Loe raamatut: «Песни для Таны»

***

Убивали Невесту

Сжигали фату

Белым ветром огонь

открывал наготу

и никто наготы не стыдился…

А невеста кричала:

Разбитые в кровь

две нежнейших руки

и разорвана плоть -

черной болью сочится.

Ветром горьким умылась сполна

Ветром горьким укрылась душа

В эту ночь мне не спится

И в немой колыбельной

затихли уста

Я всю ночь в чистом поле

умоляю Христа:

«Пощади мою грешную душу…»

Убивали Невесту

Сжигали фату

Долгий стон над снегами

пронзил тишину

Заалели глухие молитвы.

Утром ранним я встала с бедою своей

И рассвета ждала у лампадных огней

Ох, не спится…

Светлым облаком легким

Лебединым крылом

укрывалась от горя

За замерзшим окном

притаилась разлука

И птицы

взлетели с ладоней моих

Бесконечная радость

Растерянный крик

в нежном горле томится…

***

Скрипнула дверь

Слепые следы на снегу

В полночь домой возвращаюсь,

Но домой ли?

***

Чисто выметен пол

в этом храме без снов

Я хотел быть младенцем

без смертных грехов,

а весна уронила платок

у дверей

В долгом небе лишь клик

голубых журавлей.

Я хотел быть младенцем,

а стал подлецом

Я хотел быть огнем

с просветлевшим лицом

Все, что было ушло,

придавило крестом

День растерян и слаб

за промытым стеклом

***

С ночного корабля

я вижу стройный мир

великолепных звезд,

исполненных печали

Вселенская тоска

и строгий чей-то лик

в их отблесках

и острый привкус стали

мне чудится

И откровенность волн

пугает обожженные глазницы

И серый горизонт

в желании любви

ласкает обнаженные границы

усталых волн

Крик одиноких птиц,

тревожный и бессильный

пред смиреньем,

наполнил сердце

странной красотой,

священным и внезапным

откровеньем

о близости конца

и о Суде Любви,

о новом мире

и о вечном плене,

на иго – благо,

тяготы легки,

и смерти нет

и нет пустых сомнений

***

Я выброшен на берег откровений

в очарованье Божьей красоты

Разлуки нет

Есть тысячи мгновений

священной и внезапной тишины,

А нивы кровоточат

кроткий Ангел

склонился над моею головой

Я пью вино огня

и умиленья,

колени преклоняя пред Тобой

***

Северных красок дыханье

Коснулось уставших глаз

Горсть первозданного снега -

к хрупким и нежным губам

Божья Премудрость таится

в складках суровых гор

Странная серая птица

в небе сплетает узор.

От золотого побега -

вновь к одряхлевшим грехам

мне возвращаться,

но тесно

в сердце тревожным стихам

Солнечный луч

ненадежен в мутном и грязном стекле

Ломок, печален, непрочен

призрачный вздох в тишине

И возвращенье к привычным,

ныне забытым делам

хуже жестокого плена

Яд, разрушающий храм

Наших прекрасных желаний

долгих молитв

и цветы -

алые маки в пустыне -

отблеск багряной звезды

***

Полночное похмелье.

Крик ребенка в пугающей

бездонной глубине

июльских снов

Поблекшая иконка

стоит на запылившемся окне

и я уйду отсюда очень скоро

Когда?

Не знаю.

На расстрелянном стекле

последние стихи о самом главном

да ржавый нож оставлен на столе.

Забыт.

Стол. Крест. Молитва.

Покаянье.

Свечи

Мерцают в полумраке

алтаря

Зачем я здесь?

Зачем несу изгнанье

в краю,

где нет небесного огня?

***

Справа – стоят лжепророки

Слева – звезды белесые

А мне куда же,

Куда же, мне, Господи?

Прямо – тропинка горная,

узкая, каменистая

а позади – рычание,

волки сердечные рыскают…

***

Холст закончен чуть свет

Теперь ты другая

Открытая и беззащитная

смелая и неловкая

Солнце золотит пол

и блестящую ручку двери

Теперь ты другая

Радостная

словно после причастья

неожиданно нежная

по-матерински ласковая

Холст закончен чуть свет

Твои волосы тянутся до порога

Сухая роза в дешевом кувшине

Нетронутое вино

Губы шепчут: «Любимая…

Любимый…»

1

Холодный свет люминесцентных ламп

Вой волка безнадежный на вершине

Здесь, у воды

Я познаю себя

Сжигаю страсти на сырой лучине

Здесь, у воды

великолепен вздох

свободных облаков

и медь слепого ветра

исполнена тоски

по миру без оков.

Здесь, у воды

Лишь отблески блаженства

Мой чуткий глаз

свирепый и нагой

Глотает жадно

снег еще не стаял

Июнь смеется

Вечер синевой укрыл меня

Рукою долгой манит

Лед умирает медленно в воде

Крик чаек столь безжалостен

и горек

В венчанье неба и нагой земли

В любимых ласках

скал и злого моря

2

Комната. Белые стены.

В прямоугольном окне

бьется растерянный ветер

весь в голубом серебре

Что я нашел здесь?

Оставил?

Что потерял?

Что сберег?

Комната. Белые стены.

Ангел уснул между строк.

