Loe raamatut: «Халифат»

Нижний Новгород – квартира Николая

Не, ну какого васаби?!. в натуре спрашиваю – какого васаби?!. первое, что я слышу, когда просыпаюсь, – это истошный детский вопль… будто бы убивают, мля, мою девочку!.. вроде пока ещё жива, но медленно сдирают кожу!

Николай проснулся и резко сел на широкой супружеской кровати… рядом – пустое место… Марианна уже умотала куда-то… оно и есть пустое, – плоско съехидничал с утренней тоски… из-за закрытой двери опять пронзительным детским криком ударило… похоже, из Машиной спальни… отбросил прочь одеяло и выбежал в трусах на босу ногу.

Когда вбежал к Машеньке, увидел, что дочурка его в пижамке прячется за кроватью и испуганно орёт… а через комнату нацеленно к окну на цыпочках крадётся его мамочка в ночном халате… причёска «Девятый вал», сумасшедшие глаза… держит кухонный нож… прижимает другой рукой к груди большую деревянную куклу Щелкунчик… опасливо щурится в окно, словно ожидает неведомую напасть оттуда.

Николай тоже машинально туда глянул… может, стёкла снаружи моют?.. или какие другие проблемы… хотя пятый этаж без балкона… не всякий допрыгнет… на крыше дома напротив кошка в балетной позе пИсала на трубу… стоило из-за этого на крышу лезть… толковое животное.

А крыша-то, несмотря на утро, уныло-серая, кое-где похеренная ржавчиной… и небо над ней безнадёжно серое… бронебойное… словно солнца нет и не будет… кончилось в данном квартале… и кошка совсем блёклая… бледно-рыжая, что ли?.. выгоревшая от бездомной жизни… пасмурно на улице, пасмурно на сердце.

Он взял мамашу за руку… отобрал нож… поставил Щелкунчика на пол возле игрушечного трельяжа.

– (Николай): иди, мамочка… иди, дорогая, отсюда… ты же её напугала!

Вывел маман в коридор… та оборачивалась и на окно указывала… мол, нелады там.

– (Мать): забраться хотел… но меня увидел и побоялся… а первый-то ещё в моей комнате сидит… из-под кровати как повылезет… и ну балабосить… а я его палкой… палкой… чтоб не лез… боится теперь высовываться… скалозуб бездомный.

Взял маман под ручку и повёл на кухню… там Марианна утреннюю бурду готовила на плите… всегда нечёсаная… в ночной рубашке… кинула короткий взгляд на входящих… забурила ложками и зазвенела кастрюлями с новой силой… ни нам здрасте, ни вам спасибо… уже с утра на взводе… с готовым истерическим лицом… одевается, как кухарка, а разговаривает, как прокурор… когда-то была клёвая девочка с фантазиями и причудами… а теперь в злобу окунулась и ничего другого не знает.

Николай усадил мать за стол… она к нему повернулась, сощурилась по-шпионски и доверительно зашептала:

– я ему прямо в лицо заявила: вы не мой доктор… а он мне: сейчас пойдём в лифт… и повёз на тринадцатый этаж.

– (Николай): мам, у нас в доме семь этажей.

– (Мать): а он-то повёз на тринадцатый… в клинику… и все эти с деланными мордами в белых халатах там… будто не догадаюсь, кто они… подошли и говорят: счас тебя в окно кинем!.. с кроватью!.. и начали открывать окно… а я им: права не имеете!

– (Николай): я позвоню в полицию, и они больше не придут.

– (Марианна, язвительно): другие придут.

– (Николай): помолчала бы…

Вышел из кухни… пошёл посмотреть, как там Маша… та в постельку забралась, закуталась в одеяло и тихо плакала.

– (Маша): чего она ходит сюда и ходит?.. скажи, чтоб не ходила!.. я дверь стулом задвинула… а она отодвигает.

– (Николай): да говорил уж… но видишь, твоя бабушка больна… я задвижку на дверь поставлю.

– (Маша): ты её вечно защищаешь!

Николай по головке дочку погладил… она отдёрнулась от него и одеяло на себя натянула… он грустно вздохнул… рассеянным глазом заметил на стене часы с Винни Пухом… стрелки уверенно показывали на предел допустимого.

