– Не смотри на меня так, – Юля толкнула его локтем и забрала бутылку, сделав большой глоток.
– Почему?
– Ты меня смущаешь.
– Но если я честен с тобой, разве это плохо?
– Не знаю, – она отдала ему бутылку и отвернулась, щурясь на красном солнце.
– Я скоро замерзну. Пора домой. Ты где остановился?
– Нигде, – он решил не врать.
– Как так? – она непонимающе захлопала ресницами.
– Вот так, приехал наугад.
– Хм, так-так. Ты мне все расскажешь, а я тебе найду ночлег, идет?
– Хорошо, пойдем?
Они быстро оделись и, взявшись за руки, пошли вверх по откосу.
Они подошли к дачному поселку, когда уже почти стемнело. Темные исполины неизвестно откуда набежавших облаков медленно плыли в чернеющем небе. Воздух был чист и пуст, как всегда бывает перед грозой. Умолкли птицы, в ожидании бури, только цикады продолжили свой монотонный рассказ. Артему все было в новинку. Скованный в своем старом теле, он почти и не знал окружающего мира, с его наивными желаниями выделиться из толпы или быть не хуже, что в полной мере отражалось в излишне роскошных автомобилях, дорогих гаджетах, чуть ли не в лицо демонстрируемых окружающим, по сравнению со старыми домами. Дачный поселок не был исключением этого парада тщеславия. Все те же огромные блестящие машины, аляпистые украшения сада и неизменный высоченный забор, скрывающий личность хозяина и его непотребства. Все это ему удалось разглядеть в приоткрытые ворота дачных хозяйств, часто он останавливался и всматривался в участок, выхватывая взглядом сильно постаревшие дома, построенные кем-то другим, и потерявшие настоящего хозяина. Юля видимо устала и шла рядом с ним молча, плотно прижимаясь к нему. Ее пальцы крепко сжимали его ладонь, подрагивая в такт начавшему остывать телу. Артему нравилось вот так идти с ней рядом. Читая в книгах о любви, он и не мог представить, что так будет по-настоящему. Ему хотелось верить, что это и есть она, может и первая, но самая настоящая любовь. Не смотря на свой визуальный возраст, до которого он так быстро повзрослел после операции, у Артема она вызывала бурю эмоций и ликования. Ему хотелось выплеснуть на нее свои чувства, но он не находил подходящих слов, без колебаний отметая все известные ему варианты, почерпанные из книг. Поэтому они шли молча, но взрослая его часть, нет, это не был Толя, он тоже не знал, как себя вести, но вот взрослый он, тот, кто в итоге вышел вперед для окружающих, говорил им, что она ждет от него слов, пускай даже и банальных, но таких желанных и честных.
Они дошли до колодца и остановились. Из-за туч выглянула почти полная луна, и стало светло. В лунном свете она виделась ему во стократ прекраснее, ее торчащие острые уши и орлиный отцовский нос делали ее в серебристом свете неземной, сказочной.
– Ты не замерзла?
– Начинаю замерзать, – прошептала она, сверкнув глазами.
Взрослая личность взяла все на себя и ласково притянула ее к себе. Юля не сопротивлялась, она давно ждала этого и в глубине души укоряла его за нерешительность. Второй поцелуй был бесконечно долгим и ненасытным. Луна уже давно ушла обратно за стену облаков, пакет с недопитым пивом валялся где-то рядом. Он прижимал ее к себе, пытаясь согреть ее подрагивающее тело ладонями, но скоро сам почувствовал, что начинает замерзать.
– Пойдем в дом, – прошептала она.
– А никто против не будет?
– Нет, все разъехались, я одна на даче, – улыбнулась Юля и повела его вперед.
Ее дача находилась на самом конце улицы, с простеньким дощатым забором, невысоким, поставленным скорее для вида. Участок был поделен усыпанными гравием дорожками на ровные квадраты, засаженные цветами, посреди стоял небольшой двухэтажный дом. Они взошли на веранду, Юля стала копаться в сумочке, ища ключи. Артем несколько раз прошелся по веранде, отметив для себя, что доски стоит уже перестелить. В прочитанной им недавно книге все было просто, но в реальности он пока не представлял, с чего стоит начать, но ему очень хотелось попробовать.
