Loe raamatut: «Коктейль ненависти»
Афганистан
Пятеро вооруженных людей в крестьянской одежде шли цепочкой по каменистому берегу. С другого берега ударили винтовочные выстрелы. Один из цепочки упал. Остальные бросились на землю и открыли огонь из автоматов. Смуглый бородач что-то гортанно крикнул. Высокий парень вскочил и, петляя, побежал по каменистому склону вверх. Остальные продолжали стрелять.
– Говорил, на тот берег реки надо было идти! – меняя рожок в винтовке, крикнул капитан морской пехоты и включил переговорное устройство. – Один уходит! Устрой им ад, Гарри!
– О’кей. Мы над квадратом. Сейчас поджарим!
В небе раздался рокот приближающихся вертолетов. Два, описав дугу, немного снизились. На берег, откуда стреляли по вертолетам, обрушился шквал огня. Вверх взметнулась земля. Разорванные тела двоих людей были полузасыпаны мелкими камнями. Третий, с оторванной ногой, оставляя кровавый след, полз по каменной площадке и, вздрогнув, уронил голову. Вертолеты зависли в воздухе.
– Один ушел в горы, – сообщил в переговорное устройство капитан.
– Там афганские вояки, – ответил ему вертолетчик. – Чему-то их все-таки научили. Удачи!
– И чтоб тебя не сбили, – откликнулся капитан.
Вертолеты стали быстро удаляться. Капитан и двенадцать морских пехотинцев услышали выстрелы на противоположном берегу.
– Не возьмут они его, – проговорил темнокожий сержант. – Стоит нам уйти, талибы и армию разгромят, и президента с его приближенными камнями забьют.
У ног бегущего парня пули выбивали из камней осколки. Он повернулся и полоснул длинной очередью по солдатам правительственных войск. И тут пуля вонзилась парню в икру. Он упал. В автомате кончились патроны. Подняв искаженное болью лицо, он увидел бегущих к нему солдат, с трудом встал на колени и что-то крикнул. Раздался взрыв. Разорванное тело накрыло облако пыли.
Фарах
– Уже третья попытка пройти, – сообщил по телефону армейской связи бритоголовый полковник армии США. – Идут по пять человек. Сразу после огневого контакта один пытается уйти. Пока никому это не удалось. Но вот что странно – при пытавшемся уйти мы ничего не находим.
– В самом деле странно, – отозвался густой бас. – Ты, Морли, должен выяснить, что это за группы, откуда они идут и куда.
– Как это осуществить? – раздраженно поинтересовался полковник. – Контакта с местным населением нет. Контрразведка правительства тоже ничего не может сделать. Они больше за свою шкуру боятся. Это разрозненные группы мстителей и небольшие отряды самообороны. Вчера наши парни отработали горные селения. Убили трех талибов и двенадцать мирных жителей. Так что о сотрудничестве с населением речи быть просто не может.
– О каком сотрудничестве ты говоришь, Морли? В этой стране нас ненавидят все. И разговоры о двенадцати убитых мирных жителях – полная чушь. Убиты талибы. Мирные жители погибли одиннадцатого сентября при террористической атаке в Нью-Йорке. А мы защищаем мир от таких сволочей, как бен Ладен и его «Аль-Каида», и подобной им нечисти. В Ираке шахиды взрывают себя на рынках, погибают их братья-мусульмане, так о какой войне с неверными говорит бен Ладен? Я не понимаю наших конгрессменов, требующих вывести армию из Ирака и Афганистана. Через неделю здесь к власти придут ваххабиты, талибы и «Аль-Каида». И Иран со своей атомной программой очень скоро станет союзником бен Ладена. Так что ни о каких случайно убитых мирных жителях речи быть не может.
Тора-Бора
– Когда же я получу образец «Формулы счастья»? – сердито осведомился по телефону седобородый старец.
– Я трижды посылал людей, – ответил ему мужчина. – К сожалению, они не могут дойти до…
– Я предлагал тебе своих курьеров, – недовольно напомнил старец. – А ты, Азиз, отказался. Почему?
– Уважаемый Махбуб, я слишком многим пожертвовал для того, чтобы получить этот продукт, и не хочу никаких компаньонов. Поэтому я и пытаюсь передать вам несколько доз для оценки товара. О крупных партиях говорить пока не приходится. Дело не в нежелании создавшего продукт человека, просто это пока невозможно. Но поиск новых формул ведется, и, может быть, скоро я получу большее количество продукта.
