она, что было правдой лишь отчасти. После замужества мать Присциллы стала Аркетт, но тетя предпочитала более благозвучный вариант. – И должна вести себя соответственно.

Тем же принципом она руководствовалась и при выборе школы. Никаких колледжей для магов без родословной, только рекомендованные высшим обществом. Тетя утверждала наряды и друзей, отвозила на одобренные приемы, поддерживала знакомства с перспективными кандидатами на роль жениха, и Присцилла не возражала. Ей нравился праздный досуг, нравилась роскошь, но все это рассеялось в один миг, когда дядя потерял большую часть состояния из-за неудачной сделки. А следом в прах рассыпался и иллюзорный мир вокруг. Поклонники внезапно исчезли, а именитые друзья стали реже приглашать в гости и почти не поддерживали связь. Стыдясь нынешнего положения, Присцилла не напрашивалась на эти встречи – ей было неловко заискивать и просить. Но унизиться все-таки пришлось, когда у ворот Парсон Холла выстроилась вереница кредиторов.

С горя тетя прикинулась больной, но и это не помогло отсрочить выплаты. Решив, что терять уже нечего, дядя согласился на покупку сомнительных акций, которые через пару дней втрое упали в цене, а вслед за ними сердечный приступ свалил и самого дядю.

– Теперь только ты сможешь спасти нас от нищенского существования, – с пафосом заявила тетя, едва они с Присциллой вернулись с кладбища Хайгейт.

И ожидаемо свела разговор к теме выгодного брака.

В теории стратегия была верной, но лондонские газеты разнесли новость о банкротстве Парсонов быстрее, чем закончились похороны.

Вняв настояниям тети, Присцилла попыталась отыскать жениха за границей. Пришлось составить список всех состоятельных родственников и отправить им ненавязчивую просьбу о визите, который «помог бы оправиться от тяжести утраты», но в ответ прилетали лишь избитые фразы об участии и пожелания терпения.

Вздохнув, Присцилла распечатала последнее письмо. Лист, испещренный размашистыми завитками кузины Маргери, облегчения не принес.

«Моя дорогая Присси, невозможно передать, как сильно я сожалею из-за отказа маман пригласить тебя на каникулы к нам в Шамони. Я проплакала всю ночь, как только узнала о дядюшке Адриане, а новость о вашем разорении повергла меня в шок. Искренне надеюсь, что все уляжется…»

Дальше Присцилла не читала.

– Проклятые репортеры!

Французская пресса тоже оказалась резвой и захлопнула дверь в высший свет прямо перед носом.

«И что теперь делать?»

Скомкав письмо, Присцилла кинула его в камин, который не топили со вчерашнего вечера – уголь закончился. Вместе с идеями, как выпутаться из безденежья. Не устраиваться же на работу, как обычные маги.

Отыскав в шкатулке митенку с вшитым кристаллом для усиления чар, Присцилла надела ее и развернула руку к камину. Камень приятно холодил ладонь, питаясь от внутренней магии.

«Сколько же я им не пользовалась? Кажется, с выпускного бала…»

В Высшей школе ей присвоили шестой уровень из десяти возможных. Чуть выше среднего, как у большинства. И наводить чары без подручных средств Присцилла не могла, да и не хотела.

Теперь пришлось вспомнить навыки. Сосредоточившись, она прикрыла глаза и мысленно вызвала искру. Кончики пальцев знакомо кольнуло – магия действовала. Уловив приказ, кристалл вытолкнул крошечный сгусток жара, и бесполезное послание Маргери вспыхнуло как от спички.

– Ты сама разжигаешь камин? – раздалось из-за спины. Войдя в спальню, тетя Жизель укоризненно покачала головой и добавила любимым поучающим тоном: – Аристократке неприемлемо пользоваться бытовой магией, когда есть прислуга.

– Если ты о нашей единственной горничной, то она утром попросила расчет.

А дворецкий и кухарка сделали это днем ранее. Даже садовник не задержался.