– (Николай, себе): время идти… ититьское время… гонит кнутом по замкнутому кругу… погоняло… вот если б жить совсем без сроков… дней, часов… чтоб броситься рылом в траву… и не знать, не участвовать, не вовлекаться в их тупые бельмесы… чтоб не было понедельников… или там конца лета… чтобы совсем поломалась эта тикалка… а то вечно крутятся непонятные колёсики, всё отмеряют и не дают жить… тогда в отпуске в Сибири заснул в лодке на реке… и несло по-тихому весь день… в незнакомой деревне причалил… невольно подумалось – дай здесь буду жить… какая разница?.. а ведь не дадут… бумажки попросят… к властям потянут… привлекут.

– (Николай – Маше): помнишь, мы сказку сочиняли про Ниагарский водопад?.. сперва на самолётике будем летать вокруг, а потом спустимся ниже водопада, где всё бурлит… и увидим сплошную стену падающей воды… откуда-то с неба… такое видел Моисей, когда море расступилось перед ним… и тут мы выпорхнем из самолётика… и будем носиться вокруг лёгкими птичками.

– (Маша): никуда мы не полетим… мама сказала ни одному твоему слову не верить!.. иди отсюда!

Всхлипнула под одеялом и отвернулась лицом к стене… выбежал Николай из спальни… ворвался на кухню, совсем бешеный… кинулся к Марианне… прямо в физию гаркнул:

– прекрати говорить Маше гадости про меня!.. ещё раз ляпнешь такое – душу выбью!

– (Марианна, язвительно): пригласи сюда свою суку!.. я её с Машей познакомлю!.. пусть расскажет, сколько денег ты прячешь у неё между сиськами!

Кинулся на Марианну… дал ей пару тумаков… но тут сзади раздался истошный детский визг… испуганная Маша в пижамке стояла в дверях, прижимала к себе Щелкунчика и глядела на них широко открытыми глазами… рухнуло всё внутри у Николая… обессилел, отошёл к окну… бился башкой о раму, скабрёзную явь отвергая.

– (Марианна, сорвавшись на крик): я тебя в полицию сдам, дебил!!. и посажу надолго!!

– (Николай): ну и останешься без денег!

– (Марианна): каких это денег?!. жалкие гроши приносишь… давай поменяемся: я пойду работать, а ты сиди дома!.. у тебя же профессии нет… вечно что-то ищешь, и каждая новая работа хуже прежней!

Погас гнев у Николая… стоял беспомощно… правду-матку ведь режет, сука… замешкался… не знал, что ответить… рукой махнул… в окне на крыше напротив одна кошка лизала зад другой кошке… так и надо для полной гармонии… потому кошки всерьёз и не вздорят… ну поцапаются быстренько и снова зад лижут… амур важнее.

Его мать сидела в углу у стола… трясла головой и шептала сама себе… ложечкой беспрестанно помешивала чай и пристально следила за плавающими чаинками.

– (Николай, грустно, глядя в пол): да… приношу гроши… (Марианне, презрительно): салям би-би, моя любовь.

Зашёл в супружескую спальню… кое-как оделся… стоял посреди неприкаянно, словно лишний рот в семье… уж было это, было… каждый день орём друг на друга… водят меня демоны на поводке… туда, сюда и обратно… полное бессилие нашло… на работу не хотелось… стоять тупым пнём не хотелось… ничего не хотелось… опять засмотрелся в окно.

Там, на крыше дома напротив… птичка с красной грудкой села на конёк крыши слухового окна… и сидела себе ярким флюгером… кошка сперва игнорировала, а потом стала красться к ней… а птичка как бы не видит… зыркает в разные стороны и мечтает, галоша лирическая… кошка ближе и ближе ползёт тихой сапой.

Николай громко хлопнул ладонью по оконной раме… дёрнула птичка хвостиком… кошка стремглав бросилась по крыше к ней… но кровельное железо для когтей скользковато… неуклюжий бросок получился… у самого слухового окна на задние лапки вскочила, передними пытаясь птичку поймать… не вышло… взлетела птаха лениво и даже небрежно – мол, ползают тут бескрылые всякие, посидеть спокойно не дадут… и понеслась привольно куда-то под низкими серыми тучами… переходящим вымпелом таким…

– (Николай, себе): тут сядет… там сядет…чего её сюда занесло?.. еды на крыше нет… может, отдохнуть решила… небось, Лермонтова не читала… про тучки и штучки небесные… кои шляются без дела туда-сюда… кошкам на любой крыше – дом родной… а птичкам на каждом дереве… нет у них родины, нет им изгнания… чего ж они из невероятных далей обратно летят?.. помнят родину и как-то находят… а может, это совсем не те, а другие… кто отличит?