– Послушайте, Азиз, – вздохнул старец, – примерно это же говорили мне и раньше, да и не только вы. Но прошло уже полгода, а результатов нет. Вы называли продукт, – добавил он, – ФСРБ. Что это означает?
– Если дословно, то по-русски это означает «Формула счастья» – рецепт беды. К сожалению, большое количество этого средства произвести нельзя. Трудно объяснить, но я заверяю, что просто не получается. Поэтому…
– Азиз, – усмехнулся старец, – ты не можешь заставить…
– Знаете, – перебил Азиз, – почему человечество с большим опозданием ушло под воду и поднялось в воздух? Да потому что гениев заставляли делать не качественно, а много. И я не предпринимаю ничего, что могло бы помешать человеку делать то, что он делает. И результат будет. Точнее, результат уже есть, но он невелик. Это трудно объяснить, да я и не собираюсь. Ваши ученые пойдут по проторенной моим гением дороге, а я не хочу делиться препаратом, на удивление точно названным: «Формула счастья» – рецепт беды. Для меня это действительно счастье, а для многих рецепт…
– Азиз, – усмехнулся Махбуб, – ты играешь с заряженным оружием, и оно может выстрелить в тебя. Подумай об этом.
– Пугать парящего в небе орла, держа в руках лук без стрелы, бессмысленно. Я предлагал сотрудничество…
– Но я должен увидеть и оценить товар, а потом уж говорить о сотрудничестве.
– Образец товара привезут, – сообщил Азиз. – Но не сейчас, поскольку я не могу получить товар в желаемом количестве. И этому есть вполне разумное объяснение, по крайней мере для меня. Я ожидаю специалистов из Колумбии, потому что решил подстраховаться.
– Продуктом интересуется посланец Аллаха. Ты понимаешь, что его терпение небезгранично?
– Уважаемый, – усмехнулся Азиз, – меня все устраивает в мире, который кое-кто желает перекрасить в зеленый цвет. Я получил образование в СССР, успешно прошел стажировку в США, имею свой бизнес и приличные счета в банках. Так объясни мне, почему я должен ненавидеть Штаты или Россию? Да, у меня погиб в России сын, но после долгих размышлений я спросил себя: а мне понравилось бы, если бы на мой дом, на мою семью и близких напал чужой человек, который пришел со своей верой, со своим законом? Ты не задавался этим вопросом, уважаемый?
– Ты этого мне не говорил, а я не слышал.
– Я скажу это кому угодно. Да, я занимаюсь наркотиками. Но делаю так не только ради денег, а потому что это начал мой отец, и я продолжаю его дело. Даю деньги на террористические акции, хотя последнее время задумываюсь. «Аль-Каида» и ее помощники борются за исламизацию всего мира. Но тогда почему в Ираке и Афганистане мусульмане погибают на рынках, во взорванных мечетях?..
– Давай прекратим этот разговор. Я хочу увидеть…
– Это ты можешь сделать завтра. Прилетай ко мне и увидишь, попробуешь, если захочешь. Это я тебе гарантирую. ФСРБ не вызывает привыкания.
– Я приеду завтра, – закончил разговор Махбуб.
Где-то в горах
– Азиз провел великолепную акцию, – сообщил смуглый мужчина в песочном камуфляже. – Технично убрал конкурентов, оставил в России труп двойника-студента, а самого вывез в Саудовскую Аравию. Студент работает в его лаборатории. Этот молодой человек изобрел совершенно новый наркотик, но пока выпускает его небольшими партиями. К сожалению, Азиз не идет на контакт и не хочет открывать секрет нового наркотика.
– Выходит, вы узнали об Азизе, – усмехнулся худощавый седобородый мужчина. – В последнее время он начал много говорить о ненужной жестокости и о том, что мои воины убивают истинных мусульман, критиковать методы нашей войны. Но Азиз по-прежнему финансирует акции в Палестине, Израиле, помогает переправлять наркотики и оружие через таджикскую границу. Конечно, потерь много, но у Азиза намного меньше по сравнению с остальными. У него есть свои люди в России, что тоже немаловажно. Нужно отправить Мутфуллу к Азизу. Мутфулла знаком с ним и сможет на него повлиять. Но я не верю в новый наркотик. Сколько умов пытаются создать наркотик, подобный тому, о котором говорил Азиз. Мутфулла должен убедиться, правду ли говорит Азиз.
