Tsitaat raamatust "Обреченные"

(Hadesbrainiacleonard@aftrlife.hell) Что же сталось с латексным младенцем, брошенным среди бури? Египетские жрецы, пишет Солон, поют, что божок постепенно оживет. По его тельцу, перемазанному шоколадом и губной помадой, начнет циркулировать остывшее семя, исторгнутое незнакомцем. Не долго лежит испачканный предвестник на розовой звезде Голливудского бульвара – ветер подхватывает его и уносит вдаль. Греческий чиновник пишет, что нечистоты в канаве подбирают и влекут дитя. Крохотный идол – безликий, наполненный дыханием – плывет среди утопших крыс и распухших телец прочей живности. Таковы голливудские стоки. И подземный коллектор Лос-Анджелеса ведет божка и выносит к заблудшим бутылкам из-под отбеливателя и кетчупа. Ливневая канализация и водосливы направляют поток пластиковых отбросов, эту нисходящую миграцию полистирола. И латексный младенец отважно продвигается вперед – не в корзине из тростника, но в сопровождении легиона использованных шприцев; спеленатый полиэтиленом, он странствует среди щербатых расчесок и беглых теннисных шариков. Хлам сбивает в косяки и несет по захороненным трубам к не знающим солнца отстойникам. Здесь плавают таинственные призрачные предметы в блистерах – пластиковых околоплодных пузырях, давно разродившихся для своих потребителей. Такова судьба всех мирских сокровищ. И в свой час латексное дитя и все эти материальные дары – бессмертные отходы смертных людей, – все они извергаются в ложе реки Лос-Анджелес. Так же, как едва вылупившихся черепашек манит лунный свет, а лосося ведет его предназначение, ровно так же увлечет нашего латексного младенца и его грязное воинство рукотворного мусора. Отлив вынуждает целое поколение бесформенного, бесполезного хлама устремиться в Тихий океан.