– Заходи! – скомандовала Юля, широко раскрывая дверь.
Яркий свет лампочки поначалу ослепил их обоих. Они застыли на пороге, плотно зажмурив глаза. В доме было чисто и уютно, чувствовался запах вкусной еды, чистых вещей и дерева.
– Чай будешь пить? – спросила Юля, скрывшись в крохотной кухне.
– Да, спасибо, – он прошел вслед за ней и вспомнил, что пакет с пивом так и остался лежать у колодца.
– Иди пока руки помой, рукомойник за стенкой, – она махнула рукой в сторону, колдуя над чайником.
– Тебе чем-нибудь помочь? – спросил он, вернувшись с мокрыми после мытья руками.
– Нет, я сама справлюсь. Должна же я хоть как-то оправдать роль хозяйки, – Юля излишне суетилась, выставляя на стол угощение.
– По-моему, у тебя отлично получается.
– Спасибо, – она бросила на него благодарный взгляд. – А дома меня все безрукой зовут.
– Почему же?
– Потому что у меня все из рук валится! – воскликнула она, и вазочка с конфетами полетела на пол от взмаха ее руки. – Ну, вот опять!
– Ха-ха-ха, – он сел на корточки и стал собирать конфеты с пола.
– Ну вот. И ты смеешься, – обиделась она.
– Я же не со зла. Ведь это действительно смешно.
– Ну, смешно, конечно. Но ты мог бы и промолчать!
– Учту на будущее, – Артем все собрал и поставил обратно на стол.
Голодные, они съели почти все, что было на столе. Артем не ожидал от себя такого аппетита, что-то внутри его менялось, росло и взрывалось, дрожало и сжималось, глядя на нее.
– Ты так и не рассказал кто ты, – сказала Юля с набитым ртом.
– Я не хочу тебе врать. А правда может тебя испугать.
– Это вряд ли. Ты маньяк и убил двадцать девушек?
– Нет, никого я не убивал.
– Тогда все в порядке, рассказывай!
– Хм, даже не знаю с чего и начать, – он встал и подошел к зеркалу, висевшему на стене. На него смотрел рослый парень, в лице которого слабо угадывались пугающие черты Толи. Новое сознание меняло его и менялось само, делая нового человека.
– У тебя радио есть?
– Да, вон там валяется, – она махнула рукой на полку.
Он нашел новостную волну и стал ждать. Ведущие наперебой с экспертами обмусоливали очередные угрозы мирового порядка.
– Выключи, мне надоела эта болтовня.
– Подожди, скоро новостной блок начнется.
Через несколько минут ведущая начала бойко читать новости. Сквозь поток слов о бесконечно далеких от них вещах, о макроэкономике, застарелых конфликтах, он настороженно искал сообщение о себе. Неужели они не сообщили?
– Сегодня из научно-исследовательского центра инноваций в области медицины сбежал прототип "бессмертного" человека. Глава центра считает, что к этому причастны сторонние лица, имена которых он не имеет права называть, так как идет следствие. Следственный комитет возбудил уголовное дело о похищении человека. Мы будем следить за дальнейшими событиями, – оттарабанила ведущая.
Артем выключил радио и сел обратно на свой стул.
– Это я.
– Да ладно? – Юля широко раскрыла глаза.
– Это правда – я прототип. Но мне хочется верить, что я человек.
– Да ну, ты все врешь!
– Посмотри в Интернете, там есть мое фото.
Юля встала и ушла в прихожую. Вскоре она вернулась с телефоном.
– Хм, в целом похож, – согласилась она, смотря репортаж с пресс-конференции.
– Но там ты какой-то странный, не пойму никак.
– Там я обколот. Из меня делали овоща, – спокойно ответил он, находя свое тогдашнее положение похожим на героев "Полета над гнездом кукушки", которую он перечитывал несколько раз подряд, пока не выучил.