– Новый наркотик действительно есть, – почтительно проговорил человек в камуфляже, – называется ФСРБ. Правда, в продаже еще не появился, но есть люди, которые его пробовали.
– Если это на самом деле так, то вполне может быть, что этот гяур изобретет новую взрывчатку, которую не смогут обнаружить собаки и приборы. Хотя, повторяю, я не верю в новый наркотик. Не забудь послать Мутфуллу.
– Слушаюсь! – Смуглый поклонился.
– Я вижу, ты предпочитаешь западную одежду. Дело твое, но твои люди могут расценить это по-своему.
– Душу воина, верного своему делу, не скроет никакая одежда, – произнес смуглый.
– Я знаю, Хизрат, – улыбнулся седобородый.
– Господин, – в комнату вошел крепкий бородач, – прибыло пополнение.
– Не забудь послать Мутфуллу, – в третий раз проговорил седобородый и вышел.
Саудовская Аравия
– Здесь тебе будет лучше, – улыбнулся бородач, – а мне намного спокойнее, – пробормотал он. – Кстати, давно хотел спросить. Ты прекрасно говоришь по-арабски. Где ты выучил наш язык?
– Я нашел хороший учебник, – ответил русоволосый юноша. – Мне стало интересно. Так же я выучил французский, английский и немного китайский.
– Послушай, Женя, ты работаешь уже пять месяцев, но получил всего двести шестьдесят граммов. Это очень и очень мало.
– Азиз, я все прекрасно понимаю, вам нужно большое количество для продажи, вы не занимаетесь благотворительностью. Но постарайтесь понять и меня. В Москве я проводил опыты просто ради интереса, который подогревали два профессора. И нашел. Но если из тонны обычных растений не выйдет ничего, то ста двадцати граммов…
– Избавь меня от научных лекций! – рассмеялся Азиз. – Завтра я узнаю, прав ли ты. И если ты пытаешься ввести меня в заблуждение, то…
– Я никогда никому не лгал и не собираюсь! – вспылил Женя.
– А ты изменился, – усмехнулся Азиз, – становишься мужчиной. Кстати, я отметил, что ты по утрам делаешь какие-то упражнения. На обычную зарядку не похоже. Что это?
– Утренние упражнения, которые в Китае называют продлением молодой жизни. Меня научил им знакомый китаец.
– Так, значит, самое большое, что может получиться у тебя за трое суток, – пятьдесят восемь граммов. И к тому же ты говорил, что нужно учитывать и времена года. Понятно. Я очень хочу, чтобы все, что ты говоришь, оказалось неправдой.
– Вы отослали деньги по адресам, которые я вам дал? – спросил Женя.
– Еще нет. Понимаешь, в чем дело, на родине тебя считают погибшим. Вместо тебя там похоронили твоего двойника. Так что ты мертв. Но деньги твоим родственникам передадут и объяснят все так, что они поверят. Теперь о твоей просьбе разрешить тебе съездить в Россию. Это невозможно, ты мертв, близкие смирились с этим. Представляешь, что произойдет, если ты вдруг объявишься живой и здоровый? Этим заинтересуются органы правопорядка. Сам понимаешь, чем все это может закончиться. Твои дедушка и бабушка с трудом пришли в себя после твоих похорон. Твоя мама проходит курс лечения в психиатрической лечебнице. Твои знакомые из поселка в Красноярском крае живы и здоровы. Яков Борисович Марковский, который отвез тебя туда, вернулся в столицу и руководит своим охранным предприятием. Мать и дочь из Красноярска очень переживали твою гибель, но сейчас живут так же, как и раньше, бывают у Трофимовых и Войнова. Маша, племянница Трофимова, дождалась своего жениха. Он стал егерем в лесничестве.
– А вы хорошо информированы.
– Не стану лукавить. Правда – рычаг воздействия на тебя. Если вдруг ты начнешь…
– Значит, вы мне не доверяете? – Женя вздохнул.