***

Протяни ладони -

Ты узнаешь

У Творца есть тайные места

Там лишь снег, вода

и серый камень

золотят

бездонные глаза

Там лишь одинокие деревья

украшают

лики черных гор

Там услышишь древние преданья

Диких трав

прозрачный разговор

Я повенчан с этими местами

освящен холодною водой

вымыт неизбежными дождями

и измучен страшною тоской

по Великим и Ужасным Тайнам

по любимым лицам

и сердцам

Протяни ладони -

Ты узнаешь

Я продался в рабство

Божьих скал

***

Земля пустынна

Земля огромна

Беспомощный голос ночи

опустошает и манит

шепчет о долгой любви

Земля пустынна

Мы спим на краю вечности,

а она молча ждет нас

кто-то умер

кто-то ушел

кто-то исчез

кто-то остался один

Господи, прости нас…

***

Свей гнездо, гнездышко

высоко в горах,

Милая

Свей гнездо, ласточка,

из сухих ветров

из упрямых волос

и июльских дождей

Свей гнездо, свей

И лети искать милого,

ненаглядного,

Богом данного

На семи холмах,

девяти куполах,

да у древней стены

поищи суженого

поищи милая

сердцем северным

сверху – каменным

внутри – бережным

тайным, огненным

поищи, милая

Как найдешь, ласточка

позови солнышко,

принеси веточку из степи

горькую

и пропой песню

долгую,

золотую песню,

небесную

Как умрет твой милый,

суженый

Как одна ты на свете останешься

и вернешься в далекое гнездышко,

высоко в горах, милая.

***

Свежесть листвы осенней

Яблоко спелое.

Что же мы с тобой сделали,

дитятко наше несмелое?

Уронили тебя в воды бурные,

побросали венки

и молимся

Поплыли лепестки легкие,

обернулись в старинное золото

В свежесть листвы осенней

окунулись

в берега реки превратились

и остались в ладонях мокрых

лишь кресты

да осенние были.

***

Из-под двери моей еще сочится свет

И теплых яблок аромат

уснул в постели

Никто не знает рук своих

никто не знает слов

никто не тронет детской колыбели

Мы у подножия креста -

нагие, молчаливые созданья

и то, что ищем мы

всего лишь тишина

и радость тихая

небесного свиданья

На белых простынях

лишь отпечатки душ

лишь сокровенный взгляд

ночного сладострастья

Вода. Кувшин.

Пронзительная страсть,

испепеляющая сердце в одночасье…

Мы у подножия Безмолвия одни,

Но недозволенная нежность

саднит как нож в разорванной груди

и рассекает Божию безбрежность

Нетронутая, яростная плоть -

без фальши, без утайки,

без иллюзий

столь подлинна и столь зыбка

столь удивительна в сплетении созвучий

двух беспокойных, одиноких тел,

сердец, наполненных хрустальным восхищеньем

День ослепителен. Прозрачна ночь.

Озарена всеочищающим свеченьем

И нагота освящена огнем

двух чистых глаз и двух чудесных рук

Творец невидимо переплавляет страсть

и прерывает колесо извечных мук

***

Холодная роса невинна и проста

Застыла на зеленых пальцах лета

Ты слышишь?

Дождь на цыпочках прошел

и дочь его твоим теплом согрета

***

Дождливым утром я нашел птицу

с перебитым крылом

у крыльца.

Я исцелил ее

дал зерно

дал приют

дал имя.

Мать смирилась

Птицу звали раздумья…

Безмолвны новые ночи:

ни луны

ни ветра

ни нового слова -

все давно уже сказано.

Птица стала моей любимой,

превратилась в икону:

золото и киноварь,

без оклада -

простая икона

И теперь мы сидим в тишине

и молчим, глядя в глаза друг другу

словно жених и невеста

в последнюю ночь перед венчаньем…

Осталось с тех пор лишь одно желанье

(другие исчезли в прошлом)

припасть к груди материнской

припасть губами к самому сердцу

Ухватить то, что не знал я прежде,

но есть ли надежда на ответное чувство?

***

Между вечерней радугой

и солнцем простоволосым

глаза мои непослушные и серебристые слезы

Между востоком и западом

волосы поседевшие

руки мои усталые, худые и оробевшие

Между полетом птицы и небесами священными

дремлет мое одиночество -

ветер нагой и бренный

Между иконами черными и золотыми окладами

сердце мое отсыревшее,

сломанное прикладами

Между дождями и реками

молитвы мои полночные -

кони быстрые, сильные

подковы новые, прочные

Между любовью и злобою

слова мои белоснежные,

умытые легким облаком,

простые, почти безгрешные

Между мужчиной и женщиной

Врата стоят золоченые

слышится голос тихий

слышится просто голос

***

Задохнулись от бессилья

от тоски

от слез

Разучились видеть птиц

Глаз не в силах поднять

в бесконечный простор

Смерть в глазах догорает

и искрам нету числа

Заклинаю вас

Молча прошу

на коленях кровавых

шепчу в глубине

мягкой ночи:

«Опомнитесь!»

Холод песчаный

беззвучный

каменный

отвечает мне

отвечает нестерпимой

густой пустотой.

Задохнулись от горького крика,

клейменые ложью

и ропотом

Уходите медленно

все дальше и дальше

Тревога в ваших следах вздыхает