Николай отвернулся от окна… стоял потерянно… ну вот, хоть птичку спас… поступки совершаешь… жизнь не зря… обрывочные бродячие мысли в мозгах гуляли по-сиротски… вот сейчас потащится на работу, а потом с работы… Даниэла в пятницу… его шалопутная маруха… с её нудными рассказами…

– (Николай, себе): секс?.. да, с ней толковый секс… правда раз в неделю… ну ещё на работе иногда отсосёт… но до и после – хоть в шкаф запирай… дежурный трах и скучная ежедневная канитель – это называется твоей жизнью… а впереди одна пустота на тысячу лет… говорят, родишься заново в другом теле… хреновая перспектива!.. не хочу я опять в эту мурню… и тело моё меня вполне устраивает.

Огляделся… на стене напротив висели в рамках стрелковые грамоты и дипломы… на полке – кубки, фигурки стоящих и присевших стрелков с винтовками, тарелки с чеканкой на подставках… в центре – бронзовая олимпийская медаль в раме под стеклом, покрытым давней пылью… фантики и цацки… думал, это важно… возьму и выкину всё когда-нибудь… если будущего нет, то не хер за прошлое цепляться… только хуже от памяти… Николай задумчиво потрогал фигурку стрелка… повернул её стволом прочь… пусть в другую такую же стреляет… пыль от неё осталась на пальцах… не чистил давно… пошёл на выход.

***

Нижний Новгород – в автомастерской

Автомастерская, где работал Николай, повидала на своём веку немало… и пребывала в весьма потрёпанном виде после смены многочисленных владельцев… оборудование – мягко говоря, не первый сорт… да и зарплата на столь же приземлённом уровне… но сюда и тачки таскали старые, требовавшие регулярного ремонта… а посему занятость персонала была обеспечена… вот и сегодня с утра несколько новых машин прибыло… пахать и пахать.

Беспризорные клиенты шатались туда-сюда по приёмной… отбывали свои срока́ (кичманили, мотали катушку, тянули лямку)… а также сидели, стояли, глазели в окна на мусорные бачки во дворе… дурью маялись… девчонка с зелёным клоком в волосах сердито и наставительно давала прогон кому-то по мобиле… обозначая решительными жестами свою непреклонную волю и отдавая ультимативные распоряжения… качок свою импортную тачку приволок… с синей подсветкой на днище… сидел в углу ссутулившись… якобы уставившись в стену… а на самом деле – погруженный в нелёгкие думы о займе на дачу, злоебучих бабах и ранге в стае… откусывал от толстого макдоналдса в бумажном пакете… паёк рэкетира… мать ребятёнка за руку тащила, а он упирался… всё озирался на те самые синие огоньки под машиной – вдруг снова вспыхнут… мамки завсегда детишек тащат, а те завсегда упираются… потому что они не хотят туда, куда их тащат… с раннего детства так… несёт тебя чужая воля.

Бездомная кошка из-за угла степенно вырулила… встала перед входом в открытый ремонтный блок, обстановку изучая… морду отвернула, не желая всякую гадость нюхать… увидела лужу на асфальте с пятнами бензина… лизнула на всякий случай… у них вся инфа в мозг через нюх и пасть поступает… распознала неприятный запах… чихнула, техническую вонь отвергая… и выразила витиеватым движением морды кошачью эмоцию недовольства… походила возле, подумала… и снова принялась лизать ту же лужу с другого края… они ничему не учатся… ни кошки, ни люди.

Николаю вчерашнюю работу надо было доделать… лежал на поддоне под машиной в измазанном комбинезоне и разбирал задний мост… детальки на тряпке раскладывал… протирал, менял, обратно прикручивал.

В приоткрытую дверь змейкой скользнула Даниэла… обаятельная и кокетливая брюнетка с быстрым лёгким взглядом… в рабочем комбинезоне, который сидел на ней весьма плотненько и элегантно… смешливо и загадочно глянула на него, лежащего на полу и копающегося под машиной… ударила одним сапожком по другому, себя обозначая и желая отвлечь мужика от ремонтных рутин.

Он выглянул из-под машины… молчаливый приветик двумя пальцами послал… сделал лицо ушлого покупателя, который не торопится поддаваться соблазнам.