– Это бизнес, всегда нужно иметь что-то на непредвиденный случай. Извини, но…
– Ну ладно. Вот что я хочу вам сказать, Азиз. Сразу после приезда сюда все было необычно и непривычно. Слуги, роскошь, которую я видел только в кино. Но когда начал работать, это отодвинулось. Может, просто привык. Но понимаете, я не люблю, когда на меня давят. Я делаю то, что умею, лучше других и не переношу вмешательства. К тому же я сразу предупредил, что выход продукта мал, и вы согласились. Я понимаю, что в вас говорит торговец. Буду откровенен: меня смущает то, что я произвожу наркотики, которые медленно, но верно превращают человека в животное. Но я благодарен вам за возможность реализовать мои идеи. Конечно, я не люблю постоянно заниматься одним и тем же и не хочу, чтобы мою работу делали другие. Поэтому в процесс получения продукта я никого не допущу. Это гарантирует мне ваше хорошее отношение и безопасность. Насчет того, что вы назвали страховкой, уверяю – это пустая трата времени и денег. У меня нет желания бежать отсюда. Не потому, что я в стране, которую вообще не знаю, а потому, что здесь мне дали возможность заниматься интересным делом. Я прошу вас не вмешиваться в мою работу. И повторяю: никому и никогда я не сообщу рецепт и технологию.
– Я понял, – Азиз улыбнулся, – и завел этот разговор только для того, чтобы выяснить, нельзя ли увеличить выпуск продукта. Значит, будем исходить из этого. Кстати, продукт очень хорош, а самое удивительное то, что он не вызывает привыкания. Я сам пробовал его трижды и чувствовал себя превосходно. Но больше не принимал. Все-таки желание снова испытать это состояние возникает. А ты, если хочешь, можешь работать еще над чем-то. Все, что понадобится, тебе предоставят. Кстати, Женя, тебе женщина не нужна?
– В каком смысле?
Араб весело рассмеялся:
– В самом прямом. Тут привезли нескольких молоденьких девиц…
– Перестаньте… – Женя покраснел.
– И есть еще в этом мире такие юноши, – пробормотал Азиз.
– Господин, – в комнату вошел темнокожий здоровяк, – приехал человек из Афганистана.
– Проводи его в кабинет. Ты сейчас куда, Женя?
– В библиотеку. Я нашел новый учебник химии и узнал много полезного.
– Увидимся за обедом, – сказал араб.
– Я не знаю, что и сказать, – проговорил светловолосый мужчина. – Ощущение счастья, здоровья и легкости продолжается пять с лишним часов. Потом возвращаешься к своему обычному состоянию. Конечно, желание снова ощутить кайф остается, но ломки нет. Этот молодой человек – гений. Он нашел пропорции…
– Хватит, – недовольно перебил его длинноусый смуглый мужчина. – Шайтан мозги мне затуманил, когда я обратился к вам. Такие деньги зря отдал. Вы можете повторить это?
– Нет, – ответил длинноволосый мужчина в очках. – Мы пробовали, и не раз. Но увы, ничего не получилось.
– Шайтан, – снова буркнул длинноусый. – Убирайтесь. Вас сейчас отвезут. – Он махнул рукой стоящему возле джипа мужчине. – И что я Азизу скажу?
– Вот то, за чем ты приехал, – сказал Азиз. – Я думал, ты, Мутфулла, давно работаешь на себя. А ты все еще на побегушках у бен Ладена.
– Я солдат Аллаха, – произнес собеседник, – а Усама бен Ладен единственный, кто наносит чувствительные удары по янки. США – империя зла!
– А ты забыл восьмидесятые годы, когда бен Ладен воевал в Афганистане против СССР с помощью американцев? Они поставляли ему оружие, готовили людей, и он выполнял их задания. А когда Союз вывел свои войска, бен Ладен начал помогать талибану, и янки поняли, что вырастили зверя, который будет…
– Хватит! – недовольно перебил его Мутфулла. – Меня не интересуют твои взгляды. Я знаю, что делает бен Ладен, и до конца своей жизни буду с ним. К тебе я приехал, как к человеку, которого хорошо знаю и с которым мы вместе воевали…
– Когда это было!.. – отмахнулся Азиз. – Но хочу тебе сказать, что наркотиком я не намерен делиться. Слишком тяжело досталось мне все это. Я потерял преданных людей. Некоторыми пожертвовал сам. Благодаря этому добился успеха. Если вы будете давить, я начну воевать, силы хватит. Кроме того, я многое знаю о вас и не премину воспользоваться этим, чтобы защитить себя.