Поджав губы, тетя величественно присела на краешек дивана, всем своим видом демонстрируя, что манеры важны в любой ситуации.

– Я осторожно навела справки о Хьюго Хамфри, который неудачно сватался к тебе весной. И он пока не женат.

– Ты же сама не позволила с ним общаться! – вспыхнула Присцилла.

Запрет был весьма кстати – Хью не блистал ни умом, ни достижениями. С ним было сложно вести даже светскую беседу о погоде.

– Знаю, милая, он туповат, но в сложившейся ситуации это сыграет нам на руку. И если ты ему намекнешь, что свободна…

– Да как… да я не…

От возмущения Присцилла не могла подобрать слов. Родная тетя подталкивала ее к замужеству с идиотом!

И пусть лишаться привычных удобств не хотелось, стремление вернуть утраченную роскошь не оправдывало радикальных мер.

– А в качестве свадебного подарка, попросишь оплатить проценты банка, – с довольной улыбкой продолжала тетя, протянув закладную на Парсон Холл. – Уверена, Хью не откажет. Он был так увлечен тобой…

– При всем моем уважении, тетя Жизель, – перебила Присцилла, стиснув кулак так, что кристалл разогрелся до жгучей боли. – Я не пойду за него замуж.

Она не строила иллюзий и не верила в замужество по любви. Да и как верить в то, чему не видел подтверждения? Ни одна из ее школьных подруг не могла похвастать взаимными чувствами – с супругами их объединяли долг и честь семьи, но никак не любовь.

Бывало, Присцилла фантазировала над романтическими книгами, но всегда четко разделяла придуманные истории и реальность. И между эйфорией и стабильностью выбрала бы последнюю.

«Магию в отношениях я и сама наведу. А вот деньги чарами не вызвать».

Она бы не раздумывала над предложением достойного. Тетя же настаивала на весьма условном финансовом благополучии – в комплекте с насмешками общества.

– Я не могу провести жизнь с мужем, которого не уважаю. Он глуп. И все об этом знают!

Довод тетю не впечатлил.

– Неужели ты предпочтешь искать работу? – поморщилась она, словно обнаружила под носом чашку с прокисшим молоком. – Других способов исправить наше плачевное положение просто нет.

– Уж лучше это! И если вы думаете, что я…

– Умерь свой пыл, – осадила ее тетя. – В твое воспитание и образование вложено слишком много времени и средств. Ты не должна об этом забывать.

Оспорить надменное заявление не позволила совесть, и Присцилла снова стерпела.

«Я действительно ей обязана».

Сухо кивнув, она отошла к окну, чтобы выпустить почтового голубя, который все это время клевал со стола оставшиеся от вчерашнего пирога крошки.

– Хорошо выспись, – тоном победителя добавила тетя, прежде чем оставить Присциллу наедине с досадой. – А утром пойдем к портнихе. Ты должна встретить Хью во всеоружии.

Переодевшись в ночную сорочку, Присцилла растянулась на кровати. Плакать не хотелось, лишь кричать от бессилия и злобы. Уткнувшись лицом в подушку, она перебирала все возможные варианты, как отделаться от навязанного брака, но идей не было.

Проворочавшись без сна до самого утра, Присцилла встала разбитой, едва на фоне розового неба за занавесками показалась крона растущего у дома вяза. В отсутствии горничной умылась и позавтракала. Оделась сама, собрала волосы в пучок. Ей нравилось отражение в зеркале. И хоть тетя частенько высказывала претензии по поводу слишком пышной груди и вздернутого носа, Присцилла считала свою внешность безупречной.

Приколов к воротничку блузки камею, она огладила скрытый темным шелком лиф, медленно провела ладонями по бедрам и вздохнула.

«И все это будет принадлежать Хью Хамфри».

Тоскливое выражение на лице сменилось горькой ухмылкой. Одернув зацепившийся за каминную решетку подол юбки, Присцилла поправила кокетливую шляпку и спустилась в гостиную, где уже ждала тетя.