– Так вот почему мне показалось твое лицо знакомым. В жизни ты значительно приятнее.
– Спасибо. А ты меня не боишься?
– Нет, а что, мне есть чего бояться?
– Нет, конечно нет, – ему показалось странным, что она так спокойно это восприняла.
– Пойдем спать, – Юля быстро собрала со стола и пошла на второй этаж.
Она застелила ему на кровати, стоявшей изголовьем к ее. Скрывшись в другой комнате, она вернулась в длинной белой футболке, заманчиво скрывавшей ее длинные ноги.
– Давай ложись, – скомандовала она, устанавливая в розетки "отпугиватели" комаров.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она, когда они уже легли на кровати головы их почти касались друг друга.
– Хочу, но не знаю пока что.
– Ну вот еще. Говори, давай! – возмутилась она, обижаясь на его нерешительность, но обида скоро прошла, она поняла, что для него все впервые.
– Я попробую, – Артем задумался и начал тихим голосом, боясь, что она его засмеет. Стих рождался сам собой, выплескивая наружу впечатления ушедшего дня.
"Томленье, плен, оковы, стражи,
Один, средь многих, в пустоте,
Желанье, страсть, отвага, слабость,
Укор к себе, снова в плен.
Побег, свобода! Радость! Бегство,
Автобус, город – Ты!
Смятенье, страх, волненье сердца,
Любовь и счастье – Ты!"
Он не старался следовать определенному размеру, которые рекомендовались в тех учебных пособиях, которые он изучал в центре, чтобы сбить с толку лысого психолога… Нет, он подолгу обдумывал каждое слово, выходящее из него с нажимом, отрывая кусочек его тело и растворяя его в пространстве. Когда он закончил, он повернул голову и увидел, что Юля все это время стояла рядом и смотрела на него. Она медленно распускала свою косу, и вот уже серебристые в лучах луны волосы заструились по ее плечам и груди. Артем смотрел на нее завороженным взглядом, дыхание сбивалось, гулко стучала кровь в висках.
Юля стянула с себя футболку и бросила ее на свою кровать, смело открывая всю себя перед ним.
Ему и раньше приходилось видеть женское тело, в центре, когда испытывали его реакцию, заставляя смотреть порно. Но она была другая, не было в ней тех идеальных форм, которые должны были возбуждать бешеное желание, а у него вызывали ничего, кроме тоски от искусственности происходящего. Он смотрел на ее стройное тело и любовался и, ощущая, с пугающей для себя быстротой, прилив неистового желания.
Она легла на него и не дала сказать больше ни слова, взяв инициативу в свои руки, помогая ему справиться с естественной зажатостью, раскрывая для него новый мир познания другого человека.
Он проснулся первым. За окном уже давно разгулялось солнце, но было свежо и приятно от прохлады ночной грозы, которую они не заметили, уснув рядом друг с другом, истомив себя до остатка. Он смотрел на ее безмятежное спящее лицо, совсем другое, беззащитное, по-детски наивное. Ему не хотелось ее будить, и он не двигался, терпя боль от затекших от долгого лежания мышц. Он вспомнил, как ее белое тело растворялось в слабых лучах луны, превращая ее в прекрасную, почти прозрачную фею, спустившуюся для него с самой луны.
Артем улыбнулся своей детской наивности, считая, что имеет право на это, все-таки ему было совсем мало лет, повзрослевшее я не стало высмеивать его чувства, а отозвалось естественной реакцией при взгляде на пленительную наготу молодой девушки. От нее все еще пахло рекой и сладковатой теплотой настоящей женщины, у него закружилась голова, и он зажмурился, медленно погружаясь в ленивый дневной сон.
Во второй раз они проснулись одновременно, их разбудил крик наглой чайки, севшей на подоконник открытого окна. Юля притянулась к нему, едва касаясь губами его подрагивающих от возбуждения губ. Ласки были утренние, ленивые, пробуждая заспанное тело снова погружая его в пленительную истому близости. Незаметно пролетела неделя. Их будило полуденное солнце, полдня они пропадали на речке, возвращаясь оттуда усталые и довольные, сгорающие от бушевавшей в них страсти, успокаивающейся лишь под утро. Дни слились в один, превратившись в одно счастливое время, которое не должно было заканчиваться.