– (Николай): работаем мы тут… не то, что другие… особенно те, которые нас продинамили на той неделе.

Даниэла состроила мордочку избалованного котёнка… личиком играла, гнулась по-всякому… вправо, влево… грудку выпятила, себя показывая… то в профиль, то в полупрофиль… а посмотреть было на что.

– (Даниэла): вот ты не знаешь, а случился настоящий форс-мажор.

– (Николай): то есть не маленький, а большой форс?

– (Даниэла): может, эти «которые» взяли бы утешительный талон?

– (Николай): кто знает?.. вдруг опять меня поставят одиноким столбиком.

Бросает на неё скептический, якобы равнодушный взгляд… давая понять, что у него есть варианты.

– (Даниэла): бедный мой грустный столбик… я тебя никогда не обижу!.. всегда стремглав лечу на стрелку.

Даниэла делает невинное личико… то опускает, то поднимает глазки… ну, прямо скромница такая… а то стрельнёт шалым взглядом… хитрой лиской… взбалмошной отличницей, которой втемяшилось в голову слегка похулиганить… но она всё равно умница, хорошайка и лучше всех… знает, как мужиков на поводу водить… ой, знает!

Тут громкий голос из коридора обозначился… вроде зовёт кто-то со склада… Даниэла посылает быстрый воздушный поцелуй… шепчет: бабасики… и, шелубоня сапожками, исчезает.

А из-под соседней машины раздаётся кряхтенье… икота, отрыжка и нечленораздельные хрипы… вылезает Костя, толстый, рослый мужик с широким лицом… в недостиранной работной майке и штанах с накладными карманами… накачался балдой с утра и спал там, никого не тревожа… Николай, когда пришёл, увидел раскиданные ноги, торчавшие в проход, и аккуратно перешагнул… отдыхает чувак… зачем беспокоить?.. а тут разбудили разговором, вторглись в сумбурные сны, вытолкнули в суматошную жизнь… вынудили, заставили… эх, люди!

Костя садится на полу и раскачивается… весь в блаженной атОме… по его мутным расплывшимся глазкам легко понять, что он под воздействием и ещё не вполне прибыл из иных миров… сощуренно озирается и замечает Николая.

– (Костя): чё?.. батыр, шо ли, объявился?

– (Николай): в закутке… про деньги пишет… лучше не лезь к нему в таком виде… опять наорёт.

– (Костя): а чё ты мне приказываешь?! вот возьму и полезу… я ему, блин, всё скажу… и за прошлый раз тоже… за ногу, сука, тащил… а у меня мобила в кармане!.. исцарапал ключами.

– (Николай): но тебя ж надо было куда-то деть… спрятать от клиентов… а сам ты не шёл.

– (Костя): надо было… надо было… ничего не надо было… не трогайте вы меня… злые вы… уйду я от вас.

Костя медленно встаёт на четвереньки… пробует подняться в полный рост… после нескольких шатких попыток ему это удаётся… натужно прогибает спину и сладко зевает, разевая немалую пасть… потягивается во всю обойму… замахиваясь рукой вверх, словно лампочку достать хочет… длинный ломоть и крупный в плечах… прям с трудового плаката… таким цепи мирового капитала на куски рвать и Беломорканал строить в три смены… раскачивается на заплетающихся ногах… наливаясь утренним блаженством и негой… бредёт к выходу в коридор.

Николай только головой покачал… там же клиенты… вернулся к своим разводным ключам… продолжил колупать задний мост, который на этот раз оказался слишком задний… с полным присутствием смердежа и духана от загустевшей смазки и осевших отходов из выхлопа.

Несуразный топот возник в коридоре… шум… чьи-то громкие голоса… разговор с выкриками… там явно происходят какие-то нештатные события, сопровождаемые неуставными звуками… и наконец, раздаётся отчаянный крик Даниэлы… ещё раз… ещё… Николай вылезает из-под машины, сидит на полу и слушает… вбегает его краля, за ней медленно плетётся Костя.

– (Костя): не, ну волнительные формы ходють… и прямо мимо маво носа… я же… коллекц… ци… нирую искусство.

Даниэла наугад кидается в разные стороны, но быстро не удрать… на полу навалено много деталей и ключей… она забирается в угол между инструментальными шкафчиками… Костя неторопливо преследует.

– (Костя): мне только бранзулетку посмотреть… ну дай ручку.