По пути к портнихе обе не проронили ни слова. Их то дело обгоняли открытые коляски, запряженные одной или двумя крылатыми лошадьми, но тетя игнорировала вопросительные взгляды извозчиков и, горделиво вскидывая подбородок, кивком отсылала их прочь. На незапланированные траты, к которым относилась и поездка, денег не было, но предложение Присциллы переместить их прямо на Оксфорд-стрит с помощью портального круга тетя сочла унизительным:

– Респектабельные леди выходят в свет или вылетают на собственных экипажах. А дешевая магия пусть останется прерогативой черни.

Изображая непринужденную прогулку, они свернули к ателье.

– Мадам Парсон, мадемуазель де Ла Росс, – портниха поприветствовала их на французский манер, зная, как это нравится тете. – Счастлива видеть вас снова. Полагаю, вы здесь по особому случаю?

Пока тетя с восторгом рассказывала о грядущем «важном событии», а ассистентки подносили каталоги с моделями платьев и отрезы ткани, Присцилла с обреченным взглядом изучала обстановку примерочной.

«Я как агнец на заклание. А наряд – это погребальный саван».

К моменту, когда тетя остановила выбор на легком, почти прозрачном батисте кремового оттенка, Присцилла успела запомнить каждую закорючку на резной раме зеркала и дважды прочитать объявление во вчерашней газете, которую кто-то оставил под корзинкой с атласными лентами.

«В отдел статистики Фонда охраны магических существ требуются стажеры».

– Хью будет в восторге, – ворковала тетя, рассматривая в журнале понравившееся платье.

Фасон был довольно смелым и открывал плечи, но ее это не смущало. Не скупясь, она выложила перед портнихой несколько серебряных монет, и та принялась уверять, что уже завтра наряд будет готов.

– Мадам Парсон, я привлеку всех свободных швей, и до полудня посыльный доставит платье к вам домой.

Дождавшись, когда с нее снимут мерки, Присцилла вышла на улицу.

– Перестань кривиться, – упрекнула тетя, заметив недовольное лицо. – И не забывай, это – последний шанс. Свидание должно пройти безупречно.

– Меня еще никто не пригласил, – огрызнулась Присцилла.

– Какие мелочи, – отмахнулась тетя. – Напишешь письмо Хью, и завтра в новом наряде отправишься в Гайд-парк. Хамфри гуляют там каждый день после полудня.

– С чего вы взяли, что после встречи он сделает мне предложение?

– Милая, не мне тебя учить, – голос тети звучал снисходительно. – Если возникнут сложности, всегда можно пустить в ход чары.

– Не вы ли несколько минут назад сочли магию прерогативой черни? – не удержалась от шпильки Присцилла.

Тетя снова проигнорировала сарказм.

– Не подменяй понятия, в вопросах замужества магия уместна. Как и дамские уловки, – она недвусмысленно изогнула бровь. – Так что если понадобится, веди себя так, чтобы у Хью не было шансов избежать помолвки.

– Вы намекаете, что я должна… скомпрометировать себя?

Присцилла задохнулась от негодования. Как тетя могла предложить подобную низость?

– Вы считаете мою честь разменной монетой? Да никакие деньги не заставят меня…

– Довольно, – тетя взмахнула ладонью перед ее лицом, сдерживая поток красноречия. – Мои решения не обсуждаются.

Но Присцилла отступать не собиралась. Замолчав, она вернулась домой с гордо поднятой головой и заперлась у себя.

«Хотите отправить письмо этому недоумку? Тогда пишите его сами!»

От невысказанного протеста ее раздирало на части. Присцилла была готова на все, лишь бы не встречаться с Хью, но предусмотрительная тетя отправила послание Хамфри без ее участия, правдоподобно подделав почерк. В своем стремлении вернуть былую роскошь эту женщину не остановил бы и защитный магический барьер.

В отместку Присцилла вознамерилась изрезать платье, как только его доставят в Парсон Холл, но смелый план так и остался планом. Протест утратил актуальность утром следующего дня, когда одновременно с новым нарядом из ателье прибыл лакей с конвертом от Хамфри.