Но Юле надо было возвращаться обратно в Москву, никто и не задумывался о расставании, и когда пришло время, это стало тяжкой неожиданностью. Юля тянула до самого вечера, желая уехать на последней электричке. Она сильно нервничала, до крови искусав свои губы, совсем не понимая спокойствия Артема. Ей стало казаться, что его это совершенно не волнует, но, взглянув в его глаза, убедила себя в обратном.
– И как мы будем дальше? – шептала она ему на ухо, когда они ожидали поезда на платформе.
Она уже дала ему все свои адреса и телефоны, все, лишь бы он мог ее найти. Она хотела отдать ему ключи от дачи, чтобы он мог пожить там еще некоторое время, но он отказался, объяснив, что его ждут в другом месте и он должен там появиться. Она боялась, ведь у нее не оставалось ничего, ни одной ниточки, по которой она бы могла с ним связаться.
– Я тебя найду, – уверенно ответил он. – Как все проясниться, я тебе напишу.
– Обещаешь? Нет, ты обещай, что сделаешь… я же с ума сойду! – она усмехнулась, а на глазах ее проступили слезы. – Никогда не думала, что смогу так просто влюбиться, полная дурра.
– Нет, не дурра. Это были самые счастливые дни в моей жизни.
– И в моей. Я тебя люблю.
– И я тебя люблю.
Поезд уже готовился к отправке, и ему пришлось почти силой посадить ее в вагон. Двери захлопнулись, и от него удалялось вдаль ее бледное лицо, с горящими в летнем сумраке глазами. После того, как электричка уехала, он подошел к фонарю и взглянул на карту. Можно было конечно пройти по железнодорожным путям, но так его могли приметить и арестовать. Странно, но за все это время никто не обратил на него внимания, хотя в новостях регулярно показывали его фото. Он свернул карту и пошел. В пакете лежала большая бутылка воды и пакет с пирожками, которые Юля испекла для него.
Дорога некоторое время шла вдоль станции, но потом резко ушла вправо, выводя его на магистраль. Он шел быстрым шагом, держа хорошую дистанцию от полосы, встревоженный резко проносившимися лихими фурами. Дорога неумолимо шла прямо и никак не кончалась.
Под утро он дошел до нужного поворота, если верить карте, то оставалось еще десять километров. Артем устало сел на автобусную остановку и позавтракал, пирожки были холодными, но ему стало тепло от еды и воспоминаний о раскрасневшейся Юле, хлопотавшей около старенькой плиты. Деревня, в которую он шел, уже давно превратилась в дачный поселок, и сейчас выглядела будто бы умершей. Не смотря на уже поднявшееся солнце, вокруг было очень тихо. Артем напрягся от той мысли, что нужные ему люди тоже уехали отсюда в Москву, но вдали он заслышал мерный стук топора. Он пошел на звук, широко шагая по пустынной улице. Наверху сруба сидел пожилой мужчина в потертом камуфляже. В его руках сверкал топор, которым он что-то обтесывал. Одно неудачное движение, и топор выскочил из рук и, звякнув, упал рядом.
– Держите, – Артем поднял его с земли и протянул вперед топорищем.
– Спасибо, – мужчина внимательно оглядел его и взял топор. – Далеко идешь?
– Нет, не особо.
– Понятно. Как себя называешь?
– Артем, – он улыбнулся, это был отец Лизы, он узнал ее характерный профиль и строгий взгляд.
– Меня зовут Владимир, для тебя дядя Вова.
– Доброе утро, дядя Вова. Может позавтракаем, у меня и пирожки есть.
– Откуда пирожки?
– Юлька напекла.
– Кто такая Юлька?
– Моя будущая жена.
– Ух, а ты, я смотрю, времени даром не теряешь, – дядя Вова легко спрыгнул вниз и, пожал Артему руку. – Пойдем в дом, там все расскажешь.