– А ты действительно изменился, – усмехнулся Мутфулла. – Я не стану сообщать об этом бен Ладену, потому что ты дважды спас мне жизнь. Но мой тебе совет…
– Я уже давно не слушаю советов. А бен Ладену можешь передать мои слова. Я говорю то, что думаю, и ни перед кем не склоняю голову. Бен Ладен – зло не только для американцев и европейцев, но и для всего мира, в том числе и для мусульман. Можешь так и передать…
– По-твоему, и я, соратник бен Ладена, несу зло мусульманскому миру? – раздраженно спросил Мутфулла.
– Ты задай этот вопрос матерям погибших детей, – откликнулся Азиз. – Мусульманские женщины умеют жертвовать и детьми. Но ради чего погибают люди на рынках и даже в мечетях? Пытаясь освободить Ирак и его граждан от американской оккупации, вы убиваете тех, кого хотите освободить.
– Хватит! – воскликнул Мутфулла. – Ты предатель. В твоих речах…
– А вы, значит, посланные Аллахом борцы за веру, – усмехнулся Азиз. – Скоро и мусульмане поймут, что вы просто убийцы, ведь мирных жителей убивать легко.
– Ты дашь мне попробовать наркотик?
– Нет.
– Ты пожалеешь об этом, – злобно произнес Мутфулла. Резкий удар стоящего у двери лысого араба сломал ему шею.
– Его людей тоже уберите, – приказал Азиз. Лысый ухватил убитого за ноги и вытащил из комнаты. – Испортились даже лучшие, – покачал головой Азиз.
* * *
– Есть! – улыбнулся молодой человек в очках. – Я обязательно разбогатею. Сунув в нагрудный карман пакетик, он осторожно подошел к двери, прислушался и вышел. Увидел в узкое окно, как из шатра выносят четыре трупа. – Дядя совсем с ума сошел, – прошептал он. – Значит, и Мутфулла убит. Начинать войну с бен Ладеном – значит, заранее готовиться к похоронам.
– Где Ибрагим? – спросил Азиз.
– Кормит крокодилов на ферме, – ответила полная женщина. – Вернее, он говорил, что пойдет туда. Господин, простите мне мою смелость, но я хочу сказать, что Ибрагим постоянно ходит около лаборатории и пытается добиться встречи с ученым гяуром…
– Спасибо, Фатима, – кивнул Азиз. – Мне об этом уже рассказали. Пора племяннику уезжать, загостился он что-то.
– Это я, – тихо сказал в сотовый Ибрагим. – Присланных убили. Главного я не видел, он разговаривал с дядей. Но видел, как из шатра выносили…
– Ты достал образец? – перебил его мужчина.
– Нет еще, – дотронувшись до кармана, вздохнул он, – но обязательно достану. Мне интересно знать, сколько я получу за это.
– Когда товар будет у тебя, тогда и поговорим.
– Ну приблизительную цену ты можешь назвать?
– Сейчас нет. Не предлагай мне завязанный мешок. Будет товар – будет разговор о цене.
– Ты сообщишь бен Ладену об убийстве?
– Меня это не касается, у меня свой интерес. Бен Ладен узнает сам. А ты… – Собеседник замолчал.
– Что я? – спросил Ибрагим.
– Деловую хватку имеешь, из тебя хороший бизнесмен выйдет. Как получишь пробу, звони. Телефон отключился.
– Меня ждет рабство, – прошептал Женя. – Богатым рабом буду. Не смогу я так. – Повернувшись, он посмотрел на вошедшую молодую женщину, она меняла постельное белье. – Я думал, такие только в арабских сказках бывают. – Он посмотрел в зеркало. – А я стал взрослее. Спасибо Ярославу, а особенно Дену. Спасибо тебе, Ден, за науку. – Он посмотрел на выходившую служанку. – Как там мама? Азиз сказал, что она по-прежнему в больнице. А дедушка с бабушкой, значит, держатся. Очень хочется их увидеть. Но это, кажется, невозможно. По крайней мере сейчас. Не буду себя обманывать – никогда я не увижу ни родину, ни родных, ни друзей. Я считал Войнова, Трофимовых и Дена своими друзьями. Ну и Титовых, конечно. Настю, Лидию Павловну и Якова Борисовича. Благодаря ему я познакомился с остальными и стал таким, какой сейчас. – Женя вздохнул и отправился в лабораторию.