«Уважаемая мисс де Ла Росс. Я был крайне удивлен, получив ваше письмо. Боюсь показаться грубым, но я вынужден ответить отказом на недвусмысленное предложение.

P.S. Также прошу вас не искать со мной встреч в дальнейшем».

Тетя зачитывала ответ вслух, успев за несколько секунд сменить обрадованный тон на возмущенный.

– Так и знала, что эта сплетница не сможет держать рот закрытым! – принялась она проклинать портниху.

Под ее сетования Присцилла спустилась в гостиную, решив, что тактика выжидания в спальне отпала за ненадобностью. Вот только энтузиазм тети не угас из-за поражения.

– Все равно отправляйся в Гайд-парк, – взвилась она, подхватив с журнального столика сверток с ненужным платьем. – Хью заставили написать столь категорично. Уверена, что увидев тебя, он оттает.

– Ни за что! – взбунтовалась Присцилла, так и не успевшая остыть после ссоры. Упрямство было их семейной чертой. – Уж лучше я пойду работать! – в запале бросила она.

– Куда тебя возьмут? – в голосе тети звучало неприкрытое пренебрежение.

Довод был резонным. Присцилла никогда не работала и не могла предоставить рекомендаций. Для нее и обычное резюме вызывало сложности, поэтому она не сразу нашла, что ответить на риторический вопрос, но отмалчиваться было выше ее сил.

– Да хоть… – перед глазами неожиданно всплыло вчерашнее объявление в газете. – Хоть в Фонд охраны магических существ!

– Ты… ты не посмеешь! – лицо тети побагровело.

– А вы попробуйте меня остановить! – хлопнув дверью, Присцилла выскочила на улицу.

И тут же пожалела, что в порыве недовольства не надела жакет – полуденное солнце еще не успело прогреть воздух. Поежившись от прохладного ветра, она спустилась со ступеней, гадая, как бы вернуться в дом, не уронив достоинства и не спровоцировав новый скандал. Быть может, стоит сделать вид, что решила пройтись, и незаметно проскользнуть обратно через вход для прислуги? Или сначала выждать на качелях в саду?

«Тетя наверняка еще бушует. Я не могу дать повод позлорадствовать».

Пока Присцилла размышляла, за аккуратным забором появилась почтенная леди Бриджет в компании лакея, державшего над ней кружевной зонтик от солнца. Прогуливаясь вдоль фасада, она надменно задирала нос, выказывая превосходство всем, кто попадался навстречу. Будучи самой влиятельной дамой в округе, леди Бриджет любила распускать слухи, которые охотно подхватывало окружение.

Мысленно застонав, Присцилла попятилась в тень вяза.

«Не хватало еще попасться на глаза этой старой зануде. Не удивлюсь, если завтра весь Вест-Энд будет говорить, что меня выставили из дома».

Стараясь держаться непринужденно, она открыла боковую калитку, неспешным шагом обогнула задний двор и вышла к кафе на соседней улице. В кармане юбки удачно обнаружилась пара мелких монет. Посчитав это знаком, Присцилла уселась за ближайший столик на открытой веранде и заказала чашку чая, чтобы взбодриться, но даже согрев ладони, ей не удалось унять внутреннюю дрожь. Не верилось, что впервые за восемнадцать лет она открыто возразила тете.

– Присси? – визгливо воскликнул над ухом знакомый голос, бесцеремонно вырвав ее из раздумий. – Не может быть. Какая приятная встреча!

С наигранным восторгом Присцилла обернулась:

– Софи? Дорогая подруга, я счастлива тебя видеть!

Взаимное радушие было ложью. Они не дружили, лишь изредка сидели рядом на лекциях по высшей магии, а после окончания школы пересекались на светских приемах. Здоровались, вели скучные беседы и расходились до следующего бала.