10.
Охрана на въезде в Исследовательский центр не успела толком разглядеть открытые перед окошком удостоверения, но, выхватив взглядом не требующую возражений атрибутику силового ведомства, поспешила открыть ворота. Тихо шурша шинами, на территорию въехали две абсолютно черные машины. Они двигались почти бесшумно, медленно, с видом хозяина подъезжая к центральному входу. На крыльце центрального входа их уже ждал сильно побледневший и осунувшийся за последние недели Александр Иванович. Его жалкая свита позорно пряталась за дверью, не понимая, что им делать, и поэтому плавно размазанная по стенам коридора с лицами преисполненными высочайшего покорства и услужливого кретинизма.
– А, добрый день, добрый день! – неестественно радостно встретил гостей Александр Иванович.
Трое неразговорчивых мужчин в одинаковых, сшитых по фигурам костюмах, вышли из черных автомобилей. Один из них, он был явно старше, ехал один, из его машины больше никто не вышел. Александр Иванович попытался сквозь лобовые стекла рассмотреть салон, но глухая перегородка скрывала пассажиров.
– Пройдемте в ваш кабинет, – сухо проговорил пожилой мужчина и остановился, ожидая, когда Александр Иванович поведет их за собой.
Он недолго помялся на входе и повел их за собой, чувствуя за спиной их недоброе молчание. Он шел по коридору своего центра, но в душе его все трепетало от чувства неистовой тревоги и страха, ему казалось, что его конвоируют в собственный кабинет.
– Проходите, пожалуйста, – Александр Иванович широко распахнул дверь приемной, ожидая, что они войдут, но, поймав требовательный взгляд, вошел первый. Пройдя в свой кабинет, он небрежно бросил, – Может хотите чаю или кофе?
– Воды, пожалуйста, – сказал перепуганной секретарше один из мужчин, задержавшийся в приемной. – Откройте, пожалуйста, сейф.
– Но… – начала было секретарша, но, увидев вежливо развернутое перед ней удостоверение, быстро засуетилась, набирая незатейливый код.
– Чем могу быть полезен? – спросил Александр Иванович пожилого мужчину, верно определив, что он старший по званию.
– Я думаю, что многим, – сухо ответил тот.
– Вам не стоит сопротивляться. Вы понимаете, что вопрос решенный. А то, что мы с вами сейчас разговариваем здесь – это лишь наша добрая воля. Прошу это верно расценить и начать сотрудничество.
– Да я всегда готов. О чем Вы говорите! – воскликнул Александр Иванович.
– Чем я могу быть полезен?
– Прошу предоставить все логины и пароли для вашего файла хранилища, – медленно выговаривая каждое слово, сказал второй мужчина, открывая свой ноутбук.
– Простите, но это невозможно, – твердо сказал Александр Иванович. – Информация, расположенная на нашем файлохранилище является секретной и не может быть разглашена или передана без решения правообладателей.
– Вам стоит ознакомиться с этим документом, – пожилой мужчина достал из портфеля несколько папок с гербовым тиснением.
– Но, я уверен, что Вы это все получали по почте. Это вторые экземпляры, и Вы можете удостовериться в их подлинности.
– Я знаком с этими документами! – резко ответил Александр Иванович, отталкивая от себя папки. – Мы уже готовим протест в Верховный суд!
– Вы не можете заявлять никакого протеста, так как этот вопрос не является субъектом правого поля гражданского кодекса, а относится к пяти вопросам национальной безопасности. Вы можете только подчиниться вынесенному определению и не усугублять свое положение. Пока, я подчеркиваю, пока мы не имеем к вам лично никаких оснований для обвинении в госизмене. Подумайте об этом.
– Это ни в какие ворота не лезет – Александр Иванович вскочил и бросился к своему ноутбуку. Странно, но связи не было, он яростно бил по клавишам.
– Что за черт!
– Не старайтесь, вся связь в центре заблокирована. Пока она блокирована нашими средствами, но скоро мы сможем переключить управление информационными потоками на себя, – бесцветным голосом сказал мужчина с ноутбуком, не отрывая взгляда от экрана.