– Все, господин, – доложил Азизу лысый слуга. Тот коротким взмахом руки выпроводил его и взглянул на племянника:
– Ибрагим, ты не собираешься домой? Время ты проводишь совершенно бесцельно, и я не хочу, чтобы моя сестра обвинила меня в том, что я позволяю тебе бездельничать. Завтра ты поедешь домой.
– Но, дядя, – возразил племянник, – я приехал к вам отдохнуть. Здесь…
– Завтра ты поедешь домой, – повторил Азиз.
США, Вашингтон
– Сэр, – в кабинет вошел полковник ЦРУ, – есть новые сведения о появлении наркотика ФСРБ. Наш человек из окружения Махбуба снова сообщил об этом. По его словам, Махбуб отправил человека за этим наркотиком по просьбе бен Ладена. Куда – неизвестно, но он попытается выяснить и…
– Послушайте, Браун, – недовольно перебил его полный мужчина с седым ежиком, – вы в последнее время стали работать как дилетант. Вы сегодня же отправитесь в Афганистан, и я жду подробного доклада о новом наркотике. Надеюсь, недели вам хватит.
– Хватит, сэр. – Полковник вышел. – Идиот, – пробормотал он, – сам напросился. Ну, парни, я вам устрою веселую жизнь. Хотя Дуглас тоже хорош – требовал немедленно докладывать о появлении нового наркотика. Вот я и постарался, кретин. – Браун достал телефон и набрал номер.
– Слушаю, – бодро ответил мужской голос.
– Сейчас у тебя испортится настроение, – усмехнулся полковник. – Мы отправляемся в Афганистан, Джонни. Готовь группу, вылет в семь утра.
– Есть сведения о новом наркотике, – недовольно сообщил по телефону человек с седым ежиком. – Я отправил в Афганистан Брауна с его людьми.
– В районе реки Гильман небольшие группы по три—пять человек несколько раз пытались пройти в глубь Афганистана, – откликнулся собеседник. – Одного прикрывают остальные. Но никто не ушел, у убитых ничего не обнаружено.
– А что вы хотели обнаружить у расстрелянных вертолетом? Насколько мне известно, последний взрывает себя поясом смертника. По нашим данным, эти группы пытались доставить на Тору-Бору образец нового наркотика ФСРБ.
– Это и я знаю. Надежды на то, что это фантазия, остается все меньше. Очень не хотелось бы, чтобы на рынках появилась новая отрава. Неприятно, что мы ничего о нем не знаем. Мы не должны допустить появления этого наркотика. Я приказал собирать любую информацию обо всех наркотиках. Но главная цель – выяснить, где его производят и кто изобретатель.
– Утешает одно, генерал. Наркотик скорее всего действительно создан, но в небольшом количестве. На наркодельцов работает множество ученых, но безрезультатно. Кое-кто из наркодельцов закрыл свои лаборатории. Надо выяснить, у кого лаборатории остались.
– Поиск вполне можно сузить.
Москва
– Как вы могли упустить из виду Антонова? – недовольно спросил немолодой мужчина. – Антонов очень талантлив, а ему спокойно дали уйти из университета, уехать из Москвы, и никто, – он осмотрел сидящих за столом мужчин и женщин, – не поинтересовался, почему он так поступил. И вдруг к Антонову проявляют интерес преступные группировки из стран Ближнего Востока и Египта и наши уголовники. И юноша, который мог принести пользу стране… К тому же, – он посмотрел на пожилого человека, – почему на факультете не обратили внимания на опыты Антонова?
– Извините, Иван Александрович, – возразил тот, – Антонов работал над лекарственными препаратами…
– И кроме того, он получил новый наркотик, – раздраженно напомнил Иван Александрович. – Возможно, этот наркотик уже где-то появился…
– Исключено, товарищ генерал, – вмешался плотный мужчина. – Мы отслеживаем поступление наркотиков в продажу…
– Но он мог появиться не в России, – прервал его Иван Александрович.
