Tsitaadid raamatust «Бойцовский клуб»
В доме отца моего обителей много. Разумеется, нажав спусковой крючок, я умер. Лжец. И Тайлер тоже умер. Над головой кружат полицейские вертолеты, а Марла и люди из группы поддержки, которые не могут спасти себя, пытаются спасти меня – конечно, мне пришлось нажать спусковой крючок. Это было лучше, чем реальная жизнь. И твое единственное совершенное мгновение не может длиться вечно. На небесах белым-бело. Обманщик. На небесах царит тишина, и все носят обувь на резиновой подошве. На небесах я могу спать. Люди пишут мне на небеса, уверяют, что помнят меня. Я их герой. Я поправлюсь. Ангелы здесь ветхозаветного типа, легионы и лейтенанты, небесное воинство, которое работает по сменам и суткам. Кладбище. Вместе с едой на подносе – таблетки в бумажном стаканчике. Игровой набор «Долины кукол». Я встретил Господа, он сидел за длинным ореховым столом, и стена за ним была увешана дипломами. Господь спросил меня: – Почему?
Почему я причинил столько боли? Неужели не осознавал, что каждый из нас – священная, единственная в своем роде снежинка особой, уникальной индивидуальности? Неужели я не вижу, что все мы – проявления любви? Я смотрю на Господа, который делает записи за своим столом. Он все понял неправильно. Мы – не особенные. Но мы не дерьмо и не мусор. Мы – это мы. Мы – это мы, и что случается, то случается. А Господь говорит: – Нет, это не так. Да. Что ж. Как угодно. Господь ничему не учится. Господь спрашивает, что я помню. Я помню все. Пуля из пистолета Тайлера разорвала мне другую щеку, одарив меня ухмылкой от уха до уха. Как у злобной хэллоуинской тыквы. Японского демона. Алчного дракона.
Есть класс сильных, молодых мужчин и женщин, они хотят прожить жизнь не зря. Реклама заставляет их гоняться за машинами и шмотками, какие им не нужны. Целые поколения выполняют работу, которую ненавидят, ради того, чтобы купить то, что им не нужно.
Лишь утратив все, что имел, получаешь свободу делать что угодно
Воскрешение возможно только после катастрофы.
Одной минуты достаточно, сказал Тайлер, ради этого приходится потрудиться, однако минута совершенства того стоит. Мгновение – вот чего обычно ждешь от совершенства.
Прижимая дуло пистолета к моему нёбу, Тайлер говорит: – На самом деле мы не умираем. Языком я чувствую дырки-глушители, которые мы просверлили в стволе. Основной шум при выстреле производят расширяющиеся газы; кроме того, есть еще звуковой удар от быстро летящей пули. Чтобы сделать глушитель, нужно
– Лишь утратив все, что имел, получаешь свободу делать что угодно, –
Я вижу сильнейших и умнейших из всех людей, что жили когда-либо, – произносит он, и звезды в водительском окне светят в его лицо. – И эти люди заправляют машины и обслуживают столики. Наклон его лба, брови, изгиб носа, ресницы и глаза, лепной профиль двигающихся губ очерчены темнотой в звездном свете. – Если мы соберем этих людей в тренировочных лагерях и воспитаем их… – Пистолет лишь фокусирует взрыв в заданном направлении… – Есть класс сильных, молодых мужчин и женщин, они хотят прожить жизнь не зря. Реклама заставляет их гоняться за машинами и шмотками, какие им не нужны. Целые поколения выполняют работу, которую ненавидят, ради того, чтобы купить то, что им не нужно. – На долю нашего поколения не выпало мировой войны или Великой депрессии, но мы ведем войну духовную. Мы восстали против культуры. Наша жизнь – великая депрессия. Депрессия духа.
причуды. Я встречалась с парнем, который