Костя делает заинтересованный вид… тянется за браслетом Даниэлы и пытается поймать её руку… она вырывается… он снова ловит… нет, не поймал… для него это игра… лыбится и доволен… но Даниэле не до шуток, она отчаянно кричит… а задолбанный Костя не рубит фишку, что его игра – уже совсем не игра… просто от нюхты превратился в упрямого болвана.

– (Николай): эй, пехота, отвали от неё на морскую сажень.

Костя медленно поворачивается к Николаю, который по-прежнему сидит на полу.

– (Костя): ты шо, мне?.. да я таких мудососов в туалет спускал пачками.

– (Николай): сказал – отвали!

Лицо Кости начинает меняться… одна игра окончена… теперь начинается другая… он становится угрюмым и медленно движется в сторону Николая… хватает с тележки полуось с набалдашником на конце, бросается вперёд и пытается шмякнуть ею противника… тот успевает откатиться в сторону, хватает с пола баллонный ключ и вскакивает… Костя с широким замахом снова бьёт полуосью, целя в голову… Николай вовремя пригибается и вышибает ключом полуось из Костиных рук… та летит прочь, ударяется о стенку и падает за инструментальным стеллажом.

Костя замешкался ненадолго от боли… трёт руку, но тут же бросается вперёд и вцепляется в рубашку противника… Николай роняет ключ, обхватывает Костины руки по локтям и сжимает их, освобождаясь от хватки… Костя вытаскивает отвёртку из нагрудного кармана… бьёт с размаху в живот… Николай блокирует удар, перехватывает Костину руку с отвёрткой и выкручивает её в сторону… тот тянет обратно… плотно сцепляются… отвёртка зажата в четырёх руках у Костиной груди… падают и катятся по полу.

В падении отвёртка входит Косте в шею под нижнюю челюсть… оттуда начинает капать кровь.

Истерический вопль Даниэлы… она опрометью выбегает в коридор… её быстрые удаляющиеся шаги.

Николай сначала не понял, почему Костя вдруг обмяк и повалился на спину… но, когда привстал на колени, увидел отвёртку, застывшую под Костиным подбородком и капли крови на шее… ошарашенно уставился, с трудом соображая… ой как медленно… слишком медленно собираются эти кусочки воедино.

– (Николай): эй, парень, ты как?

А Костя смотрит куда-то мимо… закапало изо рта… всё сильнее… выбежала тоненькая струйка крови… ползёт по подбородку… становится шире… пульсирует.

Николай машинально вытаскивает отвёртку из Костиной шеи… тут уже кровь пошла упругими толчками изо рта на грудь и вниз по майке… начинает растекаться по полу… и глаза… Костины остановившиеся, замершие глаза!.. тут дошло наконец… Николай безвольно запрокидывает голову… мозги уходят в туман… мышцы слабеют… он оползает и валится на пол рядом… орёт.

Шум и беготня в коридоре… распахивается дверь… босс примчался… клиенты стали заглядывать…

Николай медленно отползает в сторону от тела… оборачивается, видит Костю в луже крови и столбенеет… фокус поплыл… размылось всё… там уже не человек, а блёклое пятно… и кровь… везде кровь… на шее… одежде… полу… лицо Николая наполняется горем и страданием… не готов к такому… не ожидал… он сам сейчас убит… орёт, не слыша своего голоса.

***

Нижний Новгород – СИЗО – Пётр

Тесная допросная камера в СИЗО¹… железный стол… два привинченных к полу железных стула… маленькое окошко в двери для наблюдения… Николай сидит за столом… сцепленные руки, упрямый взгляд… возмужал за эти несколько дней.

Охранник открывает дверь из коридора… входит Пётр… отработанное паспортное выражение лица… короткая стрижка, подтянутый спортивный вид… в дорогом двубортном костюме… дорогой портфель из умело состаренной кожи… смотрит просто и прямо… с самыми честными юридическими намерениями… когда-то имел некие высокие идеалы, да и теперь явно хочет уважать себя.

Николай щурится и оценивает Петра… он просил адвоката… но не знает никого в городе из этой профессии… ему выбрали… полиция или судья.

Он слегка поднимает руку, обозначая немое приветствие… Пётр отвечает дежурным благонамеренным кивком… за которым лишь на миг блеснули цепкие изучающие глаза… достаёт из портфеля папку с бумагами, ручку… вынимает высокопоставленный блокнот в кожаной обложке с золотым обрезом… садится напротив.