– Наши коллеги за рубежом в подобных случаях идут на контакт с нами, и мы знали бы об этом. Антонов был близок к получению наркотика, но погиб.
– Ладно, – вздохнул Иван Александрович, – это уже другая история. Впредь подобных ошибок допускать нельзя. Готовим гениев, а получаем трупы.
– Что с тобой, Саша? – присев на край кровати, испуганно спросил пожилой мужчина.
– Женю во сне видела, – ответила немолодая женщина. – Плохо нашему внуку, Коля.
– Перестань, Саша, – вздохнул старик, – нет Женьки. И свою вину за это я чувствую. Очень уж хотелось виновного найти. И на Яшку Марковского пытался списать вину за Женину гибель. Он же пробовал спасти его. И на Титовых тоже зло держал, на девчонку эту, Настю, и мать ее Лидию Павловну, а потом понял, что зря. Все они сами на волосок от смерти были, а у Женьки, значит, судьба такая. Он ведь и не жил еще. Но может, к лучшему, что так все вышло. А то бы заставили его наркотик этот делать, преступником стал бы наш внук. Сегодня мы к Ирине поедем?
– Да. Врач говорит, что получше ей стало. Господи, почему ты допустил такое? Ведь из-за Ирины Женя университет бросил, и увез его Марковский в Сибирь. А мы радовались и думали… – Она заплакала.
– Одевайся, Саша, позавтракаем и поедем в клинику.
– Привет, Димка! – В палату вошел рослый молодой мужчина. – Мне сказали, Соколов в госпитале, я не поверил. Как же ты подставился, капитан?
– Привет, Серега, – отозвался лежащий на кровати худощавый мужчина. – Зря ты говоришь – подставился. Не думал я, что этот сучонок начнет стрелять. Он сопли распустил и пушку бросил. А у него обрез от мелкашки был под подушкой. Пока двоих вязали, он и взбрыкнул. Стажер его держал. Растерялся курсантик, ну, я и получил пулю в плечо. Пуля, как и в прошлый раз, вскользь прошла. А медицина ухватилась – заражение может быть. Я бы давно отсюда слинял, но начальство приказало лежать. А я обещал матери поработать на даче. Но вот отдыхаю. Скукота несусветная! Детективы читать надоело, а других книг здесь нет.
– А тут сестренки ничего есть, – подмигнул Сергей. – Я бы на твоем месте…
– Настроение не то… Чувствую свою вину из-за гибели Антонова. Сидит это внутри меня, и ничего не поделаешь. Впервые такое случилось. Хотя вроде и докладывал я, и…
– Снова копать начали. В управлении ФСБ уверены, что кто-то все это тщательно спланировал. Есть даже мнение, что Антонова вывезли из страны. Правда, это только предположение, относятся к нему не очень серьезно, но тем не менее все снова началось. Выяснилось, что тогда в России был некто Азиз аз-Захави. Он исчез за двое суток до происшествия в Красноярске. Официально он страну не покидал, значит, ушел нелегально. Он сына в Чечне потерял и финансировал чехов с ваххабитами. Так что все по новой закрутилось. Некоторым даже звездочки поменяли с больших на меньшие. К тебе должны прийти. Жаль, что Румянцев и Зимин трупы. Было б лучше, если бы они сидели. Никак я не пойму этих оборотней. Имели должность, звание, уважение и власть. И зарплата неплохая, а все им мало. Кстати, убийц их не нашли.
– Подожди, – остановил его Соколов, – а почему решили, что Антонов жив? Ведь похороны были, опознание.
– Да просто кто-то заметил, что все получилось чересчур гладко, поэтому и вернулись к тому делу. Кстати, занимается этим дама, капитан ФСБ. Сочувствую тебе, Димка, представляю, какая барышня нарисуется. И слова ей лишнего не скажешь.
– Я ранен, выйду из госпиталя, буду долечиваться дома. Так что поговорить – пожалуйста, а вести дело – увольте.
– ФСБ и спрашивать не станет, – покачал головой Сергей.
– Перестань, Ирина, – всхлипнула мать. – Ну что теперь сделаешь? Женю уже не вернуть.
