Tsitaadid raamatust «Между нами горы»
Так всегда бывает, когда кого-то ждешь. Минуты вырастают в часы, часы в дни, дни – в целые жизни.
«Боль – это слабость, покидающая твое тело».
Вероятно, каждый из нас в свое время представлял собой слитное целое. Четкую картину. Монолит. Потом под влиянием событий появляются трещины, происходит распад. Мы остаемся разъединенными, разорванными, расколотыми. Некоторые лежат, развалившись на сотню кусков, некоторые – на десять тысяч. Некоторые превращаются в сплошные режущие углы, некоторые издают только слабенькое серенькое свечение. Некоторые спохватываются, что утратили часть себя. Другие обнаруживают в себе что-то лишнее. Так или иначе, нам только и остается, что качать головами. Сделать-то ничего нельзя.
Мы давно вместе, многое повидали, через многое прошли, но чем сильнее любишь кого-то, тем лучше тебе самому. Может, вы считаете, что старику вроде меня все равно, когда она идет по спальне во фланелевой сорочке, но это не так. – Он усмехнулся. – И ей тоже. Может, она уже не такая бойкая, как в двадцать лет, может, у нее уже свисает кожа под мышками и на ягодицах. Может, появились морщины, которые саму ее печалят, может, веки отяжелели, а нижнее белье стало больше размером. Возможно,
чем сильнее любишь кого-то, тем лучше тебе самому.
камине и глядя на огонь. «Палками и камнями можно поломать мне кости», как поется в детской песенке… Но если хотите нанести кому-то по-настоящему глубокую рану, воспользуйтесь словами.
Know pain? No Payne. Know Payne? No pain[5]
доктор Фил, какую причину назвали бы вы? – Любовь. Она покачала головой. – Это случается с немногими, с избранниками судьбы. Остальным лучше довольствоваться тем, что у них есть, а иначе… – Что было бы иначе? – Иначе – ожидание сказки, которая никогда не сбудется.
А потом появляется кто-то, способный починить отколотый уголок, вернуть утраченную деталь. Это утомительный, болезненный процесс, ускорить который нет никакой возможности. Все обещания ускорения – иллюзия.
все так и есть, но и сам я уже не такой, как на наших свадебных фотографиях. Я теперь седое, морщинистое, медлительное, поблекшее от солнца подобие того паренька, который когда-то женился на женщине, которая ему подходит. Я – половинка единого целого.
