Tsitaadid raamatust «Исповедь»
В этой жизни, которая называется "сплошным искушением", никто не может быть спокоен за себя: если он мог стать из плохого хорошим, это еще не значит, что он не станет из хорошего плохим.
Одно - быстро встать; другое - не падать.
Можно ли, преследуя другого, погубить его страшнее, чем губит вражда собственное сердце?
Великая бездна сам человек, <...> волосы его легче счесть, чем его чувства и движения его сердца.
Я еще не любил и любил любить и в тайной нужде своей ненавидел себя за то, что еще не так нуждаюсь. Я искал, что бы мне полюбить, любя любовь...III, 1
Время не проходит впустую и не катится без всякого воздействия на наши чувства: оно творит в душе удивительные дела. Дни приходили и уходили один за другим; приходя и уходя, они бросали в меня семена других надежд и других воспоминаний; постепенно лечили старыми удовольствиями, и печаль моя стала уступать им;
...не для того, чтобы отточить язык взялся я за эту книгу: она учила меня не тому, как говорить, а тому, что говорить.
Неужели тот, кто обогатился подобными знаниями, тем самым угоден и приятен Тебе, Господи, источник всякой истины? Несчастен тот, кто все это знает, а Тебя не знает; блажен, кто знает Тебя, хотя бы он и не знал ничего другого. Ученого же, познавшего Тебя, сделают блаженным не его науки, а если он, "познав Тебя, как Бога, возблагодарит Тебя и не осуетится в умствованиях своих".
наедине человек не легко смеется
Движимый внутренним чувством, я оберегал в сохранности свои чувства: я радовался истине в своих ничтожных размышлениях и по поводу ничтожных предметов.