Александр Иванович бросился к окну и отдернул штору. На площади перед центром сгруппировалось до двух десятков блестящих автобусов, некоторые были с мощными антеннами на крыше. Группы людей в одинаковых серых комбинезонах быстро и аккуратно разматывали бухты кабелей, заводя их внутрь здания.
– Это же захват! Вы рейдеры, да?! Нет, нет! Я сейчас позвоню, позвоню кому следует! – Александр Иванович набрал номер и, больше не сдерживая себя, метался по комнате.
– Алло, алло! Да, я! Что, а ты не знаешь? Нас захватили! Кто?
– Переведи на меня, – сказал пожилой мужчина и вставил в ухо наушник. Мужчина с ноутбуком несколько раз ударил по клавишам и в разговор вмешался третий собеседник. – С кем я разговариваю?
У Александра Ивановича от неожиданности чуть не выпал телефон. Он ошарашено смотрел на захватчиков, оглушенный, не слыша их разговора. Чувство тревоги, зародившееся в нем, взорвалось, сменившись отчаянным страхом.
– У Вас же хороший дом на побережье Франции, не понимаю вас, почему не хотите быть там через неделю, – все также глухо произнес пожилой мужчина, закончив разговор с поседевшим на другом конце сенатором.
– Через неделю? – только и смог выдохнуть Александр Иванович.
– Да, я думаю, что недели будет вполне достаточно, верно, Егор? – пожилой мужчина кивнул своему подчиненному, не отрывавшемуся от экрана монитора.
– Все верно. Итак, я надеюсь, Вы сообщите нам пароли?
– Что ж, пожалуйста, – Александр Иванович открыл ящик своего стола и протянул ему флэш-карту.
Егор вставил ее в порт и стал ждать. Александр Иванович, довольный, сел за свой стол, еле заметно поблескивая глазами. Егор несколько минут не двигался, все также неотрывно глядя в монитор, потом сделал неопределенный жест рукой. Пожилой мужчина напротив тяжело вздохнул и покачал головой.
– Зря, зря, Александр Иванович. Упакуйте.
В кабинет ворвались двое здоровых парней в безликих серых комбинезонах и стремительно скрутили Александра Ивановича, залепив ему рот скотчем.
– Ну что, Егор, все нормально?
– Да, Анатолий Ефремович, только виртуальную машину обрушил. Иван, вроде, в сейфе нашел нужные коды, будем подбирать.
– Ну, я на вас надеюсь, не подведите. А с этим дома поговорим.
В деревянном домике было тихо и уютно. За окном уже давно разгулялся день, но вставать отчаянно не хотелось. Вот так бы и весь день проваляться под лучами последнего теплого солнца, слушать редкие птичьи разговоры, да жужжание последних насекомых, еще копавшихся в осенней траве.
Артем нехотя поднялся с кровати. Сегодня не хотелось ничего делать, баню он почти доделал, остальное пока было не к спеху. Он вновь в голове обдумал увиденный им сон, там была и мама, и Юля, и Лиза, не было только Ули, о чем жалел Толя, нетерпеливо махая левой рукой. Но главной была Юля. Как ему хотелось позвонить ей, хотя бы несколько минут поговорить, и все равно о чем. Он судорожно сжал телефон в руках, но номер не набрал, помня данное им отцу Лизы обещание. Он прошел мимо кухни и вспомнил, что не ел уже несколько дней. Артем оглядел себя в зеркале, вид был нормальный, как всегда, слегка усталый. Вспомнились пирожки, которые испекла ему Юля, и в животе заурчало. "Надо себя заставлять", – вспомнил он наставление приезжавшего сюда военного врача, добродушного человека с открытым лицом и большими пышными усами.
– Надо себя заставлять, – повторил вслух Артем и стал собирать на стол незатейливый завтрак. Он и не заметил, как на участок въехала машина. Погрузившись в размышления о своей будущей судьбе, которая представлялась ему не столь уж безоблачной, он чувствовал, что попал из одного плена в другой, но здесь ему хотя бы позволили свободно мыслить и говорить, без довлеющего над сознанием гнета управляющих препаратов, без постоянного надзора за его действиями.