– Я виновата в том, что с ним случилось, – проговорила, уткнувшись в подушку, молодая женщина. – Я же его обидела. И все из-за…
– Хватит, – вмешался отец. – Что теперь говорить, дальше жить как-то надо. Женька все-таки по-мужски поступил. Если бы не он, всех перебили бы. А он позволил увезти себя.
– Знаешь, папа, – сказала Ирина – лучше бы все они погибли. А Женя… – Она зарыдала.
– Хватит тебе, – попытался остановить ее отец, – а то нас сейчас отсюда выставят. Перестань, или мы уйдем. Не рви нам душу.
– Плохо мне, – сквозь слезы ответила дочь. – И я понимаю, что в этом я виновата.
– Артур это устроил, он же тебе наркотики подсыпал. Хорошо еще, что Марковский вовремя вмешался, а то бы… – Не договорив, отец махнул рукой.
– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила мать.
– Сплю плохо, – ответила Ирина – Женю постоянно во сне вижу… – Она всхлипнула.
– Здравствуйте, Александра Андреевна и Николай Арсеньевич. – В палату вошел врач. – Хочу сообщить вам приятную новость – Ирина Николаевна чувствует себя гораздо лучше. Возможно, через неделю мы ее выпишем.
– То есть она не сумасшедшая? – спросил отец.
– Коля! – укоризненно посмотрела на него жена.
– Нет, – сказал врач, – наркотическую зависимости мы сняли. И если бы не гибель Евгения… – Ирина снова заплакала. – Извините, – смутился врач.
– Да ладно уж, – отмахнулся Николай Арсеньевич. – Значит, мы скоро ее заберем…
– Доброе утро! – В палату вошел невысокий мужчина с большой сумкой.
– Привет, Яков! – Антонов пожал ему руку.
– Он каждый день приходит, – сказала Ирина, – все отделение кормит. И лекарства…
– Слышал, скоро домой, – не дал продолжить ей Яков. – Узнаете, когда выпишут, сообщите, доставим в лучшем виде.
– Обязательно, – кивнул Антонов. – Ты отвезешь нас домой?
– Душевный мужчина этот Марковский, – сказала санитарка медсестре. – Сколько он тратит! Ведь, почитай, всех кормит и…
– Бабу ему хорошую, она бы живо его угомонила, – усмехнулась медсестра. – Мужичишко он мелкий, толстоват, но денег куры не клюют. Может, заняться? – подмигнула она санитарке.
– Одно у тебя на уме! – рассердилась та.
– А что же еще может на уме быть, если молода и собой хороша? Надо жизнь устраивать.
– Тише ты! – остановила ее санитарка. – Антоновы с ним идут.
– В Красноярск не собираешься? – спросил Николай Арсеньевич.
– Да пока нет, – ответил Яков. – Зовут, но сейчас дела в Москве держат. Вот разберусь и поеду. А вы не хотите посмотреть на Жениного учителя? Кстати, Ден до сих пор не верит, что Женю похоронили.
– Мирославская улетела в Красноярск, – доложил генералу ФСБ подполковник. – Хочет встретиться с Титовыми и остальными…
– Что они могут сообщить? – недовольно буркнул генерал. – Надо в Москве искать тех, кто может что-то знать о наркотике. Кстати, ты с Соколовым говорил?
– Так точно. Он убежден, что Антоновым интересовались из-за наркотика, который он приготовил. У него…
– Знаю я о его разговоре с заведующим лабораторией и с профессором. Но это только слова, ничем не подтвержденные. К сожалению, начальство капитана не обратило внимания на его соображения, а зря…
– Его начальниками были Румянцев и Зимин, – вздохнул подполковник. – Капитан Соколов – опытный опер…
– И часто сам осуществляет правосудие, – усмехнулся генерал. – Вместе со своим товарищем Сергеем Родионовым. Слышал о них не раз. И знаете, я понимаю оперов. Порой такая мразь попадается, что так и хочется его расстрелять по закону военного времени без суда и следствия. А сейчас каждому адвоката подавай. Да еще эти суды присяжных. Подсудимый порой так начнет заливать, что прямо слезы наворачиваются. В общем, задействуйте Соколова. Начальника управления информируйте. Для всех остальных Соколов в отпуске по болезни. Есть там еще оборотни. Не хочется, чтобы они об этом сразу узнали. Все понятно?