– (Пётр): Николай Дмитриевич Алхасов, если не ошибаюсь?

– (Николай): он самый.

– (Пётр): Фролов, Пётр Анатольевич.

Кладёт визитку перед Николаем… тот с кривой усмешкой её изучает… Пётр открывает блокнот… внутри календарь… внимательно пробегает по своим записям… а их много.

– (Николай, читает визитку): Новак, Фельдман и Гаспарян… а вы в заголовок не попали, потому что не такой ушлый, как Гаспарян?

– (Пётр): у вас нет денег на Гаспаряна… даже если продадите своё садоводство, которое купили в долг.

– (Николай): знаете больно много…

– (Пётр): читал ваше дело.

– (Николай): а со свидетелями калякали?

– (Пётр): нет у нас свидетелей.

– (Николай): а Даниэла?.. она всё видела!

– (Пётр): телефон Даниэлы Завадской не отвечает… я съездил по указанному в деле адресу… она вчера оттуда съехала… в России находится нелегально… у неё грузинский паспорт без визы.

– (Николай): чего?.. какой паспорт?

– (Пётр): ей нельзя иметь дело с полицией – сразу вышлют… текущие действия вашей подруги оставляют весьма слабую надежду, что она вдруг добровольно объявится в суде и выручит вас.

– (Николай): Мат-т-терь Владимирская, единственная… и всеблагие угодники!.. а где же правду искать?.. он схватил полуось, потом отвёртку и попёр на меня!

– (Пётр): ближайшую полуось полиция нашла придавленную колёсным ободом в пяти метрах от трупа… и вне пределов прямой видимости с места преступления… будет довольно трудно убедить суд, что она залетела туда по воздуху… кроме того, на полу нашли окровавленную отвёртку… а на ней – ваши отпечатки.

– (Николай): это ж его отвёртка… сам достал и в драке напоролся… я просто вытащил её из шеи… он же был накуренный в кизяк… видики наяву отсматривал.

– (Пётр): клиенты в коридоре этого не заметили… и анализ крови тоже не показал.

– (Николай): как он мог не показать?!. они там что – все поехали?!

– (Пётр): главная медсестра в лаборатории заразилась ковидом… карантин… неразбериха… словом, они кровь на анализ взяли через три дня… дата стоит в протоколе.

– (Николай): то есть я просто взял отвёртку и замазал мужика, так?

– (Пётр): это будет основная версия прокурора.

– (Николай): а смягчающие обстоятельства?

– (Пётр): есть отягчающие…

– (Николай): чего?!

– (Пётр): семь лет назад вы тяжело ранили человека из винтовки.

– (Николай): да он же вышел из леса прямо за мишенью!

– (Пётр): это дежурная версия для дураков… а на деле – он шёл дозволенным нормальным путём, а ваша пьяная компания повесила мишени в неположенном месте и устроила состязание по стрельбе, стоя спиной и целясь в зеркальце… а спиной-то трудно заметить человека.

– (Николай): да как ты в лесу найдёшь, где положено, а где не положено?!. но мы ж его в больницу отвезли!

– (Пётр): и наврали, что знать не знаете, кто стрелял… тогда дело замяли… вы должны были ехать на чемпионат Европы… а нынешний прокурор отыскал документ, согласно которому следы нарезов на пуле соответствуют вашей винтовке.

– (Николай): ёхала-мада!.. то есть я – полный рецидивист, а?!

– (Пётр): срок могут дать серьёзный.

– (Николай): чё делать будем, аблакат-аблакат?.. увези ты меня куда-нибудь за облака из этой хреновой порватой жисти.

– (Пётр): я привёз вам один документ.

Пётр достаёт из портфеля другую папку… вынимает из неё несколько листков бумаги… раскладывает перед Николаем.

– (Пётр): почитайте… подумайте… завтра я отвечу на вопросы.

Николай оторопело рассматривает листы перед собой… Пётр укладывает бумаги в портфель и направляется к двери… однако останавливается.

– (Пётр): как сказать по-арабски «до свиданья»?

– (Николай): маал салэма… а ты выучи ответ – фи амэн алле².

– (Пётр): я попрактикуюсь… всё на сегодня, – отворачивается и берётся за дверную ручку.

– (Николай): не, стой!.. ты куда?!

Но Пётр уже закрыл за собой дверь.

***