Tsitaadid raamatust «На подсосе. История любви»

“Нельзя в полной мере оценить чего-то, пока оно у тебя не исчезнет.”

“Если находишь своего молодого человека привязанного голым к перевернутой кровати, он весь в крови, а у ног его валяется мертвая синяя доминатрисса, вера некоторых женщин в крепость отношений может и пошатнуться.”

“У меня самые бледные ноги во вселенной. Мои ноги — как огромные белые трупные черви.”

“— Это у тебя почти степень по бизнесу, — сказал Хлёсту Барри, лысоватый коротышка. — Ты и должен знать, что делать.

— Нас не учат, что делать с дохлыми шлюхами, — парировал Хлёст. — Это отдельная программа. Политология, по-моему.”

“Я начинаю сомневаться в постоянстве твоего нравственного компаса.”

“Томми опять дернулся, но толстые нейлоновые шнуры не пускали. Вот теперь он понял, что именно чувствует. Сейчас он ее убьет. Томми пока не знал, как именно, но был в этом уверен, как во всем, чему его учили в школе. Трава зеленая, вода мокрая, а эта сука — мертвая."

“Что за глупый человеческий порок — позволять надежде восторжествовать над разумом.”

“Она была очень гадкой женщиной, — встрял Томми, желая помочь. — С очень большими, но неискренними сиськами.”

“Пятьсот лет — это очень долго, за столько можно вампирскому кунг-фу научиться.”

“Вероника — моя сестра, ей двенадцать, и она тотальная опухоль на жопе моего бытия”