В сенях хлопнула дверь, и в кухню вошла Лиза. На ней был, как и в прошлый раз, тонкий трикотажный спортивный костюм, превращавший ее в школьницу старших классов, только не вовремя повзрослевшая кожа на кистях, да строгий взгляд умных глаз не давали сомнений о ее настоящем возрасте.
– Привет! – воскликнула Лиза, ставя на стол пакеты с едой. – Опять ничего не ел, да?
– Привет, – улыбнулся Артем и смущенно пожал плечами. – Я честно не хотел, вроде бы даже не устал.
– Это тебе так кажется, – возразила Лиза, неодобрительно вглядываясь в его похудевшее лицо. – Придется тебе режим составить и сиделку пригласить.
– Не надо мне сиделку.
– Ну, это смотря какую. На пару недель, думаю, ты не откажешься, – Лиза подмигнула ему и вышла из кухни.
На кухню тихо вошла Ольга и встала у входа. Она молчала, боясь даже своего дыхания. На нее удивленно и взволновано смотрел молодой парень, у которого было уже мало общего с тем питомцем – это был уже совсем другой, взрослый, с изменившейся формой черепа и лица человек. Он был отдаленно похож и на Артема, и на кого-то другого, неизвестного ей, но в его глазах она чувствовала тот любящий взгляд ее Артема, память о котором она берегла в своем сердце.
– Мама, – прошептал Артем, и тут же бросился к ней и крепко обнял. – Мама, мама!
Она не знала, как ей быть, слезы душили ее, она чувствовала тело неизвестного ей человека, чужие руки, но это все равно был он, он! Слова, взгляд, голос, запах – все было Артема, пускай даже и нового, неизвестного ей.
Вошел Сергей, доверху нагруженный коробками, за ним прошмыгнула Лиза, ставя на стол нарядные бутылки.
– Здравствуй, Артем, – сказал Сергей, поставив коробки на пол.
– Здравствуй, папа, – ответил Артем, не в силах оторваться от объятий Ольги.
– Ничего, ничего, – похлопал его по плечу Сергей, успокаивая растроганного встречей сына.
– Ну что же, у нас сегодня праздник! – радостно воскликнула Лиза и бросила на стол новенький электронный паспорт.
– Ну, успеете еще! Давайте поздравим нового члена общества, уникального гражданина! Сергей, на правах мужчины, а?
Она протянула ему бутылку шампанского и полезла на шкаф за фужерами. Сергей кивнул сыну, приглашая его к столу, и стал разматывать проволоку.
– Может хочешь сам?
– Да! – обрадовался Артем, давно тайно мечтавший самостоятельно открыть бутылку шампанского.
Ольга, раскрасневшаяся от избытка чувств и слез, помогла Лизе разложить на столе принесенные деликатесы. Артем боязливо отворачивал пробку, контролируя сильной рукой рвущиеся наружу газы. Звонко хлопнула пробка и врезалась в потолок, Артем суетливо разливал пенящуюся амброзию по бокалам, не желая потерять ни капли.
– Ну, кто скажет? – Спросила Лиза, оглядев присутствующих.
– Я скажу, – сказал Артем, поднимая со стола свой электронный паспорт.
– Все, что произошло – это и удивительно и пугающе для всех нас, особенно для вас, мои мама и папа.
– Мне очень повезло в жизни, ведь на моем пути встречались такие замечательные люди как ты, Лиза. Возможно, моя речь выглядит излишне высокопарной, но я действительно так думаю. У меня нет злости ни на кого, ни на Центр, ни на его руководителей. Ведь не будь их – не было бы и меня. Спасибо Лиза тебе, твоим родителям, то, что организовал твой отец просто немыслимо.
– Да, папа у меня валенком прикидывается, – улыбнулась Лиза, сама не ожидавшая таких связей у своего отца.
– Вот поэтому я хочу выпить за всех вас и за себя! – Артем высоко поднял бокал и кухня наполнилась звоном стекла.
