Tsitaadid raamatust «Внучка»
Эта страна будет и для тех, кто уехал, и для тех, кто остался, это будет страна, о которой они мечтали. ГДР никогда не будет страной, о которой мечтали. Ее больше нет. Те, что остались, не могут больше радоваться за нее, те, что уехали, не могут больше в нее вернуться. Их изгнание не будет иметь конца. Отсюда эта пустота. И страна, и мечта утрачены навсегда. Меня печалит не невосполнимость утраты. Меня печалит пустота. Пустота, боль, пустота, боль…
: «Я в Здесь и в Сейчас. Здесь – это цель, а Сейчас – удовлетворение. Нужно только принять это. Принять и отпустить».
Ее голос, осанка, движения – все говорило о том, что она прекрасно осознает свой авторитет. Она оказалась выше и стройней, чем Каспар ее себе представлял. Не красива, но привлекательна благодаря своей уверенности и живости, подумал Каспар.
Мои непрожитые, как и прожитые жизни всегда со мной. Они печальны, и я несу эту печаль жизни с чувством вины, печаль жизни в нише, печаль жизни вне и против мира.
Но мне кажется, дискуссии ничего не дают, если не говорить о том, почему ты веришь в то, что говоришь. И на что при этом надеешься, чего боишься, кто ты есть с этим мнением и кем бы ты был без него…
воспоминания о странном состоянии блаженно-дремотной пустоты
знаменами, показательные выступления гимнастов
Когда я спросила ее, чем она теперь намерена заниматься, она улыбнулась и ответила: «Я в Здесь и в Сейчас. Здесь – это цель, а Сейчас – удовлетворение. Нужно только принять это. Принять и отпустить».
ли было рассказать все Каспару сразу после бегства или даже раньше, в октябре? Или еще в июле, перед каникулами? Увы, я промолчала, я все скрыла. Однако все,
Декламируя, он не сводил с меня глаз, он не просто читал – он дарил мне это стихотворение, а вместе с ним – себя. Когда мы встали и пошли, он взял меня за руку, и я не отняла ее. * * *