Не переставая фальшиво улыбаться, Присцилла учтиво предложила присесть. Софи согласилась и, уложив рядом с собой популярный журнал, принялась делиться новостями. Премьеры в опере, свадьбы, скачки – досуг общих знакомых не менялся и уже давно не вызывал интереса. Стараясь не зевнуть, Присцилла взглянула на яркую обложку с изображением джентльмена в смокинге и броским заголовком:

«Известный лорд-меценат открывает новый приют для бездомных».

И с тоской подумала, что и сама может в скором времени оказаться в подобном заведении.

– Ты все еще не замужем? – изобразив сострадание, Софи перешла к излюбленной теме.

– Нет, – Присцилла нервно выпрямила спину, ни на минуту не усомнившись, что ради этого вопроса «подруга» и начала разговор. – Видишь ли, с тех пор, как я отказала Хьюго Хамфри, мои жизненные приоритеты сильно изменились.

«Она все равно будет сплетничать. Так почему бы не подкинуть ей историю, которую я придумала сама?»

– Мой жених… – сочиняя на ходу, Присцилла снова покосилась на журнал. – Увлечен благотворительностью. И считает, что спутница должна поддерживать его начинания. Поэтому я… – она запнулась, подбирая пафосный эпитет. – Оказываю посильную помощь Фонду охраны магических существ.

Глаза Софи округлились:

– Ты там… работаешь?

– Я курирую стажеров, – солгав один раз, придумать новую ложь в разы проще. Присцилла говорила, не переставая, удивляясь, с какой легкостью рождаются идеи. – Сейчас как раз открыт новый набор. А еще занимаюсь статистикой, сметами, проверяю годовой бюджет. Кто как не женщина лучше всего распорядится деньгами.

«А ведь это идея! Меценаты спонсируют не только приюты, но и фонды! Устроившись стажером, я смогу пробиться в финансовый отдел, и уже там наверняка найду себе состоятельного супруга».

– У тебя глаза горят, когда ты об этом рассказываешь! – Софи восторженно зааплодировала. – Кто он? И когда вы объявите о помолвке официально?

Сглотнув, Присцилла наклонилась ближе и доверительно зашептала:

– Мы не хотели афишировать это событие ближайшую пару месяцев. Но обещаю – ты узнаешь обо всем первой.

Она настолько вошла в роль, что горделиво поднимаясь из-за столика, не заметила серебристую вспышку слева.

– И, конечно же, я пришлю приглашение на свадь…

Тяжелая волна сбила ее с ног и навалилась как пыльный мешок с углем. Больно ударившись затылком, Присцилла вскрикнула. В довершении конфуза вульгарно задралась юбка, обнажая щиколотки и колени.

Пытаясь одернуть ткань, Присцилла отчаянно извивалась, когда тяжелая груда сверху пришла в движение.

– Мисс, примите мои глубочайшие извинения, – перед глазами появилась белозубая улыбка.

Присцилла опешила – на ней лежал мужчина! Плечистый, смуглый и явно не торопившийся встать. Он даже не откатился в сторону. Только приподнялся на локтях и с интересом уставился ей в вырез блузки.

– Хам! – взвизгнула Присцилла, отвесив ему пощечину. – Как вы смеете… домогаться? Я сейчас же вызову полисмена!

– Не льстите себе, мисс, – выгоревшая от солнца бровь насмешливо изогнулась. – Я не планировал знакомиться так близко. Просто не сработал портальный круг.

Собравшиеся вокруг зеваки принялись хохотать. Вместе с ними хихикала и Софи, подло и ехидно, разве что ладони не потерла.

– Да вы…. вы… – оттолкнув от себя наглеца, окончательно испортившего ей репутацию, Присцилла вскочила на ноги.

От стыда она была готова провалиться сквозь булыжники мостовой. Переместиться, улететь – что угодно, лишь бы не видеть устремленные на нее взгляды. Вот только создать портальный круг без усиливающего магию кристалла Присцилла не могла, а митенка осталась в спальне.

«Какой позор! Теперь меня точно не пустят ни в одно приличное общество…»

В ужасе она закрыла лицо ладонями. День, который как ей казалось, начался не самым приятным образом, только что стал в разы кошмарнее.