Все выпили, и Сергей разлил остатки.
– Кстати, я еще не говорила, но Артему, как оказалось, полагается довольно крупная сумма грантов, которые получил на него Центр. Поздравляю, ты стал довольно состоятельным человеком, – поздравила его Лиза.
– Спасибо, но я бы не хотел их просто так потратить, – задумчиво ответил Артем.
– А что бы ты хотел сделать сначала? – спросил Сергей.
– Ты уже думал о планах на будущее, все-таки ты сам выбрал свой биологический возраст.
– Да, мне двадцать лет, и чувствую я себя взрослым. Я хочу получить образование – это первое, с чего стоит начать.
– Ну, а второе? Образование ты получишь, парень ты смышленый, через год сдашь единый экзамен и сможешь выбрать ВУЗ, – Лиза допила свой бокал и принялась за разложенную на столе рыбу. Сквозь ее бронзовый загар проступил еле заметный румянец легкого опьянения и радости.
– Потом я женюсь.
– Женишься? – удивилась Ольга, бросив взволнованный взгляд на Сергея.
– А уже есть на ком? – спросил Сергей.
– Да, есть. Я надеюсь, что она не откажет.
– Это та девчонка? – уточнила Лиза.
– Да, она.
– Какая девчонка? – волновалась Ольга.
– Он тебе все расскажет, – успокоил ее Сергей.
– Ну, а что ты думаешь делать? – спросил Артем Лизу.
– Да ничего особенного. Уходить из реанимации я не хочу, хватит с меня научной работы, – она картинно замахала руками.
– А что кроме работы? Ведь не девочка уже, – строго сказал Артем.
– Ну прямо мой отец, – всплеснула Лиза руками. – Обязуюсь в следующем году решить этот вопрос.
– Отлично, я запомню, – ответил Артем.
– А знаешь, что действительно отлично – Лиза прищурилась, смотря на него.
– Ты перестал называть себя во множественном лице. Это игра или самосознание.
– Это самопринятие, – ответил Артем, выдерживая ее взгляд. – Теперь есть только я!.
Ветер уже во всю гонял опавшую листву по тротуару, задувая зазевавшимся пешеходам холодные струи под плохо застегнутые полы курток и пальто. Юля вышла из учебного корпуса и, махнув на прощание подругам, пошла в противоположную сторону. Рядом прогромыхал полупустой трамвай, редкие прохожие спешили за ним на остановку.
Она прошла до перекрестка и остановилась на светофоре. Слева показался ее автобус, можно было еще все передумать и поехать домой, но ей захотелось узнать, верна ли была ее догадка, и поэтому она уверенно перешла дорогу, идя к пологому спуску к большому пруду, рядом с которым разместился летний стадион. Ветер игриво раздувал выбившиеся из-под берета пряди волос, большие уши по-мальчишечьи торчали поверх высокого воротника пальто, будто бы она специально выставляла их напоказ, не желая прятать под вязаным беретом. Она остановилась перед входом на стадион, рука потянулась за телефоном, но она остановила себя, перечитывать сообщения не было смысла, она и так почти заучила их наизусть на последних парах. Сердце учащало ритм, внутри укрепилась уверенность, что это был он. Вспоминались последние новости, которые она в последнее время стала внимательнее читать, желая узнать о нем побольше.
Она прошла мимо футбольного поля с открытыми трибунами, по которому вяло бежали недовольные студенты, и прошла дальше вниз по пологому склону к пруду. На мокром пляже было пустынно, где-то каркали недовольные вороны. Юля остановилась и нервно огляделась.
С дальней трибуны ей помахала темная фигура и побежала к ней. Она не смогла толком разглядеть его, забыв вставить линзы, но побежала навстречу, доверившись чувству. Они остановились друг перед другом на расстоянии одного шага, не решаясь подойти ближе.
– Ну, что ты стоишь! – воскликнула она и первая бросилась к нему. Через час стемнело, а они все так и стояли в лучах заката, не в силах сдвинуться с места.
30.05.2017г.